Тот, что моложе, отщелкнул замки кейса и на свет появился небольшой диктофончик. Загорелась рубиновая точка индикатора.
- Послушайте, - сказал посетитель, - это вас должно заинтересовать...
И Таллер услышал не очень отчетливый, с одышкой, словно человек только что преодолел длинную лестницу, голос. Он был с заметным акцентом, что, пожалуй, только и придавало ему некоторую выразительность: "Я, Фоккер Янис, утверждаю, что моим поставщиком человеческих органов для последующей пересадки, является московская фирма "Оптимал", которой руководит профессор Таллер. Поскольку наши деловые отношения с ним носят нелегальный характер, то, естественно, ни о какой уплате налогов в государственную казну речь не идет..."
- Достаточно цитат, господин Таллер?
- К чему вы клоните? - едва сдерживаясь, проговорил Таллер.
Они переглянулись.
- Вам придется на время поменять лошадей, - с нескрываемой иронией сказал более молодой. У него светлые волосы и такие же светло-белесое ресницы и брови. - Во-первых, это не больно, а во-вторых, намного выгоднее. Тем более, Фоккер вами недоволен. Вы взяли у него предоплату за четыре протеза, а поставили всего один да и тот не соответствующий проведенным тестам...А это не много не мало - 150 тысяч долларов...Рискуете...
Таллер вскочил с кресла.
- Это мои проблемы! А ваши проблемы гораздо серьезнее. Не забывайте, на чьей площадке играете...
- Мы это помним, но нам кажется, что этот вопрос мы решим полюбовно, спокойно возразил Клявиньш. Он взял с колен своего компаньона кейс и открыл замки. - Здесь двадцать пять тысяч, мы их оставляем вам в качестве аванса и делаем это без всяких расписок. Однако не все так бескорыстно: в течение ближайшего месяца...от силы полутора месяцев вы нам поставите совершенно здоровую и с учетом тестов пациента почку. Будете пересчитывать деньги?
- А если я вас сдам органам?
- Разумеется, это возможно, но только теоретически. Вы ведь понимаете прежде чем заводить разговор на столь деликатную тему, мы составили полный перечень вашей гуманитарной в кавычках деятельности. И здесь и на улице Ткацкой...Можем даже продемонстрировать фотопортреты ваших людей, отдельные моменты телефонных разговоров, кое-какие адреса и прочее, прочее, прочее...Ну что вам, господин Таллер, еще нужно?
На смуглое лицо Таллера легла болезненная бледность. Ему было противно даже подумать, что его переиграли.
- Ну хорошо... Допустим, что вы, сучьи дети, взяли меня за гланды...Пусть будет по-вашему, но вы в состоянии, хотя бы одну вещь воспринять трезво?
Кейс с деньгами мягко захлопнулся.
- Готовы, если разговор будет по существу.
- Да ни черта вы не готовы! Вы себе представляете, что это за работа? Вам же, как вы изволили выразиться, нужен ливер от еще живых людей, а не от трупов. Верно? Вы отдаете себе отчет, с какими проблемами нам приходится сталкиваться в поисках донора? Раньше была Чечня и доноров там - море разливанное и без границ...А сейчас, что делать? Скажите, кто раньше прибывает на место той же автомобильной аварии на дороге?
- Во всем мире - полиция и медслужбы...
- Представьте себе, и у нас точно так же. Точно так же: первыми приезжают милиция и медслужбы. Только в одном из двухсот случаев нам удается оказаться первыми. Сейчас в Москве ждут пересадки почек более 10 тысяч человек. Знаете, сколько из них доживет до операции? Два процента, уважаемые мои прибалты! Два процента...
- Мы ваши проблемы готовы разделить, но до известных пределов, - мягко начал Клявиньш. - Все ваши хлопоты, моральные стрессы и физические затраты мы покрываем долларами...Понимаете: до-лла-рами! И нас не интересует, где вы все это добро берете - в Чечне ли, в Дагестане или на развалинах взорванных домов. Это ваши проблемы...У вас в Минздраве и в МВД есть свои осведомители, по сигналам которых вы попадаете к месту катастрофы быстрее спецслужб...А если этого нет, значит, мало платите своим осведомителям...За все надо платить, уважаемый господин Таллер.
