Мотор все еще теплый, а значит, приехали не очень-то давно. Странно другое: почему в доме не зажигают свет? Спят? Вряд ли. Секс в качестве примирения? Возможно. В любом случае они там. Из трубы шел дым.
Настя приблизилась к крыльцу и поднялась по скрипучим ступенькам к двери, обитой кожей.
Сверху, возле ручки имелась задвижка с петлями, она была открыта, а рядом, на перилах, крыльца лежал тяжелый висячий замок с торчащим ключом. Перед дверью — коврик. Она предположила, что ключ от замка хранят под ним. Ключ с налетом ржавчины выглядел одиноко. Если человек беспокоится о своем добре и часто ездит на дачу, то носит ключ на общей связке. Ее при этом смутили решетки на окнах первого этажа. Добро он все же бережет, значит, это запасной ключ, оставленный для третьего лица намеренно.
Настя опустила вниз ручку и дверь приоткрылась. В доме было темно, но свет она включать не решилась, а воспользовалась фонариком.
Плотно прикрыв за собой дверь, она вошла в дом. Внизу находилась большая комната, справа и слева выходы на веранды, прямо еще дверь, а по центру — винтовая лестница, ведущая на второй этаж.
Ей показалось, будто наверху мелькнул какой-то свет. Настю пугала тишина, а не признаки жизни. Она достала из сумочки пистолет и направилась к винтовой лестнице. Ступени скрипели, хоть уши затыкай. Настя ускорила шаг и, уже не пытаясь скрыть своего присутствия, взбежала на второй этаж. Открытая настежь дверь, из которой исходил мерцающий свет, находилась шагах в пяти от нее.
Преодолев короткое расстояние, она бесцеремонно ввалилась в комнату, будто желала застать мужа с любовницей и пристрелить мерзавца.
Мерзавец сидел в кресле, но один. В камине тлел огонь.
Полумрак и тишина.
Человек спал, а она почувствовала себя полной дурой.
Пистолет пришлось убрать.
Настя подошла к креслу и кашлянула, но мужчина не отреагировал. Накрывшись пледом по плечи, он, склонив голову вперед, просто крепко спал.
— Извините за вторжение. Мне надо…
Она нагнулась, взяла его за плечо, плед упал. На белой рубашке у сердца растеклось кровавое пятно. Хозяин был мертв. Настя присела на корточки и взяла его за руку. Она была теплой, а кровь даже не успела подсохнуть.
Рядом на столике лежали бежевая фетровая шляпа и складной зонт.
Внезапно в комнату ворвался сквозняк. Открытая дверь, ведущая на солярий, захлопнулась. Тут же послышался второй стук — из коридора. Похоже, хлопнула входная дверь внизу.
Настя вновь схватилась за пистолет и бросилась вниз. Едва не загремев с лестницы, она все же добежала до выхода, при этом ей пришлось сбросить туфли на каблуках.
Дверь не открылась, а девушка чуть было не сломала себе плечо с наскока.
Все просто, ее заперли! Окна первого этажа на решетках. Обычная ловушка. Настя пулей взлетела на второй этаж и, выскочив на солярий через комнату с трупом, спрыгнула вниз на мягкую землю. Не очень удачно. Ногу все же подвернула, но не сильно. Сейчас не до боли. Настя, как гончий пес, рвалась вперед. Совсем стемнело, ориентиров никаких, луч фонаря зайчиком прыгал по кочкам.
Пробежав пару десятков метров, она замерла, как вкопанная. Ни ее машины, ни Таисии на месте не оказалось. Что называется: «Во поле березонька стояла» по имени Настя Ковальская с пистолетом в одной руке, фонарем в другой и разодранными колготками на ногах.
— Вот сучка!
Этим она высказала ход своих мыслей.
Минут двадцать отдыха на пенечке, потом альпинистское восхождение на солярий, где осталась ее сумка, сотовый телефон и десять минут неразборчивой речи вперемежку с матом и агрессии львицы оттого, что ее не понимают.
Она звонила все тому же майору Марецкому на Петровку.
— Ты идиот, Степа. Если я вызову местную ментуру, то меня же и сцапают. А мне еще эту тварь найти надо и ее сообщника. Ты можешь понять, что меня подставили?! Убит этот хмырь, о котором я просила тебя навести справки. Срочно объяви мою машину в розыск, пока они далеко не удрали, собери толковых ребят и приезжай сюда на дачу. Я жду, и хватит идиотских вопросов… Да при чем тут Метлицкий, я даже понятия не имею где он! Главное, что я в глубокой…
На другом конце провода положили трубку.
