Холли смотрела куда-то в сторону.
— Подвинься, Хол, в чем дело, малышка? Я сделал что-то не так? — спросил он у дочери.
Это было не похоже на Холли: она никогда не отказывалась говорить с ним, Даже если ей было грустно или тяжело, она всегда отвечала на вопросы.
— Холли, пожалуйста, сейчас не время и не место, чтобы дуться, — произнес с раздражением в голосе Свейн. — Холли, поговори с папой.
— Тихо, папочка, тихо, — прошептала малышка.
— Тихо??? В чем дело, дорогая? — удивился Свейн.
Он ничего не понимал. Остальные сидели около Бальтазара рядом с окном. Около десяти секунд все молчали, Холли приблизилась к отцу и прошептала ему на ухо:
— Ты слышишь это?
— Нет, а что я должен слышать?
— Слушай, — ответила Холли.
Свейн смотрел на свою дочь. Она сидела неподвижно, ее глаза были широко раскрыты. Девочка была явно чем-то напугана. Помолчав немного, она произнесла:
— Папочка, сосредоточься, приготовься слушать... Вот сейчас.
И Свейн услышал шум, еле уловимый. Даже звуки в тишине были едва различимы, но они действительно раздавались где-то рядом. Дыхание, медленное глубокое дыхание, как у спящего.
Вдруг раздалось фырканье, словно захрюкала свинья. Потом Свейн услышал чавканье и вновь медленный глубокий вдох-выдох. В комнате вахтера кто-то был, и он спал. Селексин тоже услышал звуки и взглянул на Свейна. Он резко сорвался с места и почти подбежал к нему.
— Мы должны выйти отсюда, — прошептал он в ухо Свейну. — Нам необходимо выбраться из помещения как можно быстрее.
Дыхание усиливалось: теперь все слышали звуки, которые издавало мирно спавшее существо, которое находилось в той же комнате, что и вся группа.
— Он находится здесь в помещении, — сказал Селексин. — Быстрее, дайте мне посмотреть на браслет.
Свейн вытянул свою руку так, чтобы карлик смог прочитать информацию на дисплее. Зеленый свет все еще горел.
— Уффф, — облегченно вздохнул Селексин.
— Он? — спросил Свейн. — Кто он?
— Он позади нас, папа, — прошептала Холли, застыв на месте.
— О, Господи! — вдруг закричал Хокинс, медленно отступая к двери и не отрывая взгляда от противоположного угла комнаты, где находился всякий хлам и брезент. — Мне кажется, настало время уносить отсюда ноги ко всем чертям.
Вздохи усиливались.
Свейн очень медленно повернулся, чтобы понять, что происходит в дальнем углу комнаты. Там валялись бутылки из-под Моющей жидкости, банки с мастикой и прочий хлам. Вдруг брезент зашевелился. Теперь стало ясно: под ним кто-то спал, но, суя по всему, он просыпался. Его дыхание участилось, звуки стали более ясными и громкими.
Свейн уставился на груду хлама в углу: только сейчас до него дошло, что куча была слишком большой. Теперь он понимал, что это был не хлам, вернее не только хлам... Неожиданно в углу комнаты вахтера зазвенели бутылки и швабры попадали на пол.
— Идемте, надо выбираться отсюда, — заорал Селексин и схватил Свейна за рубашку.
Свейн поднялся на ноги, взял Холли на руки и сразу же подбежал к двери. Он потянулся к ручке, и в этот момент его браслет стал издавать звуковые сигналы. Зеленый свет почти погас. Свейн посмотрел на карлика, которого обуял ужас.
— Он пробуждается ото сна, выходим! — кричал Селексин. — Немедленно!
Карлик подбежал к Свейну, опередив его, со всей силы толкнул дверь и заорал:
— На выход, быстрее на выход!
Свейн и Холли вышли после Селексина, и Хокинсу ничего не оставалось, как подхватить Бальтазара и выбираться вместе с ним. За ними шел помощник раненого великана.
Последняя тройка беглецов вышла из помещения, где они прятались вместе с остальными, а Селексин в это время был уже у выхода из читального зала.
— Не останавливайтесь, не оборачивайтесь, бегите! — кричал он всем остальным оттуда. — Мы должны быть как можно дальше от этого места. Свейн с Холли на руках быстро передвигался между партами. Проходы были несколько узкими, и бежать было неудобно. Труднее всего приходилось Хокинсу, который тащил на себе Бальтазара. Замыкающим был другой карлик.
