Ма Чжун ушел от нападения и попытался кулаком ударить Хуан Сана по голове. Тот защитился по лучшим правилам искусства и ответил выпадом в сторону сердца противника. Но пока что в схватке ни один из противников не был серьезно задет.
Ма Чжун понял, что на этот раз встретил равного себе противника. Хуан Сан был потоньше, чем он, но крепость его костей уравновешивала их силы. Что касается его манеры заниматься благородным искусством, то она была столь близка к совершенству, что разбойник должен был принадлежать к восьмому классу. Ма Чжун относился к девятому, но это преимущество нейтрализовывалось отличным знанием местности, которым обладал Хуан Сан.
После долгой и ожесточенной борьбы Ма Чжун сумел провести удар локтем в левый глаз Хуан Сана. Тот ответил ногой, задев бедро Ма Чжуна, что существенно ограничило его возможность атаковать ногами.
И сразу же новый удар ногой был нацелен ему в пах. На этот раз Ма Чжун отскочил назад, и правой рукой схватил ступню противника. Он готовился нажать ладонью на колено бандита с тем, чтобы его нога оставалась выпрямленной и позволила бы удерживать того на расстоянии, пока он не смог бы подкосить вторую ногу. К" несчастью, Ма Чжун поскользнулся. Хуан Сан воспользовался этим, чтобы согнуть ногу в колене и с размаху ребром ладони ударить Ма Чжуна по шее, что является одним из девяти смертельных выпадов китайского бокса.
Но в это мгновение Ма Чжун повернул голову и остановил удар челюстью. Не будь этого спасительного движения, ему пришел бы конец. И все же он оказался вынужден отпустить ногу Хуан Сана и, шатаясь, отступить-кровь больше не приливала к его мозгу. Обессиленный, с затуманившимся взглядом, он находился на милости врага.
Блистательный борец древности сказал: «Когда два соперника равны по силе, весу и технике, исход схватки определяет дух». И если Хуан Сан мастерски владел технической стороной великого искусства, он продолжал оставаться всего лишь грубым животным. Чтобы прикончить беззащитного Ма Чжуна, он мог выбрать любой из девяти смертельных приемов, но низменное желание причинить страдание своему врагу побудило его вновь ударить ногой в пах.
Самоповторение – непростительная тактическая ошибка. У Ма Чжуна кровообращение еще недостаточно восстановилось, чтобы он мог прибегнуть к хитроумной обороне. И он принял единственное возможное в данных обстоятельствах решение – двумя руками схватил вытянутую ногу и резко ее вывернул. Хуан Сан взвыл от боли, когда его коленная чашечка была вывихнута. Бросившись на бандита, Ма Чжун повалил его и коленями придавил живот. А затем, чувствуя, что силы его иссякают, соскользнул на землю и откатился в сторону, чтобы уйти от быстрых кулачных ударов негодяя.
Вытянувшись на спине, он начал тайные дыхательные упражнения, восстанавливающие кровообращение.
Когда сознание его прояснилось, а нервная система стала действовать нормально, он вскочил. Хуан Сан предпринимал бешеные усилия, чтобы поступить также. От точного удара ногой он головой ударился о землю. Ма Чжун развернул тонкую и длинную цепочку, какие носят стражники вокруг пояса и, наклонившись к побежденному, связал ему за спиной руки. Подтянув их как можно выше к плечам, он сделал скользящую петлю из конца цепочки и накинул ее на шею Хуан Сана.
Закончив эту работу, Ма Чжун присел на корточки.
– Ты, мерзавец, едва не доконал меня! – сказал он. – А теперь сознавайся в содеянном тобой преступлении, чтобы избавить нас от лишней работы.
– Если бы не мое обычное невезение, судейская ищейка, ты был бы сейчас мертв! – задыхаясь, пробормотал Хуан Сан. – Но лучше оставь своему растленному судье эту заботу – вырвать у меня признание в воображаемых преступлениях!
– Как хочешь, – не стал настаивать Ма Чжун.
Подойдя к первому дому улочки, он долго стучал в дверь, пока не проснулся хозяин.
– Я помощник его превосходительства судьи Д и, – объяснил ему Ма Чжун. – Немедленно бегите к главному надзирателю этого района и от меня передайте ему приказ сразу же идти сюда с четырьмя людьми и двумя бамбуковыми шестами.
