Спорю, рукастый мужик
может сделать так, чтобы они снова топали и хлопали.
Он глянул по сторонами с растерянным видом. Ветер тонко
взвыл, когда мальчишка открыл дверь и выскользнул в нее. Он,
видимо, решил, что представление закончилось. Мгновенно
кучка мелкого песка намелась в проход между консервами и
собачьим питанием.
- Я сам когда-то немного мастерил, - признался Скутер.
Хоган долго не отвечал. Он никак не мог сообразить, что
же сказать. Он взглянул на Китовые Кусачие Зубы, стоявшие на
замызганном исцарапанном прилавке, лихорадочно гадая, как бы
нарушить молчание (теперь, когда Скутер стоял прямо перед
ним, видно было, что глаза у того странно блестят и сильно
расширены от боли и какого-то мощного наркотика... дарвона
или, может быть, морфия), и произнес первое, что пришло в
голосу:
- Смотрите, не похоже, что они поломаны.
Он взялся за Зубы. Они действительно были металлические
(слишком тяжелы для любого другого материала), и когда он
слегка разжал челюсти, то удивился, на какой мощной пружине
они держаться. С такой пружиной, конечно, они могут не
только клацать, но и ходить. Как сказал Скутер? "Они бы
здорово кусали, если б работали". Хоган слегка оттянул
резиновую ленту, затем пустил. Он внимательно рассматривал
Зубы, чтобы не смотреть в темные, полные боли глаза Скутера.
Он взялся за ключик и рискнул взглянуть на того. С
удивлением он заметил слабую улыбку на лице этого
изможденного человека.
- Вы не против? - спросил Хоган.
- Что ты, парень, давай.
Хоган улыбнулся и повернул ключ. Сначала все шло хорошо:
послышались слабые щелчки, и он заметил, как взводиться
пружина. Потом, на третьем обороте, раздался громкий треск
внутри, и ключ безжизненно обвис в скважине.
- Видите?
- Да, - сказал Хоган. Он поставил Зубы обратно на
прилавок. Там они неподвижно стояли на оранжевых ножках.
Скутер просунул толстый ноготь между сжатыми левыми
коренными зубами. Челюсти разошлись. Одна оранжевая ножка
приподнялась и задумчиво сделала полшага вперед. Затем Зубы
остановились и завалились набок. Кусачие Зубы уперлись в
заводной ключик, изображая кривую, бестелесную ухмылку.
Через полминуты громадные челюсти медленно защелкнулись. И
все.
Хоган, который никогда в жизни не испытывал
предчувствий, вдруг ощутил абсолютно четкое видение - жуткое
и неприятное одновременно.
Пройдет год, этот человек уже восемь месяцев будет в
могиле, и если кто-то выкопает его гроб и снимет крышу, то
увидит точно такие же зубы, сверкающие на его высохшем
мертвом лице, словно эмалированная дверца.
Он заглянул Скутеру в глаза, сверкающие, словно изумруды
в тусклой оправе, и вдруг понял, что дело не в том, хочется
ли ему убраться отсюда; убираться надо.
- Ладно, - сказал он (искренне надеясь, что Скутер не
протянет руку для пожатия), - мне пора. Всего хорошего,
сэр.
Скутер действительно протянул руку, но не для пожатия.
Он обернул Кусачие Зубы резиновой лентой (Хоган не понял,
зачем - они ведь не работали), поставил их на картонные
ножки и подтолкнул через замызганный прилавок.
- Спасибо, - сказал он. - И возьми эти Зубы. Бесплатно.
- О-о... спасибо, но я не могу...
- Можешь, - отрезал Скутер. - Возьми, дашь своему
пацану. Он их с удовольствием поставит себе на полку, хоть
они и не работают. Я-то знаю мальчишек. Троих вырастил.
- Откуда вы знаете, что у меня сын? - вырвалось у
Хогана.
Скутер оскабился. Эта ухмылка была исполнена ужаса и
патетики одновременно.
- У тебя на лице написано, - сказал он. - Давай, бери.
