— Джо? Это Кэти. Ты слышишь меня?
— Так хорошо, будто нахожусь в кондитерской лавке за углом. Хочешь пойти в кино? Как ты?
— Мне до смерти хочется в кино. Чувствую себя замечательно. А ты? У меня работает телевизор. Складывается впечатление, что у вас там настоящая война.
— Нет, просто один неразговорчивый полицейский пытается утихомирить своих соседей.
— Эта правда, что они говорят? Ты все это сделал?
— Да.
— Нет, это невозможно.
— Понимаю. Послушай, это моя профессия. Здесь одна девушка назвала меня дрессированной ищейкой. Эти люди не привыкли видеть в противнике человека. Тебе все равно, что нас слушают?
— Другие? Все равно. Мне интересно слушать тебя.
— Да, я натаскан, тренирован, специально обучен. Но я не собака и вообще не зверь. Я человек, однако, по всей видимости, до них это не дошло.
— Я согласна с тобой, Джо, но я не такая смелая, как ты.
Глазами он искал, как лучше проникнуть в здание с крыши. Если пятеро оставшихся в живых сейчас слушают их разговор, пусть себе думают, что он просто болтает с девушкой. Он слышал аромат ее духов. Он чувствовал вкус ее губ. Слава богу, судьба не отняла у него хоть этой возможности.
— Хорошо, это личный разговор. Ты прослушала пленку?
— Да.
— Меня прервали эти люди. Они не знали, что я ушел с вечера, чтобы позвонить тебе. Я поднялся наверх и увидел, как они убили человека по имени Риверс. Антон Грубер прострелил ему сердце. Я свидетель этого. Зажигая лампы, я пытался азбукой Морзе передать сигнал бедствия, но они послали одного парня убить меня. Я сломал ему шею и отправил обратно. Ты должна знать, кто я. Я проработал здесь патрульным почти тридцать пять лет. Полиция хочет знать все, что здесь произошло. Ты понимаешь, почему я так поступил?
— Да.
— Мне хотелось бы поговорить только с тобой, — он определил, что с крыши невозможно проникнуть внутрь. — Я все время думаю о том месте на берегу. Не скоро я смогу опять ходить, ну да ничего.
— Почему ты не можешь ходить?
— Я тебе потом расскажу, — единственным возможным путем, который он знал, был путь через вентиляционную шахту, но оттуда он не сможет двинуться ни вниз, ни вверх. Даже если бы у него были целы ноги.
Ему казалось, что, если убедить Малыша Тони в своей полной недееспособности, это сыграло бы ему на руку. Ему придется огнем прикрывать вертолеты, если только по какой-либо причине не потребуется опять доказывать банде, что он может сам себя защитить. Сколько времени? 5.30. Через пятьдесят минут начнет светать.
Он все говорил, будто читал наизусть в классе, вслух перечисляя, сколько человек убил. Он решил провести инвентаризацию всего своего имущества, включая пустой револьвер Ханны. У него было два вещмешка, автоматическая винтовка чешского производства Скезиса и почти три обоймы патронов. На ноге были намотаны полотенца. Может быть, они тоже пригодятся. Что еще? А от него самого что осталось?
До рассвета было еще далеко. В свободные минуты из-за своей усталости он будет просто всматриваться в чернильную темноту, которая буквально давит на глаза. Летчикам, морякам и водителям это ощущение знакомо.
Он сказал Кэти, что не знает, кто подал ему сигнал, сообщив, что полиция направляется к зданию. Но ему хотелось верить, что это был какой-нибудь актер, который вместе с красивой женщиной принимал водный массаж в своей ванной. Наверное, сигналила она, а он давал ей указания, как это делать. Кэти подыграла ему и сказала, что знакома с этим парнем и что он с радостью предоставит им свою ванну. Лиленд не понимал, о чем это она.
— Я ценю это, Кэти. В самом деле.
— Когда все кончится, я хочу увидеть тебя. Я хочу, чтобы ты остался жив.
Он вспомнил совет Билли Гиббса. Интересно, теперь, в этом состоянии, он испугается высоты в четыреста футов?
— Я тоже хочу жить. Эл, ты на связи?
— Я старался держаться на почтительном расстоянии. Чем могу быть тебе еще полезен, помимо того, чтобы заказать шампанское и икру? Только не требуй, чтобы я обслуживал тебя за столом.