Селексин не отрывал взгляда от Свейна и ждал, пока тот подойдет поближе:
— Дисплей, посмотрите на дисплей браслета! — орал он на весь читальный зал. Свейн перехватил Холли одной рукой, а вторую поднял, чтобы посмотреть на показания датчика. Браслет звенел громче, звуки участились и стали почти непрерывными. Затем все стихло. Зеленый свет на браслете погас. Высветился красный.
— О, Боже, — произнес Свейн.
Хокинс догнал их: он задыхался:
— Что случилось, что происходит? — спросил он на ходу.
— Очень скоро у нас будут большие неприятности, — ответил ему Свейн.
В этот момент большая дверь, служившая входом в комнату вахтера, с треском вылетела в читальный зал, словно и не была привинчена петлями к коробке. Раздался оглушительный грохот, несколько столов были разбиты. Из комнаты вахтера раздался чудовищный рев.
— О, Господи, — сказал Хокинс.
— Давайте выбираться, — закричал Свейн, когда он дошел до выхода из читального зала, который находился в противоположной стороне от комнаты вахтера, Он повернулся, чтобы взглянуть на существо, издававшее такие дикие крики. Оно вылезало из комнаты. Огромная тварь, голова которой почти касалась потолка.
Существо обладало поистине гигантскими размерами. У него были такие широкие плечи, что протиснуться в дверной проем оно не могло, поэтому выбило дверь, а заодно разворотило и часть перегородки.
Селексин смотрел на него: «Это — Каранадон!»
Свейн и Холли почти добрались до выхода, когда Каранадон вылез из комнаты и выпрямился во весь рост. Его голова почти касалась потолка. Свейн рванулся к лестнице. Хокинс тащил на себе Бальтазара и немного отставал, а за ним шел карлик, который поторапливал полицейского и все время толкал его. Но Хокинс не мог идти быстрее — для этого ему пришлось бы бросить раненого великана, но он помнил, как Бальтазар помог им. Карлик, шедший за ними, постоянно оглядывался. Он с ужасом смотрел на Каранадона.
От комнаты вахтера до двери, где стоял Свейн, было около пятнадцати метров. Каранадон все еще стоял в дальнем углу читального зала; он не двигался. В зале было шумно, помощник Бальтазара кричал и поторапливал Хокинса. Селексин, стоявший у выхода, также не унимался, но, казалось, зверя это совершенно не волнует: он все стоял на своем месте, словно ничего не происходило.
Господи, рост Каранадона был не меньше четырех метров. Все его тело было покрыто волосами. Весь черный, сутулый, словно огромная горилла, зверь стоял в углу. У него были непропорционально длинные мускулистые руки, которые свисали до пола. Морда Каранадона была длинной и вытянутой, как у шакала, уши торчали, как у немецкой овчарки, глаза черные. Пара больших клыков ясно виднелась на фоне его черной морды. Зверь зашевелился.
Каранадон ринулся напролом и стал с угрожающей скоростью приближаться к беглецам, круша все на своем пути. Свейн и Холли были уже у двери — они ждали остальных. Хокинс из последних сил тащил Бальтазара в сторону выхода, а его помощник, все также оглядываясь на зверя, торопил полицейского.
Каранадон врезался в столы читального зала, как острый плуг в землю. Он, как ледокол, разбивал столы П-образной формы и швырял их направо и налево. Зверь крушил все, что попадалось ему под руку. Когда он прыгал на стол, под его весом тот, не выдерживая с треском ломался.
— Бум. Бум. Бум, — раздавалось по всему читальному залу. Последняя тройка беглецов была почти у выхода. Каранадон шел напрямик в их сторону. Селексин был уже на лестничной клетке, Свейн также решил выйти из зала. Он оглянулся и посмотрел на Хокинса и Бальтазара. Они не успевали: зверь догонял их.
— Думай, Стив, шевели мозгами, — мысленно говорил себе Свейн.
Бум. Бум. Бум.
Он опустил Холли на землю и быстро стал осматривать помещение. Зал был прямоугольной формы. Он и Холли стоят на лестничной клетке, в западной части зала. Комната вахтера в дальнем от них углу. Лифты расположены в другом углу, в юго-восточной части.
