Короткие ответы Ниро перемежались длинными паузами, когда он слушал собеседника. Несколько раз проскользнуло название «Шеридан Иншуранс Инкорпорейшн». Разговор затянулся.
Я — само любопытство, рукопись напрочь забыта. Еще минут через пять разговора Ниро попросил у меня ручку и листок бумаги и что-то стал записывать.
Ненавижу эту хрипучую немецкую речь! Однако надо отдать себе отчет в том, что раздражение вызывает во мне не немецкий язык, а то, что я совершенно не понимаю, о чем они говорят!
Любопытство сгубило кошку. Ко мне это относится в полной мере! Я просто-таки начала подпрыгивать на месте от возбуждения и нетерпения, дожидаясь, когда же Ниро положит трубку и его можно будет порасспросить, черт побери! Я догадалась, что это имеет отношение к нашему прошлому приключению.
Любимый повесил трубку, медленно подошел к окну, постоял с минуту и снова уселся в кресло. Единственные его слова были: перезвонят через полчаса — на редкость информативно!
— Кто позвонит, о чем позвонит?! — набросилась я на него. — Ты можешь что-нибудь объяснить толком?!
— Ну-у, — протянул Ниро, — все как-то так необычно.
— Так что же необычного-то? — Я уже собралась было накинуться на него с кулаками.
Ниро задумался еще глубже. Снова встал, пошел к столу, взял свои любимые музыкальные китайские шарики и задумчиво стал крутить их в руке. Я хвостом ходила за ним по комнате:
— Ну ты можешь что-нибудь рассказать, мы же не попадем на концерт, в конце концов! Если ты так будешь расхаживать… И ничего не расскажешь! Мы и так уже опаздываем!
Вот мужчины, они всегда так, особенно мой человечище! Когда не нужно, они говорят, говорят… А когда надо, из них слова клещами не вытянешь!
Ниро меланхолично крутил шарики в руке, оглашая комнату музыкальным звоном.
— Ну Ниро! — Я схватилась за голову.
— Как ты поняла, Рыжик, это относится к «Шеридан Иншуранс Инкорпорейшн». — Он снова замолчал, продолжая ходить. — Звонил шеф «Милены», из-за которой вчера разразился скандал…
Ниро опять замолчал. Я честно ждала продолжения…
— «Шеридан», которому мы помогли, близко их знает, — наконец продолжил мой любимый. — Они партнеры довольно давно. «Шеридан» и рекомендовала обратиться ко мне. Что будем делать?
— «Милена»? — Я сильно удивилась. — И они еще осмеливаются тебя о чем-то просить?
— Они говорят, что их фирма абсолютно ни при чем! Что их подставили и они никаким образом не смогут решить проблему официально. Они обращались и в торговую инспекцию, и в милицию, и везде им дали ответ, что их фирма производит недоброкачественную продукцию и помочь им ничем не могут. Единственное, что им посоветовали, так это забрать всю свою дерьмовую продукцию и убраться восвояси. — И что же? — теперь уже задумалась я.
— Немцы утверждают, что у них в принципе не может быть недоброкачественной продукции. Весь товар проходит сертификацию, апробацию и ни при каких условиях не может вызвать реакцию, которая была описана в газетах.
— Но ведь…
— Я склонен им верить. — Ниро улыбнулся. — Фирма, у которой может такое произойти, так долго не продержалась бы на рынке. Если только это не чья-то чудовищная небрежность или злой умысел — из сотрудников фирмы.
— А как?.. Почему ты?
— О! Слава обо мне… — он выпятил грудь, — они знают, что я очень сильно выручил «Шеридан Иншуранс Инкорпорейшн», а также то, что я действую нестандартными методами. — Опять пауза! — Они очень просят меня и готовы заплатить любую сумму, чтобы восстановить свое имя. Они считают, что вокруг фирмы происходит какая-то афера, непонятная им, и хотят разобраться с этим. Правда, они не догадываются, — он выразительно поглядел на меня, ненаглядную, — что без тебя я бы в жизни за это не взялся…
Я перестала разглядывать хвост Ролланда и уставилась на своего любимого:
— И что же ты им ответил?
