Обостренная ситуация подсказала Маку, что этот «кто-то» был Марко Минотти. Мак двинулся было следом за ним, но его остановил знакомый голос: кашляя от едкого дыма, Лео призывал обезумевших мафиози прекратить огонь.
Прикрыв руками лицо, Болан нырнул в облако черного дыма и газа и пошел на голос Лео. Он нашел Таррина привалившимся к стене, подхватил его под мышки и подтолкнул в сторону выхода.
В задымленном вестибюле они на ощупь нашли двери, ведущие на лестницу. Позади еще раздавались отдельные выстрелы, эхом разносившиеся по всему этажу. Лифт, конечно, ушел вниз, и Болан знал, что ждать его — занятие совершенно бессмысленное.
На лестнице застучали каблуки. Кто-то выстрелил с нижней площадки, и пуля пробила дырку в стене над головой Болана. Дверь внизу тут же со стуком закрылась. У Болана мелькнула мысль, что Минотти, по всей видимости, искал путь к спасению на других этажах.
Соблюдая осторожность, Мак, сопровождаемый Таррином, спустился на 26-й этаж, минуя 27-й. По вспыхивающим цифрам на указателе этажей было видно, что лифт опускается вниз. Болан вызвал другую кабину, стараясь не замечать ошеломленного взгляда своего друга. Они вошли в лифт, и Болан нажал на нижнюю кнопку.
— Гараж? — изумился Лео.
— Почему бы нет? — угрюмо отозвался Болан. — Сейчас именно там ключ к нашему будущему. Надеюсь, Марко опередил нас ненамного. Он слишком много знает насчет завтрашнего дня. Я не могу сделать ему такой подарок.
— Бог мой! Конечно же, нет! — согласился Лео. — Тем более после того, как мы столько сил положили на проект «Феникс».
Мак Болан и сам это чувствовал. Он подумал, что Броньола был абсолютно прав, когда говорил о колоссальной важности проекта «Феникс», и понял, что просто не имеет права похоронить его в каменных джунглях Америки. Он обязан поймать Минотти и навсегда заткнуть глотку этому обезумевшему негодяю. В противном случае вашингтонские политики вместе с Президентом запомнят этот день надолго: возможно, он ознаменуется небывалым правительственным кризисом, и проект «Феникс» раз и навсегда канет в Лету с Маком Боланом или без него. Озверевшие дикари мира сего продолжат пожирать более слабых и беззащитных, и весь цивилизованный мир соскользнет в бездну хаоса.
Глава 17
Когда лифт остановился в подземном гараже и его двери распахнулись, глазам Болана и Таррина предстал настоящий ад.
Здесь выстрелы били по ушам, как удары грома, усиливаясь и раскатываясь эхом по огромной бетонной пещере. Пули с глухим стуком прошивали кузова оказавшихся в западне машин и со злобным визгом рикошетили от металлических опор и ферм перекрытий.
Несколько машин метались, визжа шинами, в поисках спасительного выезда из подземелья. Одна из них подъехала к пандусу, а вторая, потеряв управление, врезалась в металлическую колонну. Ее отбросило в сторону, и она боком стукнулась в стоявший рядом автомобиль. Обе машины взорвались, взметнув вверх клубы огня, и мощная взрывная волна разметала далеко по сторонам обломки искореженного металла в изуродованные тела.
Воспользовавшись тем, что внимание противоборствующих сторон было отвлечено взрывом, Мак и Лео пробрались к красному «феррари», припаркованному за стеклянной конторкой сторожа одним из агентов Броньолы. Болан достал ключи, оставленные за номерным знаком, и к тому моменту, когда стрельба возобновилась, они уже сидели в машине и мчались к выезду из гаража, так же маневрируя и визжа тормозами.
В той кутерьме, которая царила в подземелье, было бесполезно выяснять, кто в кого стрелял; но общий принцип участников побоища определялся достаточно четко: в кровавом бою схлестнулись семейства Минотти и Грацци.