— Ну и юмор у тебя. Я готовлюсь на тот случай, если у вас ничего не выйдет. Мне нужно, чтобы солнце находилось сзади меня.
— Оно появится примерно на десять градусов левее небоскребов в центре города. Я обожаю тебя. Ты понимаешь? Я с тобой.
— Спасибо, Эл. Билли Гиббс расскажет тебе, какой я напарник. Кэти, ты там?
— Да, Джо.
— Ты следишь за событиями по телевизору и знаешь, что вертолеты появятся на рассвете, если не раньше, — он прикидывал, сколько сможет нести на себе. Нет, взять следовала только самое необходимое. Надо было составить план и действовать, исходя из того, что Малыш Тони все слышал и теперь обдумывал, как Лиленд попытается обставить его. Ладно, к черту; Билли Гиббс дал самый стоящий совет. Если солнце будет у него за спиной, он попытает счастья.
Билли знал, что Лиленд будет наступать. И он был прав, прав, черт возьми. Из-за этих скотов он стал главным действующим лицом фильма ужасов. Если бог будет милостив, он поможет ему убить всех их. Эта мысль приходила к нему уже не в первый раз, но теперь он желал этого как никогда.
— Так или иначе, — сказал он Кэти Лоуган и всем, кто слушал их, — я повернусь к солнцу спиной, чтобы оно слепило их. Мы всегда так делали во время войны. Тогда я смогу держать под прицелом двери, что ведут на крышу и в лифтовую башню. С тех пор как я последний раз видел тебя, Кэти, я переехал в «Тауэр» компании «Клаксон». Теперь я знаю его как свои пять пальцев, чего не могу сказать о большинстве людей.
— Джо, я хочу, чтобы ты жил.
— Ты уже говорила об этом.
Из всех вещмешков он вынул завязки. На этот раз он прикрепит их к перевязи, пока она на нем. На ноги рассчитывать не приходилось. Значит, придется обойтись без них. Когда крыса попадает в ловушку, то, чтобы выбраться из нее, она перегрызает себе лапу.
Он бросил перевязь на крышу. Нет, это не пойдет. Если он не будет смотреть фактам в лицо, он умрет. Он умрет, если останется на крыше. Но на этот раз он не мог рисковать и полагаться на ненадежные зажимы перевязи, которые наверняка не выдержат неожиданно навалившегося на нее большого веса. У него оставалось меньше получаса времени.
— Ты все еще там?
— Да, я здесь, Джо.
— Кэти, оставайся на связи. Эл, дай поговорить с Винсом Крейном.
— К сожалению, это невозможно.
— Почему, черт возьми?
— Его нет, Джо. Не волнуйся, хорошо?
Лиленд все понял: Крейн был мертв. И опять всем заправлял Дуэйн Робинсон, пусть на какое-то время. Это была его идея высадить на крышу десант, и, если Лиленд во время операции погибнет, Робинсону все сойдет. Лиленд нажал на кнопку.
— Эл, кто из офицеров в настоящий момент руководит операцией? Я хочу, чтобы это было зафиксировано на пленке.
— Джо, нам не нужна будет твоя помощь. Ты и так много сделал.
— Эл, я хочу знать имя этого человека.
— Капитан Дуэйн Т. Робинсон. Ну же, Джо, ты и так на грани срыва.
— Не дурачь меня. Все это время ты так легко обо всем говорил, а Винс Крейн был уже мертв. Расскажи, какая обстановка на улице.
Он двигался к лифтовой башне. Его левая стопа ничего не чувствовала, спина раскалывалась от боли. Он искал пожарные шланги.
— Ты мне скажешь, какая там обстановка, или нет?
— Мистер Лиленд? — это был новый голос, громкий и отчетливый.
— Кто говорит?
— Неважно. У меня тут небольшая станция в горах. Она достаточно мощная, чтобы вещать на всю Канаду. Вас показывают по телевидению. А гараж набит взрывчаткой.
У Лиленда появилась мысль.
— Вы хотите участвовать в этом?
— С огромным удовольствием.
— Вы хорошо слышите меня?
— Черт, я принимаю вас в стерео. Если бы Федеральная комиссия связи увидела мою аппаратуру, она бы заставила меня съесть ее.
Лиленд улыбнулся.
— Они не всесильны.
