Значит, пропустит и машину с похитителями. Или — убийцами.
А вот на участок Крормина пройти не удалось.
Улыбка охраника сразу сменилась строгостью. Неприметным жестом он сунул руку в карман. Конечно, не за семечками.
— Нельзя!
— Да мне на минуту, — попытался разжалобить парня Сергей.
— Ни на секунду! — отрезал охранник. — Двигай отсюда!
— Послушай, парень, я — частный сыщик, нанятый твоим хозяином. Мне необходимо осмотреть участок…
— Разрешит Коломин — пущу.
— Спроси у него…
— Хозяин — в офисе, будет только вечером.
Тогда и приходи.
Коротко и ясно. Пришлось отступить. Кажется, с этой стороны подопечному неприятности не грозят. Тем более, когда непреклонного стража поддержат из засады профессионалы…
Профессионалы? Произнеся это слово, означающее группу оперативников или сыщиков, Сергей едва не расхохотался. Их же всего двое — он и Гремин — два пистолетных ствола против, может быть, десятков автоматных. Арифметика явно неутешительная.
Вернувшись в офис и укрывшись за закрытой дверью своей комнаты, Фомин позвонил в отдел Серегина. На этот раз посчастливилось — трубку снял Гошев.
— Коля, нет желания увидеться?
— Зачастил ты, друг ситный. Снова прикажешь отпрашиваться по причине болезни жены или приезда тещи?… Не могу…
— Ладно, обойдемся телефонным разговором. Помнишь мою просьбу при необходимости подпереть могучим плечом?
— Память еще работает. Правда, уступает компьютеру, но ненамного… А что, приспело время?
— Пока нет. Но, похоже, вот-вот наступит… Поможешь?
— Обязательно. И не один — с парнями… Когда?
— Говорю, вот-вот… Скорей всего в ближайшую среду вечером… Но повстречаться до этого все равно необходимо.
— В среду? Тогда сегодня после работы подходи к моему подъезду… Не забыл, где живу?… Долго говорить не получится, но парой фраз перебросимся…
— Заметано. Буду. Спасибо.
5
Парой фраз разговор не ограничился. Фомин высказал все, что ему стало известно, выложил даже ничем не подтвержденные подозрения.
— С охраной участка Коломина все ясно, а как быть с пенсионной охраной?
— Здесь посложней. Сторожа живут в соседней деревушке. Днем дремлют в будке, а на ночь отправляются домой. Ворота — на замок, свет не выключают… Короче, проникнуть в поселок ничего не стоит…
— Тогда засаду устроим возле дачи Коломииа… Понятно… Скажи, ты все еще подозреваешь Серегина в предательстве?
— Подозреваю…
— Тяжкое обвинение. Признаться, сомневаюсь. Крыша поехала у подполковника — возможно, взятки берет по мелочам — вероятно. А вот подставлять своих же ребят под бандитские стволы — не верю…
Сергей не стал переубеждать, знал — бесполезно. Николай из тех сыщиков, которые верят только фактам. Пощупает, трижды проверит и только после этого выскажет свое решение. Да, предатель, да, куплен с потрохами. Или — обычное психическое заболевание, лечить человека нужно, а не разоблачать…
— Я тоже сомневаюсь, — подыграл другу Фомин. — Лучше еще раз проверить, убедиться… Давай — по делу…
— Действительно, хватит перемешивать гнусное варево…
— Я не думаю, что вместе с женой депутата на дачу ворвутся бандиты. Скорее всего, первый визит — проверочка, пристрелка. Но подстраховаться все же не мешает. Сам знаешь, в нашей работе всякое случается… Тем более, когда есть непроверенные подозрения о предательстве твоего начальника…
Николай долго колебался. Его можно понять — нелегко решиться на поступок, который может столкнуть его с подполковником. Если Сергей прав — столкновение не исключается. В рамке прицела может оказаться человек, с которым Гошев работал рука об руку долгие годы.
— Ладно, — наконец согласился он и скупо улыбнулся. — За день до операции позвони. А я пока подготовлю верных парней. — И тихо добавил: — Хоть бы не пришлось схватиться с Петром Васильевичем… Разбежались?
