- Товарищ Мареев?
- Да-да...
Не с работы. Голос спокойный, теплого тембра, но холодной
уверенности. Специфический голос.
- Мы бы хотели с вами побеседовать, если не возражаете.
Краем сознания Мареев отметил: в чем, в чем, а тут кино не врет. И
верно - не спрашивает абонент, кто звонит, о чем побеседовать, а если
возражаю? Голос говорит сам за себя. Точнее, сам за того, кто говорит
таким голосом. Значит, надо. На-до!
- Где вам было бы удобней встретиться? Можно и у вас дома, можно у
нас...
Что же он такого сделал? Что он мог такого натворить? Мареев
перетряхнул память, хватаясь и тут же отбрасывая всякие пустяки и
ерундовины. Но ведь звонят! И не в кино!
- Тогда давайте так договоримся. К вам подойдут наши товарищи, и вы
им уделите некоторое время. Договорились?
- Конечно-конечно! - преувеличенно обрадовался Мареев в трубку.
Короткие гудки.
- Добрый день! Вы позволите? - раздался тот же голос, но из прихожей.
Все-таки, наверное, не тот же, а такой же. Мареев положил трубку и на
полусогнутых пошел на голос.
- Конечно-конечно!
Никаких шагов на лестнице он не слышал, никаких кряхтений лифта,
вообще никаких шумов - это при распахнутой двери.
У порога стояли двое. Корректные, внимательные, понимающеглазые,
дружелюбные. Блондин и брюнет. Профессионально осторожно пожали ему руку.
Ну и ладо-ошки!
- Проходите-проходите! - гостеприимно засуетился Мареев.
- Только извините, на кухне придется. Там табуретки. Или можно их в
комнату перенести. Я сейчас чай...
- Не надо, не беспокойтесь, - сказал блондин.
- Да. Не стоит. Не беспокойтесь, - сказал брюнет.
Попробуй не беспокоиться! Они прошли в кухню, а Мареев, закрывая
дверь на лестницу, шпионски выглянул. Никого!
- Вот! - радушно сказал Мареев на кухне, пробуя не беспокоиться. -
Вот!
От блондина и брюнета исходило нечто. Сразу возникала острая нужда от
всего отпереться и ни в чем не признаваться, если грешен. И такая же
острая нужда полностью раскрыться и признаться во всем, во всем, если
безгрешен. Какие за ним грехи? Разве что... Вот Ящик вчера пронес мимо
вахты. Уникальный Ящик, но он сам его сделал. В порядке шефской помощи.
Имеет право. То есть, конечно, не имеет, но не потому же они здесь!
Они молчали и смотрели. Поощряюще.
- У нас на работе, - начал Мареев неожиданно. И его повело. Про
Тренажер, про отличных ребят, про перспективы разработок, про подшефных,
вскользь про Ящик... Чего он им рассказывает?! Но остановиться не мог.
Пусть сами спросят. Ведь должны спросить. А то если он: "Представляете,
какой странный случай сегодня произошел!", то не очень натурально
прозвучит. Вроде оправдывается. А в чем?
Они молчали и смотрели.
Тараканище-вахтер позвонил им по 34-03. На то он и тараканище! Не
могли же они из-за какого-то пропуска!.. Да что там такого в пропуске!!! И
Мареев подробно стал говорить на тему: как я провел день. Пусть сами
спросят.
Как пришел на работу, вот только на вахте не пропустили. Сделал
паузу. Пусть сами спросят. Не спросили.
Как он - к Кириллову... это его начальник. А того нет, но вот что
забавно!... Сделал паузу. Не спросили. Ну и не надо!
Как потом... Впрочем, неважно. Короче, дальше - на медкомиссию. И
там...
Так он расставлял по пути вешки-паузы. И не дождался, что хоть одну
подберут. А Мареев оживленно и вроде бы непринужденно излагал. Он изложил
обычный день обычного инженера с обычными заморочками, оставив в зоне
умолчания всю бредятину. Пусть сами спросят. Они же знают... Что-то. Иначе
почему им быть здесь?
Мареев добрался в монологе до телефонного звонка и иссяк. Что дальше
рассказывать? "И вот, значит, вы позвонили и сразу пришли, а я вам говорю,
что вот у нас на работе... А вы, значит, сидите у меня на кухне и
слушаете".
- Вы ничего странного не замечали? - вступил блондин.
- Что-то непривычное, неожиданное для вас? - вступил брюнет.
