Что нам могут сделать, когда вокруг много народу? Ничего!
Она была права. Там будет достаточно свидетелей, и преступники побоятся напасть на меня. Я решил:
— Надень какое-нибудь не очень броское платье.
«Зеленая обезьяна» походила на все подобные третьеразрядные заведения. Душный зальчик, низкие потолки, отвратительный бар, агонизирующая подсветка, множество столиков и клиенты с тупыми обезьяньими лицами, будто бы они только что слезли с деревьев и переоделись. Нас посадили за столик в углу. Официант принес меню и ожидал со скучающим видом, пока мы выбирали, пошатываясь, как камыш на ветру. Он, вероятно, был пьян. Мы заказали бутылку шипучки.
Оркестр был невероятно шумный, но музыканты походили на сомнамбул. Они, наверное, были такие же пьяные, как и официант.
— У тебя нет ощущения, что ты был здесь раньше, Сим?
— Нет. Это место мне абсолютно незнакомо.
Она осмотрелась вокруг, и ее взгляд остановился на каком-то человеке с лицом наемного убийцы, который сидел у двери. Он, казалось, появился из фильмов ужасов. Это существо имело поразительное сходство с орангутангом. Я сразу подумал об этом, увидев его выдающиеся вперед челюсти, лошадиные зубы с черным налетом и маленький лоб. Многочисленные шрамы пересекали его физиономию. Ростом он был под два метра. Длинные руки и кривые ноги завершали его чудовищный обезьяноподобный облик. Я посмотрел на него еще раз и заметил, что он схож и с восковыми манекенами в витринах, но в них, пожалуй, было больше жизни.
Правда, его маленькие глазки непрестанно бегали, осматривая все уголки этого помещения.
Я вспомнил странную неподвижную фигуру человека, сидевшего за рулем «ситроена», и понял, что водителем был именно этот питекантроп. Он уставился на меня, но его глаза ничего не выражали. Пришел официант с нашим заказом. Я спросил:
— Прекрасное заведение. Кому оно принадлежит? Официант невыразительно пожал плечами.
— Хозяину.
— А кто хозяин?
— Тот, кому принадлежит это прекрасное заведение.
Соланж засмеялась, и официант поглядел на нее снисходительно. Минуту спустя из двери, находящейся за оркестром, появился какой-то коренастый субъект. По походке я узнал того типа, который выходил из мастерской Ледука.
— Несомненно, я уже видел этого коротышку, Анжела. Это тот, кто снял помещение рядом с моей конторой. Он тогда сел в машину, принадлежащую Дени Монтаржи, владельцу этого притона. А тот чудовищный тип у выхода сидел за рулем черного «ситроена».
Официант прошел рядом с нами. Пальцем он указал в сторону музыкантов.
— Вот он — патрон.
— Его зовут Маленький убийца? — с простодушным видом спросил я.
Произнося эти слова, я одновременно сунул официанту банкноту. Он стал словоохотливее и сообщил:
— У патрона дурной характер. Его зовут Дени Монтаржи.
— Плохой характер должен быть вон у той гориллы, что сидит у двери, — засмеялся я.
— Аксель Буртор неплохой человек. Когда спит зубами к стенке.
На сцене началось представление. Сначала выступил чревовещатель, после две танцовщицы с акробатическим номером, а потом начался эротический номер: какая-то тощая девица показывала стриптиз. Она с отвращением на лице сбрасывала с себя одежды под звуки самбы.
— Какая гадость, — произнесла Соланж. — У этой девушки слишком богатое воображение, если она полагает, что может выставлять себя напоказ. Бедняжке хорошо бы прикрыться.
— Милая, ты должна быть великодушнее, не надо так сурово относиться к тем, кого природа менее одарила.
— Ты с интересом смотришь на нее.
— Такой уж у меня любознательный характер. Оркестр начал наигрывать композицию «В первый раз...»
— Тебе это ничего не напоминает?
— Пока только надоевшую пластинку.
— Пойдем потанцуем.
Мы оказались между столиками, которые находились рядом с оркестром. Вдруг меня охватило странное волнение. Там сидели три девушки, и было очевидно, что они завсегдатайки этого заведения. Одна из них — блондинка, в платье с открытыми грудью и спиной, прелестным личиком — пристально смотрела на меня. Как будто она меня узнала. Я же был уверен, что никогда ее раньше не видел. Когда музыка закончилась, мы с Соланж вернулись за наш столик.
