Он узнал в вас офицера СС.
Лицо Штейна мгновенно посерело.
– За каким... Зачем вы сюда пришли? Поднять какой-то дурацкий скандал? – воскликнул он. – Да вы посмотрите на меня и сообразите, сколько мне лет? Меня и на свете не было во время второй мировой! Мне тридцать шесть лет.
На это Данни не нашлась, что ответить, но решила не сдаваться, а наступать и дальше, чтобы спровоцировать его показать ей свою руку. Она надеялась, что даже в крайнем случае Штейн не решится избавиться от нее прямо в кабинете, кроме того, она оставила Ричарду записку, куда поехала...
– Послушайте... Неужели вы действительно думаете, что отец умер из-за этого? – спросил он.
– Вы сами это отлично знаете! – отрезала она.
Голубые глаза Штейна вспыхнули непонятным огнем и он резко встал из-за стола. У Данни мелькнула мысль, что сейчас он ее ударит.
– Ладно, – пробормотал он, сжимая кулаки. – У меня нет другого выхода...
– Что? – приподнялась она со своего места. – Вы и меня собираетесь убить?
– Перестаньте нести чепуху! – оборвал он ее. – Я совсем не то имею в виду. Так и быть, я вам кое-что расскажу, но только хочу, чтобы это осталось только между нами.
Данни промолчала, не понимая, куда тот клонит.
– Не хотелось мне об этом вспоминать, но если вы чуть ли не обвиняете меня в убийстве своего отца...
Он опустился за стол и на несколько секунд задумался. Ей стало страшно. Неужели он сейчас действительно признается, что он – тот эсэсовец, которого опознал отец? Но ведь это просто невозможно...
– Вы вспомнили об СС, – продолжил Штейн и его лицо приобрело маску отвращения. – Я тут же представил те преступления, которые совершали эти выродки... Так вот, у моего отца был брат и все в нашей семье говорили, что я похож на него, как две капли воды. Мои родители сбежали из Германии в начале тридцать девятого в страхе перед фашизмом, не в силах выдержать горе, которое принес и еще принесет Гитлер...
Данни ничего не понимала, но решила пока молчать.
Штейн замолк, достал пачку сигарет и закурил.
– Брат моего отца – я даже не хочу называть его дядей – служил в первой танковой дивизии СС "Адольф Гитлер" и дослужился до штандартенфюрера, что соответствует званию полковника. Эта дивизия подбиралась из самых преданных Гитлеру людей, которые еще в самом начале обеспечивали его охрану.
Повторяю, брат моего отца был офицером первой дивизии СС и если ваш отец узнал его во мне, значит, они где-то встречались перед окончанием войны. Он покончил жизнь самоубийством перед тем, как дивизия сдалась в плен, – добавил Штейн тихим голосом. – Об этом рассказал моему отцу его ординарец, сержант Шмидт, через которого тот передал часы и обручальное кольцо. Я до сих пор храню их в сейфе.
Теперь вы знаете то, что я никогда не рассказывал ни одной женщине, даже с которыми спал, – завершил он свой рассказ. – Если ваш отец и дрался в сорок пятом с немцем, имеющим мое лицо, это был не я. Только я вас очень попрошу никому не рассказывать о нашей семейной трагедии. В системе высшего образования США очень много евреев и если они узнают о таких подробностях, то моя карьера пойдет прахом... Теперь моя судьба в ваших руках, однако я не жалею о том, что здесь рассказал, чтобы рассеять ваши страхи... Вы меня слышите, мисс Харди?
– Слышу, – еле слышно прошептала Данни, очнувшись от своих горестных мыслей.
– Ну и.?..
– Не бойтесь, я не собираюсь разрушать вашу карьеру, – бросила она, поднялась с кресла и вышла из кабинета. Но в коридоре она не выдержала и расплакалась.
Глава 7
Принятие решений
– Это становится твоей навязчивой идеей, дорогая.
– Неправда.
– Нет, правда.
Ричард поднялся и сел на краешке кровати. Данни голые мужчины казались отчего-то смешными.
– Я всего лишь хочу поговорить с Маком.
– Да ты ведь даже не знаешь, жив он или нет! – воскликнул он. – Сколько уже нет никаких известий от этого твоего агента из Англии?
– Две недели.