Ветер усилился настолько, что стены дома застонали.
Песок бился в окна, словно снежная крупа. Хоган взял Зубы за
тонкие ножки, снова удивившись их тяжести.
- Вот, - Скутер протянул бумажный мешок, такой же
помятый и сморщенный, как его лицо. - Положи их туда. Если
положишь Зубы в карман, они там поломаются.
Он положил мешок на прилавок, как бы понимая, как не
хочется Хогану прикасаться к собеседнику.
- Спасибо, - сказал Хоган. Он сунул Кусачие Зубы в мешок
и скатал его. - И от Джека спасибо - это мой сын.
Скутер улыбнулся, обнажив ряд зубов, таких же железных
(но отнюдь не таких больших), как те, что в мешке.
- Рад был помочь, мистер. Будьте осторожны, пока не
кончится ветер. Когда спуститесь с гор, будет спокойнее
ехать.
- Я знаю. - Хоган прочистил горло. - Еще раз спасибо.
Надеюсь, вы скоро... гм... выздоровеете.
- Было бы неплохо, - спокойно произнес Скутер, - но вряд
ли карты так выпадут, как по-вашему?
- Г-м. Ладно. - Хоган с отчаянием понял, что не знает,
как расстаться. - Берегите себя.
Скутер кивнул:
- Вы тоже.
Хоган отступил к двери, распахнул ее и еле удержался на
ногах - таким сильным был ветер, чуть не расплющивший его о
стенку. Мелкий песок засыпал ему лицо, и он зажмурил глаза.
Закрыв за собой дверь, Хоган натянул ворот спортивной
куртки на нос, спустился со ступенек и направился к своему
"доджу"-фургону, который стоял возле заправки. Ветер трепал
ему волосы, а песок стегал по щекам. Он собирался открыть
дверь, когда кто-то тронул его за руку.
- Мистер! Эй, мистер!
Он обернулся. Это был белобрысый парнишка с бледным
крысиным личиком. Одетый в майку и выцветшие джинсы, он
ежился на ветру. Поодаль миссис Скутер тащила на цепи
облезлого зверя к задней двери магазина. Волк-миннесотский
койот походил на изголодавшегося щенка немецкой овчарки,
притом из малорослого помета.
- В чем дело? - спросил Хоган, прекрасно зная, в чем.
- Вы меня не подвезете? - мальчишке на ветру приходилось
кричать.
Хоган вообще-то никого не подвозил - после одного случая
пять лет назад. Он подобрал девушку на окраине Тонопы.
Стоявшая у обочины девушка походила на несчастное дитя с
печальными глазами на плакатах Детского фонда, у которого
мама и единственный друг погибли в одном и том же пожаре с
неделю назад. Однако, когда она очутилась в машине, Хоган
заметил позеленевшую кожу и сумасшедшие глаза наркоманки со
стажем. Впрочем, было уже поздно. Она направила ему в лицо
пистолет и потребовала бумажник. Пистолет был старый и
ржавый, рукоятка его была обмотана изодранной изолентой.
Хоган сомневался, заряжен ли он вообще и сможет ли
выстрелить, но... у него были жена и ребенок в
Лос-Анджелесе, да если бы он и был холост, стоило ли
рисковать жизнью ради сто сорока долларов? Он так не думал
даже тогда, когда только начал осваиваться на новой работе и
сто сорок долларов значили для него гораздо больше, чем
теперь. Он отдал девице бумажник. К тому времени рядом с его
фургоном (тогда это был "форд-эконолайн", нее шедший ни в
какое сравнение с нынешним "доджем" XRT), остановился
грязный синий "Шевроле" с ее приятелем за рулем. Хоган
попросил девицу оставить ему права и фотографию Литы и
Джека. "Отсоси, дорогой", - сказала он и изо всей силы
ударила его по лицу его же собственным бумажником, а потом
выскочила и перебежала в синюю машину.
С голосующими лучше не связываться.
