— Хорошо, доктор, я за ним послежу.
Между тем Вишер оставался без сознания целый час, а потом медленно открыл глаза.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты был без сознания, — ответил я.
— Сколько сейчас времени?
— 00 час. 40 мин.
Он вскочил — слишком быстро для того, кто три минуты назад был ещё без сознания.
— Стартуем! Стартуем немедленно! — поспешно воскликнул он. — Иначе Великий Мастер потеряет терпение.
Несмотря на это опасение, он двигал руками так же бессвязно и неуверенно, как кадет академии на первом семестре.
— Экипажу на протяжении следующих часов на ускорение больше 1,2 G не рассчитывать. Всем занять свои места!
ЭУР2002 устремился в усеянную звёздами черноту неба, и вскоре после старта над сильно изогнутым горизонтом планеты появился светящийся центр тумана. Экипаж охватило беспокойство. Люди и раньше неохотно принимали то, что путь к Земле лежит мимо ближайшей от местною солнца планеты, а теперь начали по-настоящему серьёзно сомневаться в истинности данных, положивших конец восстанию Байера.
Тем временем Байер, полностью разгадавший план Вишера, сообщил нам о повороте в настроении экипажа корабля.
— Долго так продолжаться не может, командир, — сказал он. — Мне они больше не доверяют и вот-вот взбунтуются.
— Удержите их любыми путями, — потребовал Вишер. — Организуйте против меня совет, создайте комитет для жалоб на меня, но следите за тем, чтобы канониры оставались на своих местах и выполняли любое моё указание. Все остальное в данный момент не так важно.
— Ясно, сэр.
Вишер провёл рукой по лбу.
— Всемогущий дух Тумана, — услышал я его бормотание, — прости им эту глупость. Скоро они будут повиноваться тебе.
По моей спине пробежал холодок. Это звучало как жуткое заклинание. Можно было свихнуться, если представить себе, что Вишер произносил эти слова на полном серьёзе, все время обманывая и Жаклин, и меня, а впоследствии и Байера.
Но я не должен об этом думать. Туман слишком близко.
25 мая 2160 года, 8 часов 14 минут по бортовому времени.
Хвала и честь разуму нашего экипажа! По неизвестным каналам распространился слух, что капитан Вишер, возможно, был не в таком уж бессознательном состоянии, как это хотел показать. Каждый ребёнок мог высчитать, что Вишер должен был разогнать корабль намного сильнее, если бы хотел как можно быстрее добраться до тумана. Кроме того, пара сотрудников сектора астрономии сообщила, что примерно через час произойдёт полное солнечное затмение центра тумана — именно в то мгновение, когда мы, при нашем теперешнем ускорении, достигнем цели.
В коридорах и рабочих помещениях собирались маленькие группки людей, шёпотом обсуждая самые последние слухи. Люди складывали два и два, и им казалось, что они знают дальнейшие намерения Вишера. Постепенно их беседы становились все опаснее. Туман легко мог подслушать их мысли! Если его подозрение падёт на командира, нам всем конец.
Тут Байер по своей инициативе издал знаменитый приказ, вошедший в анналы космических полётов землян.
— Я всем запрещаю размышлять! — прогремел его голос по всеобщей связи.
Первой реакцией на этот запрет был оглушительный смех, но люди, как говорится, разумны. Они подумали над тем, что имел в виду Байер, и вспомнили, что туман обладал телепатическими способностями. Этого было вполне достаточно, чтобы сделать заключение, что в их же интересах было поверить Байеру и исполнить его приказ как можно тщательнее.
Сам Вишер сконцентрировался. Проснувшаяся Жаклин сидела около него, у пульта, время от времени нежно поглаживая его по руке, но Элф, казалось, ничего не замечал.
— 8 часов 34 минуты, — сказал я, потому что тишина постепенно становилась все мучительнее.
— Точно через тридцать девять минут мы объединимся с Великим Мастером, — ответил Вишер.
Итак, я не ошибся. 9 часов 13 минут были таинственной секундой X.