– Не обманывай. Восемнадцать дней, я считаю, – укоризненно поправил он ее.
Она вздохнула, приподнялась и поцеловала его в шею.
– Ну ладно, не обижайся. Что же мне делать, по-твоему?
– Подумай лучше о своей собственной жизни. И хоть немного обо мне...
Ричард встал и с обиженным видом удалился в ванную.
– В конце концов, – донесся его голос, – то, что рассказал тебе Штейн, все логично объясняет. Это намного более разумнее какого-то дикого предположения, что кто-то со времен войны не постарел ни на один год! Тридцать шесть вместо более восьмидесяти! Абсурд какой-то. Ну почему бы тебе не успокоиться, Данни?
Он вышел из ванной и подошел к изголовью кровати.
– Даже если этот Мактавиш и жив, неужели он припомнит лицо Штейна? Ведь прошло сорок пять лет. А даже если и вспомнит, то поверит в объяснение Штейна. Кроме того, этот человек раскрыл перед тобой душу и рассказал о позорной семейной тайне...
– Что-то мне не верится в эту тайну... Но даже если это действительно так, то как объяснить внезапную гибель отца? – спросила Данни.
Ричард опустил голову и уставился на свои голые ноги.
– Ты ведь сама знаешь, какое у него было сердце.
– Нормальное сердце. Обычная операция, которая к тому же прошла очень успешно.
– Да ладно тебе, – махнул он рукой. – Очень успешно... Не забывай о его возрасте.
Данни посмотрела в сторону, ощущая желание закурить, но преодолела его. Ричард бы не одобрил такое поведение.
– А его пистолет? – спросила она.
– Что? – не понял он.
– Пистолет, – добавила она. – Его револьвер.
– Что? – недоуменно спросил Ричард, – твой отец носил пистолет? Вот уж никогда бы не подумал на такого старика...
Это переполнило чашу ее терпения. Она поднялась с постели, обернулась простыней и решительным шагом направилась на кухню.
– Данни? Ты куда? – воскликнул он.
– За сигаретами. Курить хочу, – бросила она, не оборачиваясь.
– Отлично! – всплеснул руками Ричард и направился за нею. – Не хочешь заботиться о своем здоровье, подумай хоть о моем. Ты слышала о вреде пассивного курения?
– Слышала, – кивнула Данни, прикуривая и бросая спичку в раковину. – Перестань быть таким занудой.
– Я тебя не понимаю, – заявил Ричард. – Если, допустим, Мактавиша найдут завтра, неужели ты бросишь занятия, и, сломя голову, помчишься в эту Англию, будь она неладна? Что за безответственность – перед колледжем, перед твоими студентами, перед тобой самой, в конце концов! Неужели твой отец одобрил бы эту твою безрассудную погоню за каким-то мифом?
– Нет, не одобрил бы, – согласилась Данни, глубоко затягиваясь.
– Ты ведь подвергаешь опасности всю свою дальнейшую карьеру.
– Подвергаю, – вздохнула Данни.
– Твой отец был хорошим человеком, – немного успокоился он. – Но взгляни фактам в лицо – он мог страдать от какой-то навязчивой мании, это часто встречается у стариков. Поверь мне, я прав.
Данни смотрела, как дым кольцами поднимается к потолку.
– Ричард, а ты будешь писать о нем в своей новой книге?
– Это нечестная игра! – воскликнул Ричард, подходя и обнимая ее. – Ты начинаешь какой-то торг.
– Ответь мне прямо.
– Конечно, нет, черт побери! Я ведь люблю тебя.
Данни отвернулась к стенке. Ричард действительно любил ее и она понимала, что в этой ситуации он прав... И эта-то его правота ее и раздражала.
* * *
Ричард ее уговорил и Данни уже почти что отказалась от мысли о поездке в Англию. Чем больше она думала о его доводах, тем больше в них казалось смысла и здравого рассудка. Тем более, что вестей о Мактавише не было никаких...
Прошла еще пара недель, закончилась ее последняя лекция в семестре и они с Ричардом готовились провести три недели в горах, на лыжах. Они решили уединиться на одном из лыжных курортов, чтобы отдохнуть от повседневной суеты и немного привести в порядок нервы Данни. На этом настоял Ричард.