Но буря становилась все сильнее, а у мальчишки даже
куртки не было. Что ему сказать? Отсоси, дорогой, заползи
под камень со всеми прочими ящерками, пока ветер стихнет?
- Ладно, - произнес Хоган.
- Спасибо, отец! Большое спасибо!
Подросток подбежал к пассажирской двери, дернул ее,
увидел, что она заперта, и остановился в ожидании, пока его
впустят, втянув голову в плечи. Ветер парусом надувал майку
у него на спине, обнажая худую прыщавую кожу.
Направляясь к водительской двери, Хоган оглянулся на
"Придорожный бакалейный и зоологический магазин Скутера".
Хозяин стоял у окна, наблюдая за ним. Он поднял руку в
торжественном приветствии - ладонью наружу. Хоган помахал в
ответ, вставил ключ в замок и повернул. Открыв водительскую
дверь, отпустил фиксатор и жестом пригласил парнишку.
Тот сел и с трудом, двумя руками, закрыл дверь.
Завывающий ветер слегка покачивал фургон.
- Ого! - прохрипел мальчишка и пятерней пригладил волосы
(шнурок он потерял, и теперь волосы беспорядочно болтались
по плечам). - Ну и буря! Что надо!
- Да, - сказал Хоган. Между двумя передними сиденьями
был подлокотник - в инструкциях он называется капитанским
мостиком, - и Хоган сунул бумажным мешок в одно из его
отделений. Потом повернул ключ зажигания. Двигатель сразу же
заработал с добродушным урчанием.
Мальчишка вертелся на сиденье, одобрительно разглядывая
внутренность фургона. Там были постель (сейчас сложенная),
маленькая печка на сжиженном газе, несколько багажный
отделений, где Хоган держал коробки с образцами, и крохотный
туалет в конце.
- Не слабо, отец! - воскликнул подросток. - Все
удобства. - Он повернулся к Хогану. - Куда едем?
- Лос-Анджелес.
Юнец ухмыльнулся:
- Ну, класс! И я туда же! - Он достал только что
купленную пачку "Мерит" и выщелкнул сигарету.
Хоган включил фары и выжал сцепление. Затем отвел рычаг
передач назад и повернулся к мальчишке:
- Давай я тебе кое-что объясню, - сказал он.
Тот уставился на него широко открытыми невинными
глазами:
- Конечно, чувак, - нет проблем.
- Во первых, я в принципе никого не подвожу. С этим уже
были некоторые неприятности, так что у меня вроде как
привычка. Я тебя довезу до подножия холмов Санта-Клары, и
все. Там напротив автобусная остановка - Сэмми. Рядом с
трассой. Там ты сойдешь. Понял?
- Понял. Годится. Заметано, - взгляд тех же широко
открытых глаз.
- Во вторых, если ты действительно намерен курить, то
выйдешь прямо сейчас. Это ты усек?
На какое-то мгновение Хоган заметил совсем другой взгляд
парнишки (несмотря на столь краткое знакомство, Хоган
искренне хотел бы верить, что их было только два) -
пристальный, изучающий. И тут же тот принял невинный вид
безобиднейшего существа. Он сунул сигареты за ухо и показал
Хогану пустые руки. При этом Хоган заметил
непрофессиональную татуировку на левом бицепсе: "ДЕФ ЛЕППАРД
4-КРАТНЫЙ".
- Никаких сигарет, - произнес юнец. - Все.
- Годится. Билл Хоган. - Он протянул руку.
- Брайан Адамс, - сказал мальчик, быстро пожимая руку
Хогана.
Хоган снова выжал сцепление и начал потихоньку выезжать
на дорогу N 46. При этом его взгляд упал на кассету,
лежавшую на приборной доске. "Безрассудный" Брайана Адамса.
"Ну конечно, - подумал он. - Ты Брайан Адамс, а я, ясное
дело, Дон Хенли. мы только что заехали в "Придорожный
бакалейный и зоологический магазин Скутера", чтобы запастись
материалом для наших новых альбомов".