Посланец отправился, а Ма Чжун вернулся стеречь пленника, который встретил его потоком отборнейших ругательств.
Прибывшие надзиратель и его люди сделали из бамбуковых шестов носилки Хуан Сана. Ма Чжун набросил на него найденное в лачуге старое платье, и маленький отряд двинулся к ямы-ню.
Задержанный был передан тюремщику, который получил приказ вызвать костоправа для ухода за коленом негодяя.
Секретарь Хун и Тао Ган еще не ложились спать. Они дожидались возвращения товарища в кабинете первого писца и обрадовались, узнав о захвате преступника.
Со счастливой улыбкой секретарь объявил:
– Вот подвиг, который следует достойно отпраздновать! На главной улице есть ресторанчик, который открыт всю ночь. Что, если мы туда отправимся?
13. СУДЬЯ ДИ ВЫНУЖДАЕТ УБИЙЦУ ЧИСТОТЫ НЕФРИТА СОЗНАТЬСЯ В СВОЕМ ПРЕСТУПЛЕНИИ. КАНДИДАТ НА ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ ПОЛУЧАЕТ ХОРОШИЙ УРОК
На следующий день вечером судья Ди вернулся в Пуян. Перекусив в кабинете, где он выслушал короткий отчет секретаря Хуна о том, что произошло за время его отсутствия, судья вызвал Ма Чжуна и Тао Гана.
– Итак, мой доблестный соратник, – сказал судья Ма Чжу-ну, – мне сообщили, что ты схватил «нашего» человека! Расскажи-ка подробности.
Ма Чжун описал два насыщенных приключениями вечера и в заключение сказал:
– Этот Хуан точно соответствует описанию, данному мне вашим превосходительством. Более того, обе заколки совершенно сходны с теми, что представлены на рисунке из дела.
Судья удовлетворенно кивнул головой.
– Если ничего не произойдет, я думаю, завтра мыс этим покончим. Секретарь, пусть все, причастные к делу улицы Полумесяца, будут на завтрашнем заседании. А теперь, Тао Ган, скажи мне, что ты разузнал о госпоже Лян и господине Линь Фане.
Тао Ган дал отчет о своем задании, не забыв упомянуть ни попытку покушения на его жизнь, ни своевременное вмешательство Ма Чжуна.
Судья Ди одобрил, что Тао Ган до его возвращения больше не приближался к дому Линь.
– Завтра, – объявил он, – мы проведем совет по делу «Лян против Линь». Я изложу вам выводы, к которым пришел после изучения дела, и расскажу о мерах, которые намерен предпринять.
Отослав затем своих помощников, он приказал первому писцу принести пришедшие за время его отсутствия официальные бумаги.
Известие, что убийца с улицы Полумесяца находится за решеткой, разошлось по Пуяну с быстротой молнии. На следующее утро, задолго до открытия суда, у ямыня собралась многочисленная толпа.
Сев в большое кресло, судья Ди сразу же взял свою красную кисточку и составил приказ тюремщику. Чуть погодя два стражника втолкнули в зал Хуан Сана. Они грубо заставили его склонить колени перед возвышением, а когда заключенный застонал, сгибая свою пораненную ногу, начальник стражи крикнул ему:
– Тихо! Слушай его превосходительство!
– Как тебя звать? – спросил судья. – И из-за какого преступления находишься ты перед этим судом?
– Меня зовут... – начал Хуан Сан. Начальник стражи дубинкой ударил его по губам, говоря:
– Грязная собака, используй должные выражения, обращаясь к суду!
– Меня, ничтожного, зовут Хуан, – с ненавистью в голосе вновь заговорил вор.. – Мое имя – Сан. Я честный нищенствующий монах и отказался от благ этого мира. Прошлой ночью на меня напал один из ваших людей, и меня бросили в тюрьму по причине, которая мне неизвестна.
– Мерзкий пес! – возвысил голос судья. – Ты что, уже забыл убийство Чистоты Нефрита?
– Чистота... это вы так утверждаете! Но не надо навешивать на меня смерть шлюхи, которая повесилась у матушки Пао! Прежде всего, она сама повесилась, а затем – меня там не было, когда это случилось. Это многие могут засвидетельствовать.