Данни вошла в комнату для преподавателей, где те весело галдели, обсуждая свои планы отдыха от студентов. За семестр все порядком устали друг от друга.
Вдруг один из преподавателей поднял трубку настойчиво звонящего телефона, что-то ответил и помахал ей рукой:
– Мисс Харди! Вас.
Данни быстро подошла к телефону, чувствуя гулкие удары сердца.
– Да, слушаю вас, – прошептала она в трубку.
Связь была ужасной и она вначале не узнала женский голос на другом конце провода. Той пришлось назваться.
Данни Харди побледнела и посмотрела в окно на хлопья густо падающего снега.
– Да, миссис Торнберри... Нет, я не потеряла надежды и не отказалась от ваших услуг. Я все еще хочу видеть Хью Мактавиша... Вылетаю, позвоню вам из аэропорта...
Глава 8
Встреча с Маком
Они сели с миссис Торнберри в такси, таксист захлопнул за ними дверь и Данни впервые ощутила насколько серьезный шаг она предприняла, прилетев в Лондон. Ричард пришел в ярость, узнав о ее упрямом решении. Что она знает об этом Мактавише? Кто знает, кем он стал за эти сорок пять лет? Почему его так тяжело было найти? Может, он побывал в тюрьме... А что если сидит до сих пор? Данни лишь ответила, что если все действительно обстояло настолько серьезно, то англичанка предупредила бы ее...
– Мисс Харди, вы просто себе не представляете, скольких трудов мне стоило обнаружить Хью Мактавиша, – и миссис Торнберри понизила голос, чтобы ее не услышал таксист. – Он ведь сейчас генерал. В отставке, конечно. И знаете, где служил последние годы? В САС – десантных частях специального назначения...
– В десантных частях? – переспросила Данни. – А я думала, что он служил в сухопутных войсках.
Миссис Торнберри наклонилась к ней и прижала пальчик к чересчур накрашенным губам:
– Не так громко, – заговорщески прошептала она. – Ни в каких не сухопутных, милочка моя. В самых настоящих САС. Коммандос. Секретные операции по заданию правительства ее величества... Мактавиш руководил подготовкой коммандос. Мне даже удалось разузнать, что его и сейчас довольно часто привлекают к каким-то тайным заданиям. Я все-таки дозвонилась к нему, застала его дома и договорилась о встрече. Он живет где-то на отшибе, насколько я поняла. Мактавиш не знал, что ваш отец умер. Сказал, что только что вернулся оттуда, где нет газет. Опять какая-то военная тайна. Он будет ждать вас завтра к себе на чай.
– А где же он живет?
– Не очень далеко отсюда, – улыбнулась миссис Торнберри, – мы ведь все живем на маленьком острове. Он рассказал мне, как к нему добраться. А сейчас мы едем в гостиницу. Вы должны хорошенько отдохнуть после такого утомительного перелета...
* * *
В эту ночь Данни спала, как убитая. Она проснулась довольно поздно, приняла душ, позавтракала, а затем ее английская знакомая помогла ей взять напрокат "ягуар" и рассказала, как доехать до поместья, в котором жил отставной генерал Хью Мактавиш.
Дорога заняла около двух часов, сначала по скоростному шоссе, а затем по живописным и ухоженным узеньким дорогам. С каждой милей расстояние между городками и деревушками становилось все больше и больше, и наконец, на последней заправке ей объяснили, как проехать прямо к дому Мактавиша.
Еще минут пятнадцать непривычной езды по левой стороне дороги – и перед Данни вырос нужный ей особняк, отгороженный аккуратной аллеей, стоящий в отдалении от других домов. Это было массивное двухэтажное деревянное строение, похожее на американское ранчо.
На стоянке перед домом стояла старенькая машина, которая, как оказалось немного спустя, принадлежала экономке генерала, миссис Шеппард. Когда эта седая, но подвижная женщина открыла дверь, Данни сначала подумала, что это жена Мактавиша.
– Заходите, мисс, – любезно пригласила она ее в дом. – Генерал знает о вашем приезде, он присоединится к вам чуть позже. Он попросил меня, чтобы я проводила вас в его кабинет, там он кое-что для вас оставил, чтобы вы не скучали в его отсутствие. Меня зовут миссис Шеппард, я помогаю здесь по хозяйству.
