А то мне она не верит.
- Ну ты и хохмач, - покачала она головой. - Кофе хочешь?
- Нет, у меня ещё много дел. А вот капитан Коретников явно хочет. Толя! - громко позвал я.
Через мгновение дверь кухни раскрылась и появился Толян. Такое впечатление, что он стоял под дверью и подслушивал.
Я встал, откашлялся и торжественным тоном произнес:
- Вот, Толя, познакомся с хозяйкой квартиры.
Коретников, опасливо оглядываясь на меня - не придумал ли я какой-нибудь очередной подлянки, подошел к Сергуньковой, протянул ей руку и смущенно пробормотал:
- Будем знакомы. Анатолий. Очень приятно.
Людмила встала, зарделась вся, будто девица на выданье, пожала протянутую руку, с мягкой улыбкой проговорила:
- Мне тоже. Людмила.
И с ней произошла метаморфоза. Сейчас перед нами стояла красивая, ласковая и любящая женщина, жена, мать, но никак не путана со стажем. Теперь её одень хоть в мини-бикини ни у кого даже в мыслях не возникнет ничего такого. Удивительные все же они, женщины! Сколько лет живу, столько им удивляюсь. Враки, что они сотворены из ребра мужчины. Они сделаны из совершенно иного материала, чем мы, гораздо более высокой пробы. А потому, ни постичь, ни понять их мы не в состоянии. Определенно.
- Хотите кофе? - спросила она его.
Коретников вновь оглянулся на меня, все ещё ожидая подвоха. Сказал:
- Да вообще-то можно.
- Вы садитесь, Толя. Я сейчас приготовлю! - чему-то очень обрадовалась Людмила.
И глядя на них, я невольно подумал: "А что, ништяк будет пара. Ведь в принципе совсем неважно какими мы были вчера, главное - какими нам быть завтра".
С этим я их и покинул. А мое сознание навсегда запечатлело их смущенные и красивые лица.
Глава вторая: Страшная находка.
Прогулочное судно с красивым названием "Витязь" погожим воскресным вечером возвращалось на лодочную базу "Наука". Судно принадлежало предпринимателю средней руки Валентинову Петру Эдуардовичу. "Витязь" он купил совсем недавно и по довольно сходной цене. Бывший её владелец срочно отбывал на "обитованную землю" и распродавал свое имущество, особенно не торгуясь. Валентинов радовался покупке как мальчишка, и вот впервые открывал навигацию. В пятницу, собрав всю свою семью: жену Евгению Ильиничну, сына Бориса с женой и двумя дочками, дочь Маргариту с мужем, он отправился вверх по Обскому морю. За Спирино нашли пологий песчаный берег, поставили палатку. За два дня отдохнули отменно. Загорали, рыбачили, купались, а вечером сидели у костра, ели уху из судака и пели задушевные песни. Хорошо! Петр Эдуардович любил вот так вот - с семьей на природе. Нет, не в шумных, грязных, перенаселенных людьми и машинами городах ощущаешь полноту жизни, а именно здесь, в тиши, среди величавых столетних сосен. Мерно потрескивает костер, унося к небу светлячки искр. А над головой мерцают задумчивые мохнатые звезды. И бежит, бежит куда-то лунная дорожка по водной глади. А воздух пахнет смолой, травой и ночною прохладою. Как замечательно! И спадает с сердца скопившаяся усталость. И на душе становится пронзительно легко и прозрачно. И начинаешь понимать, что не просто все это, эта красота и вообще, что во всем этом и сокрыт тайный смысл бытия, сермяжная правда жизни. Вот таким человеком был Петр Эдуардович. Много у нас, на Руси, интересных людей. О каждом из них можно написать роман. Но даже мимолетная встреча с таким человеком оставляет на душе тепло и надежду, что не все ещё у нас потеряно, что все только-только начинается. Но мы, кажется, отвлеклись.
Словом, поездка удалась. "Витязь" уже подходил к базе. У руля стоял Борис, а Валентинов сидел в кресле на палубе и с улыбкой наблюдал, как резвятся внучки Катя и Настя. Вдруг, Катюша, указывая в море, испуганно закричала:
- Ой, деда, там! Ой, там кто-то!
