– Чтобы следить за мной?
– Да.
– Полагаю, вас как-нибудь зовут?
– Серафина. Серафина Дельгадо.
– Вы не американка?
– Нет.
– Откуда вы?
– Потом скажу, – пообещала она.
Они остановились перед домом, где он жил – серой каменной громадой на полпути от Честната к Уолнету. В лифте они поднялись на третий этаж и подошли к его квартире. Девушка казалась взволнованной и нервно прикусила губу, когда он достал ключ и отпер дверь. Та оказалась незапертой, хотя Кул точно помнил, что, уходя вечером, спустил защелку. Жестом он пригласил девушку следовать за ним и чуть помедлил, чтобы повнимательнее рассмотреть замок. На скважине выделялась свежая царапина. Нахмурившись, он притворил дверь и попытался запереть замок – тот не работал.
Он почему-то даже не удивился, когда включил свет и обнаружил, что в квартире полный погром. Будто дикие звери прошлись по его шкафам, вывалив их содержимое, и порезвились в спальне, разворошив постель.
Девушка тихо вскрикнула, быстро подбежала к окнам и опустила шторы. Кул вновь заметил страх в ее расширенных глазах. Красивая девушка, – подумал он, – но суетится зря. Он удивлялся, что способен так спокойно воспринимать случившееся после своего бегства от человека с ножом. Возможно, это из-за нелепого желания доверять новой знакомой. Никаких оснований для этого у него не было, но сомневаться в искренности ее растерянности при виде погрома в его жилище не приходилось.
– Что-нибудь пропало? – спросила она.
– Ничего ценного здесь нет. Кто это сделал?
– Рамон, – вздохнула она.
– Ваш друг?
– Он мне не друг. Пожалуйста, взгляните, не пропало ли что. Нужно быть уверенным.
Пожав плечами, Кул прошелся по квартире, больше чтобы убедиться, что если кто-то сюда и вломился, то разве для составления описи того, что можно украсть. Он понимал, что Рамон не обычный вор, но не представлял, что здесь можно искать. Еще меньше он понимал связь и смысл ночных событий.
Его квартира состояла из гостиной, спальни, маленькой кухни и ванной в конце холла. И во всех комнатах остались следы долгих, энергичных, тщательных поисков. Спальня, где он поставил мольберт и стол для эскизов, чтобы кое-какую работу делать дома, подверглась наибольшему разгрому.
Квартиру с мебелью оно снял, едва начав работать в агентстве Джордана, и ничего тут не менял, только повесил несколько своих картин и этюдов. На кухне Кул нашел два стакана и бутылку бренди. Напиток теплой лужицей растекся по желудке, но внезапно его охватила дрожь. Отопление на ночь было выключено, и квартире выстыла. Он вновь наполнил свой стакан, другой – для девушки и отправился к ней.
Гостья наблюдала за улицей, приподняв край шторы. Она все еще была в пальто, и Питер отметил, что пальто добротное, изящное и, видимо, дорогое. У девушки были длинные стройные ноги. Несмотря на испанский акцент, она не походила на латиноамериканку. Когда он протянул стакан, она мило улыбнулась, и напряженность как рукой сняло.
– Выпейте, – сказал Кул. – Вы явно не привыкли к нашей северной погоде.
– Да, не привыкла, – она с легкой гримаской пригубила ликер, взглянула на картины на стене и снова улыбнулась. – Вы любите яркие краски, как я вижу. Вам бы понравились горы Гватемалы.
– А, так вот откуда вы!
– Да, из Антигуа, вблизи столицы. У меня еще дом в Сан-Хосе, на тихоокеанском побережье. Страна у нас очень разноликая, и любая ее часть по-своему хороша – все везде насыщенно светом и цветом.
– Но почему вы мне все это говорите? – поинтересовался Кул.
Она пожала плечами.
– Я расскажу, но вы должны мне доверять, или мы оба проиграем. А дело очень срочное. То, что вы должны сделать, нужно делать тут же, не откладывая. Поверьте, я не преувеличиваю. Мне очень трудно находиться здесь. Поверьте, я к такому не привыкла, – она отчаянно жестикулировала, избегая смотреть в сторону открытой двери в спальню, и даже покраснела. – Я здесь лишь потому, что это абсолютно необходимо.
– Я слушаю, – согласился Кул.