«Феррари» проносился мимо изрешеченных пулями, горящих автомобилей, когда рядом торопливо захлопали выстрелы, и две пули прошили ветровое стекло, оставив в нем аккуратные отверстия, от которых во все стороны расходилась тонкая паутинка трещин. И тут под бетонными сводами прокатился чей-то истошный крик:
— Не стрелять по «феррари»! Это Омега. Пропустите его!
— Кто это был? — спросил Болан, когда они вылетели вверх по пандусу навстречу дневному свету.
— Понятия не имею, — проворчал Лео, приводя в порядок прическу. — Может, Билли Джино.
— В таком случае, помолись за Билли, — предложил Болан.
Они выскочили на улицу на такой скорости, что на развороте машину занесло и выбросило на полосу встречного движения. Точными, рассчитанными движениями Болан выровнял машину, и они оказались чуть впереди вынырнувшего из подземного ада тяжелого лимузина, который пробивал себе путь сквозь установленные полицией барьеры, устремляясь на север.
— Я высажу тебя возле заграждения, — безаппеляционно заявил Болан.
— Черта с два! — ответил ему Таррин.
Но участвовать в преследовании им обоим не имело смысла, тем более, что Лео никогда не был «бойцом». Его специальностью была политика и интриги преступного мира, а не преследование со стрельбой.
Болан объяснил:
— Я хочу, чтобы ты связался с Гарольдом! Передай ему, чтобы он ехал за мной следом и как можно скорее! Если мы потеряем этого типа сейчас...
— Откуда ты знаешь, что это он? — возразил Лео. — В машине может сидеть кто угодно!
— Я должен рассчитывать на худший вариант. Пусть Гарольд перекроет все ходы-выходы, чтобы ни одна сволочь не улизнула!
Они проехали перекресток, лавируя между остатками заграждения, когда впереди стали разворачиваться драматические события. Оба больших автобуса, в которых приехали люди Броньолы, неожиданно развернулись и встали поперек улицы, прямо напротив площади Рокфеллера, создав тем самым непреодолимое препятствие на пути несущегося навстречу им лимузина.
Водитель попытался выскочить на тротуар и объехать импровизированное заграждение, но натолкнулся на неожиданное препятствие у самого выезда на площадь. Машина зацепила фонарный столб, затем наскочила на высокий бордюр и села на нем, бешено вращая всеми четырьмя колесами, но не двигаясь с места: из-под днища вывалился коленвал и, позвякивая, покатился по асфальту. Из машины выскочили трое и, не обращая внимание на федеральных агентов, расположившихся невдалеке, устремились на площадь. Да, один из троих определенно был Марко Минотти. Болан ударил по тормозам, и «феррари» остановился как вкопанный. Болан крикнул Таррину:
— Передай Гарольду мою просьбу! — и пулей выскочил из машины.
Таррин посидел с минуту, рассматривая свои трясущиеся руки, затем, подобрав М-79, оставленный Боланом на сиденье, тоже выбрался из машины.
Так же, как и руки, его ноги дрожали мелкой, предательской дрожью. Лео вынужден был признаться перед самим собой, что он не пригоден для такой работы.
В это время из-за заграждений выбежал Броньола, дыша, как марафонец-новичок перед финишем. Он резко остановился, увидев Таррина, потом перешел на нормальный шаг и, сопя и отдуваясь, крикнул:
— Слава Богу, с тобой все в порядке! А где, черт возьми, Страйкер?
Ответ на этот вопрос пришел со стороны площади в виде беглой пистолетной пальбы.
— Он преследует Марко, — сообщил Таррин. — Мак считает, что Минотти в курсе того, что произойдет завтра. Ему нужна твоя поддержка. Но ты бы лучше отозвал своих людей. Они...
Но Броньола уже сорвался с места и помчался к группе вооруженных до зубов федеральных агентов, которые осторожными перебежками начали приближаться к площади.
— Они могут его подстрелить, — громко прокричал вдогонку ему Таррин, но Гарольда уже и след простыл.
Сзади послышался рокот мощного двигателя. Лео обернулся и увидел знакомый фургон, медленно катившийся через опустевший перекресток. Он остановился, и из кабины выпрыгнула очаровательная брюнетка, которую Лео уже видел пару дней тому назад.