Светланов посмотрел в направлении, куда указывала внучка, и метрах в тридцати увидел на поверхности какого-то человека.
- Боря, - крикнул он сыну, - там человек! Сбрось обороты, подойди. Может быть нужна помощь.
Но Борис уже и сам увидел плавающего на поверхности воды человека, сбавил ход, подошел ближе. И отец с сыном поняли, что помощь здесь не нужна. Это был труп мальчика или юноши. Из-за раздувшегося газами тела было трудно определить возраст. Потерпевший был голым и на его груди были явственно видны множественные ранения, что говорило о его страшной, мученической смерти.
Петр Эдуардович прижал внучек к себе, чтобы они не видели этой жуткой картины, прокричал жене:
- Женя, забери девочек!
Из каюты вышла Евгения Ильинична, увидела за бортом плавающий труп, вскрикнула, перекрестилась, горестно проговорила:
- Господи! Горе-то какое! - Забрала девочек и увела в каюту.
Валентинов достал сотовый телефон, позвонил в милицию и сообщил о своей страшной находке.
Старший следователь Новосибирской транспортной прокуратуры Николай Сергеевич Ачимов недавно вернулся с дачи, принял душ, поужинал и смотрел телевизор, когда раздался телефонный звонок. Звонил прокурор Владимиров.
- Николай Сергеевич, вы сегодня дежурите по прокуратуре? - спросил он.
- Да.
- Собирайтесь. Через двадцать минут я за вами заеду.
- А что случилось, Алексей Алексеевич?
- Потом объясню.
Уже в машине Владимиров рассказал, что неделю назад из Клуба юных моряков пропали транадцатилетние Вадим Сунжиков и Наташа Субботина. На их поиски была поднята вся милиция Советского района, курсанты военного училища, но безрезультатно. А час назад, возвращайвшийся с воскресного отдыха на своем катере предприниматель Валентинов в районе морского пляжа в полукилометре от берега обнаружил труп мальчика с множеством ножевых ранений в области груди.
- Предполагаю, что это и есть Вадим Сунжиков, - сказал прокурор. Водной милицией уже вызваны его родители для опознания.
На морском пляже было безлюдно. Повсюду валялись пакеты, бумага, пластиковые бутылки, стаканчики, всевозможные объедки.
"Как же мы замусорили родную планету, - с неудовольствием подумал Ачимов, выходя из машины и осматривая пляж. - Ведем себя будто временщики. После нас хоть потом".
К ним подошел заместитель начальника водной милиции подполковник Строганов, отдал честь и, обращаясь к прокурору, проговорил:
- Все готово, Алексей Алексеевич. Я попросил свидетелей, обнаруживших труп, оставаться на месте, - он указал на красивое судно, стоявшее в полукилометре от берега. - Будете осматривать труп на месте, или его отбуксировать к берегу?
- Ну и выражения у тебя, - укоризненно покачал головой прокурор. Здесь решает Николай Сергеевич. Его спрашивай.
- Будем осматривать на месте, - сказал Ачимов. - Судмедэксперт прибыл?
- Ждет в машине, - указал Строганов на милицейский микроавтобус, стоявший поодаль.
- А родители юноши?
- Я послал за ними машину. Будут с минуты на минуту.
- В таком случае, приступим, - сказал Ачимов и направился к стоявшему у берега большому катеру, окрашенному в традиционные сине-белые милицейские цвета.
- Судмедэксперта будете брать? - спросил его Строганов.
- Нет. Сам труп мы будем осматривать на берегу.
После того как следователь осмотрел труп и "привязал" его к местности, он был погружен на катер и доставлен к берегу. Руки юноши были связаны за спиной капровой витой веревкой. Завязана веревка была простым узлом, что указывало на на то, что убийцы не были знакомы с морским делом. На груди потерпевшего судебно-медицинский эксперт насчитал восемнадцать ножевых ранений.
Приехали родители Вадима Сунжикова. Они были ещё довольно молоды и красивы. Увидев труп, женщина громко вскрикнула и потеряла сознание.
- Это наш сын, - глухо проговорил мужчина и отвернулся.
Ачимов подошел, тронул его за локоть.
- Вам не следует здесь находиться.
- Да-да, я понимаю, - закивал Сунжиков, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. - Это конечно. Извините, но когда и где мы сможем получить тело Вадика?
