– А будет два месяца. Или больше. Осилите? Другого выхода я не вижу…
Комбинация, предложенная банкиром, была проста. Банк – за определенную долю, конечно прокручивает заработную плату завода на одной из своих фирм, занятых экспортом-импортом. Детали этой прокрутки для Юрия Алексеевича несущественны, это уже не его заботы. Зато к Новому году все задолженности перед северным комбинатом будут погашены. Юрию Алексеевичу не оставалось ничего другого, как согласиться на такой вариант.
– Кстати, – добавил Чеглоков, – у нас тут есть одна немецкая фирма, с которой вы могли бы найти общие интересы. Ей нужно сырье.
– Но у меня ведь сплошной госзаказ…
– Об этом не беспокойтесь. Включим вас в программу сотрудничества с побратимами или что-нибудь в этом роде. Разберемся.
Наташа внесла блюдо с сочным жареным мясом и разваренной картошкой, густо посыпанной укропом. С огорчением убрала тарелки с остывшим рассольником.
– Дела, Наташа, – извинился Андрей Артурович. – Дай-ка нам еще чего-нибудь для релаксации.
Они выпили за успех предстоящей операции. Элегантный Андрей Артурович выглядел довольным, если не сказать беззаботным, и директор где-то даже позавидовал умению этого человека держать себя в такой великолепной форме. У Юрия Алексеевича все его проблемы всегда были написаны на его лице, сейчас особо сумрачном и тяжелом.
– Да бросьте вы так переживать, – подбодрил банкир Нертова. – С другими и не такое вытворяли. Живы остались, и слава богу. Остальное приложится.
Юрий Алексеевич не мог знать о том, что послужило причиной столь заметного оживления банкира. Благодаря его случаю, у Андрея Артуровича всплывала еще одна “комбинация”, о которой он, конечно, тоже не собирался распространяться попавшему в переделку директору.
Невыплаты денег рабочим этого райцентра приходились очень кстати накануне выборов областного губернатора. С нынешним у его банка отношения не сложились – Андрею Артуровичу не дали открыть ни единого филиала в области. Сейчас Андрей Артурович ставил на одного его соперника-тяжеловеса, уже пообещавшего в обмен на поддержку на выборах продвинуть банк в область. Андрей Артурович пошел на немалый риск: средства на предвыборную кампанию он выделил в обход “кассы” – черным налом, который не могла просечь ни избирательная комиссия, ни кто-либо в самом банке. Конечно, последнее обстоятельство было весьма щекотливым: возврат такого неофициального кредита был целиком на совести должника-кандидата. Выиграет – расплатится услугами и протекционизмом. Проиграет – будет вынужден каким-то образом возвращать долги. Негласным залогом под кредит были обещаны акции одного банка, зарегистрированного в никем не признанной Турецкой Республике Северного Кипра. Разумеется, не сам кандидат в губернаторы гарантировал Чеглокову осуществление такой заманчивой комбинации, а те, кто поставил на него из столицы, так что у Андрея Артуровича была как бы двойная подстраховка. В любом случае, он был уверен в том, что снимет с кандидата в губернаторы этот должок – хотя бы долей в некоторых не столь уж безнадежных областных предприятиях.
Итак, помощь была щедрой, да тратилась, как уже заметил банкир, бездарно. Нужный ему соперник нынешнего губернатора завалил все райцентры и совхозы своими листовками, но только последний идиот стал бы читать эту макулатуру. Кучу средств пожирали десанты артистов, услуги каких-то нечесаных имиджмейкеров. Но все равно получался глупый агитпроп. Ударные вещи избирательному штабу упорно не давались. Как ни втолковывал Андрей Артурович Шкурупею (имечко у будущего губернатора было, конечно, не блеск!), что для него важнее всего раскрутить народ на недовольство нынешним отцом области, а значит, и на смену власти, – команда его ничего умнее новой порции листовок придумать не могла. А тут такой подарок: зарплату не платят – значит, долой власть! Народ у нас просто рассуждает. Он не будет разбираться, кто прав, кто виноват. Райцентр этот не маленький – под сто тысяч избирателей. Уже хорошо… А если запустить нынешнего губернатора на рабочее собрание, да показать это по областным кабельным сетям… Андрей Артурович был доволен своей находкой. Не слишком дорого, но эффективно. Победит новый – удастся открыть до пятнадцати филиалов. А если еще и перетянуть на себя хотя бы малую толику бюджетных операций…
– Как вам кухня? – прервал Андрей Артурович несколько затянувшуюся паузу собственных размышлений.