Ниро молча крутил в руке музыкальные шарики и смотрел в окно.
— Ты сказал, что они перезвонят через полчаса?
— Да.
— Ну, а что же ты решил?
— Ты же сама толкаешь меня на путь частного детектива! — Он обиженно взглянул на меня.
— Ну так и что?!
— Да не принял я никакого решения, ты же прекрасно понимаешь, что это все значит. Надо будет все бросить и заняться этим тухлым делом… Мы же с тобой собирались отдохнуть целый месяц, ничем не заниматься, устроить себе каникулы, — он улыбнулся, — да и потом, нет у меня лицензии частного детектива. То, что ты мне сделала карточку, — он протянул мне визитку, — это замечательно, но я ведь не имею права заниматься частными расследованиями, и ты, Рыжик, знаешь это не хуже меня.
— Но ведь это ничуть не помешало тебе буквально месяц назад?.. — От возмущения я подскочила с кресла.
— Ну, тогда это было совсем другое дело…
— Правильно, там убили троих и хотели провернуть большую аферу. Здесь пока еще никого не убили, но если мне не изменяет память, больше сотни человек отделались ожогами! — Ниро хмуро выслушивал мои рассуждения. — Вот ты представь, прихожу я в магазин, покупаю свои любимые кремики, масочки, мажусь ими, чтобы нравиться тебе еще больше, а вместо очаровательной женщины ты получаешь краснорожую уродину со слезшей кожей. Тебе это понравится?
Ниро подозрительно посмотрел на меня:
— А ты, никак, пользуешься «Миленой»? Не замечал за тобой этого!
Я скорчила гримасу:
— Нет, я ей не пользуюсь, моя косметика немножко дороже. Но представь, не ты, а кто-то другой будет лицезреть свою жену со слезшей кожей. Да и вообще, подумай о нас, женщинах. Наносишь кремик для красоты, а получаешь пузыри на лице. — И я изобразила их появление. — Как тебе это нравится?
Ниро продолжал хмуриться:
— Ну, вольно же им покупать всякую гадость дешевую и намазывать на себя неизвестно что. Ты же на себя не мажешь эту «Милену».
Тут уж я возмутилась вовсю!
— Человечище ты мой наиобразованнейший! Я зарабатываю денег все же чуть-чуть больше, чем женщина, работающая на производстве! Или чем ты предложишь пользоваться обычной домохозяйке? У них нет возможности покупать то, что могу себе позволить я!
И тут меня как по голове ударило. Я вдруг начала осознавать несоответствие случившегося вчера скандала и той информации, которую знала сама о «Милене».
— Слушай! А ведь знаешь, «Милена» выпускала добротный и дешевый крем, который можно было купить во многих странах, по крайней мере Европы… между прочим… — Я рассуждала сама с собой.
Ниро внимательно на меня смотрел, и я продолжила:
— К тому же товары «Милены» у нас в Москве были до вчерашнего дня очень популярны… Я знаю, что на работе у меня девчонки пользуются ей, да и у мамы как-то раз видела. Ужас! А если…
— Нет. Ты говорила с ней сегодня утром. — Он отрицательно мотнул головой.
— Ах да, — я облегченно вздохнула, — я только на минутку представила, и мне так стало страшно… И насколько я знаю, ни у кого никаких проблем не было. «Милена» известна во всем мире, и я не уверена, что они поставляют нам такую гадость. Бывают, конечно, недоразумения, но ведь не такого же рода… Особенно в фирмах с историей и репутацией. Вот ты скажи мне, что же надо добавить в крем, чтобы через три минуты после его употребления с человека слезла кожа?
Ниро от неожиданного вопроса даже наклонил голову набок.
— Это вам, дамочкам, наука — не мажьте на себя что попало.
— Да ну тебя, — я отмахнулась, — я тебе серьезно говорю, а ты все отшучиваешься.
— Ладно, — Ниро сделал серьезное лицо, — в крем надо добавить действительно что-то весьма концентрированное, повышенной ядовитости, чтобы он сработал именно так. Удивительно, что у косметологов вообще что-то такое нашлось.
— Так ты возьмешься за это дело? — Я обхватила его руками и, повалив на диван, села к нему на колени. Ролланд запрыгал вокруг.
