Фабио стоял у балюстрады террасы и глядел, как в Амальфи один за другим зажигались огни. Далеко внизу около бассейна и пляжного павильона дежурный мальчуган складывал зонты. Где-то за спиной Фабио приглушенно переговаривались гости, собравшиеся перекусить и выпить в ожидании ужина.
Когда все будет позади, думал Фабио, я приеду сюда с Нориной.
Он прошел в бар и заказал безалкогольный напиток (что вполне соответствовало антуражу), занял одно из старинных кресел в прохладном мраморном холле и закурил.
Когда через некоторое время в холле появилась и направилась к бару Жаклина Барт, он не сразу ее узнал – так изменили женщину загар и макияж. Он помнил темные волосы и строгую прическу, а теперь по ее плечам струились светлые пряди. Она была в полотняном, фисташкового цвета платье без рукавов, застегнутом у самого горла, и туфлях на плоской подошве.
Только когда он привстал и она ответила ему слабым нелюбезным наклоном головы, он убедился, что не ошибся.
– Вряд ли это случайность, – сказала она, протягивая ему руку. Со времени их последней встречи она помолодела на несколько лет.
– Сожалею, что вынужден побеспокоить вас во время вашего отдыха.
– Что вас вынуждает?
Бармен принес ей бокал шампанского. Фабио не заметил, когда она успела его заказать.
– Некоторые новые обстоятельства.
– А нельзя было обсудить их по телефону?
– Будь это возможным, я не потратил бы на поездку сюда шестнадцать часов.
Она глотнула шампанского. Ее рука немного дрожала.
– Видите, вы заставляете меня нервничать.
– Зря вы так волнуетесь. У нас с вами общие интересы.
– Сомневаюсь. Вы собираетесь говорить о моем муже, а я хочу его забыть.
– Я не собираюсь говорить о вашем муже. Я собираюсь говорить о том, что он вам оставил. О том, что вы отдали мне.
– Я отдала вам его биографию. Вы хотите говорить не о моем муже, а о его жизни.
– Теперь я знаю, что вы на самом деле мне тогда доверили, госпожа Барт.
Она отвела взгляд и задумалась. Потом допила шампанское и поставила пустой бокал на мраморную столешницу полукруглого бара.
– Давайте поговорим за едой.
Она провела его к круглому столику с грандиозным видом на потемневшее море и береговые огни. Столик, рассчитанный на четыре персоны, был накрыт только на одну. Как только они уселись, официант принес второй прибор.
– Вот за что я люблю этот отель, – сказала госпожа Барт. – В любом другом отеле этой категории одиноким женщинам отводят вдовий столик где-нибудь за колонной, или около кухонной двери, или в самом центре зала, где вас выставляют на всеобщее обозрение. Вы никогда не обращали на это внимание?
– Я редко бываю в отелях такой категории, – признался Фабио.
– А с одинокими мужчинами не происходит ничего подобного. Вам везде достался бы приличный стол. Только женщин сажают так, словно хорошие отели сговорились показать всему свету, как обременительны одинокие женщины. Я всегда их жалела. А теперь стала одной из них.
Официант принес меню и бокал шампанского.
– Выпьете со мной? – спросила она.
– Нет, спасибо.
– У вас, журналистов, прямо как у полицейских? На службе не пьете?
– Нет, нет. Мне нельзя. – Фабио указал на свою голову.
– Вы все еще ничего не помните?
– Вспоминаю понемногу.
– Вот как, – отозвалась она. Ответ ей не понравился. – Эти равиоли с лимоном – здешнее фирменное блюдо. И всевозможная жареная рыба.
Фабио последовал ее рекомендации, не заглядывая в меню.
– Два раза, – сказала она официанту. И обратилась к Фабио: – Угостите меня сигаретой?
Фабио предложил ей сигарету и поднес огонь. Она глубоко затянулась.
– Все собираюсь бросить.
Фабио тоже закурил.
– А я все собираюсь начать.
Жаклина Барт глотнула шампанского.
– Давайте покончим с этим делом.
Фабио вынул из нагрудного кармана маленький диктофон.
– Вы не возражаете, если я его включу?
– Возражаю.
Ответ застал Фабио врасплох. Вопрос был задан просто так, из вежливости.
– То есть вы не хотите записывать наш разговор на кассету?
