Я отошла. Потом он вдруг вскочил, распахнул свой «дипломат», из которого посыпались коробки с образцами и исками, вывалил всю эту кучу на пол и стал топтать ногами.
Телевизионщики, которые выискивали очередную жертву, тут же принялись это снимать. Лучшего цирка они не могли придумать. Выдохшись, немец пнул банку с кремом ногой в угол и пошел к выходу. Проходя, он натолкнулся на меня. Поднял глаза на мое лицо. И вдруг в нем мелькнуло узнавание.
— Я больше… не жить, — сказал он и прошел мимо.
Ну что ж, ему можно было посочувствовать, хотя нельзя сказать, что он сделал что-то для спасения фирмы. Скорее он сделал все для того, чтобы ее утопить. У меня даже мелькнула мысль: а что, если он подставляет собственную фирму? Уж не действует ли он заодно с теми юристами? И чем больше я думала, тем больше эта мысль укреплялась во мне. Разыграть такой спектакль — это надо ухитриться. Правда, я никак не могла решить для себя, как же они продумали, что этим тюбиком с кремом кто-то воспользуется. Не могли же они предвидеть внучку вахтера, которая только сегодня появилась в Москве. Во мне росло подозрение, что этот тюбик предназначался явно кому-то другому…
В размышлениях я провела больше часа. В фойе сновали милиционеры. В какой-то момент прошли санитары с телом. Репортеры угомонились и стали расходиться. Они сегодня собрали обильную жатву.
Я продолжала сидеть в опустевшем фойе. Еще через полчаса вернулся Ниро. Он выглядел виноватым.
— Прости, Рыжик, я совсем забыл про тебя.
— Конечно, кто уж я такая, что обо мне все время помнить.
— Ну, прости, прости. Хочешь, я скажу, что я тебя люблю?
— Нет, — отрезала я и пошла к машине.
Ну, как так можно, чтобы меня просто забыли, как галоши в трамвае? Ниро пытался несколько раз заговорить со мной, но я обиженно молчала. Потом мне это надоело, и я плюнула.
— Ну вот как с тобой можно жить? — спросила я.
Ниро виновато пожал плечами, вздохнул:
— Ну, ты же сама хотела, чтобы я занялся этим расследованием. А когда я работаю…
Он стал разводить руками и выпустил руль.
— Веди машину, — забеспокоилась я. — И разговаривай языком, а не руками.
— Слушаюсь, — ответил Ниро.
— Так куда ты помчался?
— Я подумал, — опять он пожал плечами, — что тот мальчик должен дождаться результата и наверняка где-то прячется поблизости. И мы с Арно быстренько осмотрели все окрестности.
— А Арно — это кто?
— Я попросил его приехать на пресс-конференцию на всякий случай… видишь, он был с самого начала. — Мы подумали об одном и том же.
— И что?
Опять пожатие плеч.
— Как ни странно, но без результата. Либо мальчик провалился сквозь землю, либо он достаточно умен и не стал дожидаться конца.
Как я и ожидала, в вечерних новостях мы увидели весь этот похоронный цирк. Останкино не пожалело эфирного времени, чтобы отобразить происки зарубежных фирм.
Смонтировали так, что начиналось все с того, как немец размазывает на себе весь этот крем, плавно переходило на конвульсии девочки и завершалось топтанием исков и образцов продукции. Изображение шло без звука и сопровождалось дикторскими комментариями. Мол, пускай буржуи и считают нас страной третьего мира, но то, что происходит, совершенно недопустимо. Диктор еще раз порекомендовал всем телезрителям ни в коем случае не пользоваться продукцией фирмы «Милена», а всем пострадавшим обратиться к ней с иском. Он сказал также, что сегодня группа энтузиастов образовала общество по защите прав потребителей от продукции фирмы «Милена».
— Интересно узнать, — пробурчал Ниро. — Кто же эти энтузиасты? Уж не наши ли дорогие юристы?
Он выключил телевизор, в котором заговорили про погоду, и потянулся к телефону.
В результате пятиминутных разговоров с тремя разными лицами он так и не выяснил, кто же является инициатором. Он разочарованно вздохнул и сказал, что сегодня еще слишком рано и никто ничего не знает.
