Но я знаю одно – она наводит жуткую тоску. Жить в том домике – наверняка будет сущий ад.
Она имела в виду, что в пятницу, в день начала операции, все пять женщин должны переселиться в домик у железной дороги. Я не пытался защищать мадам Тропмен. Когда люди помешаны на цвете кожи, тут ничего нельзя поделать. Я был уверен, что и меня мадам Уилленс причисляла к черномазым и выносила только потому, что я говорил по-английски. Вот почему следующая ее ремарка так ошарашила меня.
– По-моему, глупо называть вас мистер Симпсон. Ведь ваше имя Артур, не правда ли?
– Да, миссис Уилленс.
– Меня зовут Барбара. – Она вздохнула. – Я полагаю, надо бы посмотреть, как там мой муженек. Вы ничего не имеете против того, чтобы проводить меня до нашей хижины, Артур?
– Конечно, нет.
Их хижина располагалась на другой стороне нашего сектора лагеря, и бродить здесь после наступления темноты было занятием, требующим крепких нервов: кругом царили джунгли, и время от времени из них доносились звуки, от которых мурашки по спине бегали. И все равно я был удивлен. В конце концов, мы находились в европейской части лагеря, которая охранялась черными часовыми, чтобы другие черные не поворовали наши пожитки. К тому же эта женщина носила брюки и могла постоять за себя. Я был озадачен. Не такой уж я дурак, чтобы предположить, что она хотела пофлиртовать, пока ее муж несколько вырубился. Для этого она бы выбрала Гутара. Единственное объяснение, приходившее мне на ум, так это то, что ей надоело все время говорить по-французски и хотелось немного поболтать на родном языке.
В одном отношении я оказался прав, но только в одном: мы действительно провели нашу беседу на английском.
Когда мы вышли из палатки, я достал свой фонарь и включил его.
– О, в этом нет необходимости, – сказала она.
– Пожалуй, так. – Ночь не была уж такой кромешно-темной. Сквозь деревья просвечивали костры в войсковом лагере, да светила четвертушка луны.
– Кроме того, в темноте легче разговаривать.
– Да? Это для меня что-то новенькое.
– Когда не видно лица собеседника, значение имеют только сами слова. Оба слушают более внимательно. Меньше шансов неправильно понять друг друга.
Тут я уж совсем сбился с толку. Взглянув на нее, шагающую рядом со мной, я мог различить только ее профиль. Она смотрела прямо перед собой.
– Знаете, Адриан не был пьян, – сказала она.
– Я так и знал. Мне показалось, что он притворяется.
– Правильно показалось. Адриан говорил, что вы догадливы.
– Не настолько, чтобы догадаться, зачем ему это понадобилось.
– Он притворился для того, чтобы мы имели возможность поговорить наедине и чтобы никому не пришло в голову, что происходит. Они там думают, что вы играете роль услужливого человечка.
– А это не так?
– Может быть, и так. И, между прочим, не без пользы для себя. У Адриана есть для вас деловое предложение.
– Это звучит очень интересно, миссис Уилленс, и я слушаю со всем вниманием, но если у вашего мужа есть деловое предложение, почему он сам не выскажет его мне?
– Мера предосторожности, Артур. Для начала я собираюсь рассказать, как все задумано, чтобы вы могли точно определить свою позицию.
– Я всегда рад это сделать, миссис Уилленс. – Мы уже дошли до их хижины, и я притормозил.
– Все в порядке, – сказала она. – Адриан не появится, пока не увидит, что вы вернулись в палатку. Мы можем расположиться поудобней.
У них была пара шезлонгов, и мы уселись перед входом в хижину. Она закурила сигарету. Неожиданная вспышка зажигалки ослепила меня.
– Итак, Артур. – Она погасила зажигалку. – Я расскажу вам один секрет, а вы сохраните его в тайне. Если же он вас шокирует и вы броситесь к Кинку, чтобы донести ему про ужасы, которые от меня услышали, вы окажетесь абсолютным болваном.
– Правда?
– Правда. Потому что я буду отрицать, что говорила подобные вещи. Я скажу, что вы придумали всю историю назло мне и чтобы обелить себя.
– В связи с чем?
