Если кто-нибудь, из вас будет заниматься ерундой, то я могу обещать ему крупные неприятности, понятно?
Сказав это, Болан поднялся и посмотрел на Ларри «Торгаша»:
— К вам, советник, это не относится. Пойдемте со мной. И ты, Кармен, тоже. Нам надо поговорить.
Втроем они поднялись по лестнице прямо в апартаменты Вайнтрауба. Фрэнки-Болан велел адвокату и Кармену сесть, а сам, скрестив руки на груди, стал у двери.
— Хватит ломать комедию, — без всяких прелюдий заявил он. — Раз уж мы все здесь, я жду от вас правды.
— Что вы хотите сказать? — спросил, заметно нервничая, Ларри.
— Я хочу сказать, что это я убрал братьев Балдасерра. Они никогда не входили в этот задрипанный домишко, и их совсем не интересовал Томми Сантелли.
— Тогда для чего же вы...
— Вот мы как раз к этому и подходим. Каждый из присутствующих здесь прекрасно понимает, что убийца Томми был своим человеком в доме. Убийца мог свободно ходить повсюду, включая и рабочий кабинет хозяина. Именно поэтому он смог без труда воткнуть Сантелли нож в горло. Одним словом, убийца тот, кто прекрасно осведомлен обо всем, что делается в доме. Он знал, когда и куда ему идти. Я считаю, что это дело ваших рук, джентльмены. Но, если хотите, я с интересом выслушаю ваши возражения.
Кармен Редди опустил голову и уставился на кончики своих туфлей. Советник, напротив, поудобнее устроился в кресле и скрестил руки на груди. Наконец он вздохнул и спросил:
— Почему вы не стали выяснять это внизу при всех?
Болан, казалось, не услышал вопрос — он пристально смотрел на Редди.
— Итак, Кармен, что ты скажешь о моих выводах?
Кармен, как и Марио, не поднимая глаз, смущенно пробормотал:
— Да, это я ударил его ножом.
— Вы, советник, подтверждаете слова Кармена?
Вайнтрауб вздохнул так тяжело, словно вот-вот собирался отдать Богу душу:
— Да, все верно, мы оба сговорились убрать его. Надо сказать, что этот мерзавец Томми уже давно бесил нас, обращаясь с нами, как с собаками. К тому же он переводил все деньги на свой собственный счет. Вчера вечером после того, что случилось во Флориде, мы посовещались и решили избавиться от него. Если бы вы знали всю правду, вы бы...
— Мне совершенно наплевать на ваши рассуждения, — холодно прервал его Болан. — Это семейные дела. Скажите мне только, удалось ли вам договориться вчера вечером?
Оба заговорщика быстро переглянулись.
— Не совсем, — ответил Ларри. — Но мы уже давно говорили о таком исходе и знали, что когда-нибудь кому-то из нас придется взять на себя это грязное дело. В этом смысле мы действительно договорились.
— В таком случае вы неплохо провернули дельце, Ларри, — согласился Фрэнки.
— Тогда почему же вы захотели поговорить только с нами двумя?
Болан пожал плечами:
— Вы видели реакцию Марио? Вот я и подумал: а где уверенность в том, что и другие не последуют его примеру? Вы же прекрасно знаете, советник: меня послали сюда совсем не для того, чтобы спасать вашего капо, и уж вовсе не для того, чтобы я занимался его людьми. Меня направили сюда, чтобы спасти капитал. Готовы ли вы выслушать мой вывод?
— О чем вы говорите?
— О выводе, к которому я пришел, если вы, советник, предпочитаете такую формулировку.
Вайнтрауб вздохнул, криво взглянул на своего напарника и тихо сказал:
— Я думаю, что уже знаю его.
— Вот и прекрасно. А теперь принесите-ка мне бухгалтерские книги.
Фрэнки по классу своей работы значительно превосходил любого Черного Туза, который действовал от имени и во имя всемогущей «Коммиссионе».
Сейчас он взорвет этот дом изнутри, выдавая свои действия за «спасение капитала»!
Глава 12
Расчетные книги походили на сказку! Просто изумительные книги, в которых к радости Мака Болана перечислялись поступления денег в течение нескольких последних месяцев. Всего в них было взято на учет не меньше сорока миллионов долларов, причем деньги систематически переводились в слитки золота и серебра. В общем, так, пустячок!