- Хватит! - Таллер изо всей силы стукнул ладонью по столу, вскочил с кресла. - Хватит меня учить, вы не у себя дома! - Из-под нарочито откинутой в сторону полы пиджака на гостей глянула черная и отнюдь не пустая кобура.
Гости тоже поднялись с кресел. Кейс с деньгами сполз с колен и остался стоять у ножки стола. Тот, что помоложе, вытащил из кармана бумагу и, развернув ее, положил на стол.
- Это клинические тесты нашего пациента, прошу учесть, что у него редкая группа крови и в этом, собственно, вся проблема...
Клявиньш направился на выход. Обернулся, сказал:
- Мы вам скоро позвоним, возможно, даже через неделю...До свидания, господин профессор, весьма приятная была встреча.
- Да ладно, катитесь вы к такой-то матери, - махнул рукой Феликс Эдуардович.
Когда за гостями захлопнулась дверь, он взял в руки бутылку "Шабли" и припал к горлышку. Пил до тех пор, пока последняя капля не выкатилась из ее вздутого чрева. Он буквально упал в кресло, откинулся на спинку и долго истуканисто взирал на портрет Сеченова, висевший на стене. За окнами по-прежнему стучал отбойный молоток, а ему казалось, что это у него в груди так надсадно и методически колотится сердце...
...Таллер подошел к окну и осмотрел улицу. Из-за кроны старой липы он увидел участок дороги, стоящий вплотную к тротуару черный "мерседес", его водителя, с готовностью открывавшего заднюю дверцу, куда садились Клявиньш со своим попутчиком. Когда машина тронулась с места, его внимание привлекла еще одна иномарка: темно-синяя "ауди", выехавшая из-за угла дома. Это была машина Брода - по вызову Таллера она пристроилась в хвосте "мерседеса" и вскоре обе машины скрылись за поворотом. "Слишком эти скоты наглые и ушлые, чтобы не заметить слежку", - подумал Таллер, ощущая в груди болезненные толчки. "Проклятый ливер!" - выругался профессор и вышел из кабинета.
- Меня сегодня не будет, - предупредил он секретаршу. Вернувшись в кабинет, он открыл оставленный визитерами кейс и высыпал содержимое на стол. При виде зеленых стодолларовых купюр все его страхи и недомогания мгновенно испарились. Однако он знал и другое - это временное затишье, за которым последуют еще большие терзания.
- Будьте вы прокляты! - неизвестно кому сказал Таллер и начал возвращать деньги в чемоданчик.
Одинокий дом на Мертвом поле.
После звонка Таллера, Брод объявил сборы. Тут же вызвал к себе Николая и вкратце поделился информацией, полученной от шефа.
- Нам надо этот "мерседес" поводить по Москве и узнать его прописку, Брод посмотрел на часы. - Поехали, время не ждет...
- Саня уехал в город за продуктами. Я постараюсь с ним связаться по мобильнику и договоримся о встрече где-нибудь в центре. Его захватит с собой Мцыри, но какую задачу перед ними ставить? - Николай поправил завернувшийся от наплечной кобуры ремень.
- Оставь это мне и позови сюда Карташова.
Когда через две минуты Сергей спустился вниз, Брод без обиняков сказал:
- У нас без работы не останешься. Иди в гараж и выводи "шевроле".
- Опять будем что-нибудь возить в крематорий? - спросил Карташов без энтузиазма.
- Гоните налегке. Не афишируя себя, подъедите к нашей фирме...Одинец знает дорогу, и там найдете шестисотый "мерседес". За ним надо установить слежку...аккуратно, чтобы не мозолить глаза его пассажирам. Если они будут хоть десять раз останавливаться и заходить в какие-то места, то и вы должны все эти десять раз фиксировать адреса.
- А как насчет путевого листа?
- Сейчас выпишу. Поезжайте без оружия.
Когда Карташов выходил, ему навстречу попался Николай.
- Одинец тебя будет ждать у метро "Менделеевская", со стороны улицы Новослободская. У него бежевая "девятка" с темными стеклами.
Карташов уже был у порога, когда позади раздался окрик Брода:
- Отставить, Мцыри! Так не пойдет, поедем все, кроме охраны. Те, что шакалят у Таллера, требуют, по-видимому, особой опеки. Ты, Никола, заряжай "ауди", а мы с Мцыри погоним на "шевроле".
Когда они уже находились в машине, Брод соединился по телефону с Одинцом и переиграл маршрут.
