— Запомнили? Все!
После этих слов дверь захлопнулась, и мы опять оказались в тихой мгле.
— Ты ее запомнил? — спросил Джерри, когда мы спускались вниз.
— Такое не забывается.
Моей машины на улице уже не было. Кругом пустые тротуары. Мы молча прошли пару кварталов и вышли к оживленному перекрестку. Джерри достал из кармана плоскую фуляжку с виски и подал мне.
— Выпей для убедительности и бодрости.
Я выпил. Джерри поймал такси. Виски не помогло. Я чувствовал себя больным и разбитым. Когда машина подъехала к моему дому, начало светать.
Они ждали меня у подъезда. Их было двое — в готовой, плохо сшитой форме. У них был вид бедняков, однако бедняков, гордых своей бедностью и своей силой, желающих всегда дать возможность вам почувствовать ее, ткнуть вас в нее носом, повозить в этом, а потом наблюдать с усмешкой, как вы корчитесь. Наблюдать безжалостно, но без злобы. А чего вы ожидали от них? Все, что они видели, — это грязь, пороки, нищета и отчаяние.
Один из них сделал шаг мне навстречу.
— Крис Дэйтлон?
— Да. А что такое?
12
В Главном управлении полиции города, куда я был доставлен незамедлительно, меня препроводили на второй этаж и втолкнули в небольшой прокуренный кабинет, табличку которого я успел прочесть: «Отдел по расследованию убийств». Немалую часть этого кабинета занимал сидящий за столом сержант.
Если бы у вас был приличный кусок глины, то после минимальной обработки — всего-то прилепить маленький комок на место носа, прорезать щелку рта и воткнуть пару спичечных головок в глазницы — вы получили бы весьма точный портрет этого парня. От одного его вида у меня поднялось кровяное давление.
— Нагулялся?! — гаркнул сержант голосом проснувшегося льва.
— Чем обязан? У вас накопились ко мне вопросы, или вы хотите мне что-нибудь шепнуть по секрету на ухо?
Взгляд сержанта не выражал дружелюбия.
— Без всяких секретов. И не на ухо, а по уху. Так мне сподручней.
Он кивнул своим молодцам, и они оставили нас вдвоем. Не могу сказать, что мне стало от этого уютней.
— Садись, — гаркнул он, вынув из кармана пачку жевательной резинки. Распечатав ее, он достал пластинку и зашвырнул ее в щель, как в топку паровоза. Я прошел к столу и сел на стул против сержанта.
— Ты Дэйтлон?
— Да. Именно так меня называют с того момента, как я появился на свет.
Его массивные скулы пришли в движение, трудясь над резинкой.
— Недавно появился, а если уж быть совсем точным — выпустили тебя на свет божий две недели назад…
— Вот именно, выпустили на свет. А вы опять…
— И напрасно. Я бы тебя помариновал еще несколько годочков. Тюрьма, я смотрю, тебя ничему не научила!
Вид у него был свирепый, и я понял, что, промолчав, не обижу его.
— Говори, где ты был весь вечер и что делал? — его голос прозвучал как свист бича.
— Гулял. А вы обиделись, что я вас не позвал с собой?
— Если ты еще что-нибудь подобное ляпнешь, я сверну тебе шею, Дэйтлон!
— По-вашему, если я сидел в тюрьме, меня можно хватать по любому поводу? Или вы решили сделать из меня козла отпущения? Хотите пришить мне…
— Говори, где ты был?
На лбу у него вздулись жилы, а мочки ушей стали яркими, как рубины.
— Почему я должен отчитываться перед вами? Это — мое дело, сержант. Я совершеннолетний, живу на свободе в свободной стране.
Он начал вздуваться, как мыльный пузырь.
— Твоя свобода кончилась! — Стул под ним заскрипел, он приподнялся. — Отвечай, где ты был?
— У вас не все в порядке со слухом? — вежливо осведомился я.
Что— то громадное мелькнуло у меня перед глазами, и я очутился на полу в противоположном конце кабинета. Мой полет остановила стена Я помотал головой, как пес, выходящий из воды, и попытался встать. Сильная рука подхватила меня за воротник, и я взлетел вверх. Этого сержанту показалось мало, и он опять собрался обрушить на меня свой кулачище. Я зажмурился.
— Оставь его, Джос.
Хватка ослабла. Я отпрянул назад и взглянул на дверь. На пороге стоял сутулый жилистый мужчина лет пятидесяти в штатском. У него были коротко остриженные волосы, седые виски, а щеки висели, как У бульдога.