- Это вам может сказать судмедэксперт. Андрей Васильевич, - обратился следователь к эксперту, приводившему в чувство Сунжикову, - когда вы закончите экспертизу?
- Завтра у меня выходной. Позвоните послезавтра после обеда, - ответил тот.
- Значит, послезавтра после обеда можно будет забрать тело? - спросил Сунжиков эксперта.
- Да, конечно.
- Спасибо! - отчего-то поблагодарил Сунжиков.
Пришла в себя Сунжикова и, увидев перед собой мужа, заплакала.
- Володя, за что нам такое горе?! Чем мы прогневили Бога?!
Он обнял жену за плечи и, увлекая к "Волге", проговорил:
- Надо крепиться, Ира. Что случилось, то случилось. Как говориться, слезами горю не поможешь. А Бог? Нет никакого Бога. Если бы он был, то не допустил бы такого!
- Володя, что ты такое говоришь?! - в страхе проговорила Сунжикова. Может быть он и наказывает нас за твое безверие.
- Лучше бы он наказал тех, что сделал такое! - несколько раздраженно ответил муж.
Сунжиковы сели в машину и уехали. Ачимов вынес постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, передал один экземпляр эксперту. Окликнул стоявшего поодаль Строганова:
- Дмитрий Александрович!
Тот подошел.
- Слушаю, Николай Спергеевич.
- Завтра надо организовать аквалангистов. Пусть обследуют район обнаружения трупа Сунжикова. Полагаю, что и Наташа Субботина должна быть где-то поблизости. По всему, труп Вадима всплыл совсем недавно, отвязавшись от груза. Иначе бы его давно обнаружили.
- Хорошо. Завтра утром я все организую. Вы будете присутствовать?
- Да. Когда все организуете, позвоните мне.
Как и предполагал Ачимов, утром следующего дня примерно в пятидесяти метрах от места обнаружения трупа Сунжикова на четырехметровой глубине был найден труп Наташи. Он был привязан к якорю, которым пользуются суда с небольшой тоннажностью. Руки у девушки были связаны за спиной той же веревкой, а ноги привязаны к якорю. На обратной стороне якоря болтался свободный конец веревки. На груди у девочки был вырезан крест и перерезано горло.
Глава третья: Говоров. Новое дело.
Сво-бо-да-а-а! "Как много в этом звуке..." Я аки пчела впитывал сладостный, бесподобный, божественный, упоительный нектар этого восхитительного слова и все никак не мог им до конца насладиться. Наконец-то наш "самый справедливый и гуманный суд в мире" прекратил мои всяческие отношения с бывшей женой Мариной-Ксантипой. Де-факто они прекратились уже давным-давно. Теперь это произошло и де-юрэ. Марина категорически возражала и на суде закатила очередную истерику, обвиняя меня в себялюбии, бессердечности и тэдэ, и тэпэ. Ее яркое выступление лишний раз убедило судью в невозможности продолжать наши отношения, и я стал свободным. Но свобода - понятие весьма относительное. Еще Федор Михайлович Достоевский говорил: "Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой". И я вовсе не собирался уподобиться глупому жаворонку и, вознесясь в поднебесье, носиться над полями, над долами, захлебываясь восторженным пением. Нет, я, крепко-накрепко с головы до пят спеленутый любовью, собирался воспользоваться дарованной мне свободой лишь для того, чтобы тут же соединиться навеки вечные с моей несравненной Танюшей. После моей поездки в Москву, мы с ней практически не расставались. Я взял отпуск и мы целый месяц жили в моем родном Спирино. Таня буквально очаровала моих родителей. Особенно - маму. Та мне так и сказала: "Андрюша, ты не должен упускать эту девушку". Словом, все было замечательно. А наши астральные души, взявшись за руки, бродили меж звезд, забирались в самые потаенные уголки Космоса, находя и там подтверждение нашей любви. Мы добрались до двенадцатого уровня жизни (дальше нас пока не пустили), посетили многие жилища людей, побывали даже в доме Мастера и Маргариты, описанном гениальным Булгаковым. Но хозяева нас явно разочаровали. Их благостные, малоподвижные лица, напомнили мне лица восковых фигур, живущих воспоминаниями о том времени, когда они ещё были людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Ну ты и хохмач, - покачала она головой. - Кофе хочешь?