***
На место преступления прибыла бригада из четырех человек под руководством майора Марецкого. Всех Настя знала, ее тоже знали по прежним делам. Обойтись без местного ОВД было невозможно, но здешний начальник привез с собой лишь участкового. Он понимал главное: если Петровка вмешалась в дело столь оперативно, то лучше с ними не спорить, а в идеале и вовсе спихнуть им кастрюлю с разварившейся кашей.
Настя исповедалась Марецкому, как на духу, но выводов сделать не смогла.
— Понимаешь, Степа, девчонку я оставила в машине, и опередить она меня не могла. Если этого мужика грохнула ее сестренка и сумела меня запереть и выскочить на улицу, то тут я согласна. Увидев сестру, она решила увести ее подальше от греха. Хорошо, если так.
— Гладко стелешь. А как быть с убийством? Кого искать будем? Ты взялась за дело, не выяснив, на кого работаешь. Даже паспорт у нее не проверила, и заявление она тебе не писала.
— Ее данные мы узнали в гостинице. Далеко не убежит.
— Уже убежала.
Их мирную беседу у камина нарушил врач-эксперт.
— Послушайте, господа. Хозяин умер примерно в то же время, как здесь появилась Настя. Стреляли в упор, примерно с расстояния в метр. Калибр пули небольшой. Клиента надо отправить на вскрытие.
— Хорошо, Виктор Николасвич. Кораблеву он больше не нужен?
— Нет. Труп он осмотрел, теперь пылинки с пола собирает.
— Увозите. Учтите, от вскрытия зависит припев всей песни. Не подведите.
— Ладно тебе, Степа. Каждый раз одно и тоже.
— Однако ты первый развел руками.
— Я тут не причем. Настя шухер навела.
— И эту версию примем во внимание. Только у Насти калибр покруче будет.
Врач отправился на улицу за санитарами.
— Тут вот что, Настя, просьбочку я твою выполнил. За покойничка нам не уцепиться. Чистый парень. Фирмач. Зарабатывал хорошие деньги, платил все налоги, занимался спортом. Упрекнуть нам его не в чем. Хуже всего то, что он сирота и не женат. Прокуратура, конечно, даст санкцию на обыск его квартиры, но вряд ли это поможет делу. Либо он честный парень, либо слишком умный.
— Честных не убивают, а умные уворачиваются. Бьюсь об заклад, что его укокошили. У меня эта девчонка из головы не выходит. Ты понимаешь, Степа, я ведь неплохо разбираюсь в людях. Ложь очень трудно скрыть, тем более на протяжении двух часов. Именно столько, в общей сложности, я с ней общалась. И тут еще этот портье. Он-то видел ее сестру и мужика этого видел. И шляпу запомнил, и зонт, и номер машины. Все ясно, как на ладони, а понять я ни черта не могу. Еще письмо сестры меня с толку сбило.
— Покажи-ка мне это письмо!
— Блин! Я же его не взяла! В офисе осталось. Но кто же знал?
— На пенсию пора, Настена. Ошибка за ошибкой. Тебя трудно узнать. Какие вы фокусы с Журавлевым и Метлицким вытворяли, страшно вспомнить, а на элементарщине сыплешься.
— Ладно, проповедник, что делать будем?
Заскрипели ступени винтовой лестницы. Спускался Александр Леонидович Кораблев. Самый дотошный эксперт на Петровке. Полковник в тридцать шесть лет, но форму никогда не носил, что позволяло Марецкому вести себя с ним запанибратски. С врачом он себе этого позволить не мог. Тому под шестьдесят, седой, как собственный белый халат, да еще полнота придавала лишней солидности в довесок к опыту.
— Ну что, Алик, зря ехали? — начал издали Марецкий. — Сдадим Настену областному УВД, и пусть они из нее соки жмут.
Кораблев спустился вниз. Тоже любил жилы потянуть. Вопрос ему задашь, а он долго думает, потом однозначно отвечает: либо «да» либо «нет». Это только в кабинете генерала он соловьем разливается, не остановишь.
