– А ты едва не провел меня. Итак, сейчас у меня есть собственные деньги, но больше мне от тебя ничего не надо. Ты согласен?
– Это ты заставила меня зайти так далеко, – прошептал герцог. – Знаешь, мне хотелось бы увидеть тебя в малиновом домино и в такой же маске. Что скажешь?
– В малиновом? Ммм… В этом есть что-то озорное, даже чуть неприличное, – кокетливо произнесла девушка. – Думаю, мне по душе твоя идея.
– Мне тоже…
Глава 30
– К сожалению, на маскарадах допускается довольно фривольное поведение, а это весьма неприятно. Короче, многие мужчины и женщины забывают о своем воспитании и ведут себя так, словно это последняя ночь в их жизни. Так что тебе лучше всего держаться поближе ко мне или к маме.
Экипаж мерно покачивался на булыжной мостовой. Луна светила так ярко, что трое людей, сидевших в карете, отчетливо видели друг друга.
Правда, Марианна Клотильда предпочла бы кромешную тьму. Потому что едва сдерживала смех, слушая неожиданную проповедь своего сына. Опустив голову, она ждала ответа Эванжелины, который не заставил себя ждать:
– Я не понимаю, чем вызвана такая странная забота обо мне, ваша светлость. Почему вы решили, что вправе давать мне указания, как вести себя? Я же не маленькая девочка. Да, я молода, но я была замужем. Я знаю, что делать. Вы не забыли, я вдова несчастного Андре? У меня есть голова на плечах, и я получила отменное воспитание. Так что отстаньте от меня, а свои советы приберегите для себя.
Марианна Клотильда усмехнулась, но, к счастью, никто этого не заметил.
– Мое поведение вообще не обсуждается, – возмущенно проворчал Ричард. – Ты никогда не бывала в Лондоне. А я здесь у себя дома, я – король этих джунглей. Я знаю все правила, мне известны повадки всех животных, населяющих этот дикий лес. Ты ничего не понимаешь, поэтому должна делать то, что я сказал. А это означает, что ты не должна отходить от меня. Я сумею защитить тебя, я прослежу за тем, чтобы ты не совершила какой-нибудь глупости. К тебе может пристать молодой человек или старик, пьяный, в конце концов! Мало ли что у них может быть на уме.
– Если ко мне кто-нибудь пристанет, ваша светлость, то я не задумываясь тресну его. Или это смутит вас? А вы-то сами в юности не приставали на маскарадах к девушкам?
– Нет, я никогда не позволял себе лишнего. Мое происхождение ко многому обязывает. Я никогда не заигрывал с женщинами против их воли. – Герцог поднял на Эванжелину глаза, и она, покраснев, откинулась в угол кареты.
– Ну хорошо, – вымолвила она, выглянув в окно, – я буду прикидываться робкой девственницей.
– Попробуй, – согласился герцог и тут же прикусил себе язык. Робкой девственницей? Господи, только этого не хватало!
Тут Ричарду показалось, что из угла кареты, в котором сидела его мать, раздался какой-то странный звук.
– Мама, с тобой все в порядке? Откашлявшись, Марианна Клотильда промолвила:
– Конечно, мой дорогой. Я так рада, что мы уже почти подъехали к дому Сандерсонов, а то мне уже стало казаться, что это самая долгая поездка в моей жизни. Вот что, Эванжелина, мой сын знает, о чем говорит. Он просто хочет помочь, и, поверь, у него и в мыслях не было разозлить тебя.
– Если вы хотите сказать, ваша светлость, что герцог не понаслышке знает, как развязны участники карнавалов, то я верю. Ох, простите, пожалуйста, я не должна была этого говорить. На вас я не сержусь, а вот его мне действительно хочется выбросить в окно кареты.
– Я не пролезу в окно, – заметил Ричард. – Да и ты, мама, тоже, если учесть, какой у тебя.., ммм… Короче, ты тоже не пролезешь.
– Знаю. Между прочим, мне тоже когда-то хотелось выбросить твоего отца в окошко. Какой он все-таки был человек! – мечтательно проговорила герцогиня. Вздохнув, она закрыла глаза.
– Это самая долгая поездка в моей жизни, – промолвил герцог.
