.. Правда, не так уж его в последнее время много, свободного времени-то, - вздохнул он. - И охотиться чаще приходиться на двуногих зверей... Разгул преступности... Хотя в нашем районе процент ниже, чем в соседнем, - счел нужным уточнить он. - Пошли ко мне в кабинет, Игоряха, там побеседуем. Хоть он очень мал, как стенной шкаф, зато очень уютен...
Они вошли в крохотный кабинет, сели на стулья и закурили.
Затем Игорь ещё раз подробно рассказал Порошину обо всем, происшедшем с ним за последние сутки...
- Надо срочно раздобыть фотографию Данилова, - сказал Порошин. Может быть, этого одного будет достаточно, чтобы разоблачить преступника...
Резко открылась дверь и вошел дежурный.
- Лев Константинович, срочный вызов...
- Что опять?
- Неподалеку в лесу прохожий обнаружил труп мужчины лет пятидесяти... Выстрел из пистолета Макарова в висок. Пистолет валяется рядом. Похоже на самоубийство.
- Вот оно как, - произнес Порошин, подмигивая Игорю.
- Кажется, я догадываюсь, чей это труп, - прошептал Игорь.
- Ты, как я слышал, стал частным детективом, - ленивым голосом произнес Порошин, при этом широко зевая. - И благодаря этому твое логическое мышление стало явно прогрессировать. Раньше работа следователя тебя как-то не увлекала... Больше ты любил другое - погони, стрельбу...
- Да я и сейчас это люблю... Впрочем, хватит о нас, наговоримся еще. Давай, Лева, лучше расследуем вместе это загадочное дело по полной программе... Давай, мы же с тобой Стерлядкина брали. Помнишь?
- Да, - вздохнул Порошин. - Не выдержал я тогда... Нервишки не выдержали. Надо было его живым брать, а как он в тебя пальнул, так я ему от злобы башку и размозжил... Впрочем, возможно, и правильно сделал. А то бы получил пятнашку, потом бы, еще, чего доброго и сбежал, дурацкое дело нехитрое...
- Да, кстати, как пресловутый Данилов...
- Все, Игоряха, я поехал на дело.
- Я с тобой, можно?
- Вообще-то нельзя, но тебе можно... Поехали...
...Догадка Игоря оказалась верной... Еще по дороге они заметили "Запорожец" Веревкина, стоящий на обочине... А труп его лежал метрах в двадцати от дороги на небольшой полянке, скрытой от обзора густыми елями... Около него дежурил участковый милиционер. Снег тем временем валил все сильнее и сильнее...
- Он самый, - узнал своего утреннего собеседника Игорь, несмотря на то, что левая половина головы была совершенно обезображена пистолетным выстрелом.
- Это Веревкин, - отрапортовал участковый. - Много мы с ним, честно говоря, намучились... То и дело жалобы на него. Попойки, драки... Один раз пятнадцать суток отсидел... Неукротимая была личность, несмотря на солидный возраст... В прошлом шофер-дальнобойщик, получил от дяди наследство и работу свою бросил, сидел тут на даче, пил и жить никому не давал...
- А судимостей у него не было? - спросил Игорь.
- Нет... Насчет судимостей я ничего не знаю... Были бы - знал бы..., - ответил участковый.
- Приступайте, Родион Петрович, - сказал Порошин эксперту, внимательно разглядывая поднятый пистолет. - Вот они, какие дела, ещё утро не закончилось, а уже два трупа...
Сфотографировав труп Веревкина, эксперт предложил Порошину обыскать его одежду.
- Эге, тут какая-то записка, - произнес Порошин. - А ну-ка, ну-ка... Так, ничего себе: "Я так жить не могу. Степан." Так-то вот, Игоряха... Убил Гордеева и застрелился от угрызений совести...
- Трудно сказать по его утреннему поведению, что это был очень уж совестливый человек, - шепнул Игорь на ухо Порошину.
- Всякое бывает... , - проворчал Порошин. - Разберемся, впрочем...
- Разбираться надо, - сказал Игорь. - Только довольно быстро. Как бы новых жертв не было...
На это Порошин ничего не ответил, только неопределенно хмыкнул и как-то загадочно поглядел на Игоря.
- Сейчас снова из прокуратуры приедут, - ленивым голосом, зевая, произнес Порошин. - Я слышал, дело об убийстве Гордеева поручено вести следователю Яшину.
- Ну и как он? - спросил Игорь. - Что за человек?