— Вот, шеф, это Дэйтлон. Молчит или кривляется, но толком говорить не хочет, — пробурчал сержант и отошел в сторону.
— Я капитан Феллоу, чтобы вы знали.
Он косо посмотрел на меня бесцветными глазами, подошел к столу и сел на край.
— Что здесь происходит? — спросил он сонным голосом, обращаясь ко мне.
— Мы с сержантом беседуем, — ответил я, поправляя галстук. — Наш диалог идет в цвете. Сержант краснеет от злости, а я белею от страха.
— Напрасно вы так, Дэйтлон.
Капитан достал сигареты и предложил мне.
— Благодарю, но я не курю. У меня предрасположение к раку легких.
— Ну, что вы паясничаете? Дело серьезное. Вы думаете, у нае мало забот?
— Какое мне дело до ваших забот, у меня своих хватает. Если вы меня обвиняете…
— В чем?
— Я понял, что успел вовремя заткнуться.
— Понятия не имею, что у вас там случилось. Может, кошку забыли выпустить из дома. Я возвращаюсь с вечеринки, меня -хватают и волокут сюда, чего-то требуют, бьют по морде. Вы что, думаете, на вас нет управы?
Фэллоу закурил и подошел ко мне вплотную.
— Теперь моя очередь произнести небольшую речь. — Он говорил твердо и спокойно, его сигарета во рту, словно дирижерская палочка, подпрыгивала в такт словам. — И эта речь вам не очень понравится. Мы копперы, и все ненавидят нас. Но в придачу ко всем неприятностям мы получили вас. Будто нам мало того, что на нас нажимают парни из Сити-Холла, шеф полиции, мэр в своем кабинете, который в четыре раза больше, чем весь отдел по расследованию убийств. Как будто нам не пришлось раскрыть семьдесят шесть убийств за прошлый год, сидя в грех жалких комнатушках, где на всех не хватает стульев. Мы проводим свою жизнь, копаясь в грязном белье и нюхая испорченные зубы. Мы карабкаемся по темным лестницам, где нас поджидает пуля, а наши жены ждут нас к обеду. Но мы почти не бываем дома, а если бываем, то такие уставшие, что не можем ни есть, ни даже спать, ни читать ту ахинею, которую пишут о нас в газетах. И так мы лежим без сна в дешевом доме на дешевой улице и слушаем, как развлекаются пьяные в квартале. И как раз в тот момент, когда мы готовы провалиться в сон, звонит телефон, и мы должны вставать и начинать все сначала. Что бы мы ни делали, все всегда плохо. Если нам удается заставить парня признаться, то говорят, что мы выбили силой признание, и какой-нибудь стряпчий в суде называет нас садистами и ухмыляется, когда мы коверкаем слова. Если мы ошибаемся в работе, то на нас опять напяливают форму и возвращают на улицу, где мы проводим вечера, подбирая пьяных на тротуарах, разгоняя шлюх и отбирая ножи у хулиганов. Но всего этого мало для нашего счастья. Так господь послал нам еще вас, Дэйтлон.
— Я не понимаю, что я такого сделал?
— Речь идет об убийстве. Вашу машину видели у места преступления. Если вы будете продолжать крутить, я больше не буду останавливать Джоса.
Я взглянул на сержанта. Он стоял, облокотясь на стену, со сложенными на груди руками мясника.
— Но мою машину угнали еще днем. Я вернулся домой на такси. Ваши ребята видели это.
Капитан чиркнул по мне взглядом.
— Не лгите, Дэйтлон. Не знаю, зачем и почему, но вас пасут агенты ФБР. Один из них выследил вас вечером. Слышал выстрел, вызвал нас и дал ваш адрес. Этот свидетель стоит десятерых других.
— Глупости. Если он следил за мной, то позвонил бы вам по другому поводу. Он следил за моей машиной, которую угнали днем…
— Вы заявили об этом?
— Не успел.
— Сейчас ночь. Машину, как вы говорите, угнали днем. Почему вы до сих пор не заявили?
— Я был занят. Вышел — машины нет.
— Чем же вы были так заняты?
— Больше я ничего не скажу. Вызовите моего адвоката. Без него я разговаривать не намерен. Сами говорите, дело нешуточное.
— Это ваше право. Но нам-то адвокат не нужен. Мы можем обойтись и без него. Существует немало средств заставить разговориться упрямого парня. И никакой адвокат не поможет.