- Нет! - озлился Мареев. Они еще спрашивают! Не замечал бы - не
спрашивали! Сидят, понимаешь, все знают и спрашивают! Что знают? Не знаю!
Пусть и отвечают, а не спрашивают.
- Нет! - повторил Мареев с напором. Ничего не замечал. Ничего
странного. Странный вахтер, странная Люська, странный Кириллов,
сбрендивший психиатр, ревущая Танька, Липа, в конце-концов! Мало вам?!
Какой вопрос вас больше интересует?
Вопрос застал врасплох. Откуда не ждали.
- Телефон у вас исправный? Не бывает так, чтобы кто-то номером
ошибся?
- Бывает! - свирепея от бессилия, брякнул Мареев. - Сначала ошиблись
номером. Потом адресом. И вот вы здесь! - он схамил в сердцах и тут же
спохватился.
Но ни блондин, ни брюнет не отреагировали.
- А кроме нашего звонка, никаких? - спросил блондин.
- Вчера, например? - спросил брюнет.
- Нет! - уперся Мареев.
"Командор вызывает Бэда! Командор вызывает Бэда!" Гридасовские
штучки. Да, но потом: "Проездной!" в автобусе за спиной. Очень похоже.
Чернокожий плащ, кирпичный затылок в столовке. И клятвенное уверение
Гридасова, что он не звонил.
- Нет!
С какой стати?! "Ротики закрыли на замочки". Увязывать чепуху с
чепухой - получится одна большая чепуха!
"Ключики спрятали в карманчики". Увяжешь и станешь идиотом. С манией
преследования. Или еще с какой манией, памятуя все нынешние странности.
Нет. У Мареева, конечно, богатое воображение, но не настолько, чтобы пасть
его жертвой. А признать - значит, овеществить. Он только и делал со
вчерашней ночи, что отмахивался: мистика, не бывает, бред!
Ах, для блондина и брюнета во всем этом есть какой-то смысл? Пусть.
Пусть выстраивают. Такая у них работа. А у Мареева другая работа. И он не
собирается подтверждать очевидную нелепицу, даже если она и происходит.
- Спасибо! - сказал блондин и встал.
- Вы нам очень помогли! - сказал брюнет и встал.
От них все-таки исходило нечто. И Мареев понял, что они впитали все,
что им нужно. Не из его слов, а из интонаций, из жестов, из... бог знает
из чего. Но впитали. И придя, зная все, теперь уходили, зная еще больше.
Все, что им нужно знать. И чего Марееву знать не нужно...
Мареев закрыл за ними дверь. Да, но все-таки! Минуточку! Он открыл
дверь. На площадке никого не было. Лифт молчал. Шагов по лестнице вниз не
слышно.

"Звезда-Трех-Миров ожгла его взглядом, волосы рассыпались серебряным
дождем, обнажив..." Где он читает?! "- Мы были братья, - сказал Бэд,
поднимая Гарпун. - Но ты предал. Ты умрешь! - Голубой луч пронзил..." Да
нет же, не здесь!
Мареев бестолково листал "Мертвых...", убеждая себя, что надо
отвлечься. Убедить себя не удавалось. Сидел на кухне один и пытался
объяснить хотя бы визит блондина и брюнета.
Не получалось и не могло получиться. Не владел информацией. А они
владели, но не делились. Значит, так надо. Пришли спросили, выслушали,
поблагодарили. Вероятно, это справедливо.
Вот ХРУЭМ ПРСТ тот же. Существует себе и решает свои задачи. Пробуешь
расшифровать - никакого толка. А существует. И решает. Не твои это задачи,
не твои. И у блондина с брюнетом - не твои задачи. И сиди. И читай.
Возвращать пора.
"...у цели. Бэд чувствовал, что слабеет. Бурое месиво оползало,
уходило из-под ног. Нужен последний прыжок. Бэд зубами сорвал крышку и
выжал последний тюбик усилителя в рот..."
Никак не читается! И не найти, где остановился. И вообще есть
хочется. Ему бы сейчас тюбик этого самого усилителя. Стоп, стоп! Усилитель
- будет "имплифайер". Или "эмплифайер", если радио. Что-что, а в
англотехнических текстах через строчку - "имплифайер". А тут -
"стрэнгсер". Как бы его перевести? Стрэнг - сила, да. Но стрэнгсер?
Усилин?..