- Так..., - пожал плечами Порошин. - Ни рыба, ни мясо... Привык идти по пути наименьшего сопротивления... Ну что там нашли интересного, Родион Петрович? - крикнул он эксперту, склонившемуся над следами.
- Если это самоубийство, то я китайский император, - проворчал сухощавый, в круглых очках эксперт. - Рядом следы, к сожалению, сильно занесенные снегом, но полагаю, что кроме Веревкина тут было ещё двое, похоже по следам, что мужчина и женщина, либо мужчина небольшого роста с малым размером ноги... Эх, снег проклятущий, угораздило же его повалить с такой силой, как будто специально, чтобы помочь убийце? Однако, вот под этой еловой веткой следы читаются довольно отчетливо... Итак, стреляли явно с расстояния не меньше полуметра. Убийство это, Лева, причем, очень плохо завуалированное. Спешили, видно, очень убийцы, даже поленились хоть как-то замести следы... Жалко только, что такой сильный снег повалил, все следы на дороге замел. Только следы протекторов машины могли бы помочь найти убийцу.
- Я был уверен, - снова смачно зевнул Порошин. - Не стал бы такой человек, как Веревкин кончать с собой, даже если по пьяни зарезал Гордеева. А ты что призадумался, дружище Игоряха? Уставился куда-то в одну точку и думаешь, думаешь... Поделись...
- Потом поделюсь, - очнулся от своего забытья Дьяконов. - А пока... Пока вот что... Что-то мне надоели ваши трупы, поеду я отсюда. Дел у меня по горло... Пока, Лева, скоро увидимся.
- Ты пиво ещё пьешь? - невпопад спросил Порошин. - Не бросил наше любимое занятие?
- Если есть на что, почему бы и нет? Здоровье пока позволяет.
- Надо как-нибудь сесть по старой памяти за дюжиной темного крепкого. Как ты, не против? С креветочками, а?
- Можно, вот дело расследуем и ага...
- Скоро?
- Думаю, что скоро, - твердо ответил Игорь.
- Вот оно как..., - с сомнением покачал своей крупной головой Порошин. - А, может быть, поделишься своими подозрениями и возьмешь меня с собой по старой памяти на прогулку?
- Нет, Лева, у тебя и тут много дел. Пусть каждый занимается своим. А свои подозрения я должен ещё как следует проверить...
- Ну пока тогда!
- Пока, Лева!
Игорь сел в свою машину и снова направился в Саблино. Ему обязательно надо было проверить внезапно возникшие соображения...
3.
... - Боже мой, снова вы, Борис Ильич, - улыбнулся одними губами Литовченко, при этом глаза его оставались серьезными и чем-то очень озабоченными. - Что-то за это утро вы зачастили в наши края... Но почему пешком?
- Вот это и привело меня к вам, - тяжело вздохнул Дьяконов. - Видимо, попадание в кювет не прошло безболезненно. Мой "Хиндай" стоит в двух километрах отсюда. И никто не хочет мне помочь. Остановилось несколько машин, но все спешат, либо просто не хотят возиться с забуксовавшим горе-водителем...
- Да... Нет ещё у нас настоящей водительской солидарности, - покачал головой Литовченко. - Вернее, уже нет. Раньше все друг другу помогали, теперь же каждый сам за себя... Но я не из таких, я готов бросить все дела и ринуться на помощь человеку. Впрочем, у меня и дел-то никаких нет, я хотел покатался сегодня на лыжах, тут такие замечательные места. Я даже было вышел, несмотря на это страшное событие, свидетелями которого мы с вами стали, прошелся немного, но тут начался сильный снегопад, и я вернулся... А вообще, я именно для этого и приехал в гости к Петру Васильевичу. Люблю ходить на лыжах. Идешь один, идешь, и столько прекрасных мыслей приходит в голову на этой лыжне. Голова как бы просветляется, оттуда вылетает все наносное, ненужное, и на душе становится светло, словно в детстве... Бывало у вас так, Борис Ильич?
- Я редко теперь выбираюсь на лыжню, да и вообще в лес, Виктор Артемьевич, - ответил Игорь.
- А раньше занимались спортом? - поинтересовался Литовченко.
- Баскетболом немного, ну, в футбол гонял..., - солгал имевший черный пояс по карате Игорь. - А так, чтобы серьезно - нет. Ленив очень был, и этим делом тоже злоупотреблял. - Игорь пощелкал себя пальцем по горлу.