— Он включил свой радиомаяк! — сказала она Лео. — Убери этот чертов автобус с дороги!
Но автобус уже отгоняли в сторону агенты ФБР в полевой форме.
Лео подбежал к боевому фургону Болана и едва успел вскочить в него, как за ним захлопнулась дверь.
Машина резко тронулась с места, быстро линовала площадь Рокфеллера и со все возрастающей скоростью помчалась дальше.
— Где Мак? — тяжело дыша, спросил Лео.
— Двигается в северном направлении, — ответила ему красавица. — На своих двоих, конечно. Ты вооружен?
— Вроде бы, — слабым голосом произнес Лео.
— Арсенал сзади, солдат! Выбери себе, что хочешь!
«Солдат», прости Господи, перешел в заднюю часть фургона и остановил свой выбор на автомате «узи». Он передернул затвор, прихватил с собой пару запасных магазинов и направился вперед, к кабине, прислушиваясь, как девушка пытается связаться по радио с Броньолой.
Таррин понял, что настало время объединиться всем людям доброй воли. Независимо от того, был он сделан из того же теста, что и Болан, или нет, он готов был выполнить свой долг или умереть.
Если Болан сейчас проиграет, если — не дай Бог! — он погибнет в этот паршивый последний день, тогда...
Лео вставил обойму в маленький автомат и, пройдя вперед, остановился у дверей.
— Ты слышишь его позывные? — спросил он у девушки.
— Да, но временами они угасают, — ответила Роза. — Складывается такое впечатление, что он проходит по таким участкам, где радиоволны экранируются. Может, это железобетонные здания. Не знаю...
В ее нежном голосе чувствовалось столько отчаяния и тоски, что у Лео защемило сердце. Он понял, что Роза Эйприл любила Болана. Конечно, Лео тоже его любил, но его любовь была совсем иной. Таррин видел, как девушка кусает губы, чтобы не заплакать; и в тот момент, когда на ее ресницах заблестели слезы, из динамика рации донесся знакомый голос, слегка искаженный помехами:
— Двигаюсь в направлении Центрального парка. Как слышите меня? Прием.
Лео обратил внимание, как дрожат у микрофона губы Розы, и удивился, как спокойно и ясно она произносила слова, отвечая на вызов:
— Мы тебя слышим, Страйкер. Будь осторожен, пожалуйста.
Но Таррин знал, что не в характере Страйкера соблюдать осторожность. Это был не его стиль. Дневное преследование ускользающего мафиози по оживленным улицам Манхэттена никак не способствовало осмотрительности. Болан не мог позволить себе упустить Минотти, а потому должен был рисковать, зная, что следом за ним в любой момент может увязаться какой-нибудь полицейский, а затем и целая их свора.
— Подъедь ближе! — поторопил Розу Лео. — И постарайся вызвать на связь Гарольда. Высадишь меня сразу, как только запахнет жареным. Если будет совсем худо, я, по крайней мере, прикрою его огнем.
Таррин понимал, что ситуация изменилась коренным образом и маскировка ему уже ни к чему.
Дело, против которого он боролся все эти годы, дышало на ладан.
В этом он был уверен. Оставалось приложить еще одно, последнее усилие, чтобы столкнуть его в яму, вырытую Боланом.
Но Мак Болан должен жить. Если он погибнет теперь, на последнем, решающем этапе борьбы, вся эта мразь может снова восстать из пепла. Поэтому, по воле Бога, Лео Таррин должен теперь из Скалолаза превратиться в Страйкера. И смести все на своем пути, убить любого, кто помешает Маку Болану достигнуть высшей цели своей жизни, пусть даже для этого ему придется погибнуть самому.
Глава 18
Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы вести перестрелку днем на оживленных улицах Манхэттена. Болан спрятал оружие и сконцентрировал внимание только на том, чтобы не потерять Марко Минотти из виду, хотя уже начал догадываться, куда тот направляется. Марко держал путь в «Римские ночи», в этом Болан почти не сомневался. Даже обугленная и залитая водой «любимая игрушка» Марко, будто магнитом, притягивала его к себе. Возможно, он припрятал там деньги, фальшивые документы или еще что-нибудь. Как бы то ни было, у Болана с каждой минутой крепла уверенность, что погоня закончится именно там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Прикрыв руками лицо, Болан нырнул в облако черного дыма и газа и пошел на голос Лео. Он нашел Таррина привалившимся к стене, подхватил его под мышки и подтолкнул в сторону выхода.
