Он слыл человеком веселым и даже обаятельным. В теплой компании любил побалагурить. Именно поэтому серьезный и даже презрительный тон насторожил Бадункова. Ведь коммерческий был и в числе немногих, посвященных в тайну. Есть над чем задуматься.
* * *
…Свой первый роман Артур Бадунков написал три года назад. Процесс писания оказался долгим и нудным. Занял почти десять месяцев.
Главный редактор, прочитав, сказал:
– Что ж, сюжет, по-моему, удался, а вот все остальное…
– Не хотите – не надо! – огрызнулся автор.
– Кто сказал, что не хотим? Мы решим за вас эти проблемы. Хороший редактор – вот все, что требуется.
Хорошим редактором оказалась кроткая, интеллигентная женщина преклонных лет. Не меняя сюжета, она просто-напросто переписала набело весь роман.
Бадунков был возмущен до крайности, но на первый раз сдержал эмоции, ограничившись угрозами физической расправы с кроткой редакторшей.
Роман получил неожиданный успех. Никому не известный автор по непонятным причинам хорошо раскупался.
Впрочем, оптовые закупщики сразу определили причину:
– Народу фамилия нравится. Это не какой-нибудь там Мандельштам! Бадунков – ясно, свой человек!
Вторую вещицу он уже кропал в темпе. Подгон со всех сторон.
И опять кроткая в очках все переписала заново. Тут уж Артур не удержался, врезал ей по зубам!
Пришлось познакомиться с директором издательского дома. Он сидел в своем величественном кресле, как памятник, неподвижный и строгий. Седой бобрик волос, налитое кровью лицо и взгляд, устремленный в одну точку.
– Вы хотите денег и славы? – выдавил из себя этот красноликий сфинкс.
– Само собой, – не растерялся Бадунков.
– Тогда, любезный, потрудитесь, во-первых, не распускать руки, и особенно левую с солнышком, а во-вторых, и это главное, не надо больше ничего писать…
– Как?!
– А вот так! Пустая трата времени! От вас требуются лишь крутой сюжет и ваша фамилия. Остальное – наша забота.
Что мог поделать несчастный Бадунков? Против махины не попрешь. Смирился.
* * *
– Приехали, – сообщил Артур, чтобы хоть как разбить загустевшее молчание.
Они вошли в здание. Автор покорно плелся за коммерческим.
Навстречу то и дело попадались охранники в пятнистой форме, с автоматами на плече, будто издательский дом кто-то собирался штурмовать. Таковы будни книгобизнеса. А что делать, когда каждая вновь выпущенная книга – что твой фугасный снаряд! Народу мрет на каждой странице уйма!
– Директор вас давно ждет, – прощебетала юная секретарша.
Изваяние с красным лицом сидело на прежнем месте и не шевелилось. Только сегодня вид у него был чересчур необычный.
– Присаживайтесь, – молвил сфинкс, не шевеля губами.
– Случилось что? – уже не на шутку встревожился триллерщик.
– Обо всем по порядку.
Все директора любят порядок, а этот любил в особенности.
– Докладывай! – обратился он к коммерческому.
– Дело из ряда вон… – начал тот. – «Пушечное мясо» горит синим пламенем!
– Да ты что! – подскочил на своем стуле Бадунков. – Я только-только пообещал общественности!..
– Иди ты со своей общественностью! – сорвался коммерческий.
– Ты знаешь что!.. Знаешь что! – козликом запрыгал вокруг коммерческого маститый автор. – Ты так со мной не разговаривай! А то…
– Сядь на жопу и сиди! – хриплым басом посоветовал сфинкс.
Бадунков повиновался. Хриплый бас действовал на него почище ножика.
– Само собой… само собой… – обиженно ворчал он.
– Продолжай! – приказал коммерческому директор.
– Мы получили только четыре части романа, – констатировал тот, бросая свирепые взгляды в сторону Бадункова. – Пятый поденщик задержал сдачу своего куска почти на неделю.
– Это немыслимо! – возмутилось изваяние. – Вы ему звонили?
– Мы оборвали телефон. На звонки никто не отвечал. Мы поехали к нему домой. Вернее, к ней. Это женщина. Оказалось, что она по этому адресу не проживает. И вообще никто там ее не знает.