— Мой поможет. Если он посоветует, я расскажу вам, где я был.
— Он что, всемогущий?
— Он — Чарльз Мекли.
С минуту в кабинете стояла полная тишина. Затем Фэллоу вернулся к столу, бросил в пепельницу окурок и пристально посмотрел на меня.
— Откуда у вас деньги? Нанять Мекли…
— Мы с ним просто старые приятели.
— Да? Что вы говорите, — он усмехнулся. — Ну, и как он поживает?
— Все еще в силах дать пинок в зад кому потребуется, — бодро сказал я. — У него чертовски длинная нога и тяжелый ботинок.
Капитан фыркнул так, что бумаги, лежавшие на столе, зашелестели, как листья в лесу.
— Отведи его в камеру. Я сейчас свяжусь с его адвокатом, — гаркнул Фэллоу сержанту.
Джос провел меня в подвал и запер в камере. Придвинув табурет, он сел у решетки, сложив свои ручищи на груди, и не спускал с меня глаз.
— Ну вот, опять как дома! — воскликнул я.
— Теперь уже надолго, парень.
— Кто это вам сказал? Ваш мизинец?
— Стена. Здесь говорят стены. Говорят голосами людей, прошедшие через это помещение на пути в ад.
— А я еще при жизни собираюсь устроить себе рай. Вы не пытались? Все очень просто. Надо набрать кучу денег и послать всех к черту.
Он выпучил на меня свои спичечные головки и с минуту раздумывал. Этот процесс причинял ему явные мучения.
Я сел на табурет и начал насвистывать «Одиночество».
Прошло не менее двух часов, прежде чем за нами пришли, и сержант отвел меня в тот же убогий кабинет.
Мекли сидел на стуле, закинув ногу на ногу. Он выглядел так, словно одно рукопожатие с ним стоит тысячу долларов. Капитан сидел за столом и грыз карандаш. Я встал у стола и посмотрел на Мекли.
— Положение серьезное, Крис. Убили человека, и ты под подозрением. Есть свидетель, который видел твою машину на месте преступления. Тебе необходимо оправдаться. Ты должен сказать правду. Другого выхода нет. — Его голос гудел, как сытый шмель.
— Хорошо, раз ты так считаешь, я скажу, — так же как и он, я решил общаться с ним на «ты», чем весьма его удивил, но он быстро пришел в себя. — Правда, я не хотел быть виновным в закрытии одного заведения, но, видать, ничего не поделаешь. На Беркет-авеню, 735 есть одно местечко, подпольное, конечно. Весь вечер я провел в нем с рыжей Мэри. Хозяйка там — старая сводня, но я не знаю ее имя. Железная лестница со двора. Три коротких звонка.
Фэллоу все это записал.
— О'кей, Дэйтлон. Мы проверим ваше алиби, а пока вам придется еще немного подождать здесь, — миролюбиво проговорил капитан, надевая шляпу.
Меня опять вернули в камеру. На этот раз ждать пришлось недолго. Работали ребята оперативно, ничего не скажешь. Сержант вернул меня в кабинет.
Мекли уже не было. У стены стояло четыре стула, на трех из которых сидели мужчины моего возраста. Меня усадили на свободный. Сержант велел привести девицу.
Мэри осветила своим присутствием затхлую каморку. Она действительно стоила того, чтобы с ней провести время. Держалась независимо и вызывающе.
— Кто из мужчин знаком вам? — спросил капитан, брезгливо морщась.
— Разве я запоминаю их? Мне не за это платят. Она откинула копну рыжих волос и посмотрела в нашу сторону. Увидев меня, улыбнулась.
— Вот этого я запомнила, — она указала на меня пальцем. — И то только потому, что мы недавно расстались.
— Как его зовут?
— Он назвался Крисом, но они обычно врут.
— Когда он ушел?
— Часа три назад. Весь вечер не отставал. Соскучился, наверное, по девочкам. А у меня есть что потрогать…
— Ладно, ладно, выйди.
Мэри фыркнула и, покачивая бедрами, выплыла из кабинета. Трое парней вышли в другую дверь.
— Вот что, Дэйтлон. Сейчас я отпущу вас, но это еще не значит, что с вас сняли подозрение…
— Понимаю. Я не должен покидать город до конца следствия.
— Вот именно.
— Не беспокойтесь, кэп. Меня никто нигде не ждет. Я не собираюсь сматываться.
— За вами и так приглядывают джи-мены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29