– Я не даю вам интервью. Это личная беседа.
Фабио спрятал диктофон в карман и достал блокнот.
– И не надо стенографировать.
Фабио указал на свою голову:
– Но у меня плохо с памятью.
– Вот и потренируйте ее.
Официант принес два стакана минеральной воды и початую бутылку красного вина.
– Вы разбираетесь в вине? – спросила госпожа Барт.
– Увы, нет.
– Я тоже нет. Здесь подают местное, из Кампаньи. Я изучаю его уже три дня. Вот это и то вкуснее, – указала она на узкий пустой бокал.
– Вы знаете, чем занимался ваш муж последние несколько месяцев своей жизни?
– Мы никогда не говорили о его работе. Я ничего в этом не смыслю, а у него не хватало терпения объяснить.
– Он разрабатывал метод обнаружения прионов в продуктах питания. Прионы – это белки, вызывающие коровье бешенство и болезнь Крейцтфельдта – Якоба.
– Что такое прионы, знаю даже я.
– А знаете ли вы, что он действительно нашел такой метод и обнаружил прионы в различных сортах шоколада фирмы ЛЕМЬЕ?
Она покачала головой.
– Это следует из материалов, которые вы мне тогда доверили.
Трое музыкантов на террасе заиграли неаполитанские мелодии. Негромкая, приятная музыка не мешала беседе.
– Вы вручили мне материалы, не зная их содержания?
– Я знаю содержание материалов, которые дала вам. Должно быть, вы имеете в виду какие-то другие.
– Госпожа доктор Барт…
Она перебила его:
– Обойдемся без доктора. Это ученое звание мужа.
– Госпожа Барт, я знаю, что содержалось в этих бумагах.
– В таком случае я еще меньше понимаю, о чем мы с вами говорим.
Два официанта принесли равиоли.
Некоторое время они ели молча. Она первой прервала молчание:
– Почему бы вам просто не опубликовать ваши материалы и не оставить меня в покое?
Фабио сдался:
– Потому что у меня их больше нет. Вот так.
Она кивнула, как будто знала ответ заранее:
– Вы их потеряли?
Он пожал плечами:
– Они исчезли.
– Но вы знаете, что они у вас были?
– Да. Я написал об этом.
Один из официантов убрал тарелки.
– Чего конкретно вы хотите от меня, господин Росси?
– Существуют ли копии?
Она покачала головой.
– Хотя бы какой-то части документов?
Та же игра.
– Но материалы существовали?
– Нет. Вы что-то перепутали.
– Вы знакомы с Лукасом Егером?
На какой-то момент вопрос выбил ее из колеи.
– Кто это?
– Один журналист. Он вместе со мной работал по этому делу. – И, неожиданно для себя, по наитию, добавил: – Он приходил к вам в июне, когда я лежал в больнице. – По ее виду Фабио понял, что она не решается подтвердить или оспорить это заявление. Она ушла от ответа:
– При чем здесь он?
– Я думаю, что документы у него и вы работаете с ним.
– Вы заблуждаетесь, господин Росси.
Официанты принесли два жареных морских языка и предложили их разделать.
– Мы сами справимся, не так ли? – Жаклина Барт взглянула на Фабио. Он кивнул.
Пока они счищали с костей белое мясо, Фабио развивал свою мысль:
– Я скажу вам, что, по-моему, произошло. Вы отдали мне доказательства. Я провел расследование, перепроверил результаты и попытался предать дело гласности. Кого-то это не устроило, и я получил по черепу. При этом я практически потерял память. Когда Лукас понял, что я больше не помню об этом деле, он украл его у меня. Соблазн был велик. Для каждого журналиста такой материал – грандиозный шанс. А вас он каким-то образом вынудил работать исключительно с ним. Вот как я вижу эту историю.
– Вы видите ее в ложном свете.
– Тогда скажите мне, как ее следует видеть. – Фабио, не глядя, целыми кусками засовывал в рот рыбу.
– Это правда, господин Лукас Егер был у меня.
Фабио бросило в жар. В последнее время это случалось с ним каждый раз, когда подтверждалось очередное подозрение относительно Лукаса.
– Но он не хотел, чтобы я вступала с ним в сговор. Он хотел, чтобы я не работала с вами.
