Она ему помогала.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Мам, я сейчас поеду туда, в Измайлово. Надо же все выяснить.
– Опомнись, – сказала она. – Ночь на дворе.
Там никого нет.
И только сейчас он понял, почему вокруг так пусто, так темно и безлюдно. Окна универсама не светились. Только витрины слабо озарялись цветными гирляндами. Приближался Новый год, и все готовились к нему загодя, за месяц. Иван взглянул на часы, высунув руку из кабинки, под свет фонаря. Половина второго… Глубокая ночь.
– Они дали тебе телефон, мама? Продиктуй.
Я сам им позвоню. Нечего им к тебе приставать.
Она назвала номер, и он записал его кривыми, торопливыми цифрами.
– Я боюсь, что тебя арестуют, – услышал Иван в трубке.
– Я, мам, этого не делал, – ответил он. – Спокойной ночи.
И повесил трубку. Сел в машину и поехал в Танькиным родителям. Поздний час его не останавливал.
Он знал, что там никто не спит.
В двери светился глазок. Он был прав – в этой квартире не спали. Он позвонил в дверь. Спустя какие-то секунды глазок потемнел. И он услышал дикий визг. Иван даже отшатнулся и поднес ладони к ушам. «Бежать отсюда, – мелькнуло у него в голове, – не выйдет никакого разговора…»
Но ему уже открыли. На переднем плане стояла Танькина мать. За ней – Танькин отец и с ним какой-то мужик – плотный, почти квадратный. Иван его видел впервые.
– Убийца! – крикнула мать.
Тут Иван услышал, что и в соседней квартире проснулись – там послышались шаги, и он просто почувствовал, что в глазок на него смотрят. Соседи, конечно, тоже были в курсе дела.
– Спокойно, – сказал Иван. – Дайте войти. Мне поговорить нужно…
– Убийца! Садист!
Женщина кричала, но даже не пыталась переступить порог и кинуться на Ивана. Мужчины за ее спиной смотрели на гостя в полном остолбенении.
Видно было, что никто его тут не ждал.
– Я не трогал Таню! – крикнул Иван. – Не орите на меня! Я только что узнал!
– Милицию вызову! Вадик, вызывай милицию! – надрывалась женщина. – Вадик, держи его!
– Что мне ваша милиция? – спросил Иван, роясь в кармане.
Женщина неверно поняла его движение. Видимо, ей показалось, что он хочет достать пистолет или нож. Она взвизгнула и прижалась к выпирающему животу мужа. Муж подался назад и натолкнулся на квадратного незнакомца. В щели между стеной и незнакомцем вдруг показалась голова Дениса. Он сразу узрел Ивана и возбужденно закричал:
– А, Ванька пришел!
– Привет, – отозвался Иван.
– Таню убили!
– Вадик, убери ребенка! – приказала мать. – Немедленно убери, этот гад вооружен!
Иван вытащил из кармана то, за чем полез. Это была записная книжка.
– Видите? – спросил он, раскрывая нужную страницу. – У меня записан номер, по которому надо звонить следователю. Номер мне дала моя мать.
Я немедленно позвоню следователю, но сперва должен поговорить с вами. Пустите меня в квартиру.
– Пошел вон!
– Слушайте, вы что – меня боитесь? – наигранно удивился Иван. – Я пришел один. А вас тут трое, и вообще, двое здоровых мужиков. Может, еще кто у вас там есть?
– А твое какое дело?
– Никакое. Я к вам пришел по-человечески поговорить. Я же только что узнал…
Неожиданно зашевелился квадратный человек. Он примирительно сказал:
– Лариса, пусти ты его. Что на весь дом орать?
Ничего он нам не сделает.
– Вот именно, – подтвердил Иван. – У меня и оружия нет.
И выругался про себя – кто его тянул за язык, кто спрашивал про оружие? Они и предполагать не должны, что у него оно может быть. Но в дом его все же впустили, хотя Лариса едва отодвинулась. Ему пришлось протискиваться между ней и Вадиком.
Едва оказавшись в коридоре, Иван сразу протянул руку квадратному человеку:
– Иван.
Тот, ни на миг не задумавшись, ответил на рукопожатие, представившись:
– Борис. Ее брат. – И указал большим пальцем в сторону Ларисы.
С отцом и матерью Таньки Иван был знаком.
И сейчас очень этому радовался – они бы ему точно руки не подали. Зато Денис крутился у него под ногами, протягивая что-то на раскрытой ладони.
