Крысы появлялись регулярно, но вели себя неагрессивно. Страшно становилось только тогда, когда Джон для экономии выключал фонарь. В принципе, аккумулятора должно хватить часов на шесть – так сказал Николай Иванович. А прошло только три. Надо продолжать двигаться.
Вскоре Джону стали явственно слышны звуки проходящих поездов. Периодичность их появления означала, что где-то рядом проходит тоннель метро. Вскоре это подтвердилось – Джон миновал тоннель, пройдя прямо под ним: сверху спускалась труба, напрямую связанная с тоннелем. Труба была слишком узкой, чтоб пытаться проникнуть в метро. Джон походил взад-вперед, в надежде найти более доступное соединение с тоннелем метро, но ничего не обнаружил и двинулся дальше. Шум метро стал затихать и, в конце концов, перестал быть слышен.
На исходе пятого часа движения слева на уровне земли появился отросток прямоугольного сечения, через который проникал шум города, доносился шум поездов и пробивался свежий воздух. Отросток был горизонтальным, вода в нем застоялась и превратилась в вонючую жижу. Джон встал на четвереньки и попытался пролезть, но проход был слишком тесен. По нему можно было двигаться только ползком. И Джон пополз на животе, медленно преодолевая метр за метром. По уровню шума было ясно, что до выхода недалеко, но грязный и вонючий ил, в котором пришлось барахтаться, намочил одежду и ползти становилось все труднее. Наконец, Джон уперся в стену. Здесь был поворот направо под углом градусов в сорок пять. Повернув голову, Джон увидел конец пути – метрах в десяти светилось прямоугольное отверстие.
Повернуть туда все никак не удавалось. Оставшийся отросток был эже предыдущего и, обессилев, Джон стал осознавать, что дороги нет ни туда, ни обратно. Он уже несколько раз пытался пятиться назад, но и это не получалось.
Господи, ведь крысы начнут меня обгладывать еще живого!
Джон повернулся на спину, пытаясь найти возможность ввинтиться в проход как-нибудь "по диагонали". Иногда казалось, что это удается, но тут же его охватывал страх – он чувствовал, что застревает окончательно!
А вот и они!
Крыса пробежала по ноге и уткнулась в пах. Джон инстинктивно крепко сжал бедра. Крыса выскочила и, побежала по животу. Джон отбросил ее руками и начал быстро теребить ногами, стараясь отогнать. Крыса ушла, издавая мерзкие звуки, а Джон снова предпринял попытку научиться ползти назад.
На спине это оказалось эффективнее: приподнимая таз с упором на локти, Джон перетягивал тело назад, затем переносил тяжесть на лопатки и пятки – так отвоевывалось сантиметров пять, или десять!
Рывок за рывком, примерно через час, или полтора, Джон вернулся в основной тоннель.
Потом долго сидел, приходя в себя. Потом пополз на четвереньках вперед. Фонарь остался в проклятом отростке, и теперь надо было идти на ощупь.
Сколько же было радости и досады, когда буквально через двадцать метров высветился достаточно широкий поворот, уходящий влево метров на десять, и открывавший сквозь зарешеченный вход доступ свету летнего вечернего неба.
Джон подполз к решетке и как раз в эту минуту мимо пролетел электровоз, тянувший за собой поезд, и обдал его свежим ветром.
Проход вывел его к оврагу, по которому пролегали железнодорожные пути.
Убедившись, что решетка давно проржавела и легко снимается, Джон решил переночевать здесь, в этом тоннеле, выходящем на проходящие поезда.

31
День Третий:
ВТОРНИК
Спалось Джону хорошо – усталость поборола все. Проснувшись, он первым делом попытался хоть как-то почиститься. Грязь засохла и вся одежда задеревенела. Пришлось долго трепать и отряхивать и брюки, и рубашку и куртку. Чистыми они не стали, но хотя бы не мешали двигаться. Оружие, деньги, карточка – все было на месте.
Поезда проходили мимо довольно часто. Оценивая их скорость в этом месте, Джон понимал, что, при необходимости, он легко сможет вскочить на подножку.
