угроза на стадионе, теперь – Мэрилин. Но Эми обещала никому не рассказывать об изнасиловании, потому что знала, к чему могут привести такие разговоры.
Она взяла свой поднос и резко встала, разлив при этом сок.
– Мне не о чем разговаривать с вами! – отрезала она.
– Но вы сделаете это. Возьмите визитку. – Он протянул ей карточку. – Позвоните, когда почувствуете, что готовы.
Эми пытливо посмотрела на Форсайта. Затем взяла карточку и вышла из кафе, даже не оглянувшись.
ГЛАВА 45
Из штаб-квартиры «Кей энд Джи» Райан пошел в офис Норма. Тот сидел один, готовясь к предстоящему выяснению отношений между членами семьи Даффи. Весть о том, что предстоящая дача показаний Брентом уже превратилась в настоящее судебное слушание, стала для Райана сюрпризом. Норм хотел обсудить с ним план действий. Но Райан обрадовал адвоката другим сюрпризом – рассказал о встрече с Коузелкой, вернее, с его правой рукой.
Норм слушал внимательно, не перебивая, и Райану показалось, что он даже не злится.
– Непростительная ошибка! – сделал вывод Норм. – И я не вижу в сложившейся ситуации ни единого положительного момента.
– А у тебя имеется более доступный способ узнать, как изнасилование связано с шантажом и за что заплатили отцу?
– Тебе никогда не узнать этого от Коузелки.
– Если бы я уже рассказал все ФБР, я бы с тобой согласился. Но я достаточно ясно дал им понять, что ФБР пока ничего от меня не услышало. Коузелка может избежать огласки, рассказав мне, как было дело.
– Райан, он не идиот! Если ты до сих пор не узнал, какими сведениями пользовался твой отец для шантажа, он не станет преподносить их тебе на блюдечке – нате, шантажируйте меня сколько хотите, я готов отдать все! Да он сейчас на голове стоит от радости, что твой папаша унес секрет в могилу!
Райан ответил не сразу.
– Я не подумал об этом.
– Конечно, ты не подумал! Ты отличный парень, да только ни разу по-человечески не спал с тех пор, как умер твой отец. А в последние четыре дня не спал вообще! Твоя жена разводится с тобой. Тупоголовый зять, похоже, отбил последние мозги ее адвокату. Твоя сестра – беременная идиотка. Мать испугалась и спрятала голову в песок. Отец был обвинен в изнасиловании. Тебя преследовала полиция Панамы. ФБР и налоговая дышат в затылок. Мне продолжать? Тебе надо думать слишком о многих вещах одновременно! Поэтому ты должен слушать меня! Или ты хочешь, чтобы ФБР внесло тебя в список разыскиваемых преступников?
– Ладно тебе! Да, нужно было продумать все как следует. Но только у Коузелки есть ключ к разгадке. Я испугался, что после моей встречи с ФБР он уже никогда не расколется. А я никогда не узнаю правды.
– Правда в том, что ты совершил ужасную ошибку! И сделал это по одной-единственной причине: ты все еще пытаешься оправдать отца!
– О чем ты?!
– Ты одержим желанием узнать, почему Коузелка заплатил твоему отцу пять миллионов баксов. Мы могли бы сотрудничать с ФБР и дать им допросить его, но тогда тебе пришлось бы рассказать, что твой отец насильник и шантажист. Вместо этого ты как последний идиот поперся в «Кей энд Джи», требуя подать тебе Коузелку!
Райан вдруг разозлился и заходил по комнате.
– Неужели это в самом деле глупо – желать знать, почему такой человек, как Коузелка, отвалил пять миллионов какому-то насильнику?
– Ты помешался на этом изнасиловании! Остынь! Вполне возможно, оно не имеет никакого отношения к шантажу!
– Тогда почему приговор лежал в том же сейфе, что и квитанция из «Банко дель Истмо»?
– Может, изнасилование объясняет, почему он отправил двести штук этой Эми Паркенс! Ты же сам говорил: так отец пытался загладить свою вину за то, что он сделал с ее матерью. Но изнасилование может и не быть связано с Коузелкой или с кем-либо еще, кто заплатил твоему отцу пять миллионов.
Райан обдумал теорию Норма и расстроился, признав ее правдоподобность. Ему достаточно было вспомнить бешеный взгляд Эми.