В общем, денек выдался довольно неудачным. В завершение всего позвонил владелец фирмы «Милена» и осведомился у Ниро, как могло такое получиться? До Бонна, где расположен главный офис «Милены», вести с московской пресс-конференции долетели быстро.
Человечище хотел зарычать, что, не посоветовавшись с ним, тот дал добро на пресс-конференцию. Но взял себя в руки и спокойно рассказал, что ничего конкретного пока не известно, за исключением того, что продукцию фирмы «Милена» кто-то подделывает. Причем подделывает с явным намерением нанести ущерб тем, кто ей пользуется. И что на сегодняшний день это вся информация.
Услышав это, владелец пришел в неописуемую ярость и сказал Ниро, что это идиоту понятно. И что вся репутация Ниро высосана из пальца, если он не может узнать ничего больше.
Ниро не стал с ним спорить и повесил трубку. Обиженным тоном маленького ребенка он пересказал мне содержание разговора с владельцем фирмы. После чего отправился на кухню, соорудил неимоверных размеров сандвич из половины французской булки, разрезанной вдоль, наложил на нее вареное мясо, помидоры, колбасу, полил все это соусом и с остервенением начал поедать. Справился он быстро.
Ролланд, почуявший настроение своего хозяина, тихо поскуливал у его ног.
— Да, денек действительно выдался неудачным.
Я достала из буфета бутылочку «Шато д'Лафито» и пошла делать бутерброд себе. Немножко улучшив свое настроение, Ниро решил приготовить что-нибудь более кардинальное.
— Никогда не готовь еду в плохом настроении, особенно что-нибудь сложное, — проговорил он, открывая холодильник. — В самом крайнем случае возьми маленький кусочек мяса, насади его на вертел и зажарь. Или зажарь без вертела, — грустно добавил мой любимый.
Он стал наглядно показывать, как это надо делать.
— А картошку можно жарить при плохом настроении? — спросила я.
— Она получится отвратительной. Изготовление салата тоже было отвергнуто, но нарезать овощи мне милостиво поручили.
Еще одна бутылка «Шато д'Лафито», «крошечный» кусочек жареного мяса и немножко нарезанных овощей с салатной приправой немного улучшили настроение Ниро. Он отправился мерить шагами свой внутренний дворик, мы с Ролландом увязались за ним.
Прошло время. Посмотрев на часы, на которых было без пятнадцати двенадцать, Ниро с горьким вздохом сказал:
— Пошли спать, я очень надеюсь, что завтрашний день будет лучше…
Глава 9
ПОДРОБНОСТИ
К тому моменту, как я оторвала голову от подушки, мой ненаглядный уже вернулся домой весьма возбужденный.
День он начал с того, что отправился к своим знакомым на Петровку.
— Да, все именно так было и задумано, — сказал Ниро.
— О чем ты? — сонно пробормотала я, снова зарываясь в подушку.
— Да о вчерашнем убийстве, соня. И вообще, пора подниматься, лентяйка ты этакая. Я уже пол-Москвы объездил, а ты все дрыхнешь.
— Я уже… — вяло проборбо… пробормо… тала я и спустила ноги на пол.
Сделав над собой поистине титаническое усилие, я протопала в ванную. У меня иногда бывают дни, когда встать для меня целая проблема. Однако пятнадцать минут под душем, жутко горячим, приводят меня в относительно человеческое состояние. И я почти могу прямо-таки по-человечески обсуждать любые проблемы, включая и вчерашнее убийство. Да, день вчера был жуткий. Слава Богу, что я не криминалист и в моей жизни такие дни редкость.
Не обнаружив Ниро в спальне, я спустилась в кухонный зал. Мой любимый старательно готовил что-то для меня, бедной, обоспавшейся, и для себя, конечно. Пахло очень вкусно…
— Ну так вот, — сказал он, когда я немного насытилась. — Все так специально и было задумано. Это я о вчерашнем убийстве, — пояснил он, памятуя мой недавний вопрос. — Паша сказал мне, что в этом креме была прямо-таки лошадиная доза стрихнина, то есть такая, что, если принять вовнутрь, не одна лошадь, а целая конюшня отбросила бы копыта. Однако, учитывая, что крем мажут на себя, а не употребляют внутрь, все было рассчитано достаточно правильно. Да! Остатки крема показали, что это явно кустарная работа.