Концентрация тумана теперь была видна в полном объёме и составляла около ста тысяч километров в диаметре, но точнее я не мог сказать, потому что края его постепенно становились все более разреженными. Чёткие границы отсутствовали.
Я вынудил думать себя о вещах, не имеющих ничего общего с туманом. Вспоминал женщин, которых знал раньше — двенадцать сотен миллионов лет назад: Лину из Рима, Анкету из Реймса, Дейдру — смешное имя — из Гелвея, и ещё… Ох, черт побери эти воспоминания! Я не мог отвлечься от загадки тумана. Мои мысли с неохотой отходили от этой темы, никак не желая расставаться с ней, потом диким галопом возвращались назад.
В окраинной зоне тумана появилась планета, а точнее, её тень, что немного отвлекло меня. Она была похожа на чёрное отверстие, вырванное в светящейся субстанции неизвестной силой, и с заметной скоростью двигалась к центру концентрации.
Теперь я знал, почему Вишер ждал солнечного затмения. Это было настолько просто, что я давно уже должен был бы сообразить. Нет, я не должен об этом думать! По крайней мере, не теперь.
8 часов 49 минут.
Теперь туман образовывал просто бесформенное облако. Он был дико иззубрен и местами напоминал мне изображение большой туманности Ориона. С тех пор, как туман впервые появился перед вашими глазами, он не изменялся. Вероятно, его внешняя форма была как-то связана с мыслительными способностями и так же не переносила большемасштабного изменения формы, как и человеческий мозг. Я спросил себя — озабоченно внушил себе, — почувствует ли туман боль, когда мы на ЭУР2002 проникнем в его центр?
Неожиданно я встретил испуганный взгляд Жаклин и подбадривающе подмигнул ей. Она, по всей видимости, все ещё не поняла план Вишера и не задумывалась над тем, что будет с реакцией и мыслительными способностями тумана, когда тень Сперансы падёт на центр и температура…
Не думать об этом!
9 часов.
Создатель, очевидно, находился в дурном настроении, творя это существо, которое парило в космосе с незапамятных времён и не имело никаких понятий о таких вещах, как дружелюбие, сотрудничество, искренность, доверие. Мне очень хотелось бы знать, была ли у него вообще способность воспринимать и знать физическую боль, например, возвышенное чувство — гордость от успеха в выполненной работе и т. д. Другие разумные существа для тумана были, видимо, только источником пополнения знаний, не окрашенных эмоциями, как у людей. Никто не знал, скольких ничего не подозревающих космических путешественников он уже проглотил, сколько разумных существ истлело на Эоле и других мирах этой системы? Туман пожирал их всех и будет продолжать пожирать, пока существует.
Я поднял взгляд. Тень маленькой планетки, пустынной планетки двигалась в центральной зоне тумана.
9 часов 07 минут.
Вишер так резко вскочил со своего кресла, что я испугался.

* * *
Он улыбался! Я едва мог этому поверить! — он действительно улыбался — в первый раз с тех пор, как мы прыгнули с парашютом в ночь.
— Сейчас это произойдёт! — с воодушевлением воскликнул он.
Это снова был старый, меняющийся с секунды на секунду Вишер, уверенный в том, что тень планеты так сильно снизит температуру ядра тумана, что скорость мышления монстра сильно замедлится, если он вообще сможет мыслить. Это был трюк, о котором в прошедшие полтора часа я вообще не должен был думать.
Команда снова стала единой и сплочённой, как и раньше.
— Канонир… Канонир! Это рубка управления. Подготовить к старту пять водородных ракет. Заряд шесть — ускорение четыре ноль-ноль G.
Из динамика донеслись звуки из орудийного отсека.
— Сообщить об исполнении! — прозвучал приказ Вишера.
— С Н-один до Н-пять — подготовить к пуску!
— Зажигание 3,5,0 секунд.
— Зажигание 3,5,0 — установлено!
— Цель — точно в направлении полёта.
— Цель точно в направлении полёта — установлена!
Вишер посмотрел на хронометр горящими глазами, но секундная стрелка ползла невыносимо медленно. 9 часов 8 минут и 40 секунд.