— Нет, есть еще один вопросик. Маленький, размером с нашего преподавателя физики.
Оба засмеялись, вспомнив Петра Петровича по прозвищу Гномик, его причуды, высокие каблуки и острый тонкий носик.
— Выкладывай свой вопрос, — разрешил Николай.
— Только не обижайся, ладно?… В прошлый раз ты говорил об агентах, внедренных в некоторые криминальные структуры… Помнишь? — Гошев кивнул: да, помню. — В том числе тех, которых Серегин не знает… Скажи, в банду, на которую предположительно может работать подполковник, тоже внедрен агент?
Старший лейтенант молчал. Пришлось повторить вопрос, но уже в другом плане. Сообщают ли агенты о работниках милиции, связанных с бандитами?
— Да, сообщают. Редко, но такие факты имеют место…
— О Серегине никогда не сообщали?
— Нет, не сообщали.
Кажется, тягостный для обоих разговор об агентах окончательно измучил Гошева. Он с трудом сдерживался.
— И — последнее. Почему не повязали банду, о которой информирует агент?
— Слушать противно, — взорвался Гошев. — Будто ты не бывший офицер органов безопасности, а девчонка, начитавшаяся дурацких детективов. На кой черт нам нужны рядовые члены банды — обезглавить ее гораздо важней. Вот и приходится терпеть… К тому же наш человек, похоже, под подозрением, ему полностью не доверяют. Следят, ходят по пятам… Короче, обстановка там сложнейшая… А ты — почему не повязали, почему не знаете? Дурацкие всхлипывания!
— Ладно, успокойся. Во многом ты прав. Скажи, ваш человек ничего не сообщил о некой женщине?…
— Имеешь в виду жену депутата? Сообщил, конечно. Не берем все по той же причине…
— А об убитых напротив автосервиса?
— Поздно узнали. Да еще непонятное поведение Серегина…
6
Мизансцена в офисе отработана до мелочей. За письменным столом — глава фирмы, он же главный детектив Григорий Гремин. Напротив — первый и единственный заместитель — Сергей Фомин. Возле двери на стуле — секретарша фирмы Симочка.
Постепенно девушка завоевала право присутствовать на секретных и полусекретных совещаниях. Правда, без права любого голоса: как совещательного, так и решающего. Единственно, что ей позволено — сидеть и слушать. Не считая обязанности подавать кофе.
— Я не могу сказать, откуда получил сведения — не проси. Дал «подписку» о неразглашении. Итак, вкратце. Автосервис действительно бандитское логово. Находится под прицелом уголовки. Не берут до поры до времени. Сделают это, как только станет известно о «полном сборе». Твоя любовь — жена депутата — наводчица. Протяни линию от автосервиса до страстного стремления Клавдии Сергеевны повидаться с Коломиным, все станет предельно ясным.
Гремин слушал и торжествовал. Значит, его подозрения в адрес фирмы Столярова оказались правильными. Не зря потеряно столько дорогого времени.
— Погоди торжествовать, — ехидно проговорил Фомин. — Рановато… Мы с тобой имели счастье убедиться в том, что Серегин — чемодан с двумя крышками. Откроешь одну — верный служака, неподкупный борец за справедливость. Отопрешь вторую — непонятное решение закрыть дело об убийстве автослесаря. Раз. Приказание не подпускать к расследованию неких частных сыщиков. Два. Беспробудное пьянство неизвестно в какой компании. Три.
— Для определенных выводов вполне достаточно…
— Снова торопишься?… Мне рассказали интересную историю. За день до дорожного происшествия в отдел явился с повинной один человек. Его фамилию и место работы никто не знает. После почти полуторачасового допроса Серегин отпускает этого человека под подписку о невыезде. Протокола допроса не ведет. Беседа происходит с глазу на глаз…
— И ты считаешь…
— Не считаю, а уверен! Человек, явившийся в отдел с повинной и погибший на дороге — одно и то же лицо, автослесарь Воронов! Попробуй опровергнуть! Только не эмоциями — фактами!