- Нет, у меня ещё много дел. А вот капитан Коретников явно хочет. Толя! - громко позвал я.
Через мгновение дверь кухни раскрылась и появился Толян. Такое впечатление, что он стоял под дверью и подслушивал.
Я встал, откашлялся и торжественным тоном произнес:
- Вот, Толя, познакомся с хозяйкой квартиры.
Коретников, опасливо оглядываясь на меня - не придумал ли я какой-нибудь очередной подлянки, подошел к Сергуньковой, протянул ей руку и смущенно пробормотал:
- Будем знакомы. Анатолий. Очень приятно.
Людмила встала, зарделась вся, будто девица на выданье, пожала протянутую руку, с мягкой улыбкой проговорила:
- Мне тоже. Людмила.
И с ней произошла метаморфоза. Сейчас перед нами стояла красивая, ласковая и любящая женщина, жена, мать, но никак не путана со стажем. Теперь её одень хоть в мини-бикини ни у кого даже в мыслях не возникнет ничего такого. Удивительные все же они, женщины! Сколько лет живу, столько им удивляюсь. Враки, что они сотворены из ребра мужчины. Они сделаны из совершенно иного материала, чем мы, гораздо более высокой пробы. А потому, ни постичь, ни понять их мы не в состоянии. Определенно.
- Хотите кофе? - спросила она его.
Коретников вновь оглянулся на меня, все ещё ожидая подвоха. Сказал:
- Да вообще-то можно.
- Вы садитесь, Толя. Я сейчас приготовлю! - чему-то очень обрадовалась Людмила.
И глядя на них, я невольно подумал: "А что, ништяк будет пара. Ведь в принципе совсем неважно какими мы были вчера, главное - какими нам быть завтра".
С этим я их и покинул. А мое сознание навсегда запечатлело их смущенные и красивые лица.
Глава вторая: Страшная находка.
Прогулочное судно с красивым названием "Витязь" погожим воскресным вечером возвращалось на лодочную базу "Наука". Судно принадлежало предпринимателю средней руки Валентинову Петру Эдуардовичу. "Витязь" он купил совсем недавно и по довольно сходной цене. Бывший её владелец срочно отбывал на "обитованную землю" и распродавал свое имущество, особенно не торгуясь. Валентинов радовался покупке как мальчишка, и вот впервые открывал навигацию. В пятницу, собрав всю свою семью: жену Евгению Ильиничну, сына Бориса с женой и двумя дочками, дочь Маргариту с мужем, он отправился вверх по Обскому морю. За Спирино нашли пологий песчаный берег, поставили палатку. За два дня отдохнули отменно. Загорали, рыбачили, купались, а вечером сидели у костра, ели уху из судака и пели задушевные песни. Хорошо! Петр Эдуардович любил вот так вот - с семьей на природе. Нет, не в шумных, грязных, перенаселенных людьми и машинами городах ощущаешь полноту жизни, а именно здесь, в тиши, среди величавых столетних сосен. Мерно потрескивает костер, унося к небу светлячки искр. А над головой мерцают задумчивые мохнатые звезды. И бежит, бежит куда-то лунная дорожка по водной глади. А воздух пахнет смолой, травой и ночною прохладою. Как замечательно! И спадает с сердца скопившаяся усталость. И на душе становится пронзительно легко и прозрачно. И начинаешь понимать, что не просто все это, эта красота и вообще, что во всем этом и сокрыт тайный смысл бытия, сермяжная правда жизни. Вот таким человеком был Петр Эдуардович. Много у нас, на Руси, интересных людей. О каждом из них можно написать роман. Но даже мимолетная встреча с таким человеком оставляет на душе тепло и надежду, что не все ещё у нас потеряно, что все только-только начинается. Но мы, кажется, отвлеклись.
Словом, поездка удалась. "Витязь" уже подходил к базе. У руля стоял Борис, а Валентинов сидел в кресле на палубе и с улыбкой наблюдал, как резвятся внучки Катя и Настя. Вдруг, Катюша, указывая в море, испуганно закричала:
- Ой, деда, там! Ой, там кто-то!
Светланов посмотрел в направлении, куда указывала внучка, и метрах в тридцати увидел на поверхности какого-то человека.