Оставшуюся часть пути лишь цокот лошадиных копыт нарушал тишину – они больше не разговаривали. Когда экипаж наконец остановился на подъездной аллее особняка Сандерсонов, Марианна Клотильда бодро сказала:
– Ну вот мы и приехали! Давайте развлекаться. Вы, детки, веселитесь и больше не спорьте. Ведь вы и так много чего наговорили друг другу, так что забудьте все колкости.
– А я и не говорил никаких колкостей, – возмутился Ричард. – И раньше у меня не было такой привычки, во всяком случае, до ее появления в моей жизни.
– Да, дорогой, – кивнула герцогиня. – Меня всегда поражает обилие огней в этом доме. Правда, красиво, Эванжелина?
– Да, – рассеянно кивнула девушка, глядя на мрачное лицо герцога. – А вы танцуете вальс, ваша светлость?
– Танцую, – буркнул Ричард.
– Он один из лучших танцоров Лондона, – заметила Марианна Клотильда.
– Думаю, вы так говорите просто потому, что вы – его мать, – покачала головой девушка.
– Ты и правда так считаешь, Эванжелина? Я не уверена. Будь я молодой девушкой, то непременно влюбилась бы в него, как и все женщины.
– Надеюсь, там будут и другие порядочные джентльмены, которые хорошо вальсируют.
Тут до них донеслись божественные звуки вальса. Эванжелина невольно начала пристукивать ногой в такт зажигательной мелодии. Девушке не давали покоя мысли об Эджертоне. Интересно, будет он на маскараде? Она должна с ним увидеться, но только не сегодня. Ей так хотелось хоть ненадолго забыть о своей беде и просто от души повеселиться.
Тут управляющий, стоявший на верхней ступеньке массивной каменной лестницы и выглядевший потрясающе в ярко-красном камзоле с белоснежным накрахмаленным жабо и в узких старинных бриджах, громко объявил:
– Добро пожаловать, ваша светлость!
Герцог быстро надел маску, так же поступила и Марианна Клотильда. Маска Эванжелины уже давно прикрывала лицо девушки. Никто ее здесь не знал, так что она могла делать что угодно. Озорно улыбнувшись герцогу, Эванжелина вложила пальчики в его руку. Управляющий провел их мимо смеющихся гостей, одетых в разнообразные наряды. На каждом шагу им попадались лакеи в костюмах, какие носили придворные при дворе королевы Бесс. В другое время они показались бы нелепыми, но среди разряженной толпы выглядели великолепно.
– Я хочу, чтобы ты сегодня повеселилась, – еще раз сказала Марианна Клотильда Эванжелине, когда герцог заговорил с кем-то из своих знакомых. – Мой сын, кажется, оберегает тебя, как свою собственность. По-моему, это очаровательно. Кстати, обычно я не замечала за ним ничего подобного. Так что развлекайся, Эванжелина.
– Спасибо за то, что пригласили меня с собой, ваша светлость. Вы так добры. Думаю, тут не соскучишься, – добавила она, оглядываясь по сторонам. – Но как гости умудряются танцевать? Здесь так тесно!
– Тебе нужен опытный кавалер, – заметил герцог, когда девушка вновь подала ему руку, – и, надо сказать, я идеально подхожу для этой роли.
– Подожди минутку, дорогой, – проговорила Марианна Клотильда. – Смотри, к нам идет леди Сандерсон в костюме римской матроны. Умно придумано. Люсиль, как поживаете? Прекрасный вечер и так много гостей!
– Да, – кивнула леди Сандерсон. – По-моему, бал удался, не правда ли? А кто эта особа, держащая герцога под руку?
– Это мадам де ла Валетт, Люсиль. Она наша родственница.
– Родственница? – изумилась Люсиль. – Я хочу увидеть ваше лицо, дорогая! Надеюсь, вы достаточно хороши для нашего герцога. Он такой любвеобильный, хотя я и не могу припомнить женщины, которая бы устраивала его. Вы сравнительно молоды, да? У него очень высокие требования к женщинам, вы не находите? И такой непостоянный характер! Как поживают Сабрина и Филип, ваша светлость? Вы еще питали к ней нежные чувства, когда она вышла замуж за одного из ваших лучших друзей? А вы знаете, что она ждет ребенка?
Герцог, которому был хорошо известен тяжелый нрав Люсиль, давно привык к ее безапелляционной болтовне и не обращал на нее внимания.
