— Спасибо, что явился так быстро.
Кокран засмеялся:
— Пришлось вылететь рейсом «Конкорда» — этой дерьмовой британской авиакомпании.
Свою спортивную славу Роберт Кокран умело использовал для политической карьеры. Член ирландского парламента, он являлся горячим патриотом и неустанно трудился ради объединения Ирландии. В Белфасте британские парашютисты арестовали его сына-подростка по обвинению в терроризме. Пивную, где постоянно бывали солдаты, разнесла бомба, и англичане жаждали крови. Джонсон добыл данные, оправдывающие парня и указывающие на истинных убийц. Кокран этого не забывал. Сын его после четырехдневного допроса в замке Армаг прихрамывал до сих пор.
— Ты хотел узнать, что на уме у наших скверных мальчишек Макналти.
Джонсон промолчал. Последние тридцать часов он корпел над уликами, которые собрал Смит по убийству Уэстборна. Они казались неопровержимыми, особенно благодаря сведениям из Скотленд-Ярда.
Но ему не давал покоя мотив убийства. Большую часть времени Джонсон проводил, роясь в жизни агентов, которые могли соблазниться легкими деньгами от фальшивомонетчиков. Ему была понятна людская алчность, было понятно, как могут разъесть душу постоянные искушения. Мотив являлся маяком для Джонсона, но здесь он не видел проблеска.
Уэстборн никогда не сочувствовал ИРА. Поддерживал суровые законы против контрабанды оружия в Северную Ирландию из Соединенных Штатов. Однако законы оставались несовершенными, как всегда, поэтому оружие и деньги продолжали курсировать через Атлантику.
Зачем же убивать сенатора? Зачем идти на риск быть опознанными и вызвать непредсказуемые последствия?
Однако Смит был убежден в своей правоте и ничего не желал слушать.
Кокран, видимо, догадался о мыслях Джонсона.
— Для нас настали черные дни, Арлисс. Американцы называют ирландцев кровожадными дикарями, все Кеннеди вне себя от злости. — Он помолчал. — Ты беспокоишься о своей девочке, так?
Джонсон поглядел на Кокрана. Слова ирландца прозвучали мягко, сочувственно. Он знал, что Джонсон находился подле сенатора Бомонта, когда его убили. Официально безопасность обеспечивали французы. Джонсон, служивший тогда при посольстве, просто составил компанию другу. Он и Роберт Бомонт дружили с девятнадцати лет. Впервые судьба их свела на смертоносных полях Куанг Трей во Вьетнаме. Тем утром в Париже Джонсон даже не взял с собой оружия.
— Что ты привез, Бобби?
Из внутреннего кармана пальто ирландец достал конверт. Извлек пачку фотографий и одну за другой стал показывать Джонсону. На каждой были оба Макналти. Со зверскими, как и следовало ожидать, физиономиями они смотрели в объектив, держа перед собой номер газеты «Интернэшнл геральд трибюн». На газете была отчетливо видна дата: «30 марта». Задний план мог представлять собой любой средиземноморский курорт.
— Мои друзья склонили ребят к позированию, — сказал Кокран. — Это было не так уж легко.
Джонсону показалось, что за вызывающими выражениями лиц он видит в глазах Макналти еще кое-что. Страх. Одно дело — воевать с британцами; обвиняться в убийстве американского сенатора — совершенно другое. Макналти понимали, что теперь им никуда не деться. Это было видно по их лицам.
— Их снимали так, чтобы дата была видна, — сказал ирландец. — Ваши эксперты подтвердят, что это не монтаж.
Джонсон кивнул. Кокран не стал бы подсовывать ему фальшивку.
— Ребята ни при чем, Арлисс. Не скажу, что у них чистые руки, но сенатора убили не они.
Отвернувшись от ветра, он закурил.
— Да, наши дела очень скверные. И не улучшатся, пока вы не скажете британцам, чтобы они оставили нас в покое. Смит с Венеблзом поболтали, будто старые кумушки, и на том конец. Это удивляет меня, Смит должен бы уразуметь кое-что.
— О чем ты, Бобби? — негромко спросил Джонсон.
Он почувствовал, что разговор внезапно перешел на другой уровень.
— Арлисс, почему Смит уцепился за эту версию? Почему сосредоточился на Макналти?