– Куда же ты глядел, когда подписывал с ней договор о сотрудничестве?
– Она не местная. Прописана в другом городе. Здесь снимала квартиру.
– Мы с ней в первый раз имеем дело?
– Да.
– Не вижу смысла. – Сфинкс задумался.
– Вы, наверно, ей заплатили аванс! – высказал предположение притихший на время Артур.
– Поденщикам не платят аванса, – пояснил коммерческий.
– Что тут долго думать? – осмелел триллерщик. – Отдайте ее кусок другому!
– Не все так просто, – выдохнул коммерческий, и одна из его толстых щек начала дергаться в нервном тике. – С этим романом творится нечто странное. Вчера мы должны были заплатить гонорар четырем поденщикам, сдавшим свои куски. Из четырех явился только один.
– Это немыслимо! – пробасил красноликий сфинкс.
– Вот-вот. Я тоже так сказал, когда мне сообщили. Но оказалось, что эти трое просто уже не в состоянии прийти за деньгами.
– Разбил паралич? – усмехнулся Бадунков.
– Они мертвы.
В кабинете директора воцарилась минута молчания. Первым в себя пришел инженер человеческих душ.
– Хорошо хоть успели все сдать вовремя.
– Их убили? – Бас директора сделался еще более хриплым.
– Их убили, – подтвердил коммерческий. – Одного за другим, примерно через сутки.
– Что это значит? Неужели кто-то из наших конкурентов так обнаглел?
Коммерческий пожал плечами.
– Ведется расследование. У меня есть в органах свой человек. И сегодня утром я получил от них кое-какую информацию.
– Это было опрометчиво с твоей стороны – обращаться к человеку из органов! – Изваяние заметно оживилось и даже сунуло в рот сигарету. Она так и прилипла к нижней пухлой директорской губе. – Не дай Бог, милиция выйдет на нас – и дело получит огласку! Тогда не избежать скандала. Кто знает, может, ради скандала и прикончили этих несчастных?
– В любом случае лучше держать руку на пульсе, – не согласился коммерческий. – Огласки уже, к сожалению, не избежать. Одним из поденщиков был известный журналист.
– Черт!
– Милиция могла, само собой, наткнуться на ваши договоры! – вставил Бадунков. Все это время он панически ерзал на стуле.
– Договоры с поденщиками составляются в одном экземпляре и хранятся у меня в сейфе, – презрительно отпарировал коммерческий.
– Постой-ка, постой-ка! – зажмурив глаза, закричал директор. Видимо, только что народившаяся в голове мысль вздумала от него сбежать. – Как могла произойти утечка информации? Кто, кроме тебя, знал в лицо наших поденщиков, их адреса, телефоны?
Коммерческий вытер пот со лба. По всему было видно, что это непростой для него вопрос.
– Бухгалтер. Но она не была посвящена в творческий процесс. Например, не знала, кто над каким романом работает.
– Кто еще?
Коммерческий покачал головой и неуверенно начал:
– Разве что… – перевел он взгляд на Бадункова.
– Я?! – не своим голосом заорал триллерщик.
– Ты всегда, Артурчик, интересовался, кто за тебя делает черную работу.
– Само собой, было интересно… Но хрен ты мне рассказывал про них!
– О Шведенко все-таки рассказал. Нам здорово польстило, что известный журналист предложил свои услуги. И я не удержался.
– А о других я, по-твоему, откуда узнал? – Очкарик опустил голову. Крыть было нечем.
– Есть еще кое-что… – пробубнил он в пол. Было ясно, что это «кое-что» коммерческий оставил на закуску.
– Выкладывай! – решительно приказал директор.
– У меня такое ощущение, что убийца знал сюжет романа. И даже то, кто над каким куском работал.
– Не может быть! – Директорский рот от удивления раскрылся, и незажженная сигарета упала на пол.
– Я предупреждал, что с этим романом творится нечто странное. Тело журналиста до сих пор не найдено, а в романе тело героя растворили в серной кислоте. Другая поденщица погибла в свой день рождения – и то же самое произошло с героиней, о которой она писала. У третьей удивительным образом совпала обстановка в спальне с той, что описана в романе: как и героиню, ее убили в постели.