— А ты как думаешь? — спросил он.
— Думаю, — я поцеловала его, — что женщин надо защищать.
Глава 3
ПО СЛЕДАМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Утром следующего дня мы отправились в представительство «Милены». Вчера вечером владелец этой фирмы перезвонил, как и обещал, через полчаса и получил от Ниро согласие на ведение им расследования.
Первым шагом нового дела стала встреча с московским представителем «Милены», для того чтобы Ниро мог получить максимум информации.
Утром, после легкого завтрака, состоящего из жаренной грудинки в сухарях, заливного языка и небольшой порции ванильного мороженого с кофе, мы дружно отправилась (как же без меня!) в офис «Милены». Я, конечно, хотела, чтобы мы воспользовались подаренным Ниро «роллс-ройсом».
Я уверяла своего любимого, что «Шеридан» не зря подарила ему этот «ролле». На что Ниро вполне резонно замечал, что водить самому такой автомобиль неприлично-будут принимать за шофера. А если мне хочется ездить в «роллс-ройсе», то ему придется этого шофера нанять (ну, вообще-то я не против). В итоге мы поехали на его старой машине.
Немецкое представительство располагалось в центре Москвы на маленькой тихой улочке рядом с Домом кино. Офис «Милены» оказался достаточно стандартным для нашего нового столичного бизнеса. Большая квартира на первом этаже дома была поделена на жилую часть и рабочую.
Говорящий по-русски немец, который проводил там большую часть времени, встретил нас. Мы огляделись. Комната в светлых тонах, стандартный набор хорошей мебели, стандартный набор аппаратуры. На стендах большая выставка продукции. Оказывается, «Милена» производит огромное количество косметических средств, которые обновляются и дополняются каждый сезон.
Ханс Гельтфульд, как представился немец, принял нас настолько хорошо, насколько это возможно. Выглядел он, правда, растерянно и подавленно и на меня поначалу смотрел как-то странно — ему ведь сообщили об одном только Ниро. Но потом он понял, что я не собираюсь набрасываться на него с кулаками, и оттаял.
Чувствовалось, что мой обожаемый Ниро — единственная надежда на спасение для его фирмы.
Расположившись на белых кожаных диванах, мы услышали историю о катастрофе, которая произошла позавчера в Москве, В изложении Ханса это выглядело так, что «Милена» здесь невинный ягненок, на которого напал серый волк.
Суть его версии сводилась к следующему. Фирма «Милена» существует уже двадцать лет. Производит дешевые доброкачественные косметические товары. Четыре года назад фирма начала продавать товары на российском рынке. И дела ее шли замечательно хорошо. До тех пор, пока…
Когда вдруг все словно сошли с ума. Немец сказал, что ему показалось, будто он сам сошел с ума. Потому что то, что произошло, невозможно, потому что этого не может быть.
Во-первых, фирма не выпускает ароматические салфетки, которые вызвали такой кошмарный эффект.
Во-вторых, фирма не пользуется услугами агентов для распространения своей продукции. Вся продукция «Милены» поступает крупными партиями непосредственно в магазины, где прекрасно продается без всякой дополнительной рекламы.
Представитель показал контракты с такими магазинами, как ГУМ, ЦУМ, универмаг «Москва». Количество упаковок, которое фигурировало в этих контрактах, — сотни тысяч.
Ниро был молчалив и задумчив. События последних дней выглядели все загадочней и загадочней. Под конец он попросил то, что у добропорядочного немца вызвало некоторый шок — формулы составов их продукции. Ханс возмутился. На что Ниро резонно заметил, что хотя это и является коммерческой тайной, но в скором времени станет предметом судебного разбирательства. И тогда, хочет фирма или нет, но состав ее кремов станет достоянием широкой публики. Причем произойдет это при крайне неблагоприятных обстоятельствах. Ханс сказал, что решение такого вопроса ему надо согласовать с дирекцией в Бонне, после чего наша аудиенция закончилась.
— Вот так, — ворчал Ниро, выходя из подъезда на улицу. — Опять я не знаю, ни сколько мне заплатят, ни что я могу делать, ни кого могу нанимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31