– Все у нас как надо, – улыбнулся он, обращаясь к хозяйке. – Мадам де ла Валетт молода и приятна. И не пытайтесь смутить меня своими разговорами, Люсиль. А теперь, дамы, с вашего позволения, мы с мадам де ла Валетт потанцуем. Ты считаешь себя достаточно резвой для вальса? – вполголоса обратился он к Эванжелине.
– Не знаю, ваша светлость, но я постараюсь. Господи, эта женщина просто поражает!
– Да уж, – кивнул Ричард, – причем ей это отлично известно.
– Вечно у всех находятся какие-то кузины, – услышали они голос Люсиль, обращавшейся к Марианне Клотильде. – Надеюсь, она не нищая, как большинство из них.
– Не обращай на нее внимания, – шепнул Ричард. – А если ты станешь прислушиваться к ее болтовне, то я разочаруюсь в твоем уме. Знаешь, малиновое домино тебе очень идет, ты в нем похожа на этакую плутовку – как ты, собственно, и хотела. Но я бы с удовольствием взглянул на тебя в платье Люсиль – оно бы чудесно подчеркивало линии твоего роскошного бюста. – Решив, однако, что пора отвлечь девушку от мыслей о мадам Сандерсон, герцог сказал:
– Давай лучше танцевать вальс, Эванжелина.
– Да, – кивнула девушка, поднимая руки. Марианна Клотильда не сводила с них глаз.
– Они так хорошо танцуют вместе, – задумчиво промолвила она. – Хорошая пара…
– Она очень высокая, – заметила хозяйка.
– Но и герцог тоже. Он терпеть не может наклоняться к дамам. Ну да ладно. Люсиль, найдете мне подходящего кавалера?
Рука герцога крепко обнимала тонкую талию Эванжелины, когда он уверенно вел ее в толпе танцующих.
– Справедливости ради надо заметить, – проговорила девушка, у которой от бесконечного кружения в вальсе слегка закружилась голова, – что ты и впрямь хорошо танцуешь.
– Умение танцевать, равно как и хорошие манеры, у меня в крови.
– Ты не дашь мне забыть об этом, хорошо?
– Ладно, если ты не разочаруешь меня, – улыбнулся Ричард.
Он видел, как засияли ее глаза. Заметив свободное пространство, герцог увлек девушку туда и закружил в безумном ритме. От удовольствия она рассмеялась.
Однако им недолго удалось пользоваться свободным уголком – гости напирали со всех сторон. Ричард был вынужден немного замедлить темп.
– А есть ли что-нибудь, что ты делаешь плохо? – спросила Эванжелина.
– Следует ли рассматривать это как комплимент? Не думаю.
– Прости, но я и в самом деле хотела сказать тебе приятное. Мне забрать свои слова обратно?
Опустив голову, он провел подбородком по ее пышным, благоухающим розами волосам.
– Есть сколько угодно вещей, которые мне бы хотелось делать лучше.
– Например?
– Например? – переспросил Ричард. – Ну что ж. К примеру, когда ты меня злишь, мне бы хотелось подольше гневаться на тебя, а то получается, что ты подходишь ближе, и я обо всем на свете забываю. Даже о том, что недавно хотел придушить тебя собственными руками. Мне хочется сорвать с тебя одежду, уложить на ковер, подмять под себя и целовать до тех пор, пока ты не покраснеешь, а потом…
– Слишком подробно, – заметила девушка, – от этого примера у меня голова кругом пошла.
– Ну да, вижу, – самодовольно произнес Ричард. – Как только я начал говорить о некоторых деталях, ты не меньше трех раз наступила мне на ногу. А знаешь, я даже согласен просто лежать рядом с тобой и любоваться твоим нагим телом.
Да-да, даже не целовать тебя! Кстати, забыл сказать, что ты тоже неплохо танцуешь. – Не так, конечно, как я, но если попрактикуешься, то, может, и подойдешь мне.
Эванжелина так и представила себя лежащей обнаженной под страстным взглядом Ричарда. Судорожно сглотнув, она улыбнулась:
– Знаете, ваша светлость, после того как вы налюбуетесь на меня, я бы тоже хотела смотреть и смотреть на вас – до тех пор пока не состарюсь.
У него было такое чувство, словно его внезапно ударили кулаком в живот. Эта женщина довела Ричарда до такого состояния, что, казалось, еще мгновение – и его плоть взорвется.