Бум. Бум. Бум.
— Быстрее, ради Бога, быстрее! — кричал Хокинсу помощник Бальтазара. — Он догоняет нас!
Каранадон в этот момент разворотил очередной стол. Свейн схватил свою дочь и сделал шаг в сторону лифтов:
— Сюда, дорогая, мы пойдем в эту сторону. Нам необходимо быстро добежать до лифта, — сказал он дочери.
Он позвал карлика:
— Сюда, Селексин. В эту сторону, бежим!
Бум. Бум. Бум.
— Туда?! — закричал Селексин. — А как же лестница? Мы не будем спускаться по лестнице?
— Делайте то, о чем я вас прошу, хорошо? — ответил ему Свейн.
Каранадон настиг Хокинса, раненого Бальтазара и его помощника, шедшего последним.
Он набросился на помощника Бальтазара и попытался нанести сильный удар. Его рука просвистела над головой карлика и ударилась об один из столов: несчастный человечек сумел в последний момент увернуться. Стол разлетелся вдребезги, карлик попытался пробраться вперед, но наткнулся на Бальтазара и Хокинса. Последний не удержался на ногах, рухнул на пол и повредил себе плечо. Бальтазар упал на Хокинса, а его помощник барахтался у их ног, пытаясь выбраться.
Вдруг наступила тишина: Каранадон остановился и смотрел на лежавших на полу. Хокинс никак не мог выбраться из-под Бальтазара. Он извивался, словно змея, пытался вытащить ноги, но ему не удавалось. Его левая рука не слушалась: при падении он повредил ее, а вес раненого Бальтазара был таким, что у молодого полицейского не хватало сил спихнуть его с себя. Рядом с ними суетился карлик: его одежда зацепилась за стол, и он упал. Он отчаянно кричал: «Помогите мне, кто-нибудь, помогите мне встать!»
И вдруг что-то мелькнуло перед глазами Хокинса, и карлик исчез из виду.
* * *
Стоя у стены, Свейн с ужасом смотрел на то, как Хокинс, Бальтазар и его помощник упали на пол. Каранадон остановился в нескольких метрах от них, Потом он наклонился, а когда снова поднялся, то держал в своей большой руке что-то белое. Это был помощник Бальтазара. Зверь схватил карлика. Тот стал истошно кричать на весь читальный зал. Каранадон поднес его к своей морде, обнюхал, словно пытаясь понять, что за существо он поймал. Затем монстр свободной рукой ударил карлика.
У Свейна отвисла челюсть. Хокинс, широко открыв глаза, с ужасом смотрел на Каранадона. После того как тот «провел» своей рукой по пойманному человечку, на его теле образовались три глубоких пореза — следы от когтей зверя. Белая одежда карлика тут же обагрилась кровью. Он перестал кричать, в комнате стало тихо.
Каранадон начал тормошить притихшего человечка, которого он все еще держал в руке, но тот не шевелился. Безжизненное тело помощника Бальтазара в руках монстра походило на игрушку. Каранадон подумал немного, а затем отшвырнул карлика в сторону.
Свейн все еще не видел Хокинса: тот лежал на полу. Он нагнулся, чтобы увидеть его под столами и, заметил, что полицейский лежит под Бальтазаром и безуспешно пытается выбраться из-под него. Но сил у него, видимо, не осталось.
«Господи, надо делать что-нибудь, чтобы спасти его», — подумал Свейн.
Бум.
Хокинс изо всех сил пытался освободиться, когда почувствовал,что рядом с ним опустилась нога Каранадона. Он ужаснулся, стал медленно поднимать голову — и увидел огромные челюсти зверя, которые через секунду должны были схватить его.
Хокинс закрыл глаза и приготовился умереть.
— Эй, ты! — раздался вдруг голос.
Каранадон поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда шел звук.
— Да, ты, я с тобой говорю! — громко произнес Свейн.
Полицейский открыл глаза. Что, черт возьми, происходит?
Монстр медленно повернулся в сторону Свейна. Он с любопытством посмотрел на того, кто осмелился прервать его. Свейн замахал руками и стал кричать на зверя ростом четыре метра, который стоял в пятнадцати метрах от него и мог в два прыжка настичь наглеца и свернуть ему шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Подвинься, Хол, в чем дело, малышка? Я сделал что-то не так? — спросил он у дочери.
