Их у нас в городе предостаточно. Вызвал бы вас на стрелку, да и пострелял бы вволю.
— Не знаю! — буркнул Кривой. — Я на стрелки не езжу. Просто выследили меня тут. Хорошо еще, я телохранителей на лестнице оставил! А то бы эти бандиты в квартиру ворвались и меня бы кончили.
— Да, не хотел он вас кончать... — вздохнул Самохин. — Не хотел! Я так думаю, он вас просто припугнул. Мол, если что, устрою мочилово по полной программе! Потому как если бы он вас хотел убрать, киллера бы пригласил. Как это сейчас делается, вы лучше нас знаете. Не мне вам объяснять.
— Да ничего я не знаю! — проворчал Кривой. — Чего ему меня пугать? Что я, фраер какой-то!
Он осекся, поняв, что выставляя себя не фраером, он лишний раз подтверждает свою принадлежность к криминальным сферам. И полковник это уловил.
— Мы знаем, что вы не фраер! Вы — крупная птица в криминальном мире. Такая же, как тот авторитет, который на вас наехал. И грызетесь вы с ним не на жизнь, а на смерть. Либо он вас уничтожит, либо вы его. Так или нет?
Кривой хотел что-то сказать, но замолчал и ничего не ответил. Видно, понял, что любой его ответ будет истолкован против него. Больше говорить было не о чем.
Телохранителей допросить уже не могли, поэтому допросили только парней из «лендкрузера», все еще стоящего на стоянке. Они в один голос уверяли, что налет совершила целая группа хорошо вооруженных людей. Человек так двадцать-двадцать пять, не меньше. Поэтому они, собственно, и не смогли оказать должного сопротивления. Но почему-то ни один из них не смог, даже приблизительно, назвать личности нападавших, поскольку ни одного не узнали в лицо, а документов налетчики, естественно, не предъявляли. Что это была за банда и к какой структуре принадлежала, для всех так и осталось загадкой. Как заметил один из телохранителей, вполне возможно, что это была какая-то группа специального назначения одной из силовых структур.
— Да если б тут спецназ работал, — проворчал Костя, осматривая повреждения на двери, — эту дверь в момент бы открыли! Взорвали бы динамитом к ядрене фене и все дела! А не пуляли бы по ней из пистолетика!
— Судя по гильзам, бандиты работали! — авторитетно заверил криминалист Коля Балашов. — Все гильзы от «тетешников» да «макаровых». Спецназ таким оружием не пользуется.
Потом опросили жильцов дома, тех, кто пожелал отвечать на вопросы оперативников. А таких оказалось не так много. Но никто ничего не видел. Либо напуганные люди просто во избежание неприятностей отказывались давать показания. Так что ни одного свидетеля среди них не нашлось. Кроме отстрелянных гильз и многочисленных пуль, застрявших в стенах, нашли парочку кровавых следов от ботинок. И все. Осталось только составить протокол опроса потерпевших и предъявить его им на подпись. Так что пришлось Кривому скрепя сердце подписывать милицейский протокол, о чем, конечно, завтра же станет известно всей братве. А это не добавит ему уважения.
Глава 7
Под вечер перед Олегом опять встала проблема ночлега, и он решил, что давно не был дома. Несмотря на весь риск, ему жутко захотелось домой, в уютную домашнюю обстановку, такую желанную и недосягаемую теперь. Да просто хотелось повидать жену и ребенка. Хотя прошло всего три дня, как Олег последний раз видел их, он признался себе, что жутко по ним соскучился. Он хотел предупредить жену о своем приходе, но вовремя спохватился, что их домашний телефон вероятно стоит на прослушке. Тогда он звякнул Наде на мобильный и сообщил, что будет к ужину, чем крайне ее удивил и обрадовал.
Валера отвез его к дому и высадил из машины, не доезжая въезда во двор. Олег нырнул в кусты, богато окружающие дом, и вынырнул со стороны подъездов. Вернее, высунул голову из кустов, проверяя обстановку. Прямо напротив его подъезда стоял «жигуль» с двумя темными силуэтами, торчащими над приборной панелью. Видно, мужички, лениво развалившись на сиденьях, полусонными глазами пялились на входные двери. В вечерних сумерках были плохо различимы их лица, но понять, кого они там высматривали, не составляло труда. Олег понял, что лезть напролом довольно рискованно, и решил пробраться в свою квартиру через соседний подъезд.