— Джо, это Дуэйн Робинсон. Я требую, чтобы вы немедленно прекратили всякие действия. Вы слышите, требую! Вы воевали целую ночь, с вас хватит.
— Я исполню свой долг, — сказал Лиленд.
— Джо, укройся где-нибудь, — это был Эл Пауэл. — Ты и так сделал невозможное. Поставь себя на наше место.
— Именно это я и делаю.
В металлическом ящике он нашел шланг, но тот был слишком тяжел. Надо было размотать его, чтобы добраться до муфты и подсоединить его к крану. Какая у него длина?
Сорок футов? Его невозможно было разрезать, да этого и не требовалось.
— Кэти?
— Да, Джо.
— Если тебе тяжело, скажи об этом.
— Мне сказали, что сюда направляются операторы. Они уже выехали.
Размотанный шланг лежал поперек крыши.
— Эй, парень с мощным передатчиком, как тебя зовут?
— Тако Билл. Я бы рассказал почему, но дети слушают.
Раздался еще один голос.
— Джо, это Скот Брайан из «Новостей». Может быть, вам интересно узнать, что церкви на Восточном побережье переполнены?..
«Муфта замерзла. Надо разбить лед прикладом». Он поднял рацию.
— Эй, Брайн. Я был бы вам очень признателен, если бы вы не занимали этот канал...
— Простите, но мы тут все болеем за вас...
— Катись к черту!
Ему потребовались два дополнительных захода, чтобы разложить шланг до края крыши. Часы показывали 5.45. Он Малышу Тони дорого достанется. Если сдвинуться севернее на пять — десять градусов, то ему удастся контролировать обе двери. Он еще пощекочет им нервишки здесь, на открытом воздухе, хотя сомнения все больше одолевали его. Они затаились и, по-видимому, уже все спланировали.
Лиленду тоже надо было составить план действий, для чего желательно забраться на металлическое обрамление вывески. Последние полчаса он старался не думать об этом, а теперь, когда этот момент наступил, почувствовал, как внутри него закипает ярость. Он не знал, сможет ли вообще забраться туда, а ведь ему придется проделать это не один раз.
Он подтянулся на руках, как ребенок. Четыреста футов. Снизу все еще поднимался дым. Тело убитого офицера убрали, но улица напоминала поле боя. Однако не это интересовало его.
Ему пришлось свеситься с одной стороны, чтобы посмотреть вниз. Надо было измерить расстояние, на которое он должен будет спуститься, прикинуть траекторию, по которой будет лететь, определить место, куда попадет, а затем все эти прикидки перенести на длину шланга. Если он надежно закрепит его, все будет хорошо. Свободный конец шланга можно будет намотать на пояс, чтобы его длина составила триста семьдесят футов. Он будет болтаться над улицей, как мишень в тире.
Первые моменты будут самыми критическими. Учитывая его состояние, ему придется скатиться с крыши. Он будет крутиться и раскачиваться, ожидая момента, когда сила инерции втащит его в здание. Но надо все рассчитать так, чтобы попасть на сороковой этаж. Когда возобновятся боевые действия, он там будет в безопасности, если только террористы обо всем не догадаются. Тогда ему придется опять карабкаться и ползти, чтобы спасти свою жизнь.
Страх застилал ему глаза. Он едва видел, что делает. Он втащил шланг на вывеску «КЛАКСОН», отмерил нужную длину, затем еще раз проверил расчеты. Если он не сделает этого, он умрет. Он понял, что шланг в момент прыжка должен быть разложен, а не скручен, иначе Лиленду придется разделить участь тех, кто имел несчастье упасть в люк, — он попросту сломает позвоночник.
Он собирался использовать массивный латунный соединитель, чтобы закрепить конец шланга, перекинув его через одну из опор вывески. Другой конец он закрепит на поясе с помощью металлического наконечника шланга. Все это выглядело довольно сомнительно, так как при падении наконечник мог невзначай вонзиться ему в грудную клетку. Если ему действительно удастся забраться в здание, он может не успеть отцепить шланг до того, как его начнет выталкивать наружу.
Он надел перевязь и убедился, что браунинг лежит надежно. Затем сложил вместе завязки от вещмешков, и получилась веревка, что само по себе еще не решало проблемы быстрого отсоединения шланга. Он снял брючный ремень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30