— Ммм… — — промычала я с набитым ртом. — Это как? — выдавила я из себя, когда мне удалось проглотить кусок.
— Ну, — Ниро задумался, — это выглядело приблизительно так. Некто господин Икс, которого мы так старательно ищем и который, по-видимому, уже причинил кучу неприятностей большому количеству народа, достаточно хорошо знаком с химией. Он взял стрихнин, залил его какой-то жидкостью, состав которой пока уточняется, и тщательно все перемешал. Потом дал отстояться. И полученный насыщенный раствор стрихнина слил с оставшегося остатка. Таким образом, он получил жидкость, содержащую максимальное количество стрихнина. После этого взял крем из тюбика, а тюбики у «Милены» пластиковые и следов употребления на них не заметно, и долил туда эту жидкость. Получилась масса, по внешнему виду и запаху практически не отличающаяся от исходного крема. Возможно, чуть более жидкая, но ведь в тюбике не видно. Хотя этот господин Икс мог также использовать какой-нибудь наполнитель, типа очень тонко размолотого мела, для того чтобы вернуть получившемуся снадобью его первоначальную консистенцию. Они сейчас это уточняют, но вообще-то это не имеет никакого значения. Получившуюся убийственную смесь наш господин Икс влил, наверняка шприцем, в тюбик и завинтил его. Все.
— А похоже на?.. — вырвалось у меня.
— Ты имеешь в виду?.. — Ниро наконец заметил, что я его внимательно слушаю. — Да, если это не один и тот же человек, то, во всяком случае, похоже, чертовски похоже. Ну так вот, все образцы на столике были нашпигованы приблизительно таким же убийственным содержанием. Все было рассчитано так, что человек, который демонстрировал бы продукцию, окочурился бы через минуту-другую после начала демонстрации прямо на глазах господ журналистов, репортеров и телевизионщиков.
— Достойная реклама фирме, — вырвалось у меня. — Когда на пресс-конференции, посвященной качеству продукции, представитель фирмы на глазах журналистов погибает от демонстрации своей продукции. После этого фирму можно считать похороненной заживо. Даже не смешно!
— Да, — протянул Ниро. — Единственное, что они не учли, так это внучку вахтера, которая стащила один из тюбиков с кремом. И так эффектно рассчитанная кончина прямо на сцене не состоялась. Вообще-то получилось, как они задумали, с той только разницей, что представление было за кулисами, а не на сцене. И жертвой пал не представитель фирмы, а совершенно невинная девчонка. Он замолчал.
— Хотелось бы мне знать, что они еще выкинут. Сначала косметика, которая вызывала экзему, потом «ожоговая», которая сожгла лица и руки еще сотни людей. Теперь она уже просто убивает…
— Убийство из тюбика с кремом, — пробормотал Ниро.
Я молча покачала головой:
— Хорошее название для детективного романа. Только, увы, это не роман, а вполне реальная жизнь. И девчонка, которая виновата лишь в том, что стащила крема на два доллара, уже поплатилась жизнью. А еще сотни людей, которые виноваты лишь в том, что купили продукцию весьма уважаемой фирмы, поплатились здоровьем за чьи-то непонятные игры.
— Да чего уж там. — Ниро расхаживал взад и вперед, — Игры-то вполне очевидны. — Он посмотрел на часы. — Сейчас мы узнаем что-то новое.
Подтверждая его слова, прозвучал дверной звонок.
Молодого человека, который появился в дверях, Ниро представил как Филиппа, или герцога Орлеанского. Я так и не поняла, то ли это какая-то шутка или, может быть, агентурная кличка. Во всяком случае, Ниро ничего не объяснил и на протяжении всего разговора обращался к нему как к Филиппу. Вновь прибывший спросил разрешения все рассказывать при мне и стал делать подробный отчет о деятельности двух молодых юристов за вчерашний день.