— Внимание всем шахтам: огонь!
Корабль содрогнулся. Водородные ракеты, несущие заряд шесть, были объёмистыми штуками, а заряд их в десять раз превышал заряд обычных ракет.
Мы увидели мчащиеся прочь, освещённые солнцем ракеты, а через одну пятую секунды они исчезли с экранов, так как их ускорение было 400 G, за которым человеческий глаз не мог уследить.
— Ускорение — полные 10 G — через пятнадцать секунд! — крикнул Вишер. — Времени в обрез. Каждый защищается, как может!
Я откинулся на спинку своего кресла. Тело переносит ускорение лучше, если во время его действия оно лежит на мягкой обивке. Убийственное ускорение навалилось мне на голову и грудь, когда мощность двигателя увеличилась почти скачкообразно. Я заблаговременно повернул голову таким образом, чтобы видеть экраны.
Звезды поплыли. По экранам скользили с огромной скоростью незнакомые созвездия. ЭУР2002 описывал крутую дугу, отклоняясь от прежнего курса. Вишер установил курс почти вертикальный к плоскости эклиптики системы Дельты Домус.
Расплющенные лёгкие были едва способны вобрать в себя воздух, пульс сильно ощущался в моем черепе, огненная пелена, фантастическое порождение мучимого мозга и деформированных давлением глаз, застилала поле зрения. Мне стоило огромных усилий достаточно чётко и ясно видеть происходящее на экранах.
Тень Сперансы начала освобождать центр тумана, подходило к концу полное затмение. В это мгновение возобновляли свою активность мыслительные процессы тумана, освобождаясь от парализующего холода космоса. Сейчас он должен заметить, что мы его обманули.
С момента пуска ракет прошло пять минут. Сцена, казалось, окаменела. Несмотря на убийственное ускорение, мы вроде бы и не двигались — теперь, когда уже было проведено изменение курса.
Туман…
Полыхнула яркая вспышка. Пять взрывов, происшедших в ту же секунду, во много раз усилили первый. Море звёзд исчезло, словно смытое, и даже Дельта Домус превратилась в крошечную мутную лампочку на фоне сияющего, голубовато-белого потока света, исходящего с места взрывов. Тумана больше не было видно, а там, где находился его центр, сияло искусственное солнце, порождённое водородными ракетами, которое распухало, пожирая черноту пространства…
Я хотел воодушевлённо воскликнуть, но перехваченное горло издало только беспомощный хрип, которого никто не услышал.
Возбуждение быстро прошло. Ускорение требовало жертвы. У меня перед глазами потемнело, могучим водопадом обрушился на меня шум, стал громче, понёс меня…
Я потерял сознание лишь на несколько секунд, а когда снова пришёл в себя, плита исчезла с моей груди и можно было свободно дышать, несмотря на ощущение колющей боли в лёгких. Я осторожно привёл кресло в нормальное состояние и осмотрелся.
Вокруг было тихо. В контурном кресле без сознания лежала Жаклин, а Вишер, находившийся в полном сознании, сидел за пультом управления, уставившись на экран.
Искусственное солнце давно уже преодолело высшую точку своего развития и теперь медленно сжималось, светя мрачным оранжевым светом. Звезды опять вернулись на свои места, а Дельта Домус снова превратилась в ярчайшее светило.
Туман изменил свою структуру. Зона вокруг центра была окутана сотнями вуалеподобных контуров. Вся его форма свидетельствовала об огромном, направленном вовне ускорении, но только из-за слишком большого расстояния. На самом деле глаз не мог видеть никакого движения, но одно было ясно: туман-монстр, ловушка для космических кораблей, больше не существовал. Горстка отчаявшихся людей победила и уничтожила его.
Вишер обернулся и посмотрел на меня.
— Я думаю, — сказал он вполголоса, — мы это сделали.

Конец дневниковых записей первого офицера (Джанкарло Барчетты).

* * *
Они вернулись на Эол и совершили посадку — на этот раз по своей воле — на том же самом месте, где более полугода назад ЭУР2002 совершил свою первую посадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20