Большинство денег поступило от различных организаций мафии, разбросанных по всей стране, но добрая четверть от сорока миллионов поступила, казалось, из вполне легальных источников доходов.
Болану не следовало проявлять слишком большую заинтересованность, поэтому он ограничился лишь тем, что буркнул, обращаясь к Вайнтраубу:
— То, что здесь записано, соответствует действительности или все это липа?
— Это не только соответствует действительности, но еще и вполне законно, по крайней мере, на бумаге.
— Ну а как насчет суммы, которую Сантелли положил себе в карман?
Адвокат пожал плечами:
— Понадобится целая бригада опытнейших экспертов и месяцы работы, чтобы вскрыть фальсификацию счетов. В общем, я считаю, что около десяти процентов...
— Это намек на то, что вы хотите сказать, что подозреваете вашего покойного хозяина в том, что он снимал сливки с этой суммы?
— Я не подозреваю, я просто уверен. Подлог этот тщательно замаскирован, и вам ничего не удастся обнаружить в этих книгах. Свои деньги он передавал липовым биржевым маклерам и постоянно играл на колебаниях курса. К тому же в делах подобного рода утаить десять процентов — сущий пустяк.
— И, надо полагать, он вкладывал их в дело в виде инвестиции?
— Разумеется, ведь речь идет о его личных средствах.
— Вы совершенно уверены, что в учетных книгах Сантелли не удастся обнаружить мошенничества?
— Абсолютно убежден! Даже я здесь ничего не найду, хотя и был в курсе реальных доходов Томми. Просто случилось так, что мне известны подлинные цифры, которые совсем не соответствуют тем колоссальным вложениям, которые он делал якобы из «своего кармана».
— Вы имели доступ к его текущему счету?
— К официальным текущим счетам — да, но к тем, которые он утаивал, — нет. Они попадали ко мне в руки только тогда, когда нужно было составить месячный отчет для наших «акционеров».
— И тогда вы видели подлинные счета?
Вайнтрауб криво усмехнулся:
— Слава Богу, да. Иначе я бы слишком рисковал, работая для него. Такие дела слишком опасны, и мне совсем не улыбалась перспектива стать трупом. Я всегда предпочитал, чтобы такая участь досталась ему.
— Я вижу, вы очень добры к покойному.
Адвокат внезапно посерьезнел и, поразмыслив секунду, ответил:
— Знаете, было время, когда мы прекрасно понимали друг друга. Я говорю не только о себе, потому что тогда и все остальные ценили Томми. Ну а потом его новое дело нам все испортило: он увидел слишком много денег, и у него закружилась голова. Все дело в том, что эти сорок миллионов долларов представляют собой инвестированный капитал, но они должны принести раз в сто больше. Вот это-то окончательно лишило его разума.
— Мне вовсе не нужны такие детали, я и знать-то их не должен, — мирно заметил Болан, — просто...
— Я прекрасно это знаю и потому никак не возьму в толк, зачем вы задаете подобные вопросы.
— Желательно, чтобы я знал всю подноготную этого дела. Вот почему мы с вами так мило беседуем.
Вайнтрауб встал, подошел к окну и долго смотрел на залив. Неожиданно он спросил:
— Что вы сделали с моей милой дамой?
— Я отправил ее подальше отсюда, — ответил Болан, совершенно не показывая своего удивления такой резкой переменой темы разговора.
— Зачем?
— Спросите-ка об этом у Кармена.
Вайнтрауб перевел свой взгляд на интенданта:
— Кармен, объясни, что это значит?
Редди протянул вперед руки, словно прося извинение:
— Она была там и все видела, — признался он.
— Где она была? — взвизгнул Ларри.
— С Томми. Знаете, советник, я бы никогда этого при ней не сделал, но у меня не было другого выхода. Она свалилась мне на голову, когда я уже выпотрошил сейф и перевернул содержимое ящиков стола. Все шло так, как мы задумали. И когда я уж совсем собрался подступиться к Томми — я думал, что он крепко спит, — вдруг появилась девчонка. Мне пришлось спрятаться. Потом Томми вышел из своей комнаты и начал трахать ее. Вообще-то, должен сказать вам, что она меня спасла. Ведь мы думали, что в это время он будет спать, и ошиблись. Так что мне оставалось делать? Как только Томми заметил беспорядок, мне пришлось убрать его, несмотря на всю пикантность ситуации.