— Есть там и Настины каблучки, есть и другие. На два размера меньше. Ты ведь тридцать восьмой носишь? Настя кивнула.
— А другая краля тридцать шестой. И туфельки у нее поизящнее твоих будут.
По ширине шага рост ее около метра семидесяти. Немного скользит каблуком, словно ходит с вывертом, как модели на подиуме.
— Ишь, какие подробности! — покачал головой Марецкий.
— Хренотень это все. В других комнатах ковры, там особо не разгуляешься. А в главной пыли много собралось. Я так думаю, что этой дачей редко пользуются.
Продукты в холодильнике куплены вчера, морозилка чистая, без отложений льда.
Значит, только включили. На столике остались два подтека от ножек фужеров.
Возможно, пили вино или шампанское. Фужеры и бутылки исчезли, а вот хорошенько вытереть стол забыли. Из мужских следов только следы хозяина. И их на удивление мало. Посуда хорошо вымыта и протерта. Так что это убийство продуманное, а не спонтанное, как думает Настя.
— Послушай, Алик, ты гений криминалистики. Бог! — запричитала Настя. — Осмотри первый этаж. Я уверена, что в тот самый момент, когда я находилась возле трупа наверху, убийца прятался на первом этаже и, выждав момент, выскочил из дома и запер меня. Следы должны быть. Вот здесь ему пришлось поторопиться, и он не мог не наследить, каким бы осторожным ни был. А замок снаружи, а калитка?
— Сейчас слишком темно. Замок мы возьмем с собой.
— Удивительное дело, — осматривая бра и люстру, заметил Марецкий. — Половина лампочек перегорела, остальные на сорок ватт. Странная экономия для состоятельного человека.
— Может, он любил полумрак? — спросил эксперт.
— Не вешал бы столько осветительных приборов.
— Мне кажется, если мы уйдем из дома, то что-то упустим. Важное — расстроилась Настя.
Со второго этажа спустились помощник Марецкого капитан Сухоруков и подполковник Зимин с участковым из местного районного отдела.
— Вы знали хозяина? — спросил Марецкий участкового.
— Нет. Меня сюда никогда не вызывали. Мой участок за полдня не объедешь, товарищ майор. Деревень тут полно, и в любой из них каждый третий сидел. А тут живет старорежимный народ, приезжает только летом, а на зиму нанимают своих сторожей. Дачи чистят среди бела дня, голова кругом идет.
Марецкий промолчал. Упрекать бессмысленно, все оправдания он знал наизусть. Он положил руку на плечо своего помощника.
— Завтра утром, Боря, езжай на фирму покойного и привези пару понятых из его сотрудников на опознание в морг. А потом на квартиру к нему. Ордер я тебе к этому времени заготовлю. Ты у нас парень проницательный, без находок и сюрпризов с обыска не возвращаешься.
— Постараюсь. Только здесь у нас осечка произошла. Дача пуста, как гнилой орех. Карманы трупа пусты, машина пуста. Что же получается, мужик ездил по Москве без прав и документов? Ключи торчат в зажигании, а где ключи от квартиры? Как он мог вернуться в московскую квартиру, если, по нашим данным, он не женат и вообще чистой воды сиротинушка?
— Вопросов много, Борис. Запиши их, разбей тематически и начинай искать ответы, но только не на все сразу. А теперь пора сваливать. Нам еще нерадивую королеву сыска надо бы домой добросить. Она ведь тоже потерпевшая. Хорошая у тебя была машина, Настена.
3.
Машина пролетела мимо поста ГАИ на скорости свыше ста километров в час.
Инспектор успел заметить марку, цвет и первые две цифры номера. Буквально час назад поступило сообщение об угоне похожей машины. На сигналы жезла и свистки угонщики не остановились.
В дежурной патрульной «десятке» сидели двое дежуривших инспекторов.
Лейтенант подскочил к машине.
— Ребята, «фелицию» видели? Надо брать, она в угоне, а я дам эстафету дальше по постам.
Времени на ответ не оставалось, завыла сирена, и они рванулись следом за исчезнувшей в ночи машиной.
— Поднажми, Коля.
— На тринадцатом километре их тормознут.
— Возможно, если они с шоссе не свернут. У них есть выбор.
Машина набирала скорость.
— Мы их не догоним, Коля. Долго раскачивались.
— Да не бубни ты!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49