Оркестр замолк. Они тяжело дышали и не сводили друг с друга глаз, пока Ричард не заметил, что над ними уже смеются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Это ты заставила меня зайти так далеко, – прошептал герцог. – Знаешь, мне хотелось бы увидеть тебя в малиновом домино и в такой же маске. Что скажешь?
– В малиновом? Ммм… В этом есть что-то озорное, даже чуть неприличное, – кокетливо произнесла девушка. – Думаю, мне по душе твоя идея.
– Мне тоже…
Глава 30
– К сожалению, на маскарадах допускается довольно фривольное поведение, а это весьма неприятно. Короче, многие мужчины и женщины забывают о своем воспитании и ведут себя так, словно это последняя ночь в их жизни. Так что тебе лучше всего держаться поближе ко мне или к маме.
Экипаж мерно покачивался на булыжной мостовой. Луна светила так ярко, что трое людей, сидевших в карете, отчетливо видели друг друга.
Правда, Марианна Клотильда предпочла бы кромешную тьму. Потому что едва сдерживала смех, слушая неожиданную проповедь своего сына. Опустив голову, она ждала ответа Эванжелины, который не заставил себя ждать:
– Я не понимаю, чем вызвана такая странная забота обо мне, ваша светлость. Почему вы решили, что вправе давать мне указания, как вести себя? Я же не маленькая девочка. Да, я молода, но я была замужем. Я знаю, что делать. Вы не забыли, я вдова несчастного Андре? У меня есть голова на плечах, и я получила отменное воспитание. Так что отстаньте от меня, а свои советы приберегите для себя.
Марианна Клотильда усмехнулась, но, к счастью, никто этого не заметил.
– Мое поведение вообще не обсуждается, – возмущенно проворчал Ричард. – Ты никогда не бывала в Лондоне. А я здесь у себя дома, я – король этих джунглей. Я знаю все правила, мне известны повадки всех животных, населяющих этот дикий лес. Ты ничего не понимаешь, поэтому должна делать то, что я сказал. А это означает, что ты не должна отходить от меня. Я сумею защитить тебя, я прослежу за тем, чтобы ты не совершила какой-нибудь глупости. К тебе может пристать молодой человек или старик, пьяный, в конце концов! Мало ли что у них может быть на уме.
– Если ко мне кто-нибудь пристанет, ваша светлость, то я не задумываясь тресну его. Или это смутит вас? А вы-то сами в юности не приставали на маскарадах к девушкам?
– Нет, я никогда не позволял себе лишнего. Мое происхождение ко многому обязывает. Я никогда не заигрывал с женщинами против их воли. – Герцог поднял на Эванжелину глаза, и она, покраснев, откинулась в угол кареты.
– Ну хорошо, – вымолвила она, выглянув в окно, – я буду прикидываться робкой девственницей.
– Попробуй, – согласился герцог и тут же прикусил себе язык. Робкой девственницей? Господи, только этого не хватало!
Тут Ричарду показалось, что из угла кареты, в котором сидела его мать, раздался какой-то странный звук.
– Мама, с тобой все в порядке? Откашлявшись, Марианна Клотильда промолвила:
– Конечно, мой дорогой. Я так рада, что мы уже почти подъехали к дому Сандерсонов, а то мне уже стало казаться, что это самая долгая поездка в моей жизни. Вот что, Эванжелина, мой сын знает, о чем говорит. Он просто хочет помочь, и, поверь, у него и в мыслях не было разозлить тебя.
– Если вы хотите сказать, ваша светлость, что герцог не понаслышке знает, как развязны участники карнавалов, то я верю. Ох, простите, пожалуйста, я не должна была этого говорить. На вас я не сержусь, а вот его мне действительно хочется выбросить в окно кареты.
– Я не пролезу в окно, – заметил Ричард. – Да и ты, мама, тоже, если учесть, какой у тебя.., ммм… Короче, ты тоже не пролезешь.
– Знаю. Между прочим, мне тоже когда-то хотелось выбросить твоего отца в окошко. Какой он все-таки был человек! – мечтательно проговорила герцогиня. Вздохнув, она закрыла глаза.
– Это самая долгая поездка в моей жизни, – промолвил герцог.
Оставшуюся часть пути лишь цокот лошадиных копыт нарушал тишину – они больше не разговаривали. Когда экипаж наконец остановился на подъездной аллее особняка Сандерсонов, Марианна Клотильда бодро сказала:
– Ну вот мы и приехали! Давайте развлекаться. Вы, детки, веселитесь и больше не спорьте. Ведь вы и так много чего наговорили друг другу, так что забудьте все колкости.