Усилин, усилин. Где-то Мареев его уже... Ах, да! "А усилиновых
тюбиков вам не хо-хо?" В столовке на раздаче.
"Зажрались у себя там!". С ума все посходили, нет слов!
Мареев шваркнул чтиво об пол. Начхать, что чужая! Чтиво упало плашмя,
на инерции заползло под стол.
Хватит! Он хочет есть! Зажрались, как же! После институтского обеда
уже через час в желудке - пещерная пустота. Или голод от нервов? Все! Он
берет Ящик. Где Ящик? Вот! Хорошо, что он блондина с брюнетом на кухню
спровадил, а то увидели бы, спросили. По глазам видать, что и так знают,
но - не увидели. А он... Он идет в Дом Молодежного Средоточия. Он идет в
ДЕМОС. Где сорочка? Вот! А пуговица? На соплях. Ничего, под выходным
костюмом не видно. И под галстуком. Все! Он находит Таисию. Ужин на двоих.
Потом прогулка по Старому городу. Луна, арбалетчики. Он через это уже
прошел и не даст Таисию в обиду. Пусть она ощутит. А потом... посмотрим. А
вдруг пиджак надо будет снимать? И галстук? Тогда пуговица... Ну-ну,
размечтался! Почему бы и нет? В биоритмах - физический плюс. Так что -
улыбка, улыбка. Как у маски на эстампе. Как там у Красаускаса? Вчера
мерещилось черт-те что, а сегодня... Впрочем, некогда. Темнеет уже.
Вперед! И все нипочем!

Блондин и брюнет оказали неожиданное благотворное воздействие. Мареев
чувствовал некоторую приподнятость. Вроде, не самим Мареевым
интересовались, а он сообща с блондином и брюнетом интересовался некими
неопознанными явлениями.
"Мы тут с товарищами занимаемся одной проблемой..." Росла
уверенность. Быстро, как боб из сказки. И действительно! Себя надо
уважать. Есть за что. Он - не хухры-мухры! Он инженер с большой буквы. Им
даже заинтересовались. Он Ящик изваял. Ящик, который может все. Вполне
вероятно, в Ящике-то и дело. Спросили бы, ответил. Итак, Ящик. Таисии
нужен синтезатор? Пожалуйста! Но не просто-ой... Если машина синтезирует
голос, то можно в принципе синтезировать любой голос, не так ли? Если
машина сочиняет музыку, то заложив в нее программу, исходные параметры,
вариационные данные, можно получить музыку, которую так и не сочинили и
тем более не спели... ну, кто? Битлы, например. И они сочинят и споют, не
так ли? В принципе, возможно, но на практике... Вот на то он и инженер с
большой буквы, чтобы из принципа воплотить Ящик. Не для кого-нибудь, для
Таисии! Вот и сделал! И хоть битлы, хоть... Да что там битлы! Понятно, что
такой Ящик оч-чень может пригодиться... мало ли где. Вот и
заинтересовались. Он им объяснит. Если спросят. А пока "ротики закрыли на
замочки, ключики спрятали в карманчик", и Мареев имеет полное право идти
на свидание в ДЕМОС. При всем при том еще и ощущать на затылке
покровительственную руку. Идти, что называется, в одном строю.
Он шел в одном строю, неся Ящик в подарок Таисии. С воображаемой, но
ощутимой покровительственной рукой на затылке... Перед ДЕМОСом кишмя
кишело. Стоял островком фургон ТВ. Шел очередной модный прямой эфир. У
молодежи спрашивали, чего она хочет. Молодежь не хотела ничего, кроме как
сказать об этом в прямой эфир. Еще молодежь хотела внутрь, в ДЕМОС. Но
туда пускали по билетам. Сегодня - по билетам. Сегодня внутри играло
"Око". "Око"-рок.
У Мареева не было билета. И "Око"-рок его не волновал. Его волновала
Таисия. Но попробуй докажи это плотной стене и кордону у широко запахнутых
дверей!
Он не стал доказывать.
"Рука на затылке" провела его сквозь толпу по стремительной прямой.
Парни с повязками сдерживали напор. Они не спрашивали "Ваш билетик? А
ваш?" Они глядели поверх, но без билета мимо них никто просто не совался.
Отчетливо-плавные жесты, набитые мозольки на костяшках пальцев. И
абсолютный покой. Понимание того, что если их вынудят, то... Понимание,
что их не станут вынуждать.
Мареев нажал на стеклянную створку, желудочным басом сказав как
своим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12