Да и острой нужды, на самом деле, в нем нет. Любая организация, сколь бы крупной она ни была, попросту потонет в таком объеме информации, не переварив и малой ее части.
Можно было попытаться внедрить в Школу кого-нибудь из осведомителей, проплатив его тренировки из своего кармана, поскольку бухгалтерия райуправления финансировать подобные оперативные расходы была явно не в состоянии и, скорее всего, признала бы себя банкротом, разглядев предъявленный счет. Пойти на затраты Сергей был готов, но подходящей кандидатуры среди стукачей не наблюдалось. Его осведомители, в основном, были дружны с чифирем, героином или древнейшей профессией, но не со спортом; чувствовали себя, как рыба в воде, на всевозможных вольных «малинах» и за решеткой, но чурались, как нечисть ладана, тренажерных залов, татами и ринга. Было, конечно, и несколько братков, но ничего большего, кроме скупой информации о деятельности своих группировок, от них ждать не приходилось.
Придется внедряться самому…
Давненько этим не занимался.
Пока Волгин стоял и обдумывал план проникновения в логово потенциального противника, к «Дому» подкатила черная «Волга»-универсал с наглухо тонированными стеклами и мятой облицовкой радиатора. По тому, как машина развернулась перед входом и встала посредине пандуса, стало ясно, что за рулем – свой. Если не сам Мастер Савчук, то, как минимум, его заместитель по работе руками.
Заместителей вылезло двое. Один казался откровенно полноват и лысоват, второй, с короткими рыжеваными волосами и носом, привлекающим внимание даже с противоположной стороны улицы, выглядел поспортивнее, но не настолько, чтобы составить конкуренцию Ван Дамму. Переговариваясь, они рошли в клуб, дверь за ними захлопнулась, но тут опять приоткрылась, чтобы полноватый мог выставить через порог правую руку с брелоком сигнализации. «Волга» пискнула и мигнула фарами, подтверждая включение режима охраны.
Дальнейшее наблюдение к успеху не привело. Никто из лиц, изредка входящих или покидающих клуб, не ронял из-под одежды пистолета, не вытирал кровавые руки, не ширялся, присев на ступени, и не начинал, прицепив накладную бородку, уходить огородами.
Сергей вошел в клуб.
Холл на первом этаже оказался большим и прохладным. Справа и слева тянулись запертые двери с разнообразными табличками, впереди – широкая лестница на второй этаж, покрытая вытертой красной дорожкой. Отыскав на стене доску объявлений, Волгин прочитал все вывешенные на ней бумаги, но ви малейшего упоминания о Школе не углядел. В «Доме» обучали всему: рукоделию, бальным танцам, компьютерной грамотности и цветоводству, занятия проводились с утра и до поздней ночи, без выходных и перерыва на лето, но для курсов уличного мордобоя здесь места не было.
Перед гардеробом, по причине теплой погоды закрытым, была сделана низенькая П-образная загородка. За ней, положив обе руки на телефонный аппарат, сидела женщина средних лет. Вторая, худенькая и молодая, в исключительно короткой юбке,стояла перед загородкой и демонстрировала, помимо достоинств фигуры, хорошую физподготовку, поскольку доска, на которую она поставила локти, находилась значительно ниже, чем ее талия. Обе, несомненно, являлись дипломированными педагогами и беседовали о воспитании подрастающего поколения.
Разговор не был прерван и после того, как к ним подошел Сергей. Сначала он покашлял, потом сказал «Простите». Его продолжали не замечать. Тогда он с наглым выражением на лице, присущим, как ему казалось, человеку, пришедшему обучаться уличной драке, рассмотрел особенности телосложения молодой преподавательницы и лишь после этого счел возможным вставить в педагогический диспут свое веское слово:
– Вот я считаю, что продавать детям героин каждый дурак может. А вы попробуйте их научить геометрии!
После этого на него обратили внимание. Девушка посмотрела через плечо и улыбнулась,а женщина, сжав руки на телефоне так сильно,словно боялась, что его хотят отобрать, спросила:
– Что вам угодно?