– Мой муж напился и куда-то пропал. Вы предложили мне помочь разыскать его. Вместо этого вы стали ко мне приставать. Я от вас отбилась и пригрозила пожаловаться майору Кинку. Я этого не сделала. Я решила простить и забыть. Однако вы задумали подстраховать себя и убить двух зайцев сразу, отомстив мне за свою оскорбленную мужскую гордость. Вот поэтому мы здесь вдвоем, Артур. Если вам придет в голову бежать к начальству, у вас не окажется свидетелей.
– Понятно.
– Кому из нас, вы думаете, больше поверят?
– Вы высказались достаточно убедительно, миссис Уилленс. Я считаю, будет лучше, если вы не станете делиться со мной этим вашим секретом. – Я поднялся на ноги – Думаю, так для меня будет спокойней.
Она не двинулась.
– Кому нужно спокойствие? То, что я собираюсь вам рассказать, сделает вас богаче.
Теперь я не мог придумать, на что решиться. Я просто стоял. В темноте блеснули ее зубы – она улыбалась.
– Разве вы не любопытны, Артур?
С минуту я колебался, потом снова сел.
– Ладно, миссис Уилленс. Что это за великая тайна? Хотя мы продолжали говорить по-английски, она понизила голос, прежде чем ответила.
– У Адриана есть старый друг в Амари.
– Ого!
– Этот друг служит в УМАД.
– Любопытно.
– Вот именно. Мы наткнулись на него полтора месяца назад в Энтеббе. Он из Южной Африки, геолог. Я буду называть его Билл. Они с Адрианом знакомы с войны. Вместе служили в авиации. Билл приехал в Энтеббе за каким-то научным оборудованием, которое должно было прибыть из Западной Германии. Мы ожидали пересадки на самолет в Джибути. Мы провели вечер с Биллом и немного выпили. Он много говорил. Пару раз он упомянул слово «редкоземельные». И оставил Адриану свой адрес в Амари.
– А после этого ваш муж поддерживал с ним контакт?
– Да. Об этом я и собираюсь рассказать. Мы прилетели в Джибути, чтобы встретиться с одним американцем, отправлявшимся в Эфиопию с экспедицией по отлову диких животных. Адриана ему порекомендовали в качестве организатора экспедиции. Мы обо всем уже договорились и собирались отправляться, когда американец заболел – сердце. Все отменили, и мы с Адрианом оказались на полной мели. Мы уже начали тревожиться, но тут появился Кинк со своим предложением. В Джибути оно звучало не так уж плохо, а?
– Да, не так плохо.
– Адриан, однако, не был в этом уверен. Он из осторожных. Он дал телеграмму Биллу в Амари, обрисовал ситуацию и попросил совета. Ответ пришел за день до нашего отбытия из Джибути. Очень интересный ответ. Конечно, Билл знал все о СММАК. Это большой концерн, действующий в целом ряде этих молодых стран, и Билл писал, что тут можно заработать. Но что особенно хотел знать Билл, где именно предлагается работа. Он утверждал, что это чрезвычайно важно. И если работа предполагается в Махинди, то Адриан должен обязательно с ним связаться. Понимаете, что это значит?
– Понимаю. Он почуял, что дело нечисто. Удалось вашему мужу вновь связаться с ним?
– Глупый вопрос. Как бы он смог? Вот тут-то вы и вступаете в роль. – Она сделала драматическую паузу. – Скажите, Артур, вас очень трогает, кому будет принадлежать этот клочок земли с редкими рудами?
– Мне платит СММАК.
– УМАД заплатит больше.
– СММАК здесь, а УМАД там.
– Разве вы не поняли, что Адриан и Билл служили вместе в ВВС?
– Полагаю, вы ведете речь о рации.
– Билл сказал, что УМАД использует в полевых работах частоту в двадцать два мегагерца. Адриан говорит, что у вас есть доступ к этой частоте.
– В рации может быть такая частота, но я не имею свободного доступа к ней. Ее тщательно охраняют.
– Но вы будете иметь к ней доступ.
– Когда начнется операция – да.
– Я это и имею в виду. Так вот, у Адриана есть кодовый сигнал, который он должен передать. Если он обратится к вам с предложением, выслушаете ли вы его?