– А я и не говорил никаких колкостей, – возмутился Ричард. – И раньше у меня не было такой привычки, во всяком случае, до ее появления в моей жизни.
– Да, дорогой, – кивнула герцогиня. – Меня всегда поражает обилие огней в этом доме. Правда, красиво, Эванжелина?
– Да, – рассеянно кивнула девушка, глядя на мрачное лицо герцога. – А вы танцуете вальс, ваша светлость?
– Танцую, – буркнул Ричард.
– Он один из лучших танцоров Лондона, – заметила Марианна Клотильда.
– Думаю, вы так говорите просто потому, что вы – его мать, – покачала головой девушка.
– Ты и правда так считаешь, Эванжелина? Я не уверена. Будь я молодой девушкой, то непременно влюбилась бы в него, как и все женщины.
– Надеюсь, там будут и другие порядочные джентльмены, которые хорошо вальсируют.
Тут до них донеслись божественные звуки вальса. Эванжелина невольно начала пристукивать ногой в такт зажигательной мелодии. Девушке не давали покоя мысли об Эджертоне. Интересно, будет он на маскараде? Она должна с ним увидеться, но только не сегодня. Ей так хотелось хоть ненадолго забыть о своей беде и просто от души повеселиться.
Тут управляющий, стоявший на верхней ступеньке массивной каменной лестницы и выглядевший потрясающе в ярко-красном камзоле с белоснежным накрахмаленным жабо и в узких старинных бриджах, громко объявил:
– Добро пожаловать, ваша светлость!
Герцог быстро надел маску, так же поступила и Марианна Клотильда. Маска Эванжелины уже давно прикрывала лицо девушки. Никто ее здесь не знал, так что она могла делать что угодно. Озорно улыбнувшись герцогу, Эванжелина вложила пальчики в его руку. Управляющий провел их мимо смеющихся гостей, одетых в разнообразные наряды. На каждом шагу им попадались лакеи в костюмах, какие носили придворные при дворе королевы Бесс. В другое время они показались бы нелепыми, но среди разряженной толпы выглядели великолепно.
– Я хочу, чтобы ты сегодня повеселилась, – еще раз сказала Марианна Клотильда Эванжелине, когда герцог заговорил с кем-то из своих знакомых. – Мой сын, кажется, оберегает тебя, как свою собственность. По-моему, это очаровательно. Кстати, обычно я не замечала за ним ничего подобного. Так что развлекайся, Эванжелина.
– Спасибо за то, что пригласили меня с собой, ваша светлость. Вы так добры. Думаю, тут не соскучишься, – добавила она, оглядываясь по сторонам. – Но как гости умудряются танцевать? Здесь так тесно!
– Тебе нужен опытный кавалер, – заметил герцог, когда девушка вновь подала ему руку, – и, надо сказать, я идеально подхожу для этой роли.
– Подожди минутку, дорогой, – проговорила Марианна Клотильда. – Смотри, к нам идет леди Сандерсон в костюме римской матроны. Умно придумано. Люсиль, как поживаете? Прекрасный вечер и так много гостей!
– Да, – кивнула леди Сандерсон. – По-моему, бал удался, не правда ли? А кто эта особа, держащая герцога под руку?
– Это мадам де ла Валетт, Люсиль. Она наша родственница.
– Родственница? – изумилась Люсиль. – Я хочу увидеть ваше лицо, дорогая! Надеюсь, вы достаточно хороши для нашего герцога. Он такой любвеобильный, хотя я и не могу припомнить женщины, которая бы устраивала его. Вы сравнительно молоды, да? У него очень высокие требования к женщинам, вы не находите? И такой непостоянный характер! Как поживают Сабрина и Филип, ваша светлость? Вы еще питали к ней нежные чувства, когда она вышла замуж за одного из ваших лучших друзей? А вы знаете, что она ждет ребенка?
Герцог, которому был хорошо известен тяжелый нрав Люсиль, давно привык к ее безапелляционной болтовне и не обращал на нее внимания.