– Очень приятно, а я – Данни Харди, – ответила та, заходя в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Лицо Штейна мгновенно посерело.
– За каким... Зачем вы сюда пришли? Поднять какой-то дурацкий скандал? – воскликнул он. – Да вы посмотрите на меня и сообразите, сколько мне лет? Меня и на свете не было во время второй мировой! Мне тридцать шесть лет.
На это Данни не нашлась, что ответить, но решила не сдаваться, а наступать и дальше, чтобы спровоцировать его показать ей свою руку. Она надеялась, что даже в крайнем случае Штейн не решится избавиться от нее прямо в кабинете, кроме того, она оставила Ричарду записку, куда поехала...
– Послушайте... Неужели вы действительно думаете, что отец умер из-за этого? – спросил он.
– Вы сами это отлично знаете! – отрезала она.
Голубые глаза Штейна вспыхнули непонятным огнем и он резко встал из-за стола. У Данни мелькнула мысль, что сейчас он ее ударит.
– Ладно, – пробормотал он, сжимая кулаки. – У меня нет другого выхода...
– Что? – приподнялась она со своего места. – Вы и меня собираетесь убить?
– Перестаньте нести чепуху! – оборвал он ее. – Я совсем не то имею в виду. Так и быть, я вам кое-что расскажу, но только хочу, чтобы это осталось только между нами.
Данни промолчала, не понимая, куда тот клонит.
– Не хотелось мне об этом вспоминать, но если вы чуть ли не обвиняете меня в убийстве своего отца...
Он опустился за стол и на несколько секунд задумался. Ей стало страшно. Неужели он сейчас действительно признается, что он – тот эсэсовец, которого опознал отец? Но ведь это просто невозможно...
– Вы вспомнили об СС, – продолжил Штейн и его лицо приобрело маску отвращения. – Я тут же представил те преступления, которые совершали эти выродки... Так вот, у моего отца был брат и все в нашей семье говорили, что я похож на него, как две капли воды. Мои родители сбежали из Германии в начале тридцать девятого в страхе перед фашизмом, не в силах выдержать горе, которое принес и еще принесет Гитлер...
Данни ничего не понимала, но решила пока молчать.
Штейн замолк, достал пачку сигарет и закурил.
– Брат моего отца – я даже не хочу называть его дядей – служил в первой танковой дивизии СС "Адольф Гитлер" и дослужился до штандартенфюрера, что соответствует званию полковника. Эта дивизия подбиралась из самых преданных Гитлеру людей, которые еще в самом начале обеспечивали его охрану.
Повторяю, брат моего отца был офицером первой дивизии СС и если ваш отец узнал его во мне, значит, они где-то встречались перед окончанием войны. Он покончил жизнь самоубийством перед тем, как дивизия сдалась в плен, – добавил Штейн тихим голосом. – Об этом рассказал моему отцу его ординарец, сержант Шмидт, через которого тот передал часы и обручальное кольцо. Я до сих пор храню их в сейфе.
Теперь вы знаете то, что я никогда не рассказывал ни одной женщине, даже с которыми спал, – завершил он свой рассказ. – Если ваш отец и дрался в сорок пятом с немцем, имеющим мое лицо, это был не я. Только я вас очень попрошу никому не рассказывать о нашей семейной трагедии. В системе высшего образования США очень много евреев и если они узнают о таких подробностях, то моя карьера пойдет прахом... Теперь моя судьба в ваших руках, однако я не жалею о том, что здесь рассказал, чтобы рассеять ваши страхи... Вы меня слышите, мисс Харди?
– Слышу, – еле слышно прошептала Данни, очнувшись от своих горестных мыслей.
– Ну и.?..
– Не бойтесь, я не собираюсь разрушать вашу карьеру, – бросила она, поднялась с кресла и вышла из кабинета. Но в коридоре она не выдержала и расплакалась.
Глава 7
Принятие решений
– Это становится твоей навязчивой идеей, дорогая.
– Неправда.
– Нет, правда.
Ричард поднялся и сел на краешке кровати. Данни голые мужчины казались отчего-то смешными.
– Я всего лишь хочу поговорить с Маком.
– Да ты ведь даже не знаешь, жив он или нет! – воскликнул он. – Сколько уже нет никаких известий от этого твоего агента из Англии?
– Две недели.