– Выслушать-то выслушаю, но не вижу… Она внезапно остановила меня:
– Артур, пока вы не выслушали, вам нечего и видеть. Запомните только две вещи. Если выиграет СММАК, через три месяца контракт истечет, с вами расплатятся, и привет. Еще один белый наемник в поисках работы, и только. Если выиграет УМАД, а вы будете в числе тех, кто ему оказал содействие, ваши дела Могут здорово поправиться. Подумайте об этом.
– Хорошо, я подумаю, миссис Уилленс. – По крайней мере такое обещание нетрудно выполнить.
– Теперь вам лучше возвратиться. Спокойной ночи, Артур.
– Спокойной ночи, миссис Уилленс.
Когда я вернулся, Гутар посмотрел на меня с любопытством. Как только я налил себе крайне необходимый в тот момент стаканчик бренди, он подошел ко мне.
– Тебя долго не было. Уилленс появился?
– Нет. Мы говорили об Австралии.
– И только-то? Ты теряешь хватку, Наконечник.
Я устал, в голове моей роилась масса мыслей, и мне не давало покоя упоминание о «белых наемниках». Я раньше не видел себя в подобном свете. На мгновение я потерял свой страх перед Гутаром.
– Перестань звать меня «Наконечник»! – огрызнулся я.
Если бы я чувствовал себя не таким задерганным и сбитым с толку, может быть, я и получил бы удовольствие от удивления, выразившегося на его лице. Впрочем, это выражение сохранялось недолго. Оно уступило место его жесткому, опасному оскалу.
– Уже нервничаешь, дружок? – Его глаза злобно шарили по моему лицу. – Работа, ты знаешь, начнется еще не завтра. У тебя впереди целый день, чтобы молиться.
– Да дело не в этом, – машинально сказал я.
– Не в этом? Значит, дело в чем-то другом. В том, чего я не знаю. Так?
– Так.
Он продолжал, как будто не слышал меня:
– Ты на себя не похож, Артур. Думаю, тебе не стоит больше пить бренди. – Он протянул руку и взял у меня стакан. – Тебе нужно иметь ясную голову. Пойдем.
Я позволил ему забрать стакан и взять меня за плечо. Мы оказались снаружи и двинулись по направлению к нашей хижине. Его пальцы сжимали мое плечо как клещи. Он не отпускал меня, пока мы не вошли в хижину.
– Зажги лампу.
Я повиновался. Он уселся на кровать, разглядывая меня. Когда лампа разгорелась, он кивнул.
– Хорошо. О чем ты в действительности говорил с Уилленсом?
– Не с ним, а с миссис Уилленс. Его там не было. Я же сказал.
– Давай выкладывай. У нас же нет секретов. Я тебе и раньше это говорил.
Вот так я и выложил ему великую тайну. В какой-то степени я почувствовал облегчение. Пока он слушал, его обычная ухмылка заиграла на лице.
– И ты не собирался рассказать это мне? – спросил он, когда я закончил.
– Покуда я не знаю, что действительно у Уилленса на уме, рассказывать особенно нечего.
– И ты называешь это «нечего»?
Его поведение казалось странным. Я ожидал, что он с воплем «Измена!» тотчас кинется к Кинку. Я пожал плечами.
– В данный момент не вижу во всем этом особого смысла. Ты собираешься пойти к Кинку? Она просто скажет, что я все выдумал. Я же говорил тебе.
– Чего ради я пойду к Кинку? Уилленс не дурак. Мне-то видней. Ведь он мой заместитель. Если он придумал способ запродаться этому УМАД, не очень рискуя своей шкурой, мне бы хотелось об этом услышать. Если его уловка сработает, мы смогли бы поделить прибыль.
Для человека в общем хитрого он часто городил глупости, что очень меня раздражало.
– Какие прибыли? – сердито спросил я. – Как она может сработать? Если он предупредит своего угазийского дружка, они приготовятся встретить нас. Войска в Амари немедленно получат подкрепление. Если мы начнем нашу глупую игру, нас остановят. Могут быть потери, но мы ничего не добьемся. Итак, УМАД выиграет, а СММАК проиграет. Что случится потом? Уилленс получит расчет вместе со всеми остальными и отправится в Амари к своему приятелю. Что скажет его приятель? Могу себе представить. «Большое спасибо, старина. Я тебе весьма благодарен. УМАД тоже очень благодарен. Босс приказал мне угостить тебя. Что ты будешь пить?» Вот и конец. Информацию нельзя продать после того, как ее выдашь, когда она становится всеобщим достоянием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Она имела в виду, что в пятницу, в день начала операции, все пять женщин должны переселиться в домик у железной дороги. Я не пытался защищать мадам Тропмен. Когда люди помешаны на цвете кожи, тут ничего нельзя поделать. Я был уверен, что и меня мадам Уилленс причисляла к черномазым и выносила только потому, что я говорил по-английски. Вот почему следующая ее ремарка так ошарашила меня.