— Что-то тут не так, Соланж. Та блондинка около оркестра явно меня знает. А я ее нет. Послушай... Выйди, как будто ты хочешь подкраситься. А я пойду, приглашу ее танцевать.
Она послушно взяла сумочку и направилась в дамскую комнату. Оркестр заиграл тягучую медленную мелодию, и я подошел к блондинке.
— Не окажете ли мне честь? — спросил я церемонно. Она сначала заколебалась. Но потом встала. Я обнял ее.
— Вы часто приходите сюда? — спросила она меня.
У нее были глаза цвета фиалки, вздернутый нос, чувственный рот, фигура кинозвезды и очаровательный низкий голос. Голос Барбары.
— Я здесь впервые, как мне кажется... Как подсказывает моя скудная память.
Она бросила на меня пытливый взгляд и, по-видимому, успокоилась.
— Вам здесь нравится?
— Вы — да. У вас такой влекущий голос, таким голосом, должно быть, сирены зазывали Улисса во время его странствий. Вам не случалось сводить с ума какого-нибудь мужчину, загулявшего до беспамятства, Барбара?
Она содрогнулась не в такт музыке и твердо сказала:
— Меня зовут не Барбара. Мое имя Адриана Прево. Вы меня с кем-то путаете. Сирены... Улисс...
— Бунгало «Монрепо»... Она резко отстранилась.
— Послушайте, или говорите нормально, или оставьте меня.
— Ты один раз уже пыталась похоронить меня, Барбара. Если хочешь, я могу с тобой поболтать, но уже в присутствии инспектора Дориани. Ты говоришь, что тебя зовут Адриана Прево? Так что мне сказать инспектору — чтобы он пришел повидаться с тобой сюда или к тебе домой?
Она крепко прижалась ко мне, как будто ее охватила внезапная страсть, и промурлыкала:
— Что же такое тебе известно?
— Все. Что ты очень пылкая девушка. Правда, иногда ты бываешь и прохладной. Думаю, что тебя не порадуют всякие осложнения, связанные с убийством частного детектива.
— Клянусь тебе, что ничего не знала. Я даже была против того, чтобы заманить тебя в ловушку. И не вздумай... не вздумай говорить с Дориани.
— Ты предлагаешь какой-нибудь лучший вариант?
— Я думала, что полиция бросит это дело...
— Ладно, хватит и того, если ты ответишь мне на кое-какие вопросы, Барбара.
— Я тебе все расскажу, все что ты хочешь, но не гляди на меня так. Смотри как на женщину, которая тебе нравится.
— Это нетрудно, если я забуду про бомбу.
— Мы должны выглядеть естественно. Ты клиент, а я — девушка из бара. Или будет плохо. Аксель наблюдает за нами.
— Что это за Аксель?
— Наемный убийца, который сидит у выхода. Он выполняет все грязные поручения Монтаржи.
Мы повернулись в танце, и я оказался лицом к Акселю Буртору и увидел, что он смотрит на меня так, словно снимает мерку для деревянного костюма.
Монтаржи возвратился к эстраде, потом пересек зал, направляясь к Акселю. Оркестр продолжил тянуть сладкую, как ликер, мелодию. Аксель и Монтаржи начали о чем-то шептаться, и я почувствовал себя неуютно. Этому способствовало и то, что Барбара-Адриана стала потихоньку подталкивать меня к ним.
— Послушай, красавица, где бы мы могли побеседовать подальше от этих двух обезьян?
— Приходи утром ко мне домой.
— Нет, нет. Я хочу сейчас. Сегодня ночью.
— Это невозможно. Сегодня ночью невозможно.
— Послушай... Я не могу успокоиться с тех пор, как ты не явилась на свидание в «Монрепо». Там было так весело. Я хочу сегодня же ночью.
— Нет, дорогой. Этой ночью мы не можем увидеться. Но утром, ровно в десять, я тебя жду.
Прижавшись своей щекой к моей, она прошептала:
— Улица Кремлин, четырнадцать.
И рассмеялась, откинув голову назад, как если бы ее рассмешила шутка. И добавила, улыбаясь уже профессионально:
— Я буду очень хорошей, обещаю. Только никому ничего не говори, особенно полицейским.
— Что ты подразумеваешь под «очень хорошей»? Тогда она многозначительно улыбнулась.