Это было не похоже на Холли: она никогда не отказывалась говорить с ним, Даже если ей было грустно или тяжело, она всегда отвечала на вопросы.
— Холли, пожалуйста, сейчас не время и не место, чтобы дуться, — произнес с раздражением в голосе Свейн. — Холли, поговори с папой.
— Тихо, папочка, тихо, — прошептала малышка.
— Тихо??? В чем дело, дорогая? — удивился Свейн.
Он ничего не понимал. Остальные сидели около Бальтазара рядом с окном. Около десяти секунд все молчали, Холли приблизилась к отцу и прошептала ему на ухо:
— Ты слышишь это?
— Нет, а что я должен слышать?
— Слушай, — ответила Холли.
Свейн смотрел на свою дочь. Она сидела неподвижно, ее глаза были широко раскрыты. Девочка была явно чем-то напугана. Помолчав немного, она произнесла:
— Папочка, сосредоточься, приготовься слушать... Вот сейчас.
И Свейн услышал шум, еле уловимый. Даже звуки в тишине были едва различимы, но они действительно раздавались где-то рядом. Дыхание, медленное глубокое дыхание, как у спящего.
Вдруг раздалось фырканье, словно захрюкала свинья. Потом Свейн услышал чавканье и вновь медленный глубокий вдох-выдох. В комнате вахтера кто-то был, и он спал. Селексин тоже услышал звуки и взглянул на Свейна. Он резко сорвался с места и почти подбежал к нему.
— Мы должны выйти отсюда, — прошептал он в ухо Свейну. — Нам необходимо выбраться из помещения как можно быстрее.
Дыхание усиливалось: теперь все слышали звуки, которые издавало мирно спавшее существо, которое находилось в той же комнате, что и вся группа.
— Он находится здесь в помещении, — сказал Селексин. — Быстрее, дайте мне посмотреть на браслет.
Свейн вытянул свою руку так, чтобы карлик смог прочитать информацию на дисплее. Зеленый свет все еще горел.
— Уффф, — облегченно вздохнул Селексин.
— Он? — спросил Свейн. — Кто он?
— Он позади нас, папа, — прошептала Холли, застыв на месте.
— О, Господи! — вдруг закричал Хокинс, медленно отступая к двери и не отрывая взгляда от противоположного угла комнаты, где находился всякий хлам и брезент. — Мне кажется, настало время уносить отсюда ноги ко всем чертям.
Вздохи усиливались.
Свейн очень медленно повернулся, чтобы понять, что происходит в дальнем углу комнаты. Там валялись бутылки из-под Моющей жидкости, банки с мастикой и прочий хлам. Вдруг брезент зашевелился. Теперь стало ясно: под ним кто-то спал, но, суя по всему, он просыпался. Его дыхание участилось, звуки стали более ясными и громкими.
Свейн уставился на груду хлама в углу: только сейчас до него дошло, что куча была слишком большой. Теперь он понимал, что это был не хлам, вернее не только хлам... Неожиданно в углу комнаты вахтера зазвенели бутылки и швабры попадали на пол.
— Идемте, надо выбираться отсюда, — заорал Селексин и схватил Свейна за рубашку.
Свейн поднялся на ноги, взял Холли на руки и сразу же подбежал к двери. Он потянулся к ручке, и в этот момент его браслет стал издавать звуковые сигналы. Зеленый свет почти погас. Свейн посмотрел на карлика, которого обуял ужас.
— Он пробуждается ото сна, выходим! — кричал Селексин. — Немедленно!
Карлик подбежал к Свейну, опередив его, со всей силы толкнул дверь и заорал:
— На выход, быстрее на выход!
Свейн и Холли вышли после Селексина, и Хокинсу ничего не оставалось, как подхватить Бальтазара и выбираться вместе с ним. За ними шел помощник раненого великана.
Последняя тройка беглецов вышла из помещения, где они прятались вместе с остальными, а Селексин в это время был уже у выхода из читального зала.
— Не останавливайтесь, не оборачивайтесь, бегите! — кричал он всем остальным оттуда. — Мы должны быть как можно дальше от этого места. Свейн с Холли на руках быстро передвигался между партами. Проходы были несколько узкими, и бежать было неудобно. Труднее всего приходилось Хокинсу, который тащил на себе Бальтазара. Замыкающим был другой карлик.