Как я поняла, Филипп возглавлял группу из четырех человек, которая была приставлена Ниро к обоим юристам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Телевизионщики, которые выискивали очередную жертву, тут же принялись это снимать. Лучшего цирка они не могли придумать. Выдохшись, немец пнул банку с кремом ногой в угол и пошел к выходу. Проходя, он натолкнулся на меня. Поднял глаза на мое лицо. И вдруг в нем мелькнуло узнавание.
— Я больше… не жить, — сказал он и прошел мимо.
Ну что ж, ему можно было посочувствовать, хотя нельзя сказать, что он сделал что-то для спасения фирмы. Скорее он сделал все для того, чтобы ее утопить. У меня даже мелькнула мысль: а что, если он подставляет собственную фирму? Уж не действует ли он заодно с теми юристами? И чем больше я думала, тем больше эта мысль укреплялась во мне. Разыграть такой спектакль — это надо ухитриться. Правда, я никак не могла решить для себя, как же они продумали, что этим тюбиком с кремом кто-то воспользуется. Не могли же они предвидеть внучку вахтера, которая только сегодня появилась в Москве. Во мне росло подозрение, что этот тюбик предназначался явно кому-то другому…
В размышлениях я провела больше часа. В фойе сновали милиционеры. В какой-то момент прошли санитары с телом. Репортеры угомонились и стали расходиться. Они сегодня собрали обильную жатву.
Я продолжала сидеть в опустевшем фойе. Еще через полчаса вернулся Ниро. Он выглядел виноватым.
— Прости, Рыжик, я совсем забыл про тебя.
— Конечно, кто уж я такая, что обо мне все время помнить.
— Ну, прости, прости. Хочешь, я скажу, что я тебя люблю?
— Нет, — отрезала я и пошла к машине.
Ну, как так можно, чтобы меня просто забыли, как галоши в трамвае? Ниро пытался несколько раз заговорить со мной, но я обиженно молчала. Потом мне это надоело, и я плюнула.
— Ну вот как с тобой можно жить? — спросила я.
Ниро виновато пожал плечами, вздохнул:
— Ну, ты же сама хотела, чтобы я занялся этим расследованием. А когда я работаю…
Он стал разводить руками и выпустил руль.
— Веди машину, — забеспокоилась я. — И разговаривай языком, а не руками.
— Слушаюсь, — ответил Ниро.
— Так куда ты помчался?
— Я подумал, — опять он пожал плечами, — что тот мальчик должен дождаться результата и наверняка где-то прячется поблизости. И мы с Арно быстренько осмотрели все окрестности.
— А Арно — это кто?
— Я попросил его приехать на пресс-конференцию на всякий случай… видишь, он был с самого начала. — Мы подумали об одном и том же.
— И что?
Опять пожатие плеч.
— Как ни странно, но без результата. Либо мальчик провалился сквозь землю, либо он достаточно умен и не стал дожидаться конца.
Как я и ожидала, в вечерних новостях мы увидели весь этот похоронный цирк. Останкино не пожалело эфирного времени, чтобы отобразить происки зарубежных фирм.
Смонтировали так, что начиналось все с того, как немец размазывает на себе весь этот крем, плавно переходило на конвульсии девочки и завершалось топтанием исков и образцов продукции. Изображение шло без звука и сопровождалось дикторскими комментариями. Мол, пускай буржуи и считают нас страной третьего мира, но то, что происходит, совершенно недопустимо. Диктор еще раз порекомендовал всем телезрителям ни в коем случае не пользоваться продукцией фирмы «Милена», а всем пострадавшим обратиться к ней с иском. Он сказал также, что сегодня группа энтузиастов образовала общество по защите прав потребителей от продукции фирмы «Милена».
— Интересно узнать, — пробурчал Ниро. — Кто же эти энтузиасты? Уж не наши ли дорогие юристы?
Он выключил телевизор, в котором заговорили про погоду, и потянулся к телефону.
В результате пятиминутных разговоров с тремя разными лицами он так и не выяснил, кто же является инициатором. Он разочарованно вздохнул и сказал, что сегодня еще слишком рано и никто ничего не знает.