– Что в лоб, что по лбу. Ведь документы у него.
– Он сказал, что это дело доставило вам неприятности и доставит их в будущем.
Фабио покачал головой.
– Невероятно, – пробормотал он.
– Что вас так шокирует? Вы же сами сказали, что из-за этого вас чуть не убили.
– Меня шокирует, что он использует подобный предлог, чтобы получить возможность самому опубликовать этот сюжет.
Жаклина Барт перенесла скелет морского языка на тарелку для костей и принялась за нижнюю половинку рыбы.
– Почему же он до сих пор не сделал этого?
– Может быть, ему все еще чего-то не хватает.
– А вы не можете представить себе другую причину?
– Например?
Она глотнула вина, покачала головой и отставила бокал. Один из официантов, не выпускавший ее из вида, тут же ринулся к столу. Она кивнула, он изменил направление и направился к бару.
– Например, что он вообще не хочет публиковать этот материал.
– Почему не хочет? Ведь он журналист.
– Возможно, кто-то его об этом попросил.
– Его это не остановило бы.
– Но если его попросили об этом очень настойчиво?
Фабио положил вилку и нож параллельно друг другу и вытер салфеткой рот.
– Вы хотите сказать, что ему угрожали?
– Например.
Наконец-то Фабио уловил суть.
– Вы считаете, что ему дали денег, чтобы он положил это дело под сукно? – Он ухмыльнулся. Многого он ждал от Лукаса, но такого…
Он наблюдал, как официант, успевший открыть новую бутылку шампанского, снова наполняет бокал госпожи Барт.
– Вы это серьезно? Тогда вы тем более должны сотрудничать со мной.
– С чего вы взяли?
– Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы предать это дело гласности.
Она пожала плечами.
– Тысячи, десятки тысяч людей ели отравленный прионами шоколад. Неужели вы не заинтересованы в том, чтобы привлечь виновных к ответственности?
Наконец она доела свою рыбу.
– Для тех немногих, кто, может быть, заболел, любая помощь все равно опоздала. Зачем же заставлять десятки тысяч остальных бояться за свою жизнь? Те, кто отвечают за это дело, уж позаботятся, чтобы подобное не повторилось.
Фабио покачал головой:
– Я журналист. Я не могу так думать.
– А я могу.
– Поэтому вы не хотите мне помочь?
– Нет, не поэтому.
Официант убрал тарелки.
– Почему же?
– Потому что я ничего не знаю о документах, которые вы ищете. – Она улыбнулась. – Угостите меня еще одной сигаретой?
Фабио предложил ей сигарету и вынул из пачки еще одну, для себя.
– Давайте покурим на террасе? – предложила она.
Море под безлунным небом казалось черным. Вдали сверкали огни Амальфи. Прикрытые колпачками свечи на столиках террасы придавали желтизну лицам гостей. Трио вкрадчиво наигрывало неаполитанский репертуар. Поднялся легкий ветерок.
Фабио и Жаклина Барт сидели за столиком у балюстрады, пили кофе и курили.
– Красиво здесь, – произнес Фабио, чтобы оживить беседу.
Она только кивнула.
Трио заиграло «Un vecchio ritornello». Жаклина тихо подхватила припев.
Когда музыка наконец умолкла, Фабио все-таки решился спросить:
– Можно задать вам нескромный вопрос?
Она покачала головой.
– В прошлый раз вы мне сказали, что вынуждены отказаться от дома и снова работать флористкой. Но вы продолжаете жить в своем доме и даже наняли экономку, а отдыхаете в пятизвездочном отеле.
Она откинула голову назад и выпустила в небо струйку дыма. Ее напряженность улетучилась, шампанское смягчило черты лица. Только теперь стало заметно, какой она была красавицей.
– Денег у мужа оказалось больше, чем я думала.
– Мне кажется, намного больше.
Она не ответила.
– Как вы это объясняете?
– Он не говорил со мной о деньгах.
– Вы просто констатируете, что денег намного больше, чем вы предполагали, и не задаетесь вопросом, откуда они взялись.
– Именно так.
– А вам не приходило в голову, что ваш муж мог взять деньги за то, что он оставит при себе свое открытие?
– Нет.
– Что он покончил собой от стыда? Что вы оплачиваете все это теми деньгами, которые стоили ему жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36