– Отличная.
– Вот и я такую люблю. Сколько ни ездил по заграницам, а все равно ничего лучше щей да картошки с мясом не знаю. Хотя говорят, что в нашем с вами возрасте все это вредно.
– Я – человек деревенский, к другому и не привык.
– А сынка своего куда думаете после армии определять?
– У него своя голова…
– У меня-то детей нет. А были бы, так, думаю, все бы вложил, чтобы поставить их на ноги. Какие сейчас возможности! За границей учатся, чего нам и не снилось. Бизнес разворачивают…
– Опасный у нас бизнес-то пока.
– Думаете, не наладится?
– Не верю я теперь в это. Да вы и сами лучше меня знаете. Неужели впустили бы своего ребенка во все эти дела?
– Был бы парень – да. А девчонку, конечно, отправил куда-нибудь учиться подальше, и пусть она там замуж выскакивает и сюда носа не показывает. Однако детьми меня Бог не наградил.
– А жена?
– Нет жены. Была одна, да давно. А теперь уже ни за что не женюсь. У любой один интерес – к моим деньгам. Правда ведь? – обратился он к Наташе, как раз вошедшей в кабинет-столовую.
– Не знаю, Андрюша. Ни от чего не зарекайся. Может, еще станешь у нас счастливым отцом.
– В пятьдесят-то лет?
– Пикассо и в семьдесят становился.
– Так то – гении.
– Ты у нас тоже гений. Только финансовый.
– Спасибо, родная. Утешила. Сегодня у тебя тут полное обжорство.
– Твоя тетушка учила, ей спасибо скажи.
* * *
Те месяцы, в которые потом осуществлялась предложенная Чеглоковым спасительная “комбинация”, стали тяжелым испытанием для Нертова. Завод был на грани взрыва, рабочие грозились бросить работу. На собраниях он валил все беды на власти, устроившие “кризис неплатежей и дефицит налички”…
По вечерам его доставала Ирина, которую он не счел нужным посвящать в последствия их плена.
– Юра, я не могу зайти в магазин. Все сразу ко мне: мол, вы, Нертовы, что хотите покупаете, а нам не на что.
– Хорошо, будем возить продукты из города.
– Перестань паясничать. Как мне в школе детям в глаза смотреть? Они уже и завтраки с собой не приносят. А наши учительницы? У них у всех мужья на заводе работают. Со мной почти никто не разговаривает, демонстративно из учительской выходят, как я зайду.
– Потерпи. Наладится. По всей стране так. Ты же знаешь: кризис неплатежей. Нам должны – мы должны. У нас взаимозачеты, а денег живых нет.
Как-то, когда в очередной раз она начала рассказывать ему о голодных детях, он не выдержал, сорвался:
– Ты что же думаешь, мы с тобой тогда просто так от бандитов вырвались? За все приходится платить!
– Это правда?
– А ты что думала? Ну, отказался бы я тогда, а что бы с тобой было? С Лешкой?
– Я не знала…
– Не знала… Думать-то надо было! Ты вообще в каком-то другом мире живешь! Святая ты наша!..
* * *
Когда Алексей вернулся из армии, вся эта история как будто бы была подзабыта. Все наладилось, успокоилось. Операция с зарплатой завершилась удачно – деньги на север были перечислены. И, по подсчетам Юрия Алексеевича, бандиты уже больше не могли доставить ему неприятностей. Стоит ли говорить о том, что директор стал теперь вечным должником банкира? Так он, по крайней мере, думал сам.
Андрей Артурович тоже получил то, что хотел от этой комбинации. Правда, вся затея с выборами губернатора провалилась, и Шкурупей, будь он неладен, тянул с обещанным залогом, но банкир не сомневался, что деньги вернутся: не такое уж это мудреное дело – найти управу на зарвавшегося.