– Это что у тебя? – машинально спросил Иван.
– Сердце испортилось!
Это и в самом деле был его подарок – тот брелок для ключей, который он привез из Эмиратов.
Иван сунул ему брелок обратно и дал легкого пинка под зад коленом:
– В комнату, в комнату!
– Не смей бить ребенка, сволочь! – внезапно крикнула Лариса, которая с омерзением наблюдала, как общаются ее сын и убийца дочери. Но за Ивана опять вступился ее брат:
– Лара, ты это вообще зря. Все нормально, успокойся.
– А ты бы успокоился?!
Но Борис не отреагировал на ее крик. Он впихнул упирающегося племянника в комнату, прикрыл дверь и спросил:
– А что мы тут стоим? Пойдем в столовую. Мы там того… Поминаем.
Он пошел первым, за ним – Иван. За Иваном нерешительно последовал муж Ларисы, Вадим. А уж она шла сзади, трясясь от злобы и нервно шипя:
– Да как он смел! Да как он посмел сюда прийти, выродок, иуда, хам!
– Не обращайте внимания, – сказал Борис, усаживая гостя к столу. – Вот сюда давайте. Тут свободно. Водку пьете?
Иван стесненно сел рядом с ним. Ему было очень неловко. Вадик нерешительно огляделся и тоже присел. Лариса упала на диван и стала натужно рыдать, отвернувшись к спинке. Мужчины не смотрели в ее сторону.
– Выпьем за упокой Таниной души! – сказал Борис, разливая водку.
Иван молча поддержал его и осушил стопочку до дна. Закусывать не стал, не решился взять себе что-нибудь из того набора, что был на столе. Видно было, что за закуской специально ходили. Нарезка, сыр, шпроты, грибочки маринованные в банке с немецкой надписью… Таких деликатесов у Танькиных родителей обычно на столе не бывало. Такие вещи покупались к случаю, на праздники. Семья жила скуповато, хотя деньги тут водились.
– Я вот только сейчас все узнал, – тихо заговорил Иван. – Позвонил матери, а она мне такое…
Я сразу решил к вам ехать. В милицию-то уже поздно. Завтра поеду.
Он закурил, Борис тоже. Танькин отец не курил.
Он сидел, скручивая в трубочку угол скатерти, глядя на свою пустую стопку.
– Что там случилось? – спросил Иван.
– Да видите ли… – Борис пустил в люстру густую струйку дыма. – Там такое дело непонятное…
Она сегодня была в училище, это мы знаем. Потом поехала, видимо, туда… Где вы жили. Ну а что было там – неизвестно. Ее нашла соседка. В Таню стреляли. А как нашла – тоже… – Борис не подобрал слова и только сокрушенно крякнул, покосившись на сестру. Но та молча лежала, как будто не слышала. – Видите ли, – задушевно понизил голос Борис. – Попасть-то в нее попали… Сразу. Вот сюда, поглядите. – Он толстым пальцем коснулся места пониже своей шеи.
Иван вздрогнул.
– Ага. И видно, бросили ее там, в комнате. А она Не померла… Не сразу… – Теперь Борис почти шептал:
– Там все было в кровище. На паркете – такой вот кровавый след – от комнаты через прихожую, к двери. Будто половичок. Видимо, когда убийца ушел, она поползла туда, чтобы на помощь соседей позвать.
Дверь он, наверное, не запер, когда убегал. Потому что ей уже было не подняться с пола. Не открыть ей было. Сразу столько крови вытекло. Как ползла – непонятно. Она только и смогла, что голову в коридор просунуть. И все. Порожек перед дверью ее добил. А соседка, дверь ихняя рядом, пришла с работы, глядь! Лужа крови, на коврике голова…
– Ужас… – еле слышно сказал Иван. – Она не была.., изнасилована?
– А почему она должна быть изнасилована?
– Не знаю… За что же ее тогда?
– Вскрытие сделают, будут результаты, – вздохнул Борис. – Может, и была…
– Что же это такое? – пробормотал Иван. – Когда ее нашли, она была мертва? Ничего не успела сказать?
– Да что уж там, где ей было говорить… Мертвая она была. Соседка сразу вызвала милицию. А то еще неизвестно, когда бы нашли. Вы же там вроде не живете?
– Ушел на днях.
– А что так? – Ему пришлось выдержать паузу.
Борис был, конечно, душевный человек, разговорчивый и отнесся к нему лучше всех. Но вместе с тем Иван видел – мужик этот не так прост. – О покойнице плохо нельзя… – как бы нехотя начал Иван. – Но характер… Короче, не ужились мы.