— Да, все это крайне неприятно, — грустным тоном заметил Вайнтрауб. — После всего того, что...
— Я с вами согласен. Но как еще я мог поступить? — развел руками интендант. — Кроме того, милая дама путалась у меня под ногами, и я уже подумывал, а не убрать ли и ее, но хотел предварительно согласовать этот вопрос. Правда, она, как угорь, выскользнула у меня из рук. Бежать за ней я не хотел, потому что весь был залит кровью Томми. Я подумал, что ею мы сможем заняться чуть позже, и пошел умыться и переодеться... Ну а потом все пошло вкривь и вкось, и у меня не было никакой возможности сообщить вам все эти печальные подробности.
Адвокат пристально посмотрел на Болана:
— Что же она вам рассказала?
Болан чуть наклонил голову.
— Она призналась, что видела все, — солгал он.
— Ну тогда куда и почему вы ее спрятали от нас?
— Вы прекрасно понимаете, что этого я вам не скажу, — патетическим тоном произнес Болан, — до тех пор, пока моя миссия не закончится и я не доложу о случившемся людям, которые послали меня сюда. Что же касается вопроса, зачем или для чего я это сделал, то ответ на него мне кажется совершенно ясным.
— Вы постоянно намекаете на вашу особую миссию здесь, не так ли?
— Да.
— А это значит, что...
— А это значит, что и они там, наверху, тоже хотят познакомиться с книгами учета Сантелли. Представьте себе, мой дорогой советник, что не вы один восхищаетесь тем, с какой ловкостью Томми умел манипулировать цифрами.
— Ну и ловкач же вы! — вырвалось из уст адвоката.
— Благодарю за комплимент.
— Значит, вы все знали уже тогда, когда пришли к нам в холл? К тому же, теперь у вас есть свидетель... Ну и хитрая же вы бестия!
— Я вовсе не хитрый, советник. Просто наш мир устроен так, что для выживания мне приходится всегда быть на высоте.
По мере того, как Вайнтрауб понимал, сколь глупо он попался, в нем закипало бешенство:
— Могу ли я быть уверенным в том, что бухгалтерские книги прибудут к месту назначения целыми и невредимыми?
— Знаете, меня совершенно не интересуют деньги, — спокойно ответил Болан.
— Ах да, — ухмыльнулся его собеседник, — я чуть было не забыл. Вами руководит чувство долга, не так ли?
— Совершенно верно. А что движет вами?
— У меня свои соображения, — зло ответил Ларри.
— Действуйте дальше в том же духе! Я здесь совсем не для того, чтобы мешать вам. Мне только необходимо узнать, что на самом деле скрывает документация, которую я привезу «Коммиссионе». Во что вложены деньги, зарегистрированные в бухгалтерских книгах Сантелли.
— В тот волшебный сок, который приводит в движение все в этом мире, — резко ответил адвокат. — Знаете, есть такая штука, которая питает все на свете и без которой даже заводские трубы перестали бы дымить и загрязнять нашу и без того загаженную окружающую среду.
— Так бы и сказали, что это нефть. Высказывайтесь проще, как все нормальные люди, — буркнул Болан.
— Как бы вы ее ни назвали, но она дороже золота, и с этим нужно считаться. К тому же в наши дни ее становится все меньше и меньше.
— Да, но нельзя торговать тем, чего нет, — заметил Болан. — И какое отношение к нефти имеют ваши сорок миллионов долларов?
— Вы рассуждаете, как человек, лишенный всякого воображения, — ухмыльнулся Вайнтрауб. — Вот почему такие люди, как вы, весьма ценны: дай им приказ, и они четко выполнят его, не задавая вопросы, зачем и для чего это нужно. А вот дайте им пакет акций, и они быстрее, чем через неделю, разорятся!
— Тогда постарайтесь объяснить так, чтобы даже такой ограниченный человек, как я, смог вас понять. А то у нас могут возникнуть серьезные неприятности.