В общем, денек выдался довольно неудачным. В завершение всего позвонил владелец фирмы «Милена» и осведомился у Ниро, как могло такое получиться? До Бонна, где расположен главный офис «Милены», вести с московской пресс-конференции долетели быстро.
Человечище хотел зарычать, что, не посоветовавшись с ним, тот дал добро на пресс-конференцию. Но взял себя в руки и спокойно рассказал, что ничего конкретного пока не известно, за исключением того, что продукцию фирмы «Милена» кто-то подделывает. Причем подделывает с явным намерением нанести ущерб тем, кто ей пользуется. И что на сегодняшний день это вся информация.
Услышав это, владелец пришел в неописуемую ярость и сказал Ниро, что это идиоту понятно. И что вся репутация Ниро высосана из пальца, если он не может узнать ничего больше.
Ниро не стал с ним спорить и повесил трубку. Обиженным тоном маленького ребенка он пересказал мне содержание разговора с владельцем фирмы. После чего отправился на кухню, соорудил неимоверных размеров сандвич из половины французской булки, разрезанной вдоль, наложил на нее вареное мясо, помидоры, колбасу, полил все это соусом и с остервенением начал поедать. Справился он быстро.
Ролланд, почуявший настроение своего хозяина, тихо поскуливал у его ног.
— Да, денек действительно выдался неудачным.
Я достала из буфета бутылочку «Шато д'Лафито» и пошла делать бутерброд себе. Немножко улучшив свое настроение, Ниро решил приготовить что-нибудь более кардинальное.
— Никогда не готовь еду в плохом настроении, особенно что-нибудь сложное, — проговорил он, открывая холодильник. — В самом крайнем случае возьми маленький кусочек мяса, насади его на вертел и зажарь. Или зажарь без вертела, — грустно добавил мой любимый.
Он стал наглядно показывать, как это надо делать.
— А картошку можно жарить при плохом настроении? — спросила я.
— Она получится отвратительной. Изготовление салата тоже было отвергнуто, но нарезать овощи мне милостиво поручили.
Еще одна бутылка «Шато д'Лафито», «крошечный» кусочек жареного мяса и немножко нарезанных овощей с салатной приправой немного улучшили настроение Ниро. Он отправился мерить шагами свой внутренний дворик, мы с Ролландом увязались за ним.
Прошло время. Посмотрев на часы, на которых было без пятнадцати двенадцать, Ниро с горьким вздохом сказал:
— Пошли спать, я очень надеюсь, что завтрашний день будет лучше…
Глава 9
ПОДРОБНОСТИ
К тому моменту, как я оторвала голову от подушки, мой ненаглядный уже вернулся домой весьма возбужденный.
День он начал с того, что отправился к своим знакомым на Петровку.
— Да, все именно так было и задумано, — сказал Ниро.
— О чем ты? — сонно пробормотала я, снова зарываясь в подушку.
— Да о вчерашнем убийстве, соня. И вообще, пора подниматься, лентяйка ты этакая. Я уже пол-Москвы объездил, а ты все дрыхнешь.
— Я уже… — вяло проборбо… пробормо… тала я и спустила ноги на пол.
Сделав над собой поистине титаническое усилие, я протопала в ванную. У меня иногда бывают дни, когда встать для меня целая проблема. Однако пятнадцать минут под душем, жутко горячим, приводят меня в относительно человеческое состояние. И я почти могу прямо-таки по-человечески обсуждать любые проблемы, включая и вчерашнее убийство. Да, день вчера был жуткий. Слава Богу, что я не криминалист и в моей жизни такие дни редкость.
Не обнаружив Ниро в спальне, я спустилась в кухонный зал. Мой любимый старательно готовил что-то для меня, бедной, обоспавшейся, и для себя, конечно. Пахло очень вкусно…
— Ну так вот, — сказал он, когда я немного насытилась. — Все так специально и было задумано. Это я о вчерашнем убийстве, — пояснил он, памятуя мой недавний вопрос. — Паша сказал мне, что в этом креме была прямо-таки лошадиная доза стрихнина, то есть такая, что, если принять вовнутрь, не одна лошадь, а целая конюшня отбросила бы копыта. Однако, учитывая, что крем мажут на себя, а не употребляют внутрь, все было рассчитано достаточно правильно. Да! Остатки крема показали, что это явно кустарная работа.