Селексин не отрывал взгляда от Свейна и ждал, пока тот подойдет поближе:
— Дисплей, посмотрите на дисплей браслета! — орал он на весь читальный зал. Свейн перехватил Холли одной рукой, а вторую поднял, чтобы посмотреть на показания датчика. Браслет звенел громче, звуки участились и стали почти непрерывными. Затем все стихло. Зеленый свет на браслете погас. Высветился красный.
— О, Боже, — произнес Свейн.
Хокинс догнал их: он задыхался:
— Что случилось, что происходит? — спросил он на ходу.
— Очень скоро у нас будут большие неприятности, — ответил ему Свейн.
В этот момент большая дверь, служившая входом в комнату вахтера, с треском вылетела в читальный зал, словно и не была привинчена петлями к коробке. Раздался оглушительный грохот, несколько столов были разбиты. Из комнаты вахтера раздался чудовищный рев.
— О, Господи, — сказал Хокинс.
— Давайте выбираться, — закричал Свейн, когда он дошел до выхода из читального зала, который находился в противоположной стороне от комнаты вахтера, Он повернулся, чтобы взглянуть на существо, издававшее такие дикие крики. Оно вылезало из комнаты. Огромная тварь, голова которой почти касалась потолка.
Существо обладало поистине гигантскими размерами. У него были такие широкие плечи, что протиснуться в дверной проем оно не могло, поэтому выбило дверь, а заодно разворотило и часть перегородки.
Селексин смотрел на него: «Это — Каранадон!»
Свейн и Холли почти добрались до выхода, когда Каранадон вылез из комнаты и выпрямился во весь рост. Его голова почти касалась потолка. Свейн рванулся к лестнице. Хокинс тащил на себе Бальтазара и немного отставал, а за ним шел карлик, который поторапливал полицейского и все время толкал его. Но Хокинс не мог идти быстрее — для этого ему пришлось бы бросить раненого великана, но он помнил, как Бальтазар помог им. Карлик, шедший за ними, постоянно оглядывался. Он с ужасом смотрел на Каранадона.
От комнаты вахтера до двери, где стоял Свейн, было около пятнадцати метров. Каранадон все еще стоял в дальнем углу читального зала; он не двигался. В зале было шумно, помощник Бальтазара кричал и поторапливал Хокинса. Селексин, стоявший у выхода, также не унимался, но, казалось, зверя это совершенно не волнует: он все стоял на своем месте, словно ничего не происходило.
Господи, рост Каранадона был не меньше четырех метров. Все его тело было покрыто волосами. Весь черный, сутулый, словно огромная горилла, зверь стоял в углу. У него были непропорционально длинные мускулистые руки, которые свисали до пола. Морда Каранадона была длинной и вытянутой, как у шакала, уши торчали, как у немецкой овчарки, глаза черные. Пара больших клыков ясно виднелась на фоне его черной морды. Зверь зашевелился.
Каранадон ринулся напролом и стал с угрожающей скоростью приближаться к беглецам, круша все на своем пути. Свейн и Холли были уже у двери — они ждали остальных. Хокинс из последних сил тащил Бальтазара в сторону выхода, а его помощник, все также оглядываясь на зверя, торопил полицейского.
Каранадон врезался в столы читального зала, как острый плуг в землю. Он, как ледокол, разбивал столы П-образной формы и швырял их направо и налево. Зверь крушил все, что попадалось ему под руку. Когда он прыгал на стол, под его весом тот, не выдерживая с треском ломался.
— Бум. Бум. Бум, — раздавалось по всему читальному залу. Последняя тройка беглецов была почти у выхода. Каранадон шел напрямик в их сторону. Селексин был уже на лестничной клетке, Свейн также решил выйти из зала. Он оглянулся и посмотрел на Хокинса и Бальтазара. Они не успевали: зверь догонял их.
— Думай, Стив, шевели мозгами, — мысленно говорил себе Свейн.
Бум. Бум. Бум.
Он опустил Холли на землю и быстро стал осматривать помещение. Зал был прямоугольной формы. Он и Холли стоят на лестничной клетке, в западной части зала. Комната вахтера в дальнем от них углу. Лифты расположены в другом углу, в юго-восточной части.