– Все у нас как надо, – улыбнулся он, обращаясь к хозяйке. – Мадам де ла Валетт молода и приятна. И не пытайтесь смутить меня своими разговорами, Люсиль. А теперь, дамы, с вашего позволения, мы с мадам де ла Валетт потанцуем. Ты считаешь себя достаточно резвой для вальса? – вполголоса обратился он к Эванжелине.
– Не знаю, ваша светлость, но я постараюсь. Господи, эта женщина просто поражает!
– Да уж, – кивнул Ричард, – причем ей это отлично известно.
– Вечно у всех находятся какие-то кузины, – услышали они голос Люсиль, обращавшейся к Марианне Клотильде. – Надеюсь, она не нищая, как большинство из них.
– Не обращай на нее внимания, – шепнул Ричард. – А если ты станешь прислушиваться к ее болтовне, то я разочаруюсь в твоем уме. Знаешь, малиновое домино тебе очень идет, ты в нем похожа на этакую плутовку – как ты, собственно, и хотела. Но я бы с удовольствием взглянул на тебя в платье Люсиль – оно бы чудесно подчеркивало линии твоего роскошного бюста. – Решив, однако, что пора отвлечь девушку от мыслей о мадам Сандерсон, герцог сказал:
– Давай лучше танцевать вальс, Эванжелина.
– Да, – кивнула девушка, поднимая руки. Марианна Клотильда не сводила с них глаз.
– Они так хорошо танцуют вместе, – задумчиво промолвила она. – Хорошая пара…
– Она очень высокая, – заметила хозяйка.
– Но и герцог тоже. Он терпеть не может наклоняться к дамам. Ну да ладно. Люсиль, найдете мне подходящего кавалера?
Рука герцога крепко обнимала тонкую талию Эванжелины, когда он уверенно вел ее в толпе танцующих.
– Справедливости ради надо заметить, – проговорила девушка, у которой от бесконечного кружения в вальсе слегка закружилась голова, – что ты и впрямь хорошо танцуешь.
– Умение танцевать, равно как и хорошие манеры, у меня в крови.
– Ты не дашь мне забыть об этом, хорошо?
– Ладно, если ты не разочаруешь меня, – улыбнулся Ричард.
Он видел, как засияли ее глаза. Заметив свободное пространство, герцог увлек девушку туда и закружил в безумном ритме. От удовольствия она рассмеялась.
Однако им недолго удалось пользоваться свободным уголком – гости напирали со всех сторон. Ричард был вынужден немного замедлить темп.
– А есть ли что-нибудь, что ты делаешь плохо? – спросила Эванжелина.
– Следует ли рассматривать это как комплимент? Не думаю.
– Прости, но я и в самом деле хотела сказать тебе приятное. Мне забрать свои слова обратно?
Опустив голову, он провел подбородком по ее пышным, благоухающим розами волосам.
– Есть сколько угодно вещей, которые мне бы хотелось делать лучше.
– Например?
– Например? – переспросил Ричард. – Ну что ж. К примеру, когда ты меня злишь, мне бы хотелось подольше гневаться на тебя, а то получается, что ты подходишь ближе, и я обо всем на свете забываю. Даже о том, что недавно хотел придушить тебя собственными руками. Мне хочется сорвать с тебя одежду, уложить на ковер, подмять под себя и целовать до тех пор, пока ты не покраснеешь, а потом…
– Слишком подробно, – заметила девушка, – от этого примера у меня голова кругом пошла.
– Ну да, вижу, – самодовольно произнес Ричард. – Как только я начал говорить о некоторых деталях, ты не меньше трех раз наступила мне на ногу. А знаешь, я даже согласен просто лежать рядом с тобой и любоваться твоим нагим телом.
Да-да, даже не целовать тебя! Кстати, забыл сказать, что ты тоже неплохо танцуешь. – Не так, конечно, как я, но если попрактикуешься, то, может, и подойдешь мне.
Эванжелина так и представила себя лежащей обнаженной под страстным взглядом Ричарда. Судорожно сглотнув, она улыбнулась:
– Знаете, ваша светлость, после того как вы налюбуетесь на меня, я бы тоже хотела смотреть и смотреть на вас – до тех пор пока не состарюсь.
У него было такое чувство, словно его внезапно ударили кулаком в живот. Эта женщина довела Ричарда до такого состояния, что, казалось, еще мгновение – и его плоть взорвется.
Оркестр замолк. Они тяжело дышали и не сводили друг с друга глаз, пока Ричард не заметил, что над ними уже смеются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50