– Не обманывай. Восемнадцать дней, я считаю, – укоризненно поправил он ее.
Она вздохнула, приподнялась и поцеловала его в шею.
– Ну ладно, не обижайся. Что же мне делать, по-твоему?
– Подумай лучше о своей собственной жизни. И хоть немного обо мне...
Ричард встал и с обиженным видом удалился в ванную.
– В конце концов, – донесся его голос, – то, что рассказал тебе Штейн, все логично объясняет. Это намного более разумнее какого-то дикого предположения, что кто-то со времен войны не постарел ни на один год! Тридцать шесть вместо более восьмидесяти! Абсурд какой-то. Ну почему бы тебе не успокоиться, Данни?
Он вышел из ванной и подошел к изголовью кровати.
– Даже если этот Мактавиш и жив, неужели он припомнит лицо Штейна? Ведь прошло сорок пять лет. А даже если и вспомнит, то поверит в объяснение Штейна. Кроме того, этот человек раскрыл перед тобой душу и рассказал о позорной семейной тайне...
– Что-то мне не верится в эту тайну... Но даже если это действительно так, то как объяснить внезапную гибель отца? – спросила Данни.
Ричард опустил голову и уставился на свои голые ноги.
– Ты ведь сама знаешь, какое у него было сердце.
– Нормальное сердце. Обычная операция, которая к тому же прошла очень успешно.
– Да ладно тебе, – махнул он рукой. – Очень успешно... Не забывай о его возрасте.
Данни посмотрела в сторону, ощущая желание закурить, но преодолела его. Ричард бы не одобрил такое поведение.
– А его пистолет? – спросила она.
– Что? – не понял он.
– Пистолет, – добавила она. – Его револьвер.
– Что? – недоуменно спросил Ричард, – твой отец носил пистолет? Вот уж никогда бы не подумал на такого старика...
Это переполнило чашу ее терпения. Она поднялась с постели, обернулась простыней и решительным шагом направилась на кухню.
– Данни? Ты куда? – воскликнул он.
– За сигаретами. Курить хочу, – бросила она, не оборачиваясь.
– Отлично! – всплеснул руками Ричард и направился за нею. – Не хочешь заботиться о своем здоровье, подумай хоть о моем. Ты слышала о вреде пассивного курения?
– Слышала, – кивнула Данни, прикуривая и бросая спичку в раковину. – Перестань быть таким занудой.
– Я тебя не понимаю, – заявил Ричард. – Если, допустим, Мактавиша найдут завтра, неужели ты бросишь занятия, и, сломя голову, помчишься в эту Англию, будь она неладна? Что за безответственность – перед колледжем, перед твоими студентами, перед тобой самой, в конце концов! Неужели твой отец одобрил бы эту твою безрассудную погоню за каким-то мифом?
– Нет, не одобрил бы, – согласилась Данни, глубоко затягиваясь.
– Ты ведь подвергаешь опасности всю свою дальнейшую карьеру.
– Подвергаю, – вздохнула Данни.
– Твой отец был хорошим человеком, – немного успокоился он. – Но взгляни фактам в лицо – он мог страдать от какой-то навязчивой мании, это часто встречается у стариков. Поверь мне, я прав.
Данни смотрела, как дым кольцами поднимается к потолку.
– Ричард, а ты будешь писать о нем в своей новой книге?
– Это нечестная игра! – воскликнул Ричард, подходя и обнимая ее. – Ты начинаешь какой-то торг.
– Ответь мне прямо.
– Конечно, нет, черт побери! Я ведь люблю тебя.
Данни отвернулась к стенке. Ричард действительно любил ее и она понимала, что в этой ситуации он прав... И эта-то его правота ее и раздражала.
* * *
Ричард ее уговорил и Данни уже почти что отказалась от мысли о поездке в Англию. Чем больше она думала о его доводах, тем больше в них казалось смысла и здравого рассудка. Тем более, что вестей о Мактавише не было никаких...
Прошла еще пара недель, закончилась ее последняя лекция в семестре и они с Ричардом готовились провести три недели в горах, на лыжах. Они решили уединиться на одном из лыжных курортов, чтобы отдохнуть от повседневной суеты и немного привести в порядок нервы Данни. На этом настоял Ричард.
Данни вошла в комнату для преподавателей, где те весело галдели, обсуждая свои планы отдыха от студентов. За семестр все порядком устали друг от друга.