— Ммм… — — промычала я с набитым ртом. — Это как? — выдавила я из себя, когда мне удалось проглотить кусок.
— Ну, — Ниро задумался, — это выглядело приблизительно так. Некто господин Икс, которого мы так старательно ищем и который, по-видимому, уже причинил кучу неприятностей большому количеству народа, достаточно хорошо знаком с химией. Он взял стрихнин, залил его какой-то жидкостью, состав которой пока уточняется, и тщательно все перемешал. Потом дал отстояться. И полученный насыщенный раствор стрихнина слил с оставшегося остатка. Таким образом, он получил жидкость, содержащую максимальное количество стрихнина. После этого взял крем из тюбика, а тюбики у «Милены» пластиковые и следов употребления на них не заметно, и долил туда эту жидкость. Получилась масса, по внешнему виду и запаху практически не отличающаяся от исходного крема. Возможно, чуть более жидкая, но ведь в тюбике не видно. Хотя этот господин Икс мог также использовать какой-нибудь наполнитель, типа очень тонко размолотого мела, для того чтобы вернуть получившемуся снадобью его первоначальную консистенцию. Они сейчас это уточняют, но вообще-то это не имеет никакого значения. Получившуюся убийственную смесь наш господин Икс влил, наверняка шприцем, в тюбик и завинтил его. Все.
— А похоже на?.. — вырвалось у меня.
— Ты имеешь в виду?.. — Ниро наконец заметил, что я его внимательно слушаю. — Да, если это не один и тот же человек, то, во всяком случае, похоже, чертовски похоже. Ну так вот, все образцы на столике были нашпигованы приблизительно таким же убийственным содержанием. Все было рассчитано так, что человек, который демонстрировал бы продукцию, окочурился бы через минуту-другую после начала демонстрации прямо на глазах господ журналистов, репортеров и телевизионщиков.
— Достойная реклама фирме, — вырвалось у меня. — Когда на пресс-конференции, посвященной качеству продукции, представитель фирмы на глазах журналистов погибает от демонстрации своей продукции. После этого фирму можно считать похороненной заживо. Даже не смешно!
— Да, — протянул Ниро. — Единственное, что они не учли, так это внучку вахтера, которая стащила один из тюбиков с кремом. И так эффектно рассчитанная кончина прямо на сцене не состоялась. Вообще-то получилось, как они задумали, с той только разницей, что представление было за кулисами, а не на сцене. И жертвой пал не представитель фирмы, а совершенно невинная девчонка. Он замолчал.
— Хотелось бы мне знать, что они еще выкинут. Сначала косметика, которая вызывала экзему, потом «ожоговая», которая сожгла лица и руки еще сотни людей. Теперь она уже просто убивает…
— Убийство из тюбика с кремом, — пробормотал Ниро.
Я молча покачала головой:
— Хорошее название для детективного романа. Только, увы, это не роман, а вполне реальная жизнь. И девчонка, которая виновата лишь в том, что стащила крема на два доллара, уже поплатилась жизнью. А еще сотни людей, которые виноваты лишь в том, что купили продукцию весьма уважаемой фирмы, поплатились здоровьем за чьи-то непонятные игры.
— Да чего уж там. — Ниро расхаживал взад и вперед, — Игры-то вполне очевидны. — Он посмотрел на часы. — Сейчас мы узнаем что-то новое.
Подтверждая его слова, прозвучал дверной звонок.
Молодого человека, который появился в дверях, Ниро представил как Филиппа, или герцога Орлеанского. Я так и не поняла, то ли это какая-то шутка или, может быть, агентурная кличка. Во всяком случае, Ниро ничего не объяснил и на протяжении всего разговора обращался к нему как к Филиппу. Вновь прибывший спросил разрешения все рассказывать при мне и стал делать подробный отчет о деятельности двух молодых юристов за вчерашний день.
Как я поняла, Филипп возглавлял группу из четырех человек, которая была приставлена Ниро к обоим юристам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31