- Там, - сказала Мэри, - рядом с ней. - Кларк, ни слова
не говоря, повел ее туда.
Официантка подняла глаза на Мэри с Кларком, и Мэри
заметила, что глаза у нее уже не бегают - все-таки
облегчение. И тут же поняла, в чем дело: она явно находилась
в ступоре. Мэри опустила глаза, избегая этого пустого
взгляда, и заметила, что левая рука у официантки почти вся
перевязана бинтом. Мэри с ужасом осознала, что у нее не
хватает одного пальца, а может, и двух.
- Привет, - произнесла девушка. - Я Сисси Томас.
- Привет, Сисси. Я Мэри Уиллнгем. А это мой муж, Кларк.
- Очень приятно, - ответила официантка.
- Ваша рука... - Мэри запнулась, не зная, как
продолжить.
- Это Фрэнки. - Сисси говорила с глубоким равнодушием
человека, который едет на розовой кобыле по бульвару Мечты.
- Фрэнки Лаймон. Все говорят, что живым он был
замечательный парень, а испортился, когда попал сюда. Он был
их первых... из пионеров, можно сказать. Я не знаю_ То есть
не знаю, был ли он когда-то хорошим. Я только знаю, что
сейчас он самая гнусная сволочь. А мне наплевать. Если бы
только вам удалось уйти, и я сделаю это снова. И вообще,
Кристалл обо мне заботиться.
Сисси кивком показала на медсестру, которая перестала
изучать звезды и теперь смотрела на них.
- Кристалл очень хорошо заботится. Она вам устроит, если
хотите, - вам не нужно терять пальцы, чтобы застрять в этом
городе.
- Мы с женой не употребляем наркотиков, - несколько
напыщенно заявил Кларк.
Сисси молча рассматривала его. Потом сказала:
- Так будете.
- Когда начнется представление? - Мэри почувствовала,
что окутавшая ее оболочка ужаса начинает рассеиваться, и это
ее мало беспокоило.
- Скоро.
- А долго будет продолжаться?
Сисси не отвечала почти минуту, и Мэри готова была
повторить вопрос, думая, что девушка не расслышала или не
поняла, но та сказала:
- Долго. То есть представление закончится в полночь,
такое есть постановление, но... они тянут долго. Потому что
время здесь другое. Оно может тянуться... ну, не знаю...
думаю, если парни разойдутся, то может быть и год, и
больше.
Смертельный холод охватил руки и спину Мэри. Она
попыталась представить, как можно высидеть год на
рок-концерте, и не смогла. "Это сон, и сейчас ты
проснешься", - сказала она себе, но эта мысль, достаточно
убедительная, когда они слушали Элвиса Пресли, стоя на
солнце перед Волшебным Автобусом, здесь утрачивала силу и
доказательность.
- По этой дороге вы никуда не выедете, - говорил им
Элвис Пресли. - Она ведет прямо в болото Умпква. Никаких
дорог здесь нет, только лесные тропки. И зыбучие пески. - Он
помолчал; стекла его темных очков на ярком солнце
отблескивали, как печные топки. - И вообще...
- Медведи, - добавил полицейский, похожий на Отиса
Реддинга.
- Ага, медведи, - согласился Элвис, и губы его
расплылись во всезнающей улыбке, столь знакомой Мэри по
телепередачам и фильмам. - И всякое такое.
Мэри начала:
- Если мы останемся на концерт...
Элвис энергично кивнул:
- Концерт! О да, вы обязательно должны остаться на
концерт. У нас настоящий рок. Если не видели, то увидите.
- Истинный факт, - добавил полицейский.
- Если мы останемся на концерте... сможем ли мы уйти,
когда он закончится?
Элвис и полисмен обменялись взглядами, воде бы
серьезными, но как бы сдерживая улыбки.
- Ну, знаете, мэм, - протянул наконец былой Король
Рок-н-Ролла, - мы тут сидим в дыре, и публика к нам
собирается очень медленно... хотя любой, кто нас услышит,
хочет остаться еще... и мы надеемся, что вы останетесь тоже.
Посмотрите несколько концертов и вкусите нашего
гостеприимства. - Он поднял очки на лоб, обнажив на
мгновение окруженные морщинами пустые глазницы. Потом снова
появились темно-синие глаза Элвиса, рассматривающие их с
неподдельным интересом.
- Думаю, - сказал он, - вам даже захочется остаться
насовсем.

Звезд на небе прибавилось; сделалось уже совсем темно.
Оранжевые пятнышки выбегали на сцену, словно ночные цветы, и
включали микрофоны один за другим.
- Они дадут нам работу, - отстранено произнес Кларк. -
Он даст нам работу. Мэр. Который похож на Элвиса Пресли.
- Он и есть Элвис, - возразила Сисси Томас, но Кларк
по-прежнему рассматривал сцену. Он еще не был готов даже
думать об этом, не то чтобы слушать.