Вдруг один из преподавателей поднял трубку настойчиво звонящего телефона, что-то ответил и помахал ей рукой:
– Мисс Харди! Вас.
Данни быстро подошла к телефону, чувствуя гулкие удары сердца.
– Да, слушаю вас, – прошептала она в трубку.
Связь была ужасной и она вначале не узнала женский голос на другом конце провода. Той пришлось назваться.
Данни Харди побледнела и посмотрела в окно на хлопья густо падающего снега.
– Да, миссис Торнберри... Нет, я не потеряла надежды и не отказалась от ваших услуг. Я все еще хочу видеть Хью Мактавиша... Вылетаю, позвоню вам из аэропорта...
Глава 8
Встреча с Маком
Они сели с миссис Торнберри в такси, таксист захлопнул за ними дверь и Данни впервые ощутила насколько серьезный шаг она предприняла, прилетев в Лондон. Ричард пришел в ярость, узнав о ее упрямом решении. Что она знает об этом Мактавише? Кто знает, кем он стал за эти сорок пять лет? Почему его так тяжело было найти? Может, он побывал в тюрьме... А что если сидит до сих пор? Данни лишь ответила, что если все действительно обстояло настолько серьезно, то англичанка предупредила бы ее...
– Мисс Харди, вы просто себе не представляете, скольких трудов мне стоило обнаружить Хью Мактавиша, – и миссис Торнберри понизила голос, чтобы ее не услышал таксист. – Он ведь сейчас генерал. В отставке, конечно. И знаете, где служил последние годы? В САС – десантных частях специального назначения...
– В десантных частях? – переспросила Данни. – А я думала, что он служил в сухопутных войсках.
Миссис Торнберри наклонилась к ней и прижала пальчик к чересчур накрашенным губам:
– Не так громко, – заговорщески прошептала она. – Ни в каких не сухопутных, милочка моя. В самых настоящих САС. Коммандос. Секретные операции по заданию правительства ее величества... Мактавиш руководил подготовкой коммандос. Мне даже удалось разузнать, что его и сейчас довольно часто привлекают к каким-то тайным заданиям. Я все-таки дозвонилась к нему, застала его дома и договорилась о встрече. Он живет где-то на отшибе, насколько я поняла. Мактавиш не знал, что ваш отец умер. Сказал, что только что вернулся оттуда, где нет газет. Опять какая-то военная тайна. Он будет ждать вас завтра к себе на чай.
– А где же он живет?
– Не очень далеко отсюда, – улыбнулась миссис Торнберри, – мы ведь все живем на маленьком острове. Он рассказал мне, как к нему добраться. А сейчас мы едем в гостиницу. Вы должны хорошенько отдохнуть после такого утомительного перелета...
* * *
В эту ночь Данни спала, как убитая. Она проснулась довольно поздно, приняла душ, позавтракала, а затем ее английская знакомая помогла ей взять напрокат "ягуар" и рассказала, как доехать до поместья, в котором жил отставной генерал Хью Мактавиш.
Дорога заняла около двух часов, сначала по скоростному шоссе, а затем по живописным и ухоженным узеньким дорогам. С каждой милей расстояние между городками и деревушками становилось все больше и больше, и наконец, на последней заправке ей объяснили, как проехать прямо к дому Мактавиша.
Еще минут пятнадцать непривычной езды по левой стороне дороги – и перед Данни вырос нужный ей особняк, отгороженный аккуратной аллеей, стоящий в отдалении от других домов. Это было массивное двухэтажное деревянное строение, похожее на американское ранчо.
На стоянке перед домом стояла старенькая машина, которая, как оказалось немного спустя, принадлежала экономке генерала, миссис Шеппард. Когда эта седая, но подвижная женщина открыла дверь, Данни сначала подумала, что это жена Мактавиша.
– Заходите, мисс, – любезно пригласила она ее в дом. – Генерал знает о вашем приезде, он присоединится к вам чуть позже. Он попросил меня, чтобы я проводила вас в его кабинет, там он кое-что для вас оставил, чтобы вы не скучали в его отсутствие. Меня зовут миссис Шеппард, я помогаю здесь по хозяйству.
– Очень приятно, а я – Данни Харди, – ответила та, заходя в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24