— Вы знаете настоящий смысл термина «сухой закон»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Сказав это, Болан поднялся и посмотрел на Ларри «Торгаша»:
— К вам, советник, это не относится. Пойдемте со мной. И ты, Кармен, тоже. Нам надо поговорить.
Втроем они поднялись по лестнице прямо в апартаменты Вайнтрауба. Фрэнки-Болан велел адвокату и Кармену сесть, а сам, скрестив руки на груди, стал у двери.
— Хватит ломать комедию, — без всяких прелюдий заявил он. — Раз уж мы все здесь, я жду от вас правды.
— Что вы хотите сказать? — спросил, заметно нервничая, Ларри.
— Я хочу сказать, что это я убрал братьев Балдасерра. Они никогда не входили в этот задрипанный домишко, и их совсем не интересовал Томми Сантелли.
— Тогда для чего же вы...
— Вот мы как раз к этому и подходим. Каждый из присутствующих здесь прекрасно понимает, что убийца Томми был своим человеком в доме. Убийца мог свободно ходить повсюду, включая и рабочий кабинет хозяина. Именно поэтому он смог без труда воткнуть Сантелли нож в горло. Одним словом, убийца тот, кто прекрасно осведомлен обо всем, что делается в доме. Он знал, когда и куда ему идти. Я считаю, что это дело ваших рук, джентльмены. Но, если хотите, я с интересом выслушаю ваши возражения.
Кармен Редди опустил голову и уставился на кончики своих туфлей. Советник, напротив, поудобнее устроился в кресле и скрестил руки на груди. Наконец он вздохнул и спросил:
— Почему вы не стали выяснять это внизу при всех?
Болан, казалось, не услышал вопрос — он пристально смотрел на Редди.
— Итак, Кармен, что ты скажешь о моих выводах?
Кармен, как и Марио, не поднимая глаз, смущенно пробормотал:
— Да, это я ударил его ножом.
— Вы, советник, подтверждаете слова Кармена?
Вайнтрауб вздохнул так тяжело, словно вот-вот собирался отдать Богу душу:
— Да, все верно, мы оба сговорились убрать его. Надо сказать, что этот мерзавец Томми уже давно бесил нас, обращаясь с нами, как с собаками. К тому же он переводил все деньги на свой собственный счет. Вчера вечером после того, что случилось во Флориде, мы посовещались и решили избавиться от него. Если бы вы знали всю правду, вы бы...
— Мне совершенно наплевать на ваши рассуждения, — холодно прервал его Болан. — Это семейные дела. Скажите мне только, удалось ли вам договориться вчера вечером?
Оба заговорщика быстро переглянулись.
— Не совсем, — ответил Ларри. — Но мы уже давно говорили о таком исходе и знали, что когда-нибудь кому-то из нас придется взять на себя это грязное дело. В этом смысле мы действительно договорились.
— В таком случае вы неплохо провернули дельце, Ларри, — согласился Фрэнки.
— Тогда почему же вы захотели поговорить только с нами двумя?
Болан пожал плечами:
— Вы видели реакцию Марио? Вот я и подумал: а где уверенность в том, что и другие не последуют его примеру? Вы же прекрасно знаете, советник: меня послали сюда совсем не для того, чтобы спасать вашего капо, и уж вовсе не для того, чтобы я занимался его людьми. Меня направили сюда, чтобы спасти капитал. Готовы ли вы выслушать мой вывод?
— О чем вы говорите?
— О выводе, к которому я пришел, если вы, советник, предпочитаете такую формулировку.
Вайнтрауб вздохнул, криво взглянул на своего напарника и тихо сказал:
— Я думаю, что уже знаю его.
— Вот и прекрасно. А теперь принесите-ка мне бухгалтерские книги.
Фрэнки по классу своей работы значительно превосходил любого Черного Туза, который действовал от имени и во имя всемогущей «Коммиссионе».
Сейчас он взорвет этот дом изнутри, выдавая свои действия за «спасение капитала»!
Глава 12
Расчетные книги походили на сказку! Просто изумительные книги, в которых к радости Мака Болана перечислялись поступления денег в течение нескольких последних месяцев. Всего в них было взято на учет не меньше сорока миллионов долларов, причем деньги систематически переводились в слитки золота и серебра. В общем, так, пустячок!