– По-моему, глупо называть вас мистер Симпсон. Ведь ваше имя Артур, не правда ли?
– Да, миссис Уилленс.
– Меня зовут Барбара. – Она вздохнула. – Я полагаю, надо бы посмотреть, как там мой муженек. Вы ничего не имеете против того, чтобы проводить меня до нашей хижины, Артур?
– Конечно, нет.
Их хижина располагалась на другой стороне нашего сектора лагеря, и бродить здесь после наступления темноты было занятием, требующим крепких нервов: кругом царили джунгли, и время от времени из них доносились звуки, от которых мурашки по спине бегали. И все равно я был удивлен. В конце концов, мы находились в европейской части лагеря, которая охранялась черными часовыми, чтобы другие черные не поворовали наши пожитки. К тому же эта женщина носила брюки и могла постоять за себя. Я был озадачен. Не такой уж я дурак, чтобы предположить, что она хотела пофлиртовать, пока ее муж несколько вырубился. Для этого она бы выбрала Гутара. Единственное объяснение, приходившее мне на ум, так это то, что ей надоело все время говорить по-французски и хотелось немного поболтать на родном языке.
В одном отношении я оказался прав, но только в одном: мы действительно провели нашу беседу на английском.
Когда мы вышли из палатки, я достал свой фонарь и включил его.
– О, в этом нет необходимости, – сказала она.
– Пожалуй, так. – Ночь не была уж такой кромешно-темной. Сквозь деревья просвечивали костры в войсковом лагере, да светила четвертушка луны.
– Кроме того, в темноте легче разговаривать.
– Да? Это для меня что-то новенькое.
– Когда не видно лица собеседника, значение имеют только сами слова. Оба слушают более внимательно. Меньше шансов неправильно понять друг друга.
Тут я уж совсем сбился с толку. Взглянув на нее, шагающую рядом со мной, я мог различить только ее профиль. Она смотрела прямо перед собой.
– Знаете, Адриан не был пьян, – сказала она.
– Я так и знал. Мне показалось, что он притворяется.
– Правильно показалось. Адриан говорил, что вы догадливы.
– Не настолько, чтобы догадаться, зачем ему это понадобилось.
– Он притворился для того, чтобы мы имели возможность поговорить наедине и чтобы никому не пришло в голову, что происходит. Они там думают, что вы играете роль услужливого человечка.
– А это не так?
– Может быть, и так. И, между прочим, не без пользы для себя. У Адриана есть для вас деловое предложение.
– Это звучит очень интересно, миссис Уилленс, и я слушаю со всем вниманием, но если у вашего мужа есть деловое предложение, почему он сам не выскажет его мне?
– Мера предосторожности, Артур. Для начала я собираюсь рассказать, как все задумано, чтобы вы могли точно определить свою позицию.
– Я всегда рад это сделать, миссис Уилленс. – Мы уже дошли до их хижины, и я притормозил.
– Все в порядке, – сказала она. – Адриан не появится, пока не увидит, что вы вернулись в палатку. Мы можем расположиться поудобней.
У них была пара шезлонгов, и мы уселись перед входом в хижину. Она закурила сигарету. Неожиданная вспышка зажигалки ослепила меня.
– Итак, Артур. – Она погасила зажигалку. – Я расскажу вам один секрет, а вы сохраните его в тайне. Если же он вас шокирует и вы броситесь к Кинку, чтобы донести ему про ужасы, которые от меня услышали, вы окажетесь абсолютным болваном.
– Правда?
– Правда. Потому что я буду отрицать, что говорила подобные вещи. Я скажу, что вы придумали всю историю назло мне и чтобы обелить себя.
– В связи с чем?