В задымленном вестибюле они на ощупь нашли двери, ведущие на лестницу. Позади еще раздавались отдельные выстрелы, эхом разносившиеся по всему этажу. Лифт, конечно, ушел вниз, и Болан знал, что ждать его — занятие совершенно бессмысленное.
На лестнице застучали каблуки. Кто-то выстрелил с нижней площадки, и пуля пробила дырку в стене над головой Болана. Дверь внизу тут же со стуком закрылась. У Болана мелькнула мысль, что Минотти, по всей видимости, искал путь к спасению на других этажах.
Соблюдая осторожность, Мак, сопровождаемый Таррином, спустился на 26-й этаж, минуя 27-й. По вспыхивающим цифрам на указателе этажей было видно, что лифт опускается вниз. Болан вызвал другую кабину, стараясь не замечать ошеломленного взгляда своего друга. Они вошли в лифт, и Болан нажал на нижнюю кнопку.
— Гараж? — изумился Лео.
— Почему бы нет? — угрюмо отозвался Болан. — Сейчас именно там ключ к нашему будущему. Надеюсь, Марко опередил нас ненамного. Он слишком много знает насчет завтрашнего дня. Я не могу сделать ему такой подарок.
— Бог мой! Конечно же, нет! — согласился Лео. — Тем более после того, как мы столько сил положили на проект «Феникс».
Мак Болан и сам это чувствовал. Он подумал, что Броньола был абсолютно прав, когда говорил о колоссальной важности проекта «Феникс», и понял, что просто не имеет права похоронить его в каменных джунглях Америки. Он обязан поймать Минотти и навсегда заткнуть глотку этому обезумевшему негодяю. В противном случае вашингтонские политики вместе с Президентом запомнят этот день надолго: возможно, он ознаменуется небывалым правительственным кризисом, и проект «Феникс» раз и навсегда канет в Лету с Маком Боланом или без него. Озверевшие дикари мира сего продолжат пожирать более слабых и беззащитных, и весь цивилизованный мир соскользнет в бездну хаоса.
Глава 17
Когда лифт остановился в подземном гараже и его двери распахнулись, глазам Болана и Таррина предстал настоящий ад.
Здесь выстрелы били по ушам, как удары грома, усиливаясь и раскатываясь эхом по огромной бетонной пещере. Пули с глухим стуком прошивали кузова оказавшихся в западне машин и со злобным визгом рикошетили от металлических опор и ферм перекрытий.
Несколько машин метались, визжа шинами, в поисках спасительного выезда из подземелья. Одна из них подъехала к пандусу, а вторая, потеряв управление, врезалась в металлическую колонну. Ее отбросило в сторону, и она боком стукнулась в стоявший рядом автомобиль. Обе машины взорвались, взметнув вверх клубы огня, и мощная взрывная волна разметала далеко по сторонам обломки искореженного металла в изуродованные тела.
Воспользовавшись тем, что внимание противоборствующих сторон было отвлечено взрывом, Мак и Лео пробрались к красному «феррари», припаркованному за стеклянной конторкой сторожа одним из агентов Броньолы. Болан достал ключи, оставленные за номерным знаком, и к тому моменту, когда стрельба возобновилась, они уже сидели в машине и мчались к выезду из гаража, так же маневрируя и визжа тормозами.
В той кутерьме, которая царила в подземелье, было бесполезно выяснять, кто в кого стрелял; но общий принцип участников побоища определялся достаточно четко: в кровавом бою схлестнулись семейства Минотти и Грацци.
«Феррари» проносился мимо изрешеченных пулями, горящих автомобилей, когда рядом торопливо захлопали выстрелы, и две пули прошили ветровое стекло, оставив в нем аккуратные отверстия, от которых во все стороны расходилась тонкая паутинка трещин. И тут под бетонными сводами прокатился чей-то истошный крик:
— Не стрелять по «феррари»! Это Омега. Пропустите его!