Большинство денег поступило от различных организаций мафии, разбросанных по всей стране, но добрая четверть от сорока миллионов поступила, казалось, из вполне легальных источников доходов.
Болану не следовало проявлять слишком большую заинтересованность, поэтому он ограничился лишь тем, что буркнул, обращаясь к Вайнтраубу:
— То, что здесь записано, соответствует действительности или все это липа?
— Это не только соответствует действительности, но еще и вполне законно, по крайней мере, на бумаге.
— Ну а как насчет суммы, которую Сантелли положил себе в карман?
Адвокат пожал плечами:
— Понадобится целая бригада опытнейших экспертов и месяцы работы, чтобы вскрыть фальсификацию счетов. В общем, я считаю, что около десяти процентов...
— Это намек на то, что вы хотите сказать, что подозреваете вашего покойного хозяина в том, что он снимал сливки с этой суммы?
— Я не подозреваю, я просто уверен. Подлог этот тщательно замаскирован, и вам ничего не удастся обнаружить в этих книгах. Свои деньги он передавал липовым биржевым маклерам и постоянно играл на колебаниях курса. К тому же в делах подобного рода утаить десять процентов — сущий пустяк.
— И, надо полагать, он вкладывал их в дело в виде инвестиции?
— Разумеется, ведь речь идет о его личных средствах.
— Вы совершенно уверены, что в учетных книгах Сантелли не удастся обнаружить мошенничества?
— Абсолютно убежден! Даже я здесь ничего не найду, хотя и был в курсе реальных доходов Томми. Просто случилось так, что мне известны подлинные цифры, которые совсем не соответствуют тем колоссальным вложениям, которые он делал якобы из «своего кармана».
— Вы имели доступ к его текущему счету?
— К официальным текущим счетам — да, но к тем, которые он утаивал, — нет. Они попадали ко мне в руки только тогда, когда нужно было составить месячный отчет для наших «акционеров».
— И тогда вы видели подлинные счета?
Вайнтрауб криво усмехнулся:
— Слава Богу, да. Иначе я бы слишком рисковал, работая для него. Такие дела слишком опасны, и мне совсем не улыбалась перспектива стать трупом. Я всегда предпочитал, чтобы такая участь досталась ему.
— Я вижу, вы очень добры к покойному.
Адвокат внезапно посерьезнел и, поразмыслив секунду, ответил:
— Знаете, было время, когда мы прекрасно понимали друг друга. Я говорю не только о себе, потому что тогда и все остальные ценили Томми. Ну а потом его новое дело нам все испортило: он увидел слишком много денег, и у него закружилась голова. Все дело в том, что эти сорок миллионов долларов представляют собой инвестированный капитал, но они должны принести раз в сто больше. Вот это-то окончательно лишило его разума.
— Мне вовсе не нужны такие детали, я и знать-то их не должен, — мирно заметил Болан, — просто...
— Я прекрасно это знаю и потому никак не возьму в толк, зачем вы задаете подобные вопросы.
— Желательно, чтобы я знал всю подноготную этого дела. Вот почему мы с вами так мило беседуем.
Вайнтрауб встал, подошел к окну и долго смотрел на залив. Неожиданно он спросил:
— Что вы сделали с моей милой дамой?
— Я отправил ее подальше отсюда, — ответил Болан, совершенно не показывая своего удивления такой резкой переменой темы разговора.
— Зачем?
— Спросите-ка об этом у Кармена.
Вайнтрауб перевел свой взгляд на интенданта:
— Кармен, объясни, что это значит?
Редди протянул вперед руки, словно прося извинение:
— Она была там и все видела, — признался он.
— Где она была? — взвизгнул Ларри.
— С Томми. Знаете, советник, я бы никогда этого при ней не сделал, но у меня не было другого выхода. Она свалилась мне на голову, когда я уже выпотрошил сейф и перевернул содержимое ящиков стола. Все шло так, как мы задумали. И когда я уж совсем собрался подступиться к Томми — я думал, что он крепко спит, — вдруг появилась девчонка. Мне пришлось спрятаться. Потом Томми вышел из своей комнаты и начал трахать ее. Вообще-то, должен сказать вам, что она меня спасла. Ведь мы думали, что в это время он будет спать, и ошиблись. Так что мне оставалось делать? Как только Томми заметил беспорядок, мне пришлось убрать его, несмотря на всю пикантность ситуации.