– Мой муж напился и куда-то пропал. Вы предложили мне помочь разыскать его. Вместо этого вы стали ко мне приставать. Я от вас отбилась и пригрозила пожаловаться майору Кинку. Я этого не сделала. Я решила простить и забыть. Однако вы задумали подстраховать себя и убить двух зайцев сразу, отомстив мне за свою оскорбленную мужскую гордость. Вот поэтому мы здесь вдвоем, Артур. Если вам придет в голову бежать к начальству, у вас не окажется свидетелей.
– Понятно.
– Кому из нас, вы думаете, больше поверят?
– Вы высказались достаточно убедительно, миссис Уилленс. Я считаю, будет лучше, если вы не станете делиться со мной этим вашим секретом. – Я поднялся на ноги – Думаю, так для меня будет спокойней.
Она не двинулась.
– Кому нужно спокойствие? То, что я собираюсь вам рассказать, сделает вас богаче.
Теперь я не мог придумать, на что решиться. Я просто стоял. В темноте блеснули ее зубы – она улыбалась.
– Разве вы не любопытны, Артур?
С минуту я колебался, потом снова сел.
– Ладно, миссис Уилленс. Что это за великая тайна? Хотя мы продолжали говорить по-английски, она понизила голос, прежде чем ответила.
– У Адриана есть старый друг в Амари.
– Ого!
– Этот друг служит в УМАД.
– Любопытно.
– Вот именно. Мы наткнулись на него полтора месяца назад в Энтеббе. Он из Южной Африки, геолог. Я буду называть его Билл. Они с Адрианом знакомы с войны. Вместе служили в авиации. Билл приехал в Энтеббе за каким-то научным оборудованием, которое должно было прибыть из Западной Германии. Мы ожидали пересадки на самолет в Джибути. Мы провели вечер с Биллом и немного выпили. Он много говорил. Пару раз он упомянул слово «редкоземельные». И оставил Адриану свой адрес в Амари.
– А после этого ваш муж поддерживал с ним контакт?
– Да. Об этом я и собираюсь рассказать. Мы прилетели в Джибути, чтобы встретиться с одним американцем, отправлявшимся в Эфиопию с экспедицией по отлову диких животных. Адриана ему порекомендовали в качестве организатора экспедиции. Мы обо всем уже договорились и собирались отправляться, когда американец заболел – сердце. Все отменили, и мы с Адрианом оказались на полной мели. Мы уже начали тревожиться, но тут появился Кинк со своим предложением. В Джибути оно звучало не так уж плохо, а?
– Да, не так плохо.
– Адриан, однако, не был в этом уверен. Он из осторожных. Он дал телеграмму Биллу в Амари, обрисовал ситуацию и попросил совета. Ответ пришел за день до нашего отбытия из Джибути. Очень интересный ответ. Конечно, Билл знал все о СММАК. Это большой концерн, действующий в целом ряде этих молодых стран, и Билл писал, что тут можно заработать. Но что особенно хотел знать Билл, где именно предлагается работа. Он утверждал, что это чрезвычайно важно. И если работа предполагается в Махинди, то Адриан должен обязательно с ним связаться. Понимаете, что это значит?
– Понимаю. Он почуял, что дело нечисто. Удалось вашему мужу вновь связаться с ним?
– Глупый вопрос. Как бы он смог? Вот тут-то вы и вступаете в роль. – Она сделала драматическую паузу. – Скажите, Артур, вас очень трогает, кому будет принадлежать этот клочок земли с редкими рудами?
– Мне платит СММАК.
– УМАД заплатит больше.
– СММАК здесь, а УМАД там.
– Разве вы не поняли, что Адриан и Билл служили вместе в ВВС?
– Полагаю, вы ведете речь о рации.
– Билл сказал, что УМАД использует в полевых работах частоту в двадцать два мегагерца. Адриан говорит, что у вас есть доступ к этой частоте.
– В рации может быть такая частота, но я не имею свободного доступа к ней. Ее тщательно охраняют.
– Но вы будете иметь к ней доступ.
– Когда начнется операция – да.
– Я это и имею в виду. Так вот, у Адриана есть кодовый сигнал, который он должен передать. Если он обратится к вам с предложением, выслушаете ли вы его?
– Выслушать-то выслушаю, но не вижу… Она внезапно остановила меня:
– Артур, пока вы не выслушали, вам нечего и видеть. Запомните только две вещи. Если выиграет СММАК, через три месяца контракт истечет, с вами расплатятся, и привет. Еще один белый наемник в поисках работы, и только. Если выиграет УМАД, а вы будете в числе тех, кто ему оказал содействие, ваши дела Могут здорово поправиться. Подумайте об этом.