Когда Юрий Алексеевич попросил Андрея Артуровича принять к нему на работу его сына, тот согласился на это – как на свою плату еще за одну услугу, о которой директор и не ведал. Однако Алексей оказался и в самом деле толковым парнем. Кроме охранных забот, банкир поручал ему время от времени и разные дела по его прямой специальности – юридической…
* * *
В Алма-Ате их встретили с восточной пышностью, никак не подобавшей, на взгляд Алексея, масштабам той сделки по экспорту-импорту, на которую они отправились вместе с Андреем Артуровичем. Сделка проводилась через одну из фирм банка, и поехать на нее мог бы и кто попроще, личного присутствия шефа, в общем-то, не требовалось. Но, видимо, были у Андрея Артуровича в Алма-Ате некие особые интересы.
В аэропорту их ждал целый кортеж “фордов”. Алексей наметанным глазом подметил вышколенность охраны – такой класс был вроде бы и ни к чему директору не слишком крупного завода, к которому направлялись питерские гости. Перед шефом распахнули дверцы бронированной машины, в которой сидел директор – выходить из нее местный промышленный князек не стал. Алексею указали на один из “фордов” сопровождения. Посадили на заднее сиденье с парнем его возраста маленьким суховатым корейцем.
– Коллега, – представился тот, не называя своего имени.
«Ну, раз коллега, так и пообщаться с ним не грех, – подумал Алексей, – хоть слегка прокачать местных. Многого он, конечно, не скажет, но сориентироваться поможет. А то слишком уж туманно говорит об этой поездке шеф, все больше хмыкает…»
Коллега, видно, тоже решил не упустить случая и прощупать питерского гостя. И – не молчать же в дороге – охранники разговорились.
– Классные у вас ребята, – похвалил Алексей. – У нас директора обычно понабирают качков, так от них больше суеты, чем толка.
– У качка мозгов мало, – охотно подхватил тему парень. – Он, дурак, не оберегает клиента, а только провоцирует нападение. Силу, однако, свою показать хочет. Расшвыривает толпу вокруг клиента вместо того чтобы вести его тихо, чтобы никто в толпе и не понял, что за важная птица рядом. Я вот в Финляндии на курсах телохранителей учился…
– Да ну? – удивился Алексей, подумав, что все дороги, как говорится, ведут в Рим: он тоже стажировался у северных соседей, в институте безопасности.
– Вот тебе и ну. Думаешь, мы тут такие дикари живем?
– Прости, парень. Я потому удивился, что и у нас-то в Питере не все себе это могут позволить. Или не понимают, что охрану надо не только в спортзалах накачивать, но и уму-разуму учить – по евростандарту, так сказать.
– Мне тоже европейский стиль больше нравится. Знаешь разницу? У американцев – мордовороты, эффект силового присутствия, так сказать. А Европа – это по-нашему. То есть по-восточному, ты уж извини. Охранник – он серый человек. Я есть, и меня одновременно нет. Если меня замечают – это уже плохо.
– Однако “колбасу” такую не заметить невозможно, – вставил Алексей, имея в виду кортеж.
– Традиции, – пояснил парень. – Каждому гостю свой почет. Если твой хозяин в одном весе с моим, то и примут его по полной форме.
Замечание об одном весе не прошло незамеченным – оно заставило насторожиться. К кому они, собственно, едут? Или тут, на Востоке, всяк директор мнит себя удельным князьком? Скорее всего, именно так. Байство здесь никто не отменял.
Промчавшись через весь город, они вновь оказались за его чертой. Подъезжали к заводу, издали заметному по трубам и кранам. Въехав на не такую уж большую территорию, тут же оказались у помпезного здания заводоуправления с непропорционально огромным входом. Машины остановились, но никто из них не выходил.
– Пока сидим, – мягко скомандовал кореец. Бронированный джип директора въехал прямо на пандус заводоуправления, массивные двери раздвинулись, и автомобиль, к изумлению Алексея, зарулил прямо в здание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45