— Да, все это крайне неприятно, — грустным тоном заметил Вайнтрауб. — После всего того, что...
— Я с вами согласен. Но как еще я мог поступить? — развел руками интендант. — Кроме того, милая дама путалась у меня под ногами, и я уже подумывал, а не убрать ли и ее, но хотел предварительно согласовать этот вопрос. Правда, она, как угорь, выскользнула у меня из рук. Бежать за ней я не хотел, потому что весь был залит кровью Томми. Я подумал, что ею мы сможем заняться чуть позже, и пошел умыться и переодеться... Ну а потом все пошло вкривь и вкось, и у меня не было никакой возможности сообщить вам все эти печальные подробности.
Адвокат пристально посмотрел на Болана:
— Что же она вам рассказала?
Болан чуть наклонил голову.
— Она призналась, что видела все, — солгал он.
— Ну тогда куда и почему вы ее спрятали от нас?
— Вы прекрасно понимаете, что этого я вам не скажу, — патетическим тоном произнес Болан, — до тех пор, пока моя миссия не закончится и я не доложу о случившемся людям, которые послали меня сюда. Что же касается вопроса, зачем или для чего я это сделал, то ответ на него мне кажется совершенно ясным.
— Вы постоянно намекаете на вашу особую миссию здесь, не так ли?
— Да.
— А это значит, что...
— А это значит, что и они там, наверху, тоже хотят познакомиться с книгами учета Сантелли. Представьте себе, мой дорогой советник, что не вы один восхищаетесь тем, с какой ловкостью Томми умел манипулировать цифрами.
— Ну и ловкач же вы! — вырвалось из уст адвоката.
— Благодарю за комплимент.
— Значит, вы все знали уже тогда, когда пришли к нам в холл? К тому же, теперь у вас есть свидетель... Ну и хитрая же вы бестия!
— Я вовсе не хитрый, советник. Просто наш мир устроен так, что для выживания мне приходится всегда быть на высоте.
По мере того, как Вайнтрауб понимал, сколь глупо он попался, в нем закипало бешенство:
— Могу ли я быть уверенным в том, что бухгалтерские книги прибудут к месту назначения целыми и невредимыми?
— Знаете, меня совершенно не интересуют деньги, — спокойно ответил Болан.
— Ах да, — ухмыльнулся его собеседник, — я чуть было не забыл. Вами руководит чувство долга, не так ли?
— Совершенно верно. А что движет вами?
— У меня свои соображения, — зло ответил Ларри.
— Действуйте дальше в том же духе! Я здесь совсем не для того, чтобы мешать вам. Мне только необходимо узнать, что на самом деле скрывает документация, которую я привезу «Коммиссионе». Во что вложены деньги, зарегистрированные в бухгалтерских книгах Сантелли.
— В тот волшебный сок, который приводит в движение все в этом мире, — резко ответил адвокат. — Знаете, есть такая штука, которая питает все на свете и без которой даже заводские трубы перестали бы дымить и загрязнять нашу и без того загаженную окружающую среду.
— Так бы и сказали, что это нефть. Высказывайтесь проще, как все нормальные люди, — буркнул Болан.
— Как бы вы ее ни назвали, но она дороже золота, и с этим нужно считаться. К тому же в наши дни ее становится все меньше и меньше.
— Да, но нельзя торговать тем, чего нет, — заметил Болан. — И какое отношение к нефти имеют ваши сорок миллионов долларов?
— Вы рассуждаете, как человек, лишенный всякого воображения, — ухмыльнулся Вайнтрауб. — Вот почему такие люди, как вы, весьма ценны: дай им приказ, и они четко выполнят его, не задавая вопросы, зачем и для чего это нужно. А вот дайте им пакет акций, и они быстрее, чем через неделю, разорятся!
— Тогда постарайтесь объяснить так, чтобы даже такой ограниченный человек, как я, смог вас понять. А то у нас могут возникнуть серьезные неприятности.
— Вы знаете настоящий смысл термина «сухой закон»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19