— Как версия сойдет, — поосторожничал Гремин. — Сомневаюсь, чтобы опытная ищейка типа Серегина так опростоволосилась… Отпустить человека, явного бандита, пришедшего с повинной, да еще не составить протокола допроса — все равно, что расписаться под своим приговором…
— А ты поставь себя на его место. По неизвестным пока для нас причинам составлять протокол допроса опасно. Вдруг признания допрашиваемого могут нанести вред подполковнику? Что предпринять? Убрать пришедшего прямо в кабинете? Глупость, его уже видел старший лейтенант. Отправить в камеру? А где гарантия, что он не раскроется перед следователем? Вот и получается — лучше всего отпустить, а потом расправиться вне управления…
— Убедительно, — признался Григорий. — Но где-то ты хватил лишку. Согласен, поведение подполковника вызывает определенные подозрения, но не до такой же степени! Лично для меня ясно только одно — Серегин чем-то повязан с автосервисом Столярова. Может быть, ремонтирует там управленческую технику, может быть, личную автомашину, машины друзей… А ты уже возвел его в предатели!
Фомин не хотел — не имел права открываться полностью, ни словом не упомянул о Гошеве.
Опасно. В Гремине он уверен, но присутствующая при беседе Симочка сболтнет где-нибудь о том же тайном агенте в банде. Не специально, конечно, по манере, присущей женщинам.
Он до сих пор не переставал удивляться откровенности Николая. Ведь тот не свои секреты открывал, не тайны семейные — все то, что хранится за семью замками в бронированных сейфах… Правда, сказано далеко не все — Гошев не выдал ни одной фамилии, не назвал ни одной бандитской группировки, где действовали агенты уголовного розыска. Так, в общих чертах. Но и эти «общие черты» представляют большую опасность…
До чего же крепка и надежна школьная дружба, если она позволяет так верить бывшим одноклассникам!…
Атмосфера в офисе постепенно накалялась. Каждый доказывал свое, укрепляя эти доказательства несокрушимыми, по его мнению, аргументами. Фомин краснел и повышал голос. Гремин клонил упрямую голову, будто собирался забодать оппонента.
Симочка уже в пятый раз приносила кофе. Намекала на позднее время, на жену Фомина, Надежду, которая ожидает мужа, беспокоится. Ничего не помогло. Спор разгорался.
Она заметила — все сказанное нет-нет да и сходилось в одной точке. И звалась эта «точка» подполковником Серегиным. Именно он был связующим звеном между убийством автослесаря, готовящимся покушением — или убийством? — Коломина, непонятными разговорами ремонтников в автомастерской…
— Сам же ты упрекал меня в излишнем внимании, которое я оказываю фирме Столярова. А сам навещаешь ее, крутишься-вертишься вокруг…
— Просто ремонтировал «жигуленок»…
— Заодно рвался в таинственную дверь, обхаживал Столярова, бродил по ремонтному цеху… За кого ты меня принимаешь?
Гремин поднял голову, рассмеялся и выбросил белый флаг — салфетку, из тех, которые упрямо подавала друзьям Симочка.
— Сдаюсь на милость победителя. Учти, пленных и явившихся с повинной не судят. Тем более, что мы с тобой проводим сейчас совсем другое расследование. Ковыряться в серегинском дерьме — не по чину. Пусть сам нюхает. Дай Бог, разобраться с Коломиным и получить договорные денежки…
— Значит, клянешься отстать от Столярова и его работяг?
— Сказал ведь уже… Клянусь!
— А я вот такой клятвы дать не могу. Потому что нутром чую связь между автосервисом, убийством двух человек и нападением на нашего клиента… Точно так же не собираюсь отстать от Петра. Как хочешь, но личность он замаранная. Руки чешутся отмыть и разглядеть поподробней…
— Но это не наше с тобой дело! Пусть занимается МВД со своим аппаратом. Они за это получают деньги, а у нас в кассе одни мыши друг за дружкой гоняются…
— Все равно не отступлю! Петька — мой «новорожденный», я спас его от бандитской пули, значит, разбираться, кого уберег, предстоит по всем божеским законам мне.
— Интересно, каким способом ты хочешь проверить своего «ребенка»? Слежку организовать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31