– Да, вот... – она поставила стакан на стол. – Я пришла из-за вашего брата.
– Брата?
– Да, Гидеона.
И опять он почему-то не удивился. Иначе и быть не могло. Человек с ножом, девушка из Латинской Америки, волнение, которое им овладело, когда он впервые ощутил, что за ним следят...
С Гидеоном вечно так, – подумал он с улыбкой, чуть тронувшей губы, – вечные приключения, опасности и прочие романтические ситуации. Гидеон был анахронизмом, по ошибке угодившим в двадцатый век, хотя всем своим существом он принадлежал эпохе конкистадоров и авантюристов-флибустьеров. Питер воздержался от комментария вслух, зная, как это рассмешило бы брата. Однако другого способа воспринимать Гидеона просто не существовало.
– Садитесь, мисс Дельгадо, – предложил он.
Двигалась она быстро и грациозно. Под пальто тонкого драпа на ней оказалась коричневая юбка с широким мягким кожаным поясом, плотно затягивавшим тонкую талию и подчеркивающим выпуклость бедер. Пряжка пояса явно была из старинного серебра майя. Грудь обтягивал желтый кашемировый свитер, а шею украшал серебряный обруч замысловатой работы. Положив руки на колени, девушка задумчиво уставилась на них.
– Так что там с моим братом?
– Мне нелегко начать.
– А ждать еще труднее.
– Гидеон попал в беду. Дело очень серьезное, – ее плечи печально поникли, карие глаза смотрели на Кула спокойно и внимательно. – Вы его брат, но вы совсем другой. Может, я ошибаюсь. Гидеон родился с неистовой душой, а вы, по-моему, на него не похожи.
– Так что за беда? – перебил ее Кул.
– Он в тюрьме в городе Гватемале.
– Что он натворил?
Она опять заколебалась. Ледяная крупа застучала в окно, и девушка вздрогнула. Кул заметил, как вздымалась под свитером ее полная грудь.
– Рассказывайте, – потребовал он.
– Гидеона упрятали за решетку по сфабрикованному обвинению. Я в этом уверена. Он там уже неделю. И это серьезнее, чем вы можете себе представить. Сначала мы не знали, где он, но потом нашли его и попытались чем-нибудь помочь. Но ничего не вышло.
– Кто – мы?
– Друзья Гидеона. Я.
– Кто-нибудь обращался в американское посольство?
– Конечно. Ваши чиновники ничего не станут делать. Гидеон встревал в международные дела, и это могло вызвать неодобрение мистера Тиссона. Так зовут вашего посла. Милый человек, но слабый. И ему очень не нравятся тропики. Он к ним так и не приспособился, – девушка улыбнулась и оперлась длинными пальцами на округлые бедра. – Ждать от Тиссона помощи не приходится.
– Ладно, – буркнул Кул, – когда будет суд?
– Суда не будет.
– Но его арестовали...
– Никакого суда, сеньор.
– Тогда что с ним случилось?
– Он в тюрьме.
– Без приговора?
– В нашей стране это не столь важно, сеньор.
У него мороз пробежал по коже.
– И Гидеон может там остаться навсегда?
– Мне очень жаль, сеньор...
Кул уставился на девушку. Их глаза встретились. И странное ощущение он испытал: смущение из-за ее присутствия было сильнее, чем то негодование, в которое поверг его ее рассказ. Он полез в карман за сигаретами, но тут же забыл о них и снова обратился к ней.
– Что я могу сделать? Чем помочь?
– Об этом нужно подумать вместе.
– Вы хотите, чтобы я отправился с вами туда?
– Сомневаюсь, что это поможет.
– Но что тогда?
Она не ответила. Казалось, она не ожидала от него подобной реакции. Девушка озадаченно хмурилась, и между тонкими бровями пролегла едва заметная складка.
– Скажите, вы впервые слышите о неприятностях Гидеона?
– Почему вы спрашиваете?
– Вы ничего о нем не слышали последнее время?
– Вы имеете в виду, не писал ли он мне?
Она улыбнулась.
– Да. Он писал?
Кул вернулся к столу, взял две сигареты и протянул одну девушке. Она курила неумело, сложив губы трубочкой. Вопрос в ее глазах остался вопрос, но Кул не обращал внимания.
– Трудно поверить, что такие вещи могут происходить до сих пор. В чем Гидеона обвиняют?