– Хорошо, я подумаю, миссис Уилленс. – По крайней мере такое обещание нетрудно выполнить.
– Теперь вам лучше возвратиться. Спокойной ночи, Артур.
– Спокойной ночи, миссис Уилленс.
Когда я вернулся, Гутар посмотрел на меня с любопытством. Как только я налил себе крайне необходимый в тот момент стаканчик бренди, он подошел ко мне.
– Тебя долго не было. Уилленс появился?
– Нет. Мы говорили об Австралии.
– И только-то? Ты теряешь хватку, Наконечник.
Я устал, в голове моей роилась масса мыслей, и мне не давало покоя упоминание о «белых наемниках». Я раньше не видел себя в подобном свете. На мгновение я потерял свой страх перед Гутаром.
– Перестань звать меня «Наконечник»! – огрызнулся я.
Если бы я чувствовал себя не таким задерганным и сбитым с толку, может быть, я и получил бы удовольствие от удивления, выразившегося на его лице. Впрочем, это выражение сохранялось недолго. Оно уступило место его жесткому, опасному оскалу.
– Уже нервничаешь, дружок? – Его глаза злобно шарили по моему лицу. – Работа, ты знаешь, начнется еще не завтра. У тебя впереди целый день, чтобы молиться.
– Да дело не в этом, – машинально сказал я.
– Не в этом? Значит, дело в чем-то другом. В том, чего я не знаю. Так?
– Так.
Он продолжал, как будто не слышал меня:
– Ты на себя не похож, Артур. Думаю, тебе не стоит больше пить бренди. – Он протянул руку и взял у меня стакан. – Тебе нужно иметь ясную голову. Пойдем.
Я позволил ему забрать стакан и взять меня за плечо. Мы оказались снаружи и двинулись по направлению к нашей хижине. Его пальцы сжимали мое плечо как клещи. Он не отпускал меня, пока мы не вошли в хижину.
– Зажги лампу.
Я повиновался. Он уселся на кровать, разглядывая меня. Когда лампа разгорелась, он кивнул.
– Хорошо. О чем ты в действительности говорил с Уилленсом?
– Не с ним, а с миссис Уилленс. Его там не было. Я же сказал.
– Давай выкладывай. У нас же нет секретов. Я тебе и раньше это говорил.
Вот так я и выложил ему великую тайну. В какой-то степени я почувствовал облегчение. Пока он слушал, его обычная ухмылка заиграла на лице.
– И ты не собирался рассказать это мне? – спросил он, когда я закончил.
– Покуда я не знаю, что действительно у Уилленса на уме, рассказывать особенно нечего.
– И ты называешь это «нечего»?
Его поведение казалось странным. Я ожидал, что он с воплем «Измена!» тотчас кинется к Кинку. Я пожал плечами.
– В данный момент не вижу во всем этом особого смысла. Ты собираешься пойти к Кинку? Она просто скажет, что я все выдумал. Я же говорил тебе.
– Чего ради я пойду к Кинку? Уилленс не дурак. Мне-то видней. Ведь он мой заместитель. Если он придумал способ запродаться этому УМАД, не очень рискуя своей шкурой, мне бы хотелось об этом услышать. Если его уловка сработает, мы смогли бы поделить прибыль.
Для человека в общем хитрого он часто городил глупости, что очень меня раздражало.
– Какие прибыли? – сердито спросил я. – Как она может сработать? Если он предупредит своего угазийского дружка, они приготовятся встретить нас. Войска в Амари немедленно получат подкрепление. Если мы начнем нашу глупую игру, нас остановят. Могут быть потери, но мы ничего не добьемся. Итак, УМАД выиграет, а СММАК проиграет. Что случится потом? Уилленс получит расчет вместе со всеми остальными и отправится в Амари к своему приятелю. Что скажет его приятель? Могу себе представить. «Большое спасибо, старина. Я тебе весьма благодарен. УМАД тоже очень благодарен. Босс приказал мне угостить тебя. Что ты будешь пить?» Вот и конец. Информацию нельзя продать после того, как ее выдашь, когда она становится всеобщим достоянием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30