- Боря, - крикнул он сыну, - там человек! Сбрось обороты, подойди. Может быть нужна помощь.
Но Борис уже и сам увидел плавающего на поверхности воды человека, сбавил ход, подошел ближе. И отец с сыном поняли, что помощь здесь не нужна. Это был труп мальчика или юноши. Из-за раздувшегося газами тела было трудно определить возраст. Потерпевший был голым и на его груди были явственно видны множественные ранения, что говорило о его страшной, мученической смерти.
Петр Эдуардович прижал внучек к себе, чтобы они не видели этой жуткой картины, прокричал жене:
- Женя, забери девочек!
Из каюты вышла Евгения Ильинична, увидела за бортом плавающий труп, вскрикнула, перекрестилась, горестно проговорила:
- Господи! Горе-то какое! - Забрала девочек и увела в каюту.
Валентинов достал сотовый телефон, позвонил в милицию и сообщил о своей страшной находке.
Старший следователь Новосибирской транспортной прокуратуры Николай Сергеевич Ачимов недавно вернулся с дачи, принял душ, поужинал и смотрел телевизор, когда раздался телефонный звонок. Звонил прокурор Владимиров.
- Николай Сергеевич, вы сегодня дежурите по прокуратуре? - спросил он.
- Да.
- Собирайтесь. Через двадцать минут я за вами заеду.
- А что случилось, Алексей Алексеевич?
- Потом объясню.
Уже в машине Владимиров рассказал, что неделю назад из Клуба юных моряков пропали транадцатилетние Вадим Сунжиков и Наташа Субботина. На их поиски была поднята вся милиция Советского района, курсанты военного училища, но безрезультатно. А час назад, возвращайвшийся с воскресного отдыха на своем катере предприниматель Валентинов в районе морского пляжа в полукилометре от берега обнаружил труп мальчика с множеством ножевых ранений в области груди.
- Предполагаю, что это и есть Вадим Сунжиков, - сказал прокурор. Водной милицией уже вызваны его родители для опознания.
На морском пляже было безлюдно. Повсюду валялись пакеты, бумага, пластиковые бутылки, стаканчики, всевозможные объедки.
"Как же мы замусорили родную планету, - с неудовольствием подумал Ачимов, выходя из машины и осматривая пляж. - Ведем себя будто временщики. После нас хоть потом".
К ним подошел заместитель начальника водной милиции подполковник Строганов, отдал честь и, обращаясь к прокурору, проговорил:
- Все готово, Алексей Алексеевич. Я попросил свидетелей, обнаруживших труп, оставаться на месте, - он указал на красивое судно, стоявшее в полукилометре от берега. - Будете осматривать труп на месте, или его отбуксировать к берегу?
- Ну и выражения у тебя, - укоризненно покачал головой прокурор. Здесь решает Николай Сергеевич. Его спрашивай.
- Будем осматривать на месте, - сказал Ачимов. - Судмедэксперт прибыл?
- Ждет в машине, - указал Строганов на милицейский микроавтобус, стоявший поодаль.
- А родители юноши?
- Я послал за ними машину. Будут с минуты на минуту.
- В таком случае, приступим, - сказал Ачимов и направился к стоявшему у берега большому катеру, окрашенному в традиционные сине-белые милицейские цвета.
- Судмедэксперта будете брать? - спросил его Строганов.
- Нет. Сам труп мы будем осматривать на берегу.
После того как следователь осмотрел труп и "привязал" его к местности, он был погружен на катер и доставлен к берегу. Руки юноши были связаны за спиной капровой витой веревкой. Завязана веревка была простым узлом, что указывало на на то, что убийцы не были знакомы с морским делом. На груди потерпевшего судебно-медицинский эксперт насчитал восемнадцать ножевых ранений.
Приехали родители Вадима Сунжикова. Они были ещё довольно молоды и красивы. Увидев труп, женщина громко вскрикнула и потеряла сознание.
- Это наш сын, - глухо проговорил мужчина и отвернулся.
Ачимов подошел, тронул его за локоть.
- Вам не следует здесь находиться.
- Да-да, я понимаю, - закивал Сунжиков, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. - Это конечно. Извините, но когда и где мы сможем получить тело Вадика?