– Официально? – она разглядывала сигарету. – Его обвиняют в убийстве.
Кула словно окатили холодной водой.
– В убийстве? Кого?
Она подняла на него глаза.
– Моей сестры.
Глава 4
От нового глотка бренди внутри немного потеплело. Перезвон церковных колоколов заглушал заунывный гудок поезда пенсильванской линии. Снег с дождем барабанил по окнам. Кул прошелся взглядом по своим картинам на стене, по невзрачной мебели, пытаясь вернуться к реальности. Девушка молчала. Он все еще не в состоянии был осознать, что Гидеон в тюрьме, центральноамериканском застенке. Трудно было во все это поверить, особенно в то, что Гидеон обречен до конца дней торчать за решеткой.
Когда он вспомнил о человеке с ножом, ему стало понятно поведение девушки, осторожно приподнявшей угол шторы и поглядевшей вниз на улицу. Она тут же снова его опустила и сообщила:
– За нами кто-то следит.
Кул подошел к окну и выглянул на улицу. В два часа ночи вряд ли кого-то выманишь под дождь и снег. Однако у дверей подъезда на противоположной стороне улицы он разглядел силуэт человека. Полной уверенности не было, пока разгоревшийся огонек сигареты, когда человек сделал затяжку, не развеял все сомнения. Кул обернулся к Серафине Дельгадо.
– Кто это?
– Рамон, конечно.
– Что нам с ним делать?
– Пусть торчит там. Он любит холод не больше меня. Но будет мерзнуть, пока не решит, что ему делать.
– А потом?
– Сделает то, что считает своим долгом.
– И в чем состоит его долг?
– Он должен вас остановить, чтобы вы не пришли на помощь брату. – Девушка говорила с трудом, ее трясло. – Можно мне еще немного бренди?
Он снова наполнил стаканы ей и себе. Но сам пить не стал.
– Вы сказали, Гидеон убил вашу сестру.
– Его в этом обвиняют. Но он этого не делал.
– Но был ли Гидеон... Гидеон с вашей сестрой...
– Да, они были любовниками.
– Тогда кто ее убил?
– Я этого не знаю.
Теперь она заговорила без прежней сдержанности, словно карауливший на улице Рамон оставлял слишком мало времени.
Кул старался представить себе столицу Гватемалы. Тихий городок высоко в горах, где на современных улицах кипели политические страсти, подпитываемые прибылью от бананов, кофе и бокситов, добываемых в высокогорных копях. Гидеон стал главным инженером "Майя Боксит Компани" и пользовался популярностью повсюду как среди гватемальцев, так и среди местных американцев. Семейство Дельгадо принадлежало к высшим, правящим слоям здешнего общества и гордилось своим кастильским происхождением. Жизнь текла тихо и размеренно, пока на сцене не появился Гидеон. Сестра Серафины, Мария, совсем не походила на нее, – так утверждала девушка. Мария была энергичной, очень красивой, умной и властной.
– Я никогда ее не любила, – созналась Серафина.
– Почему?
– Мы были слишком разными, причем во всем. Может быть, меня вы назвали бы легкомысленной... Я люблю посмеяться, хотя давно не приходилось. С Марией же нужно было всегда быть серьезным и держать руки по швам. Она была девушка с амбициями.
Вероятно, в ней было немало и чисто женских достоинств, если уж Гидеон в нее влюбился, – подумал Кул, однако перебивать не стал. Лишь через некоторое время он наконец спросил:
– А каким образом убили Марию?
– Полиция обнаружила тело в ее бунгало возле Сан-Хосе. Ее убили тремя выстрелами. Гидеона тут же арестовали. Ведь он сидел рядом с ее телом. Естественно, это выглядело очень подозрительно.
– Вы его видели после ареста?
– Нет.
– А посол Тиссон?
– Никто не видел вашего брата, сеньор.
Кул внимательно вглядывался в лицо девушки, удивляясь, что она так спокойно обсуждала смерть сестры.
– Но вы уверены, что Гид невиновен.
– Да, конечно.
– У вас есть какая-то версия? Кто бы мог убить вашу сестру?
Она пожала плечами.
– Кто знает? У нее хватало врагов.
Он в замешательстве снова подошел к окну и внимательно осмотрел улицу. В дверях на противоположной стороне по-прежнему маячил силуэт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26