– Я хочу записаться в секцию.
– Второй этаж!
– Ага. Спасибо.
Сергей пошел в указанном направлении, не зная, огорчаться ему или радоваться. Каким образом она догадалась, что ему требуется? То ли он настолько стар, чтобы походить на увлеченного цветовода, то ли выглядит столь мужественно, что ничего, кроме жестоких уличных драк, к его облику не подходит.
На втором этаже он оказался в коридоре, в одном конце которого располагались раздевалки, душевые, сауна и запертое служебное помещение, в другом, по правую руку, – большой спортивный зал с призывно распахнутыми дверьми.
В зале тренировалась пара, давеча виденная им на улице. Полноватый, зацепившись ногами за шведскую стенку, качал пресс. Рыжеватый лупил ногами по мешку, вкладывая в удары такую мощь, что стекла тихонько позвякивали. Оба были одеты в черные кимоно с красными поясами, но не в такие, какие Сергей видел на фотографиях в Интернете, а более привычного типа.
– Здравствуйте, – сказал Сергей громко, и рыжеволосый, опустив занесенную для удара левую ногу, ему кивнул.
Вдоль стенки зала, чтобы не наступать на татами, Волгин подошел ближе. Справа была открыта дверь с табличкой «Тренерская», но в небольшой комнате со столом, креслами и стеллажами никого не было, и он снова обратился к любителю ножных ударов:
– У меня один вопрос. К вам можно записаться на тренировки?
Прежде чем ответить, рыжеволосый несколько раз присел, потянулся, попрыгал, похрустел позвонками, не переставая оценивающе разглядывать чужака. Волгин отметил, что у спортсмена довольно сильно развито косоглазие. Наконец, уличный боец соизволил приблизиться:
– Раньше чем-нибудь занимался?
– Бывало.
– У нас очень жесткий стиль. Не все выдерживают. Но, если хочешь, приходи вечером. Тренировка начинается в семь часов, до половины девятого. Абонемент стоит тонну, платить нужно сразу. Принесешь с собой две фотографии и справку от участкового врача. Спортивную форму выбирай, какая удобнее, ограничений у нас нет.
Желая проверить обоснованность внезапно возникшей догадки, Сергей спросил, стараясь придать голосу многозначительность:
– Это ведь общая группа, да? А я слышал, что для людей с определенным уровнем подготовки у вас проводятся отдельные занятия.
–, Где слышал?
– В Интернете было написано. – В рекламе про это ни слова не сказано. – Упоминалось в переписке поклонников. Рыжеволосый долго не отвечал. Смотрел в упор на Волгина правым глазом, закатив левый почти что под самое веко, и казалось, было слышно, как в голове у него шевелятся извилины.
– Ну да. Правильно слышал, – неожиданно улыбнулся он и несколько расслабился. – Есть такое дело. А ты уверен, что обладаешь… подготовкой?
– Кое-что умеем.
– Тогда приходи в девять. Фотки и справку можешь не брать. Если у тебя чего получится, подтащишь позже.
Улыбнувшись еще раз, рыжеволосый вернулся к мешку, и Волгин, пока не спустился на первый этаж, продолжал слышать серии смачных ударов, отрабатываемые косоглазым спортсменом.
В холле учительниц уже не было. На загородке блестела красочной обложкой, разрисованной полуголыми медсестрами с огнестрельным оружием и заправленными кровью шприцами, книга «Дурной в дурдоме» – продолжение бестселлера «Дурной стреляет без повода». Из трубки, почему-то брошенной рядом с телефонным аппаратом, доносились короткие тревожные гудки.
Выйдя на улицу, Сергей зажмурился от яркого солнца.