Отодвинув решетку, Джон выглянул из своего убежища и убедился, что он находится у самого дна глубокого и длинного оврага, по которому в двух направления идут пассажирские и грузовые поезда. Заметить его могли только проводники или кто-то, кто специально подошел бы к краю оврага и заглянул вниз. Но, обычно, такие овраги огораживались, и никто сюда не заглядывал.
7 часов, 3- й день.
Время подходило к семи часам – пора активизировать кнопку. Джон дождался товарного состава и, выбрав вагон с небольшой задней площадкой, вскочил на нее и залег: так его труднее было бы заметить. Минут пять он ехал вместе с поездом, а ровно в семь часов активировал кнопку, с улыбкой думая о том, где же может оказаться поезд через два часа? Тут, однако, поезд стал выезжать из оврага, оказался вровень с улицами города, затем стал подниматься на насыпь и вскоре, мимо затаившегося Джона проплыли знаменитые "Три вокзала": величественный Казанский с исполинскими картушами, изысканный Ярославский с элегантной кровлей и строгий Николаевский с недремлющим шпилем.
После Каланчевки поезд стал идти медленнее. Слева опять появилась насыпь, справа – многочисленные пути и железнодорожные строения.
Джон явно засиделся на этом товарняке, но все не попадалось подходящего для ухода места. Казалось, что он отовсюду виден, как на ладони. Наконец, пространство справа прикрыл состав из рефрижераторных вагонов. Джон спрыгнул.
Некоторое время он шел вдоль длинного состава, надеясь, что выглядит как какой-нибудь железнодорожный рабочий.
Его окружало сложное железнодорожное хозяйство: переплетающиеся пути, вагоны, платформы, цистерны… То там то сям торчали разнообразные постройки – башни, ангары, будочки, административные здания. Джон, стараясь не привлекать к себе внимания, пробирался к зданию, напоминающему депо. Подойдя поближе, он сначала покрутился вблизи, потом набрался смелости и вошел внутрь через одну из боковых дверей.
Здание и на самом деле оказалось железнодорожным депо, внутри которого стояло несколько составов, вокруг вагонов и тепловозов сновали рабочие. Джон высмотрел направление, где, по идее, могла бы быть раздевалка, и направился туда. Он не ошибся. Здесь были душевые и раздевалка. Джон разделся и с наслаждением встал под душ. Взяв лежащее тут же мыло, он с еще большим наслаждением вымылся. За все это время в душевую никто не входил. Помывшись, Джон вышел в раздевалку и с удовлетворением обнаружил, что шкафчики, в которых рабочие оставляли свою одежду, заперты столь ненадежно, что открыть любой из них не представляло труда.
Уже во втором шкафу Джон нашел одежду своего размера. Мысленно прося прощение у своего собрата-рабочего, Джон надел носки, брюки пришлось надевать на голое тело, ибо свое белье пришло в полную негодность, а у рабочего запасных трусов в шкафу не оказалось, затем Джон облачился в ковбойку и джинсовую куртку, завершив переодевание в чужую одежду. Обувь, обмыв ее, протерев и почистив имеющейся в раздевалке щеткой и ваксой, он решил оставить свою. В шкафчике была также борсетка с документами и деньгами, но этого Джон брать не стал. Пока ему удавалось сохранять "свою" карточку, наличные деньги, кнопки-сигналы, оружие и спецсредства.
Оставалось покинуть депо дважды неузнанным: во-первых, как монстр-убийца, а, во-вторых, как хозяин одежды – ведь людей часто узнают по одежде, а на лицо смотрят потом.
Джон, однако, благополучно прошел мимо работающих и, так никем и не замеченный, вышел чрез ту же дверь, что и вошел.
Выбраться за пределы обнесенной забором зоны вокзалов и остального железнодорожного хозяйства оказалось не так уж сложно. Как и повсюду, рабочие проделали дыры в заборе там, где им удобнее.
Так Джон выбрался на задворки Рижского рынка.