— Хочешь сказать — у него есть другие факты?
— Должны быть!
Кокран глубоко затянулся и пристально посмотрел на Джонсона сквозь пелену дыма.
— Черт возьми, Арлисс, так ты ничего не знаешь? Мы с тобой друзья, но я не стал бы срываться с места ради того, чтобы передать тебе фотографии. Я хотел узнать от тебя, почему Макналти до сих пор главные подозреваемые, хотя вашим людям уже известно, что их и близко не было от этих проклятых Дубков.
— С чего ты взял, будто мы что-то знаем?
— А с чего, — Кокран ткнул пальцем в сторону Джонсона, — ты взял, будто я с тобой первым говорю на эту тему?
Джонсон почувствовал, как лицо его вспыхнуло.
— Бобби, с кем еще ты разговаривал?
— С Джеймсом Крофтом, черт бы его побрал. В Ирландии я член парламентского комитета по безопасности. Как и он здесь.
* * *
Шел пятый час, к этому времени Джонсон собирался быть у себя в кабинете. Но он, подняв воротник куртки, сидел на бортике фонтана. Ветер не унимался, однако кофе, принесенный Фрэнком Шурессом из машины, согрел его. Джонсон не отказался бы и от хорошего глотка бренди.
Он основательно поразмыслил, прежде чем выбрать в помощники Шуресса. Профессиональный опыт у Фрэнка был невелик; с другой стороны, молодой агент сильно переживал из-за случившегося с Холленд. Джонсон знал об их отношениях. Фрэнк отпускал неосторожные замечания по поводу того, как с ней обошлись. Дойди это до директора, Шурессу бы крепко досталось. И Джонсон решил держать Фрэнка при себе, чтобы уберечь от необдуманных рыцарских порывов.
— Джеймс Крофт? — произнес Шуресс, держа пластиковый стаканчик. — Кокран уже разговаривал с ним?
На встречу Джонсон отправился с микрофоном. Все, что говорили он и Кокран, Фрэнк записывал на пленку.
— И директор об этом даже не заикнулся?
За его удивлением Джонсон уловил гнев. При других обстоятельствах он оборвал бы Шуресса, однако ему самому было любопытно, что и когда стало известно директору.
— Вы не находите это странным? — настаивал Фрэнк.
— Я нахожу, что не следует делать поспешных выводов, — с раздражением ответил Джонсон.
Шуресс немного помолчал. Он знал, что связывает Холленд и Джонсона. Думал, что Джонсон, возглавляющий расследование, убедит Смита оставить ее на оперативной работе, хотя бы до тех пор, покуда оно не завершится. Теперь Фрэнку показалось, что дело приятно пахнет полным оправданием Холленд.
— Думаете, Кокран привез подлинные фотографии? — спросил Фрэнк.
— Да. Он бы не стал подсовывать фальшивки.
— Выходит, кто-то подставил Макналти и мы попались на эту уловку.
«Уайетт совершил ошибку, — подумал Джонсон. — Могло так быть? Или Крофт, зная об этом доказательстве, утаил его?»
Шуресс выплеснул на траву остатки кофе:
— Это все меняет, разве не так? Когда директор узнает...
— Директор узнает об этом, когда я сочту нужным. — Джонсон пристально посмотрел на молодого человека. — Не раньше. Ясно?
Шуресс ничем не выказал, что задет резкостью его тона.
— Да, сэр.
— Фрэнк, я вижу твою заинтересованность. Однако для Холленд риск здесь значительно выше, чем для нас с тобой. Прежде, чем делать ход, мне нужна полная уверенность.
— Понимаю, — ответил Шуресс.
Хоть и сомневался, что понял правильно.
11
По пути с кладбища домой Холленд заглянула в Дирксен-билдинг, где находился кабинет Уэстборна.
В коридорах царила похоронная тишина, хотя там сновали референты, лоббисты и тому подобная публика. Держались все учтиво, вежливо, что случалось нечасто. Молодой рассыльный указал Холленд нужное направление, и она плыла в людском потоке, пока не оказалась у цели.
Хотя сенатора только что похоронили, кабинет его уже почти опустел. Стопы набитых ящиков высились в человеческий рост. Мебель вытащили в приемную. От висевших картин остались только светлые пятна на обоях.