- Подъезжай к нашему офису на Кропоткинский и припаркуйся таким образом, чтобы "мерседес" был позади тебя. Когда в него сядут гости, начинай не спеша трогаться. Николай по дороге пристроится между тобой и "мерседесом". Мы с Мцыри тоже будем поблизости.
Улицы были полны людей и транспорта. Брод все время поглядывал на часы. В какой-то момент он взял стоящую за сиденьем мигалку и, открыв на ходу дверцу, водрузил маячок на крышу машины.
- Врубай, Серго, на всю железку, мы здорово опаздываем!
- А если менты?
- Это Москва, а не Рига. Иди на обгон и под красный свет.
Брод закурил.
- Никогда не бывает, чтобы хоть один день прошел без нервотрепки. Не одно так другое...Очень хуевая жизнь пошла, Мцыри...
- Бабки легко не зарабатываются, - высказал здравую мысль Карташов. Кстати, наша поездка с Саней на водохранилище не отменяется?
- Судя по тому, что никакой дополнительной информации от нашего человека не поступало, все пойдет по графику. У тебя какие-нибудь проблемы?
- Да нет...Это в сто раз лучше, чем бомжевать.
- Неужели и в самом деле ты жил на правах бомжа?
- Такая скотина, как человек, ко всему привыкает. В Москве есть знакомые, к которым я мог бы зарулить, но не хотелось их подставлять. Кто как устраивается. Мой бывший коллега по отряду Игорь Бандо тоже где-то тут ошивается. Это я ему обязан тюрьмой и всеми прочими радостями.
- Тоже омоновец?
- Не просто омоновец, а омоновец из рижского ОМОНа, а это большая разница.
- Хочешь с ним поквитаться?
- Не знаю, как получится.
Вдруг ожила рация. Сквозь помехи раздался женский голос:
- Второй конвой, вы меня слышите? На Таганской улице произошло вооруженное нападение. Повторяю, Таганская, 56, две пятиэтажки, третий корпус...Обстреляна машина, убит пассажир и тяжело ранен водитель.
- Это милицейская частота, - сказал Брод. - Да иногда такого понаслушаешься, хоть беги сдаваться...
- Куда сейчас?
- Рули направо, - Брод открыл дверцу и снял с крыши мигалку. - Кажется, успеваем...То, что ты сказал про этого парня...как его Бандо?
- Бандо Игорь...
- Это требует осмысления. Если все так, так ты говоришь, то...Впрочем, это тебе решать...
С Тверской улицы они свернули на Бульварное кольцо.
- Видишь, во втором ряду "ауди"? Это Николай пытается обойти фургон.
Карташову удалось втиснуться в крайний ряд. Слева оставалось метро.
- Сейчас поворачивай на Волхонку, а там я тебе подскажу.
Остоженка, хотя и не главная улица, но движение такое же, как и по всей Москве.
В одном месте их прижал к самому тротуару огромный рефрижератор. Брод, высунувшись в окно, погрозил водителю кулаком.
- Видишь, впереди железный забор? Желтый домик - это наша фирма. А тот "мерседес" тоже сейчас станет нашим. Мы его сегодня от души поводим по Москве...Куда ты, Мцыри, разогнался?
- А тут знак. Парковаться нельзя.
- Нам можно. Подай чуток вправо и встань колесами на тротуар.
- Кажется, мы напрасно так гнали, - сказал Карташов.
- Знаешь, как эта "шестисотка" называется?
- А черт его знает! Никогда об этом не думал.
- Ме-рин! Такой же громоздкий, мясистый и неповоротливый.
- Я бы этого не сказал. В тот день, когда меня захомутали менты, я видел как эти машины шустрили по Дмитровскому шоссе.
- Стоп! - Брод кинул руку к баранке. - смотри, Серго, наши соколы выходят. Этот фраер в черном клифте похож на какого-то козла из Госдумы.
Из "мерседеса" вышел водитель, он был в темных очках и бейсболке. Открыв заднюю дверь, стал ждать пока в машину не залезли те, кто только что вышел из офиса Таллера.
- Видишь, Мцыри, где ездят люди, понимающие толк в технике безопасности. Когда будешь большим человеком, никогда не садись на переднее сиденье. При обстреле первые пули глотает шофер и тот, кто от него справа.
- Я что-то не вижу машины Одинца, - Карташов вытянув шею, обзирал уходящий вниз Кропоткинский переулок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47