Он зашел в двери крайней секции, поднялся на лифте наверх, затем пробрался через люк на чердак, благо, тот был не заперт, прошел в свою секцию и столкнулся с небольшим препятствием. На этот раз дверца люка, ведущего с чердака на лестницу, была закрыта на замок. Даже имея отмычки, невозможно было его открыть, потому как он находился с внутренней стороны. А ломать его сейчас, среди ночи довольно рискованно — весь дом разбудишь! Но других вариантов у него не было. Пришлось идти на варварство. Олег что есть силы вдарил по люку ногой. Потом еще раз и еще. Он колотил по дверце до тех пор, пока не вырвал замочные ушки с корнем из древесины. Замок повис на одной петле, а дверца отлетел в сторону. Олег быстро спустился по лестнице до своего этажа и не заметил ни одной души. Похоже, жильцы еще не очухались от глухих ударов, разносящихся по всему дому среди ночи, а если и очухались, то не успели выползти на лестницу.
Он позвонил в квартиру. Надежда тут же открыла ему, впустила в прихожую и закрыла стальную дверь на все замки. Даже если появятся менты и попробуют вскрыть дверь, им придется долго потрудиться, чтобы это сделать.
Денис уже спал, но проснулся и тут же начал выяснять, где был отец.
— Ездил в командировку, — соврал Олег. Он не любил врать сыну, но момент того требовал.
— Мой вездеход совсем сломался, — пожаловался мальчик.
— Починю, Денис, починю! — пообещал Олег. — Сейчас у меня, к сожалению, нет времени. Надо срочно спасать одного дядю, у которого может поломаться вся жизнь.
Он немного поиграл с сыном, и его с трудом удалось отправить обратно в кровать. Было уже двенадцать, а ему завтра рано вставать в детсад. Денис ныл, что совершенно не хочет спать, и лез на отца. Олег отнес его в детскую и уложил в постель.
— Ладно, буду доламывать машину дальше, — вздохнул мальчик.
— Ты останешься на ночь или опять в командировку? — поинтересовалась Надежда.
Олег печально улыбнулся.
— Завтра опять уезжаю. Ты же не хочешь, чтобы меня отправили в командировку насильно? Лет на восемь!
— Не хочу, — Надя покачала головой. — Я хочу, чтобы ты был дома.
— Еще немного терпения, хорошо?
— Ладно, будем ждать! Есть хочешь?
— Разумеется!
Жена быстро погрела ужин. Обалденно вкусную вареную картошку, восхитительный антрекот и такой упоительно приятный чай. Олег даже не представлял, какое удовольствие можно получать от самого обычного ужина. В какой-то момент ему даже показалось, что всей этой отвратительной авантюры, которая с ним приключилась, на самом деле не было. Он просто пришел поздно с работы, поиграл с сыном, поужинал и сейчас спокойно ляжет с женой в постель. Неужели эти простые вещи могут доставлять такое невероятное удовольствие? Не зря говорят, что счастье — это отсутствие несчастья.
Он прошел в ванную, разделся и встал под душ. Горячие струи обдавали его тело, и только сейчас Олег почувствовал, насколько он замерз. Он просто не мог согреться все эти дни, был в каком-то постоянном холоде, и если бы сейчас не пришел домой, наверное, умер бы от переохлаждения. Надя вошла в ванную, скинула халат и тоже залезла под душ. Ее плотная фигурка с гладкой кожей, упругие груди, на которые падали капли воды, мягкий податливый живот, округлые ягодицы, все это призывно манило и заставляло забыть обо всем на свете.
— Давай я тебя помою! — предложила она, намылила мочалку и принялась оттирать его тело со всех сторон.
— Я только сейчас понял, как устал, — признался он.
— Ты нашел ее? Эту женщину? — спросила она, натирая ему спину.