– Избавь нас от твоих гнусных историй. Я, начальник этого уезда, заявляю тебе, что в ночь с шестнадцатого на семнадцатое ты убил сначала ужасающе с ней обойдясь Чистоту Нефрита, единственную дочь мясника Сяо Фухана.
– У меня нет календаря, ваше превосходительство, и я не имею ни малейшего представления о том, что делал или не делал той ночью. А имена, которые вы только что назвали, мне ничего не говорят.
С задумчивым видом судья Ди погладил свою бородку. Хуан Сан полностью соответствовал образу преступника, который он себе нарисовал. Кроме того, у него найдены две украденные золотые, заколки. И все же в его отрицаниях звучала неоспоримо правдивая нотка. Внезапно новая мысль пришла судье на ум. Склонившись над заключенным, он сказал ему:
– Смотри на своего судью и внимательно слушай меня, пока я освежаю твою память. В юго-западном районе этого города, за решеткой расположена улица мелких лавочников, называемая улицей Полумесяца. На углу, образуемом этой улицей и узким проездом, находится мясная лавка. Дочка мясника спала в каморке над кладовой. Разве ты не проник в комнату к этой девушке, воспользовавшись свисавшей из окна тряпкой? Разве ты не изнасиловал девушку прежде, чем удушить ее и сбежать с ее золотыми заколками?
По искре воспоминания, мелькнувшей Р единственном глазу, который Хуан Сан еще был способен открыть, судья понял, что в его руках истинный преступник.
– Признайся в своем преступлении! – выкрикнул он. – Или же тебя следует подвергнуть пытке, чтобы заставить говорить?
Заключенный пробормотал несколько неразборчивых слов, но наконец сказал:
– Вы можете обвинять меня в любых преступлениях, каких вам только заблагорассудится, но, чиновная сука, тебе придется долгонько подождать, чтобы я сознался в убийстве, в котором невиновен.
– Пусть этому наглецу дадут пятьдесят ударов кнутом! – приказал судья.
Стражники содрали с Хуан Сана одежду, обнажив мускулистое тело. Тяжелый ремень со свистом ввинтился в воздух, прежде чем хлестнуть по спине, которая вскоре превратились в кровоточащее месиво. Наказываемый ни разу 'не вскрикнул. Только глухие постанывания выдавали его страдание. На пятидесятом ударе он рухнул без сознания на пол.
Начальник стражи привел его в себя, сжигая у него под носом уксус и предложив затем чашку крепкого чая, которую Хуан Сан презрительно оттолкнул.
– Это лишь самое начало, – заметил судья. – Если ты не решишься признаться, мы прибегнем к настоящей пытке. У тебя выносливое тело, и у нас есть весь день впереди.
– Если я признаюсь, – сказал несчастный хриплым голосом, – вы отсечете мне голову. Если я не признаюсь, вы будете меня пытать, пока не наступит смерть. И все же я предпочту последнее. Испытываемую боль вознаградит удовольствие от причиняемых вам бесконечных хлопот, чиновничьи твари!
Рукоятью бича начальник стражи заткнул обвиняемому рот и собирался ударить его еще раз, но судья Ди поднял ладонь. С грязным ругательством Хуан Сан выплюнул несколько зубов.
– Подведите эту наглую собаку, – сказал судья. – Хочу ближе взглянуть на него.
Стражники безжалостно приподняли заключенного. Долго вглядывался судья в глаз, который не был разбит локтем Ма Чжуна и поблескивал жестоким огнем.
Передо мной, рассуждал судья, истинный образец закоренелого преступника, способного, ни в чем не признавшись, умереть под пыткой. Припомнив слова из разговора бандита с Ма Чжу-ном, как тот их ему передал, он внезапно подумал о некоторых произнесенных Хуан Саном фразах и приказал:
– Поставьте этого человека на колени!
Взяв лежавшие перед ним золотые заколки, он бросил их на землю. Они покатились по камням пола и замерли совсем рядом с заключенным, который мрачно на них посмотрел.
Судья приказал начальнику стражи подвести мясника Сяо. Когда тот встал на колени рядом с обвиняемым, судья сказал ему:
– Я знаю, что эти драгоценности приносят несчастье. Но вы еще не объяснили мне, в чем именно дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35