Пробравшись сквозь этот лабиринт, Холленд заглянула в кабинет. Из окон открывался вид на Капитолий.
— Прошу прощения.
Она думала, что парень азиатского происхождения, стоявший на коленях над стопками бумаг, должен был слышать ее шаги. Но он вздрогнул и так резко обернулся, что едва не свалились очки в тонкой оправе.
— Вам какого черта здесь нужно?
— Поговорить с секретаршей сенатора.
— Простите, пожалуйста. Я не хотел грубить. Такой уж сегодня выдался день.
Парень поднялся на ноги, поправил очки и протянул руку:
— Майкл By, помощник сенатора — в течение трех месяцев.
Холленд приняла извинение.
— Холленд Тайло, секретная служба. Не знаете, где найти секретаршу? Или Джудит Траск?
— Собственно говоря, у него работают... работали две секретарши, — ответил By. — Кэти, которая вечно торчала здесь, пичкают успокоительным в больнице Святого Иоанна. Бриджит, работавшая главным образом по ночам, находится на полпути в Калифорнию. Вылетела сразу же после заупокойной службы. А где может быть Джуди, представления не имею.
Холленд закусила губу:
— Проклятие.
— А в чем дело?
Ответ вертелся на языке, но кое-что заставило Холленд сдержаться. Пока By говорил, она заметила несколько странных деталей. Ковер на полу лежал так, будто его снимали, а потом второпях постелили снова. На ящиках стола с замками виднелось что-то вроде древесной трухи, словно их открывали силой.
Ну и что мне до этого? — упрекнула себя Холленд.
— Слышите? Агент Тайло.
Холленд потрясла головой:
— Прошу прощения.
— Не за что, — ответил By. — Роясь в этом хламе, я чувствую себя кладбищенским вором. Но кроме меня, никого не осталось.
— Что будет со всем этим?
— Бумаги и дискеты заберут в сенатский архив. Мебелью займется хозяйственное управление. Личные вещи передадут адвокатам, те, видимо, отправят их в поместье.
— А материал, над которым работал сенатор, — новая законодательная инициатива или что-то в этом роде?
By поправил пальцем очки:
— Его, видимо, передадут соавторам. Вы ищете что-то конкретное?
Холленд внезапно захотелось уйти. В кабинете было душно и жарко. Все вокруг напоминало о ее промахе. Отдать дискету By, и дело с концом.
Но она не отдала. Не смогла. Дискету Уэстборн доверил ей. Холленд решила, что должна исполнить последний долг перед покойным.
— Спасибо, что просветили, — сказала она. — Созвонюсь с Кэти, когда ей станет лучше.
By пожал плечами:
— Как знаете.
Он провожал взглядом Холленд, пока та пробиралась по приемной. И когда услышал звук закрываемой двери, первым делом задвинул засов. Это надо было сделать раньше. Допустил неосторожность, но ему повезло.
By повернулся. Глаза его сузились, и выражение юношеской наивности на лице сменилось холодным, суровым. Казалось, что в помещении царит беспорядок, но то были следы тщательных, методичных поисков. Став на колени, он отогнул край ковра. Ему поручили искать встроенный сейф или какой-то тайник размером, возможно, с регистрационную карточку и глубиной один-два дюйма. By обыскал уже всю приемную и половину кабинета. Действовал быстро, старательно, ничего не упуская, как полагалось сотруднику ЦРУ.
Однако при всей своей опытности By не мог представить, что предмет его поисков находился какое-то время в нескольких футах. Человек, который платил ему за поиски дискеты в кабинете Уэстборна, не упоминал имени Холленд Тайло.
* * *
Вернувшись домой, Холленд переоделась в джинсы и старый свитер грубой вязки. Заварила чай, потом позвонила подруге в Нью-Мексико, но той на месте не оказалось. И, пока чай остывал, стала бродить по дому, похлопывая конвертом по бедру. Незавершенные дела всегда не давали ей покоя.
Войдя с чашкой чая в гостиную, она позвонила в больницу Святого Иоанна. Дежурная медсестра ответила, что Кэтрин Макгроу приходит в себя после обморока, вызванного вестью о смерти Уэстборна. Видимо, ей придется пролежать еще несколько дней.
Холленд положила трубку, глотнула чаю и уставилась на конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42