- Мэри будет работать в парикмахерской "Бибоп", -
продолжал он. - У нее учительский диплом и степень магистра
по английскому языку, но теперь ей предстоит Бог знает
сколько времени подавать шампуни. На меня он лишь взглянул
и процедил: "А вы кто такой, сэр? У вас какая
специальность?" - Кларк подражал мемфийскому выговору мэра,
и, наконец в окаменевших глазах официантки начало появляться
осмысленно выражение. Мэри показалось, что это был ужас.
- Не надо передразнивать, - предостерегла она. - Здесь
ты может иметь неприятности... а ты не хочешь иметь
неприятности. - Она медленно подняла свою забинтованную
руку. Кларк взглянул на нее, влажные губы у него
затряслись, и когда она опустила руку на колено, он
продолжал значительно тише.
- Я сказал ему, что я программист, а он ответил, что в
городе нет ни одного компьютера... хотя они бы с
удовольствием взяли парочку синтезаторов. Тут другой парень
засмеялся и сказал, что в универсаме нужен грузчик на склад,
и...
На подиуме засветилось ярко-белое пятно. Коротышка в
спортивном пиджаке столь дикой расцветки, что Бадди Холли
рядом с ним выглядел бы монахом, поднял руки, как бы
успокаивая шквал аплодисментов.
- Кто это? - спросила Мэри у Сисси.
- Какой-то древний диск-жокей, который ведет эти
концерты. То ли Алан Твид, то ли Алан Брид, что-то в этом
роде. Его только здесь и увидишь. Думаю, пьет по-черному.
Целыми днями спит - это я точно знаю.
И как только девушка произнесла это имя, оболочка,
окутывающая Мэри, как будто лопнула и остатки ее сомнений
исчезли. Они с Кларком действительно попали в
Рок-н-Ролл-Рай, только он на поверку оказался
Рок-н-Ролл-Адом. Это произошло не потому, что они оказались
плохими людьми, и не потому, что старые боги решили наказать
их; случилось это потому, что они заблудились в лесу, вот и
все, а в лесу заблудиться может каждый.
- Сегодня для вас потрясающий концерт! - возбужденно
выкрикивал в микрофон ведущий. - Здесь с нами великий
музыкант... Фредди Меркьюри, прямо из города Лондона... Джин
Кроче... мой любимец Джонни Ас...
Мэри наклонилась к девушке:
- Ты давно здесь, Сисси?
- Не знаю. Тут теряется ощущение времени. Лет шесть, не
меньше. А может, восемь. Или девять.
- Кит Мун из группы "Ху"... Брайан Джонс из "Роллинг
стоунз"... самая настоящая Флоренс Баллард из "Сьюпримз"...
Мэри Уэллс...
Не в силах сдержать свои худшие опасения, Мэри
спросила:
- Сколько тебе было лет, когда ты сюда попала?
- Кисс Эллиот... Джанис Джоплин...
- Двадцать три.
- Кинг Кертис... Джонни Бернетт...
- А сейчас тебе сколько?
- Слим Харпо... Боб Хайт по прозвищу Медведь... Стиви
Рей Воэн...
- Двадцать три, - сказала Сисси, а на сцене Алан Фрид
продолжал выкрикивать имени в почти пустой зал. И по мере
того, как на небе зажигались звезды - сначала сотня звезд,
потом тысяча, потом их стало невозможно сосчитать, звезды,
возникавшие из синевы и теперь мерцавшие там и сям в
черноте, - он перечислял жертв наркотиков, жертв алкоголя,
жертв авиационных катастроф и убийств; тех, кого находили в
пустынных аллеях, и тех, кого находили в собственных
бассейнах, и тех, кого находили в кюветах с пробитой рулевой
колонкой грудью и полуоторванной головой; он выпевал имена
молодых и старых, но преимущественно молодых, а когда он
назвал имена Ронни Ван Занта и Стива Гейнса, у нее в памяти
всплыли слова одной из песен этой группы: "У-у это запах,
неужели ты не чуешь этот запах", - и да, черт возьми, она
действительно чуяла этот запах: даже здесь, и когда она
взяла Кларка за руку, это показалось ей тем же, что взять
руку трупа.
- У-У-У-У-РРРР-АААА! - завопил Алан Фрид. Позади него, в
темноте, сотни теней выбежали на сцену, освещаемую ручными
фонариками в руках подсобников. - Вы готовы к
ТУ-У-У-У-СОВКЕ?
Никакого ответа от немногочисленных зрителей в зале не
последовало, но Фрид замахал руками и засмеялся, будто
публика неистовствовала в согласии. Последние проблески
света позволили Мэри заметить, как старик протянул руку и
сорвал слуховой аппарат.
- Вы готовы к БУ-У-У-У-ГИ?
На этот раз он получил ответ - тени позади него
демонически взвыли в свои саксофоны.
- Тогда поехали... ПОТОМУ ЧТО РОК-Н-РОЛЛ НИКОГДА НЕ
УМИРАЕТ!
Когда погасли огни и оркестр заиграл первую песню этого
долгого, долгого концерта - "Будь я проклят", партия вокала
Марвина Гея, - Мэри подумала: "Вот чего я боялась. Именно
этого я боялась..."


1 2 3 4 5 6 7 8