— Да! Она жива. — Олег испытывал настоящее наслаждение от прикосновения женских рук. — Это самое главное. Ей заплатили, чтобы она разыграла из себя жертву убийцы. Сказала, что дочь в больнице, и ей нужны были деньги на операцию. Может, и так. Но это уже неважно. Я сделал запись ее признания. У меня есть запись признания врача, который писал заключение о смерти. И еще признание Грудова. Этот мерзавец все устроил. Пожалуй, надо сделать копию. А то могу и потерять кассету.
Они смыли с себя обильную пену, и Олег не смог сдержаться, чтобы не схватить жену в объятия.
— Пошли в постель, — предложила Надя, и это обычное предложение показалось Олегу каким-то невероятно волшебной фразой. Давно уже его эта фраза так не волновала, как сейчас.
Они вытерлись, вылезли из ванной и пошли в спальню. Как Олегу не хотелось спать от усталости, он не мог устоять перед ласками жены. Она гладила его тело, разогревая все сильней и сильней его желание. Наконец, он набросился на нее с таким пылом, что сам себе удивился. Ему почему-то казалось, что это последняя ночь, проведенная им дома. А завтра он попадет в лапы ментам и, несмотря ни на какие записи признаний, отправится отдыхать в следственный изолятор на долгие месяцы, пока будет идти следствие.
Утром Олег переписал на двухкассетнике все показания участников кровавого «спектакля» на другую пленку и убрал кассету подальше в свой письменный стол. А оригинал сунул в карман своей куртки, который закрывался на молнию. Было бы обидно ее потерять во время беготни. В том, что ему предстоит еще немало побегать, он не сомневался. Как и в том, что рано или поздно все же попадется ментам в руки. И вот тогда кассета с записями сыграет свою роль. Она должна, должна помочь ему отбиться от всех обвинений.
А Надя отправилась с ребенком в детсад. Выйдя из подъезда, она увидела двух мужичков, сидящих в машине прямо напротив дверей. И даже их немного пожалела. Сидеть вот так безвылазно и чего-то ждать — мука смертная! Вернувшись через полчаса, она сообщила мужу, что наружка сидит на своем посту. Так что из подъезда ему никак не выйти. Олег решил не лезть на рожон, и отправился в обратный путь через соседнюю секцию, благо, дверца люка все еще болталась на одной петле. Пожалуй, теперь замок сделают нескоро, и он сможет возвращаться домой хоть каждый день.
После ухода оперативников Кривой просто рвал и метал. Он избил Вику, которая имела неосторожность подвернуться ему под горячую руку, чуть не пристрелил парней, которые сидели в машине, и клятвенно пообещал устроить Назару кровавую баню. Вернувшись в свой особняк в Дубовцах, Кривой приказал своему ординарцу взять Грудова, где бы он ни находился, и доставить к нему на «беседу». Гере посчастливилось в этот раз не сопровождать шефа при посещении его подруги — он приболел то ли гриппом, то ли поносом, и отлеживался в своей комнате. Кривой заранее предвкушал все прелести разговора с Грудовым и уже начал придумывать казнь для своего подопечного, который имел наглость его заложить. И кому? Главному врагу — Назару, этому презренному шакалу и подлому псу!
— Эта гнида, этот подонок, о котором я забочусь, как о малом дите! — кричал Кривой вытянувшимся по струнке подчиненным. — Посмел меня заложить! Рассказал все о моих делах Назару, да еще назвал адрес этой дуры! Представляешь!
— А откуда он его узнал? — уточнил Гера. По случаю недомогания он один сидел в кресле перед шефом.
— Не знаю, откуда! — взорвался авторитет. — Я сам ему как-то говорил! По дури.
— А кто тебе сказал, что он заложил?
— Кто-кто! Назар! Откуда он еще мог узнать адрес этой хаты? Короче, Грудова мне сюда! Я их него душу вытрясу!
Гера звякнул одному своему бригадиру и приказал ему взять с собой двух проверенных братков и срочно доставить к шефу живым или мертвым, но лучше, конечно, живым, директора фирмы «Барокко» Михаила Грудова. И назвал ему адреса офиса и дома, по которым можно его разыскать. Поскольку был уже поздний вечер, Грудов, скорее всего, должен быть дома и пить чай в компании жены. Или валяться с ней в постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65