Приехав домой, Волгин пообедал и лег отдохнуть. Спать вроде бы не хотелось, и поначалу он просто лежал, глядя в потолок и гадая, чем закончится вечер. Особенного беспокойства Сергей не испытывал, хотя какие-то предчувствия мешали все же чувствовать себя абсолютно комфортно. Волгин решил, тревожно ему оттого, что до сих пор по большому счету ни разу не приходилось работать без прикрытия милицейского удостоверения. Довольно давно, еще когда он служил в территориальном отделении, доводилось выдавать себя за покупателя наркотиков, чтобы разоблачить сбытчика или на «стреле» с вымогателями обеспечивать безопасность терпилы, выходя на переговоры вместе с ним, играя «просто друга» или представителя его «крыши», но то были другие ситуации. Тогда можно было в любой момент сломать игру и дать сигнал к задержанию, здесь же… А впрочем, что может случиться здесь? Худший вариант – если на тренировке окажется кто-то, кто опознает его как мента. Но что это меняет? Он ведь не назывался чужим именем, не врал по поводу своей настоящей профессии. Кто сказал, что в свободное время опер не может заниматься спортом, который ему по душе? С другой стороны, если «уличные бойцы» его и разоблачат, то наверняка посчитают, что он выполняет какое-то служебное задание, и постараются избежать обострения отношений.
Раздумывая, стоит ли предупредить Акулова о вечернем мероприятии, Волгин задремал и проспал до половины седьмого, не услышав звонка будильника, установленного на шесть часов.
Мастером смертоносных единоборств Сергей никогда не был, но в молодости несколько лет отзанимался боксом, в середине восьмидесятых не избежал увлечения вышедшими из подполья восточными видами, да и за годы работы оперативником приобрел ряд специфических навыков, как раз подпадающих под определение «уличного боя», так что считал себя готовым к возможным неожиданностям. В шкафу сохранилось кимоно, к которому он, правда, в последние годы ни разу не прикасался. Облачившись в него, Волгин с удивлением отметил, что спортивная одежда стала коротковата. С чего бы это? В его возрасте уже не растут. Села материя?
Вернувшись на работу, Сергей оставил в сейфе удостоверение, пистолет, наручники и металлический жетон с личным номером сотрудника МВД. Подумал и освободился от мобильника, в записной книжке которого было слишком много милицейских телефонных номеров. Проверил карманы, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо бумажек, выдающих отношение к органам, ничего не нашел, успокоился и только в самый последний момент вспомнил, что в «лопатнике» лежит целая стопка его визиток с полным указанием должности и места работы.
Судя по стойкому запаху «беломора», Акулов был в кабинете незадолго до приезда Сергея. Скорее всего, домой отправился. Написав, на всякий случай, записку о своих планах, Волгин прикрепил ее на видном месте, спрятал в столе ключ от сейфа и личную печать, посидел, куря Свой любимый «Жиган» до восьми сорока, подхватил спортивную сумку с кимоно, полотенцем и сменой белья и пешком отправился в клуб.
До без пяти девять он отирался на противоположной стороне, как и днем, наблюдая за «Домом». На его глазах ушла группа, очевидно, закончившая тренировку, и подтянулось несколько человек самой разной наружности и возраста. Знакомых среди них не было, и Волгин прошел в клуб.
За загородкой в холле вместо женщины-педагога восседал похожий на недотепу-двоечника парень лет восемнадцати, с бланшем под глазом.
– Туда? – спросил он, указав пальцем в потолок, и Волгин молча кивнул.
На площадке второго этажа прибывающих встречал косоглазый боец. Кимоно он сменил на обычный спортивный костюм белого цвета, куртка была расстегнута до пупа, обнажая крепкий, распаренный в сауне живот, рыжеватые, зачесанные назад волосы влажно блестели.
– Пришел? Вторая раздевалка.
Волгин пошел по коридору налево. Судя по голосам, доносившимся через неплотно закрытую дверь, раздевалка № 1 предназначалась для девушек. Неужели здесь тренируются и… Как правильно сказать? Уличные бойчихи?
В мужской половине был всего один человек,уже экипированный, оставалось только затянуть пояс на кимоно. Ниже среднего роста, жилистый, узкокостный, с челкой иссиня-черного цвета, углом закрывающей лоб, казавшейся жесткой и острой, как пучок проволоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42