- Это вам может сказать судмедэксперт. Андрей Васильевич, - обратился следователь к эксперту, приводившему в чувство Сунжикову, - когда вы закончите экспертизу?
- Завтра у меня выходной. Позвоните послезавтра после обеда, - ответил тот.
- Значит, послезавтра после обеда можно будет забрать тело? - спросил Сунжиков эксперта.
- Да, конечно.
- Спасибо! - отчего-то поблагодарил Сунжиков.
Пришла в себя Сунжикова и, увидев перед собой мужа, заплакала.
- Володя, за что нам такое горе?! Чем мы прогневили Бога?!
Он обнял жену за плечи и, увлекая к "Волге", проговорил:
- Надо крепиться, Ира. Что случилось, то случилось. Как говориться, слезами горю не поможешь. А Бог? Нет никакого Бога. Если бы он был, то не допустил бы такого!
- Володя, что ты такое говоришь?! - в страхе проговорила Сунжикова. Может быть он и наказывает нас за твое безверие.
- Лучше бы он наказал тех, что сделал такое! - несколько раздраженно ответил муж.
Сунжиковы сели в машину и уехали. Ачимов вынес постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, передал один экземпляр эксперту. Окликнул стоявшего поодаль Строганова:
- Дмитрий Александрович!
Тот подошел.
- Слушаю, Николай Спергеевич.
- Завтра надо организовать аквалангистов. Пусть обследуют район обнаружения трупа Сунжикова. Полагаю, что и Наташа Субботина должна быть где-то поблизости. По всему, труп Вадима всплыл совсем недавно, отвязавшись от груза. Иначе бы его давно обнаружили.
- Хорошо. Завтра утром я все организую. Вы будете присутствовать?
- Да. Когда все организуете, позвоните мне.
Как и предполагал Ачимов, утром следующего дня примерно в пятидесяти метрах от места обнаружения трупа Сунжикова на четырехметровой глубине был найден труп Наташи. Он был привязан к якорю, которым пользуются суда с небольшой тоннажностью. Руки у девушки были связаны за спиной той же веревкой, а ноги привязаны к якорю. На обратной стороне якоря болтался свободный конец веревки. На груди у девочки был вырезан крест и перерезано горло.
Глава третья: Говоров. Новое дело.
Сво-бо-да-а-а! "Как много в этом звуке..." Я аки пчела впитывал сладостный, бесподобный, божественный, упоительный нектар этого восхитительного слова и все никак не мог им до конца насладиться. Наконец-то наш "самый справедливый и гуманный суд в мире" прекратил мои всяческие отношения с бывшей женой Мариной-Ксантипой. Де-факто они прекратились уже давным-давно. Теперь это произошло и де-юрэ. Марина категорически возражала и на суде закатила очередную истерику, обвиняя меня в себялюбии, бессердечности и тэдэ, и тэпэ. Ее яркое выступление лишний раз убедило судью в невозможности продолжать наши отношения, и я стал свободным. Но свобода - понятие весьма относительное. Еще Федор Михайлович Достоевский говорил: "Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой". И я вовсе не собирался уподобиться глупому жаворонку и, вознесясь в поднебесье, носиться над полями, над долами, захлебываясь восторженным пением. Нет, я, крепко-накрепко с головы до пят спеленутый любовью, собирался воспользоваться дарованной мне свободой лишь для того, чтобы тут же соединиться навеки вечные с моей несравненной Танюшей. После моей поездки в Москву, мы с ней практически не расставались. Я взял отпуск и мы целый месяц жили в моем родном Спирино. Таня буквально очаровала моих родителей. Особенно - маму. Та мне так и сказала: "Андрюша, ты не должен упускать эту девушку". Словом, все было замечательно. А наши астральные души, взявшись за руки, бродили меж звезд, забирались в самые потаенные уголки Космоса, находя и там подтверждение нашей любви. Мы добрались до двенадцатого уровня жизни (дальше нас пока не пустили), посетили многие жилища людей, побывали даже в доме Мастера и Маргариты, описанном гениальным Булгаковым. Но хозяева нас явно разочаровали. Их благостные, малоподвижные лица, напомнили мне лица восковых фигур, живущих воспоминаниями о том времени, когда они ещё были людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45