– В таком случае мой отец действительно изнасиловал мать Эми.
– Хватит об отце, Райан! Пора подумать о собственной голове!
Райан хотел было возразить, но чем дольше он размышлял, тем более убеждался: Норм прав. Он ответил спокойным, тихим голосом:
– Что сделано, то сделано. По крайней мере мне удалось установить, что Коузелка – жертва шантажа и источник всех этих денег. Уже хорошо.
– А плохо то, – добавил Норм, – что ты до сих пор не знаешь, чем угрожал ему твой отец. И все-таки ты пошел прямо к нему и оставил впечатление, что все семейство Даффи собирается шантажировать его.
– Нет! Я сказал, что мне не нужны его деньги.
– Цель вымогательства не всегда деньги. В широком смысле, когда ты заставляешь человека действовать против воли, ты занимаешься шантажом.
– Я не угрожал ему.
– Это была завуалированная угроза, Райан! Суть ее заключалась в том, что Коузелка обязан предоставить тебе информацию до десяти утра понедельника, иначе ты сдашь его ФБР.
– И это шантаж?
– С точки зрения закона это переходная зона. Между шантажом и не шантажом. На месте Коузелки я бы воспринял твои слова как угрозу.
– И что же теперь делать?
– Ждать. И собираться с духом. Скоро мы узнаем, как Коузелка отреагирует на угрозу.
Джозеф Коузелка сидел за своим столом, выведенный из себя. Разговор в конференц-зале был записан на пленку и теперь прокручивался в его кабинете. Сказать, что доктор Даффи разозлил его, означало не сказать ничего. Но Коузелка не относил себя к тем людям, что рвут и мечут по любому поводу. Он лишь кипятился. Причем всегда в присутствии тех, на кого можно свалить ответственность за произошедшее. Такова была его тактика, вызывавшая неизменный страх и трепет у подчиненных.
В тот день таким злополучным подчиненным оказался Натан Раш. Он сидел на диване, сильно нервничая и ожидая реакции босса.
Гарантия занятости сотрудников была для «Кей энд Джи» роскошью, особенно это касалось Раша, чья работа ориентирована исключительно на результат. Раш не входил в штат охраны «Кей энд Джи». Он был консультантом по особым делам, связанным с охраной и защитой. Такая должность предполагала, что он занимается практически всем. Если Коузелка собирался с деловым визитом в страну третьего мира, Раш должен был набрать команду секьюрити, не уступающих по уровню подготовки агентам секретной службы. Когда недовольный сотрудник угрожал компании, что выдаст ее коммерческие тайны, Раш действовал быстрее, дешевле и гораздо эффективнее, чем целая стая ярых адвокатов. А если Коузелка становился жертвой шантажа, Раш советовал ему, в каком случае лучше заплатить, а в каком – дать отпор.
Коузелка говорил спокойно, но язвительно:
– Как она могла так сглупить и оставить на стакане отпечатки?
– Я не знаю, сэр.
– Но ее нанял ты!
– Нужно было действовать быстро. Ее порекомендовали.
– Я не понимаю, почему ты доверил ей самую важную часть работы. Мог бы стащить сумку сам.
– Мы понадеялись, что ей удастся не только украсть сумку. Она очень талантливая женщина. Мы думали, она его соблазнит, затащит в постель, а там Даффи и расколется. Не вышло. Даффи не клюнул.
– Теперь это не важно. Что произойдет в худшем случае? Раш терпеть не мог выкладывать плохие новости, но он всегда был честен с Коузелкой.
– В понедельник утром Даффи отдает стакан ФБР. Они снимают с него отпечатки и вычисляют ее. А дальше все в ее руках.
– Что это значит – все в ее руках?
– Либо она молчит как рыба. Либо раскалывается.
– Что она может рассказать им? – Коузелка приподнял бровь, и это означало угрозу. – Ты ведь ничего не говорил ей?
– Ну… Она же не могла работать, совсем ничего не зная… Пришлось кое-что ей рассказать.
Коузелка склонился над столом и пристально посмотрел Рашу в лицо. Кричать было не в его обычае, но сейчас он так рассвирепел, что глаза буквально выскакивали из орбит.
– Что ты ей наболтал?