Рядом с рынком Джон заметил вполне подходящую закусочную, где, среди подобного ему рабочего люда, можно было перекусить и посмотреть последние новости по телевидению.
Как выяснилось, натворил он за это время немало.
Трагедия вчерашнего дня обсасывалась со всех сторон. Кроме фотографий изувера Джона, достойное место на телеэкране заняли изображения его сообщника – Николая Ивановича. В изложении тележурналистов Николай Иванович был личностью патологической: садист от природы, он в молодости занимался разработками оружия массового уничтожения, а к старости оборудовал в заброшенном здании бывшего конструкторского бюро пыточные камеры, где он вместе со своим напарниками-садистами особо изощренными способами мучали свои жертвы. При этом Николай Иванович разрабатывал все новые и новые устройства и механизмы для пыток. Показывали фотографии каких-то непонятных устрашающих приборов и установок. Из всего этого бреда Джон вынес две важные вещи. Первая – что на его след, видимо, пока не напали. Точнее, что им не удалось найти его путь по подземелью. Второе, что его девятичасовой сигнал вышел, поскольку они продолжали нагнетать обстановку, утверждая, что монстра видели в районе "Войков-Скай". Было даже интервью со старушкой, которая "видела" Джона, сообщила об этом в полицию и за это получила пятьсот рублей. Что это означало – инсценировку в чистом виде, или инсценировку, как-то связанную с выходом в эфир девятичасового сигнала кнопки, путешествующей в товарном вагоне? Может, товарняк в девять часов проезжал где-то вблизи "Войков-Скай"?
Была еще одна важная информация, проскользнувшая по телевидению: про Николая Ивановича было сказано, что "у полиции есть все основания считать, что Н.И. Углов был связан с политическими экстремистами и террористами".
В закусочной было неплохо, но засиживаться там было нельзя. Сюда все заходили только перекусить и спешили дальше –рабочий день был в разгаре.
Джон вышел и направился в сторону метро. Какого-либо точного плана действий у него не было, но до двенадцати оставалось еще два часа. Это время надо как-то провести и не оказаться узнанным.
Подойдя к метро, Джон остановился у киоска и решил понаблюдать за парнем, который шел за ним от самой закусочной. Парень тоже подошел к киоску, но не к тому, который "заинтересовал" Джона, а к газетному. Парень, наклонившись, что-то спрашивал у киоскера. Потом взял газету, расплатился мелочью и, мельком бросив взгляд в сторону Джона, вошел в метро.
Джон медленно пошел за ним, стараясь не терять его из виду. Однако, когда он вошел внутрь, парня нигде не было видно. Джон прошел через турникет и начал спускаться по эскалатору, высматривая по головам и спинам нескольких впереди едущих, но этого самого парня на эскалаторе не было!
С такой скоростью он сбежать вниз не смог бы! Джон оглянулся – сзади его тоже не было.
Единственное, куда этот парень мог исчезнуть – комната дежурного. Там, наверху есть комната дежурного. Он мог зайти туда. Значит, он либо работник метрополитена, либо сексот. А если он сексот, если он следил за Джоном и теперь "передал" его следующему? Кто же этот "следующий"?
Джон осмотрел едущих с ним по эскалатору и никого не смог заподозрить. В основном, это были старики и дети.
"Но ведь меня уже просто могут ждать внизу. Если я узнан, незачем идти за мной по пятам. Достаточно дать знать: "Он едет вниз, встречайте".
Съехав вниз, Джон не спеша, но и не мешкая, развернулся и сел на эскалатор, ведущий вверх. Наблюдая за последовавшими за ним пассажирами и уплывающим вниз перроном, он заметил другого парня, чем-то неуловимо похожего на предыдущего, который подошел к эскалатору, посмотрел наверх, увидел Джона и не стал подниматься! Пассажир так никогда не поступил бы.
Значит, он узнан!
Значит, наверху его сейчас встретят!
Что же делать на этот раз?!
Из этой ловушки никак не выбраться: один эскалатор идет вверх, другой вниз. Третий не движется. Можно, конечно, перескочить, но это ничего не даст – выходов ровно два: вверху и внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35