Бум. Бум. Бум.
— Быстрее, ради Бога, быстрее! — кричал Хокинсу помощник Бальтазара. — Он догоняет нас!
Каранадон в этот момент разворотил очередной стол. Свейн схватил свою дочь и сделал шаг в сторону лифтов:
— Сюда, дорогая, мы пойдем в эту сторону. Нам необходимо быстро добежать до лифта, — сказал он дочери.
Он позвал карлика:
— Сюда, Селексин. В эту сторону, бежим!
Бум. Бум. Бум.
— Туда?! — закричал Селексин. — А как же лестница? Мы не будем спускаться по лестнице?
— Делайте то, о чем я вас прошу, хорошо? — ответил ему Свейн.
Каранадон настиг Хокинса, раненого Бальтазара и его помощника, шедшего последним.
Он набросился на помощника Бальтазара и попытался нанести сильный удар. Его рука просвистела над головой карлика и ударилась об один из столов: несчастный человечек сумел в последний момент увернуться. Стол разлетелся вдребезги, карлик попытался пробраться вперед, но наткнулся на Бальтазара и Хокинса. Последний не удержался на ногах, рухнул на пол и повредил себе плечо. Бальтазар упал на Хокинса, а его помощник барахтался у их ног, пытаясь выбраться.
Вдруг наступила тишина: Каранадон остановился и смотрел на лежавших на полу. Хокинс никак не мог выбраться из-под Бальтазара. Он извивался, словно змея, пытался вытащить ноги, но ему не удавалось. Его левая рука не слушалась: при падении он повредил ее, а вес раненого Бальтазара был таким, что у молодого полицейского не хватало сил спихнуть его с себя. Рядом с ними суетился карлик: его одежда зацепилась за стол, и он упал. Он отчаянно кричал: «Помогите мне, кто-нибудь, помогите мне встать!»
И вдруг что-то мелькнуло перед глазами Хокинса, и карлик исчез из виду.
* * *
Стоя у стены, Свейн с ужасом смотрел на то, как Хокинс, Бальтазар и его помощник упали на пол. Каранадон остановился в нескольких метрах от них, Потом он наклонился, а когда снова поднялся, то держал в своей большой руке что-то белое. Это был помощник Бальтазара. Зверь схватил карлика. Тот стал истошно кричать на весь читальный зал. Каранадон поднес его к своей морде, обнюхал, словно пытаясь понять, что за существо он поймал. Затем монстр свободной рукой ударил карлика.
У Свейна отвисла челюсть. Хокинс, широко открыв глаза, с ужасом смотрел на Каранадона. После того как тот «провел» своей рукой по пойманному человечку, на его теле образовались три глубоких пореза — следы от когтей зверя. Белая одежда карлика тут же обагрилась кровью. Он перестал кричать, в комнате стало тихо.
Каранадон начал тормошить притихшего человечка, которого он все еще держал в руке, но тот не шевелился. Безжизненное тело помощника Бальтазара в руках монстра походило на игрушку. Каранадон подумал немного, а затем отшвырнул карлика в сторону.
Свейн все еще не видел Хокинса: тот лежал на полу. Он нагнулся, чтобы увидеть его под столами и, заметил, что полицейский лежит под Бальтазаром и безуспешно пытается выбраться из-под него. Но сил у него, видимо, не осталось.
«Господи, надо делать что-нибудь, чтобы спасти его», — подумал Свейн.
Бум.
Хокинс изо всех сил пытался освободиться, когда почувствовал,что рядом с ним опустилась нога Каранадона. Он ужаснулся, стал медленно поднимать голову — и увидел огромные челюсти зверя, которые через секунду должны были схватить его.
Хокинс закрыл глаза и приготовился умереть.
— Эй, ты! — раздался вдруг голос.
Каранадон поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда шел звук.
— Да, ты, я с тобой говорю! — громко произнес Свейн.
Полицейский открыл глаза. Что, черт возьми, происходит?
Монстр медленно повернулся в сторону Свейна. Он с любопытством посмотрел на того, кто осмелился прервать его. Свейн замахал руками и стал кричать на зверя ростом четыре метра, который стоял в пятнадцати метрах от него и мог в два прыжка настичь наглеца и свернуть ему шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45