– Ты что, побывал у нее дома? – поинтересовался директор.
– Пришлось.
– Тоже мне чудо! – воскликнул Бадунков. – Она описала собственную спальню!
– Ты ее описал уже в синопсисе, Артур!
– Совпадение! – не сдавался маститый писатель.
– Не слишком ли их много?
– Скажи-ка мне, любезный, – обратился к триллерщику директор, – а сам ли ты сочиняешь сюжет своих романов?
– Да как вы!.. Как вы!.. – От возмущения он растерял все слова.
– Я давно замечаю, что твои последние синопсисы разительно отличаются от тех, что ты составлял раньше, – ввернул коммерческий.
– Что здесь такого? Я ведь расту! – защищался Бадунков.
– Интеллект не кукуруза, сам по себе не растет! – бесчинствовал очкарик. – К тому же исчезли грамматические ошибки, а раньше они у тебя были в каждом слове!
Прижатый к стенке, он все же не сдавался:
– О грамматических ошибках у нас ничего не сказано в договоре! А если я вас не устраиваю, то могу поискать и другое издательство! Думаю, само собой, никто не откажется!
Бадунков вышел победителем. Разрекламированный в прессе, по радио и телевидению, он мог ставить условия. Достаточно одной его фамилии, чтобы издатель сделал деньги. И немалые.
После его ухода коммерческий предложил директору:
– Может, дать охрану четвертому поденщику?
– Обойдется! – распорядился человеческой судьбой сфинкс. – Достаточно предупредить его по телефону.
Не на шутку обеспокоенный, Артур Бадунков шествовал по коридорам издательского дома, направляясь в сортир.
Он материл про себя коммерческого. Пронюхал все-таки, гад! Давно пронюхал, но молчал! Хвалил Бадункова! Лебезил перед Бадунковым! Притворялся!
В двух первых своих романах Артур использовал истории, которые приключились с ним и с его друзьями. Стремился все передать как было, ничего не утаив от читателя, ничего не придумав. На третьем романе он начал буксовать. Жизненный сценарий был исчерпан, а фантазией Бадункова Бог не наделил. Срочно требовался кто-то с незаурядным воображением. И этот кто-то, на счастье уже входившего в моду триллерщика, нашелся.
Бадунков заперся в кабинке и под шум сливного бачка поклялся:
– Сегодня же разберусь с этой сучкой!
* * *
Антон и Константин были не так воспитаны, чтобы делиться впечатлениями о ночи, проведенной в женском обществе. Первые километры дороги они молчали. Слушали радио и думали каждый о своем. Потрясения последних дней не прошли даром для обоих. Любая мелочь казалась подозрительной, и самое невероятное предположение могло стать реальностью.
Полежаев заметно осунулся. Под глазами залегли черные круги. Роман с юной француженкой приобретал какие-то фантастические оттенки, которые никак не укладывались в ту самую схему, которую обычно называют жизненным опытом.
Патя не устроила ему вчера головомойку, несмотря на то, что он нарушил обещание и «выдал» ее следователю. Напротив, весь вечер и всю ночь девушка находилась в приподнятом, радужном настроении и ни разу не обмолвилась о якобы случайной встрече в кинотеатре «Иллюзион». Предавалась мечтам о предстоящей свадьбе и кругосветном путешествии.
«Она познакомилась со мной не случайно. Она оставила меня на ночь с Василиной. Она непременно хочет замуж, и как можно скорей, хотя знает меня меньше недели. Странно. Но ведь и я веду себя странно. Везу к Патиной матери следователя…»
Еремин пытался собраться с мыслями, но Ольга не шла из головы. Она отдалась сразу, чуть ли не сама затащила его в постель. И он был совершенно оглушен ее нежными словами, страстными поцелуями и блаженными стенаниями. Но три маленькие детали: белое вино, порезанный палец, красная пачка «Данхилла» – прорывались сквозь любовный туман и портили музыку любви.
– Вы куда вчера смылись? – чтобы отвлечься от своих психологических упражнений, спросил писатель.
– У меня есть дела поважнее, чем смотреть эту тошниловку.
– А мне фильм понравился!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58