- Серьезно? - рассмеялся Литовченко. - А по вашему цветущему виду этого не скажешь.
- Так бросил же, жена заставила, она у меня очень строгая...
- Ладно, я предлагаю вот что - давайте выпьем по стаканчику чая, а потом поедем к вашей машине.
- А того кофейку нельзя? - спросил Игорь. - В жизни не пил такого вкусного кофе?
- Нет! - как-то нервно захохотал Литовченко. - Кофейку нельзя. Нет, поймите меня правильно, в принципе-то можно, только я не владею рецептом приготовления такого кофе, каким владеет Петя Самарцев.
- А он не сделает одолжение?
- А его нет. Понимаете, его нет. Я удивился, только уехала милиция, как он вдруг стал быстро куда-то собираться и исчез. Я его спрашиваю - куда ты, Петенька, ведь суббота, выходной день, а он такой стал мрачный, засуетился, дела, мол, и все. Я говорю - давай, я подвезу на машине. Нет, говорит, не надо. А сам все мрачнеет и мрачнеет. Вот как на него подействовало это злодейское убийство соседа, Борис Ильич. И, между прочим, это свидетельствует о его тонкой ранимой душе. То ли дело я - только что видел труп человека, и уже отправился кататься на лыжах - не признак ли это черствости, я бы даже сказал, какой-то деградации? Правда, я не был знаком с Гордеевым. Я вообще тут никого не знаю, я всего второй, нет, вру - третий раз в этих краях. Я же питерский, Борис Ильич, а как попадаю в Москву, сразу окунаюсь во всевозможные дела, и некогда мне навещать ни старых, ни новых друзей.
- Извините, - довольно невежливо прервал его речь Игорь, очень уж не понравилось ему внезапное исчезновение Самарцева. - А Петр Васильевич поехал в Москву?
- Наверное.
- Значит, на электричке?
- А на чем же еще? Его старенькая "Волга" стоит в гараже, она давно не на ходу. Тут до электрички пятнадцать минут пешком... Так что, Борис Ильич, могу предложить только чаю. Вот чай, в отличие от кофе я умею заваривать профессионально...
- Так мы с вами в доме одни?
- Да, Аллочка пошла навестить несчастную вдову Гордееву. А Васенька, сын Петра Васильевича практически все время живет у бабушки, матери Петра Васильевича. Так что мы совершенно одни... Так что, будем чаевничать или нет?
- Давайте, - махнул рукой Игорь, пока не выбрав верное решение. Несмотря на симпатию к Литовченко, он не хотел пока раскрываться перед ним, как и говорить о смерти Веревкина, хотя возникшие подозрения к Самарцеву стали перерастать почти в уверенность. С одной стороны, надо было действовать оперативно, с другой же - пороть горячку и раскрываться перед мало знакомым человеком тоже было неразумно. И как же он жалел, что прежде, чем ехать в Саблино, не взглянул на фотографию Данилова. Как бы это облегчило его задачу, а, возможно, и спасло жизни людям...
Литовченко заварил чай, поставил на стол испеченные булочки.
- Прошу, - взмахнул рукой он.
Игорь сделал глоток чаю.
- Скажите, - спросил он. - А вы давно знакомы с Петром Васильевичем?
И снова в глазах Литовченко промелькнула хитрая искорка. Только на одно мгновение и тут же погасла, как и в прошлый раз. "Да, он, видимо, понимает, что я тут неспроста", - подумал Игорь. - "А и трудно было бы не понять, тем более, после моего вторичного визита. Ну и ладно, раскрываться не стану, но вопросы задавать буду."
- Нет, не очень, Борис Ильич, - спокойно ответил Литовченко. - Но это ни о чем не говорит. Он приехал на научную конференцию в Петербург, и нас свели наши общие знакомые. Но мы сразу почувствовали друг к другу такую взаимную симпатию, как будто были знакомы с детства. А порой бывает наоборот - человека знаешь с детства, а он совершенно чужой. Эх, если бы вы знали, какой это прекрасный человек, а какая у него эрудиция... Вы можете процитировать ему любую стихотворную строчку, и он тут же выпалит вам имя автора и год написания стихов. Я пытался на чем-либо его поймать, так как тоже достаточно сведущ в поэзии, знаете - совершенно бесполезно. Нет, чудесный человек Петр Васильевич, - вдруг с каким-то вызовом, посерьезнев, проговорил Литовченко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23