— Кто это был? — спросил Болан, когда они вылетели вверх по пандусу навстречу дневному свету.
— Понятия не имею, — проворчал Лео, приводя в порядок прическу. — Может, Билли Джино.
— В таком случае, помолись за Билли, — предложил Болан.
Они выскочили на улицу на такой скорости, что на развороте машину занесло и выбросило на полосу встречного движения. Точными, рассчитанными движениями Болан выровнял машину, и они оказались чуть впереди вынырнувшего из подземного ада тяжелого лимузина, который пробивал себе путь сквозь установленные полицией барьеры, устремляясь на север.
— Я высажу тебя возле заграждения, — безаппеляционно заявил Болан.
— Черта с два! — ответил ему Таррин.
Но участвовать в преследовании им обоим не имело смысла, тем более, что Лео никогда не был «бойцом». Его специальностью была политика и интриги преступного мира, а не преследование со стрельбой.
Болан объяснил:
— Я хочу, чтобы ты связался с Гарольдом! Передай ему, чтобы он ехал за мной следом и как можно скорее! Если мы потеряем этого типа сейчас...
— Откуда ты знаешь, что это он? — возразил Лео. — В машине может сидеть кто угодно!
— Я должен рассчитывать на худший вариант. Пусть Гарольд перекроет все ходы-выходы, чтобы ни одна сволочь не улизнула!
Они проехали перекресток, лавируя между остатками заграждения, когда впереди стали разворачиваться драматические события. Оба больших автобуса, в которых приехали люди Броньолы, неожиданно развернулись и встали поперек улицы, прямо напротив площади Рокфеллера, создав тем самым непреодолимое препятствие на пути несущегося навстречу им лимузина.
Водитель попытался выскочить на тротуар и объехать импровизированное заграждение, но натолкнулся на неожиданное препятствие у самого выезда на площадь. Машина зацепила фонарный столб, затем наскочила на высокий бордюр и села на нем, бешено вращая всеми четырьмя колесами, но не двигаясь с места: из-под днища вывалился коленвал и, позвякивая, покатился по асфальту. Из машины выскочили трое и, не обращая внимание на федеральных агентов, расположившихся невдалеке, устремились на площадь. Да, один из троих определенно был Марко Минотти. Болан ударил по тормозам, и «феррари» остановился как вкопанный. Болан крикнул Таррину:
— Передай Гарольду мою просьбу! — и пулей выскочил из машины.
Таррин посидел с минуту, рассматривая свои трясущиеся руки, затем, подобрав М-79, оставленный Боланом на сиденье, тоже выбрался из машины.
Так же, как и руки, его ноги дрожали мелкой, предательской дрожью. Лео вынужден был признаться перед самим собой, что он не пригоден для такой работы.
В это время из-за заграждений выбежал Броньола, дыша, как марафонец-новичок перед финишем. Он резко остановился, увидев Таррина, потом перешел на нормальный шаг и, сопя и отдуваясь, крикнул:
— Слава Богу, с тобой все в порядке! А где, черт возьми, Страйкер?
Ответ на этот вопрос пришел со стороны площади в виде беглой пистолетной пальбы.
— Он преследует Марко, — сообщил Таррин. — Мак считает, что Минотти в курсе того, что произойдет завтра. Ему нужна твоя поддержка. Но ты бы лучше отозвал своих людей. Они...
Но Броньола уже сорвался с места и помчался к группе вооруженных до зубов федеральных агентов, которые осторожными перебежками начали приближаться к площади.
— Они могут его подстрелить, — громко прокричал вдогонку ему Таррин, но Гарольда уже и след простыл.
Сзади послышался рокот мощного двигателя. Лео обернулся и увидел знакомый фургон, медленно катившийся через опустевший перекресток. Он остановился, и из кабины выпрыгнула очаровательная брюнетка, которую Лео уже видел пару дней тому назад.
— Он включил свой радиомаяк! — сказала она Лео. — Убери этот чертов автобус с дороги!
Но автобус уже отгоняли в сторону агенты ФБР в полевой форме.