– Только основные моменты. Я уже говорил, мы надеялись, что Даффи склеит ее в баре, напьется, разговорится. Надо же было дать ей что-то, чтобы она знала, что выпытывать.
– Ты разговаривал с ней после Панамы?
– Да. Я нанял ее для слежки здесь, в Денвере. По понятным причинам я старался не вовлекать в дело лишних людей, насколько это вообще возможно. А раз она уже в деле, я решил, что можно еще разок воспользоваться ее услугами. Она хороша. Так мне говорили по крайней мере.
– Много ли ей известно? Она опасна?
– Я бы не стал преувеличивать… То, что ей известно, заведет ФБР в очередной тупик. Эти отпечатки пальцев лишь доказывают, что она пропустила стаканчик вместе с Даффи, всего-то!
Коузелка сложил руки на столе.
– Если только она не ударится в панику. Если ФБР не пригрозит упечь ее за еще несколько подобных краж, о которых мы ничего не знаем. Если они не пообещают ей, что все будет в шоколаде после того, как расскажет им, кто ее нанял и о чем вообще речь.
– Да, такое возможно. Но пока рано думать об этом.
– Я одно тебе скажу, Раш, – молвил Коузелка, вновь внимательно взглянув на него. – В твоих интересах не позволить этому случиться.
ГЛАВА 46
Зал суда по субботам напоминал церковь в понедельник: пустые скамьи, мертвая тишина в коридорах, свет и кондиционеры включены лишь в некоторых кабинетах. Все это создавало атмосферу особой значимости происходящего и одновременно какой-то неуважительности: люди были вынуждены явиться в зал суда в выходной, чего им, конечно, меньше всего хотелось.
Исключением был Фил Джексон. Казалось, он полон энергии и чуть не смеется.
Райан старался не смотреть в его сторону. Он спокойно сидел со своим адвокатом за столом красного дерева, что стоял дальше всех от скамьи присяжных. Лиз расположилась за другим столом, рядом с Джексоном. Ожидая начала, Райан не смог удержаться и несколько раз посмотрел на нее. Но Лиз даже не взглянула на него.
– Всем встать, – сказал судебный пристав.
Судья Новак вошел в зал через боковой вход и занял свое место. Норман говорил, что он стар, но судья оказался даже старше, чем Райан мог предполагать. Несколько плешей украшало его голову, будто материки на глобусе. В обоих ушах слуховые аппараты. Когда судья проходил мимо Райана, тот заметил, что Новак не застегнул мантию сзади. Трудно воспринимать судью всерьез, если знаешь, что его тощий зад прикрывают клетчатые шерстяные шорты. «Вот вам и судейская тайна», – подумал он.
– Доброе утро, – сказал судья. – Мы здесь для того, чтобы решить, накладывать ли временный судебный запрет на деятельность Райана Даффи. Как адвокаты уже, наверное, объяснили своим клиентам, на этом слушании не будет присяжных заседателей. Вопросы права и факта решает судья. Но хочу предупредить адвокатов: избавьте меня от ваших актерских фокусов, которыми вы так любите ошеломлять присяжных. Мне восемьдесят один год. И я знаю их все. Мистер Джексон, пригласите вашего первого свидетеля.
Джексон медленно поднялся, точно пытался совладать с одеревеневшими суставами рук и ног. Его лицо было слегка опухшим. Если не считать повязки на лбу, других признаков побоев заметно не было. Только присмотревшись, Райан обнаружил слабый синяк на скуле, тщательно замазанный и припудренный. Насколько же самовлюбленным идиотом надо быть, чтобы прятать синяки под косметикой, отправляясь на слушание в пустой зал суда в субботу?
– Ваша честь, наш первый свидетель – истец, Элизабет Даффи.
Райан вновь попытался поймать ее взгляд – тщетно. Судья заерзал в своем кресле.
– Еще одно предупреждение, – сказал он тоном лектора. – Вы, конечно, можете опросить свидетеля. Но имейте в виду, что я отвел на это разбирательство сорок минут. Я не собираюсь сейчас выслушивать, что не так с браком мистера и миссис Даффи. В другой раз. Свидетельские показания должны быть непосредственным образом связаны с предметом обсуждения, а именно: был ли доктор Даффи каким-либо образом замешан в нападении его зятя на адвоката истца, и нужно ли налагать судебный запрет на его деятельность во избежание других действий подобного рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50