– Если бы это было самоубийство… – протянул Борис. – Тогда бы все более-менее ясно было… Причина понятна была бы. Не сложились отношения…
Сейчас столько молодежи на этой почве с собой кончает. Слабые все стали. Но тут не то… Да у нее и пистолета не было.
– Ее убили! – крикнула Лариса, по-прежнему не оборачиваясь. – Ты, Боря, с ним не заигрывай! Он за все получит! За все!
– Да за что? – вскочил Иван.
– За Таню! Если бы не ты – она бы давно замуж пошла!
– Да мы недавно знакомы!
– Мне хватило, по горло! – Она села и повернулась к нему распаренным, розовым от гнева лицом. – То придешь, то уйдешь, то ее целуешь, то на хер посылаешь! Это что вообще такое?
– Лара, ты что это? Не матерись, – остановил ее Борис.
– Да пошел и ты туда же!
– Лариса, ты же пила валидол, – вступил ее муж. – Хочешь, чтобы опять началось?
– А захлебнитесь вы!
Лариса подскочила к столу, схватила бутылку водки и перевернула ее. Водка лилась на скатерть, растекалась среди закусок. Иван отошел к окну. Борис вместе со стулом отодвинулся, чтобы со стола не натекло на его брюки. И только тут Иван обратил внимание на его одежду. Сверху до пояса все было нормально – дешевый зеленый свитер, воротничок полосатой рубашки… Ниже, естественно, были брюки. И они Ивану вдруг не понравились. Серые, очень характерного серого цвета, с красным кантиком.
«Мент, – подумал он. – Мент в кругу семьи. Братец? Да я влип…»
– Вот вам! – сказала женщина, ставя опорожненную бутылку на стол. – Вам бы только выпить! Только бы повод был! А с кем пьете?!
– А с кем мы пьем? – раздраженно спросил сестру Борис.
– С убийцей! Он же Танечку убил! У него и оружие было!
– Да послушайте, – возмутился Иван. – Что вы ко мне цепляетесь? Ну, скажите – когда это случилось? Во сколько?
– Соседка пришла в половине шестого, – ответил вдруг Вадик, до этого почти ничего не говоривший о деле. – Таня была еще.., теплая. – И после этого он надолго умолк.
– Значит, во сколько это должно было случиться? – спросил Иван Бориса.
Тот взглянул на свои штаны и почему-то усмехнулся. Усмешка выглядела странно.
– А где-то в пять.
– А меня там не было весь день! Заехал туда только с утра – Таньки не было. А потом все дела, дела…
Говорю же вам – это не я!
– А что ты туда поехал, если ее бросил? – кинулась к нему женщина. – Вчера под вечер умотал к какой-то дешевке, сказал, что не вернешься!
– Что-о?
– Ты ресницами не хлопай! Она тебе на дом звонила! Ты же никого из своих девок не предупредил, что живешь с порядочной девушкой! Ты же всем им телефончик дал, чтобы не забывали! Ну и шел бы к своей проститутке! И не возвращался! Не морочил бы Таньке голову! – В этом месте она вдруг слегка завыла, но тут же заговорила нормально, только чересчур громко:
– Ты же совсем от нее ушел! Думаешь – не знаю? Что ты свои бесстыжие глаза на меня пялишь?
Думаешь – она совсем уж безответная? Она мне позвонила в тот же час и все про тебя рассказала!
– Да что она рассказала-то?
– Все, голубчик, все! И как ты ее заставлял всяких баб для себя отыскивать, по телефону. Поднимал Таню спозаранку и заставлял им звонить – тебе, видите ли, их мужья трубку не передадут! И даже не стеснялся перед ней! И как ты уматывал на всю ночь куда хотел, и как хамил ей в глаза, и как деньги ей тыкал, чтобы молчала!
У Ивана в глазах потемнело. Он никак не думал, что Танька окажется такой болтливой… Она же говорила, будто отношения с матерью почти порваны?!
"Плохо я знаю женщин… – подумалось ему. – Когда дело идет о нас, они сразу спеваются между собой… Только бы отомстить. По-глупому или по-умному – им все равно. А сама же мне говорила – мать ей жить не дает… О чем же она еще протрепалась?
А если про Сулимову Дану вспомнила? Эту фамилию она забыть не могла, слишком часто пришлось ей звонить всяким Сулимовым… Что же делать, Господи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57