Лео подбежал к боевому фургону Болана и едва успел вскочить в него, как за ним захлопнулась дверь.
Машина резко тронулась с места, быстро линовала площадь Рокфеллера и со все возрастающей скоростью помчалась дальше.
— Где Мак? — тяжело дыша, спросил Лео.
— Двигается в северном направлении, — ответила ему красавица. — На своих двоих, конечно. Ты вооружен?
— Вроде бы, — слабым голосом произнес Лео.
— Арсенал сзади, солдат! Выбери себе, что хочешь!
«Солдат», прости Господи, перешел в заднюю часть фургона и остановил свой выбор на автомате «узи». Он передернул затвор, прихватил с собой пару запасных магазинов и направился вперед, к кабине, прислушиваясь, как девушка пытается связаться по радио с Броньолой.
Таррин понял, что настало время объединиться всем людям доброй воли. Независимо от того, был он сделан из того же теста, что и Болан, или нет, он готов был выполнить свой долг или умереть.
Если Болан сейчас проиграет, если — не дай Бог! — он погибнет в этот паршивый последний день, тогда...
Лео вставил обойму в маленький автомат и, пройдя вперед, остановился у дверей.
— Ты слышишь его позывные? — спросил он у девушки.
— Да, но временами они угасают, — ответила Роза. — Складывается такое впечатление, что он проходит по таким участкам, где радиоволны экранируются. Может, это железобетонные здания. Не знаю...
В ее нежном голосе чувствовалось столько отчаяния и тоски, что у Лео защемило сердце. Он понял, что Роза Эйприл любила Болана. Конечно, Лео тоже его любил, но его любовь была совсем иной. Таррин видел, как девушка кусает губы, чтобы не заплакать; и в тот момент, когда на ее ресницах заблестели слезы, из динамика рации донесся знакомый голос, слегка искаженный помехами:
— Двигаюсь в направлении Центрального парка. Как слышите меня? Прием.
Лео обратил внимание, как дрожат у микрофона губы Розы, и удивился, как спокойно и ясно она произносила слова, отвечая на вызов:
— Мы тебя слышим, Страйкер. Будь осторожен, пожалуйста.
Но Таррин знал, что не в характере Страйкера соблюдать осторожность. Это был не его стиль. Дневное преследование ускользающего мафиози по оживленным улицам Манхэттена никак не способствовало осмотрительности. Болан не мог позволить себе упустить Минотти, а потому должен был рисковать, зная, что следом за ним в любой момент может увязаться какой-нибудь полицейский, а затем и целая их свора.
— Подъедь ближе! — поторопил Розу Лео. — И постарайся вызвать на связь Гарольда. Высадишь меня сразу, как только запахнет жареным. Если будет совсем худо, я, по крайней мере, прикрою его огнем.
Таррин понимал, что ситуация изменилась коренным образом и маскировка ему уже ни к чему.
Дело, против которого он боролся все эти годы, дышало на ладан.
В этом он был уверен. Оставалось приложить еще одно, последнее усилие, чтобы столкнуть его в яму, вырытую Боланом.
Но Мак Болан должен жить. Если он погибнет теперь, на последнем, решающем этапе борьбы, вся эта мразь может снова восстать из пепла. Поэтому, по воле Бога, Лео Таррин должен теперь из Скалолаза превратиться в Страйкера. И смести все на своем пути, убить любого, кто помешает Маку Болану достигнуть высшей цели своей жизни, пусть даже для этого ему придется погибнуть самому.
Глава 18
Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы вести перестрелку днем на оживленных улицах Манхэттена. Болан спрятал оружие и сконцентрировал внимание только на том, чтобы не потерять Марко Минотти из виду, хотя уже начал догадываться, куда тот направляется. Марко держал путь в «Римские ночи», в этом Болан почти не сомневался. Даже обугленная и залитая водой «любимая игрушка» Марко, будто магнитом, притягивала его к себе. Возможно, он припрятал там деньги, фальшивые документы или еще что-нибудь. Как бы то ни было, у Болана с каждой минутой крепла уверенность, что погоня закончится именно там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18