— Ты же знаешь, глупыш! У меня такая хорошенькая уютная квартирка с зеркалами, интимным светом и все такое прочее...
— Но помни! Я очень темпераментный. Разве это не ты говорила о моей страсти?
Она нервно рассмеялась. И повторила:
— Ровно в десять.
Я проводил ее до столика. А за нашим Соланж ждала меня с недовольным лицом.
— Это Барбара, — сказал я. — Только, пожалуйста, не надо сердиться. Утром ровно в десять часов она расскажет мне всю правду.
— А почему не сейчас?
— Она не хочет это делать на глазах Монтаржи и этого орангутанга Акселя. Но не будем испытывать судьбу. Пойдем отсюда.
Мы без каких-либо препятствий ушли. За нами не было слежки.
Я провалился в тяжелый сон и вдруг пробудился среди ночи в холодном поту. Мне вспомнилось то недавнее кошмарное видение. Я снова находился в комнате с зарешеченными окнами. Напротив сидела Барбара-Адриана и орангутанг Аксель. За моей спиной раздавался шипящий голос. И ничего больше. Я спасался от Барбары-Адрианы, которая сжимала в руке нейлоновый чулок, набитый песком.
Я снова заснул. И, как показалось, через мгновение прозвонил будильник.
Без десяти десять моя машина затормозила недалеко от дома номер четырнадцать по улице Кремлин. Я подошел и возле подъезда увидел табличку, на которой было написано, что здесь живет Адриана Прево. Я нажал на кнопку звонка, но мне не открыли. Наверное, ночные бабочки утром очень крепко спят. Я вставил в замок специальную пластинку, которой пользовался как отмычкой. Войдя, достал свой «маузер» и приблизился к приоткрытой двери, которая вела направо в спальню. В каком виде Адриана Прево по прозвищу Барбара ожидает меня? Оказалось, что в самом плохом.
Она лежала на спине, нейлоновый чулок сжимал ее шею. Ее лицо и тело покрывали страшные кровоподтеки. Я положил руку ей на лоб и ощутил, что он холодный как лед. Девушка была мертва уже несколько часов. Ни в спальне, ни во всей квартире не было ничего, что бы указывало на борьбу. Тот, кто убил Адриану, вошел или вместе с ней, или воспользовался своим ключом.
Я поехал в свой офис. Как ни в чем не бывало уселся за стол и начал разбирать корреспонденцию. Потом отдал несколько распоряжений, в общем работал, как всегда.
В два часа ко мне ввалился очень взволнованный Гастон Фромбел.
— Я раскрыл нечто очень важное! Если вас похитила банда преступников, не думаете ли вы, что их направлял кто-нибудь из нашей конторы?
— Я не такой уж идиот, Гастон. Конечно, я думал об этом.
— Вы ведь знаете, что муж Лины Ламберт находится в Канаде. Но известно ли вам, что он сейчас в тюрьме по обвинению во взломе сейфа?
— Этого как раз я не знал, Гастон.
— Он получил три года и отбывает свой срок в тюрьме в провинции Онтарио. А за несколько дней до вашего исчезновения Лина ужинала в ресторане со знаменитым взломщиком Умберто Кохином!
— Умберто в тюрьме.
— Его арестовали через три дня после того, как он встречался с Линой.
— Откуда вам это известно?
— Вчера вечером я начал следить за секретаршей мсье Феликса. Она живет у своих родственников в Жантиле. Я поджидал ее в кафе напротив. Но вместо нее вышел знакомый мне ее кузен и отправился в то же кафе. Он, казалось, был чем-то очень раздражен. Мы поболтали с ним о политике, футболе, лошадях, и я спросил, почему у него такое плохое настроение.
Воодушевленный своим детективным хобби Гастон доверительно понизил голос и, подражая кузену Лины, начал говорить:
— "Во всем виновата эта девушка, что живет с нами. Она племянница моей жены. Я не выношу ее. Ее муж сидит в тюрьме. Он взломщик, известный на всю Канаду. А эта девица еще меня запугивает! В моем доме распоряжаюсь я! С меня довольно!"
Снова заговорив своим натуральным голосом, Гастон продолжал пересказывать диалог:
— Вы абсолютно правы, мсье, — сказал я. — Помимо того, что она жена преступника, она жена просто глупого преступника, раз он попался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13