Выезжая на трассу и пытаясь что-то рассмотреть в тучах
пыли, он поймал себя на мысли, что не перестает думать о
девице - той, с окраины Тонопы, которая ударила его по лицу
его же бумажником перед тем, как убежать. Все это начинало
ему крайне не нравиться.
Потом сильнейший порыв ветра чуть не отбросил машину
вправо, и он сосредоточил все внимание на дороге.
1 2 3 4 5 6
может сделать так, чтобы они снова топали и хлопали.
Он глянул по сторонами с растерянным видом. Ветер тонко
взвыл, когда мальчишка открыл дверь и выскользнул в нее. Он,
видимо, решил, что представление закончилось. Мгновенно
кучка мелкого песка намелась в проход между консервами и
собачьим питанием.
- Я сам когда-то немного мастерил, - признался Скутер.
Хоган долго не отвечал. Он никак не мог сообразить, что
же сказать. Он взглянул на Китовые Кусачие Зубы, стоявшие на
замызганном исцарапанном прилавке, лихорадочно гадая, как бы
нарушить молчание (теперь, когда Скутер стоял прямо перед
ним, видно было, что глаза у того странно блестят и сильно
расширены от боли и какого-то мощного наркотика... дарвона
или, может быть, морфия), и произнес первое, что пришло в
голосу:
- Смотрите, не похоже, что они поломаны.
Он взялся за Зубы. Они действительно были металлические
(слишком тяжелы для любого другого материала), и когда он
слегка разжал челюсти, то удивился, на какой мощной пружине
они держаться. С такой пружиной, конечно, они могут не
только клацать, но и ходить. Как сказал Скутер? "Они бы
здорово кусали, если б работали". Хоган слегка оттянул
резиновую ленту, затем пустил. Он внимательно рассматривал
Зубы, чтобы не смотреть в темные, полные боли глаза Скутера.
Он взялся за ключик и рискнул взглянуть на того. С
удивлением он заметил слабую улыбку на лице этого
изможденного человека.
- Вы не против? - спросил Хоган.
- Что ты, парень, давай.
Хоган улыбнулся и повернул ключ. Сначала все шло хорошо:
послышались слабые щелчки, и он заметил, как взводиться
пружина. Потом, на третьем обороте, раздался громкий треск
внутри, и ключ безжизненно обвис в скважине.
- Видите?
- Да, - сказал Хоган. Он поставил Зубы обратно на
прилавок. Там они неподвижно стояли на оранжевых ножках.
Скутер просунул толстый ноготь между сжатыми левыми
коренными зубами. Челюсти разошлись. Одна оранжевая ножка
приподнялась и задумчиво сделала полшага вперед. Затем Зубы
остановились и завалились набок. Кусачие Зубы уперлись в
заводной ключик, изображая кривую, бестелесную ухмылку.
Через полминуты громадные челюсти медленно защелкнулись. И
все.
Хоган, который никогда в жизни не испытывал
предчувствий, вдруг ощутил абсолютно четкое видение - жуткое
и неприятное одновременно.
Пройдет год, этот человек уже восемь месяцев будет в
могиле, и если кто-то выкопает его гроб и снимет крышу, то
увидит точно такие же зубы, сверкающие на его высохшем
мертвом лице, словно эмалированная дверца.
Он заглянул Скутеру в глаза, сверкающие, словно изумруды
в тусклой оправе, и вдруг понял, что дело не в том, хочется
ли ему убраться отсюда; убираться надо.
- Ладно, - сказал он (искренне надеясь, что Скутер не
протянет руку для пожатия), - мне пора. Всего хорошего,
сэр.
Скутер действительно протянул руку, но не для пожатия.
Он обернул Кусачие Зубы резиновой лентой (Хоган не понял,
зачем - они ведь не работали), поставил их на картонные
ножки и подтолкнул через замызганный прилавок.
- Спасибо, - сказал он. - И возьми эти Зубы. Бесплатно.
- О-о... спасибо, но я не могу...
- Можешь, - отрезал Скутер. - Возьми, дашь своему
пацану. Он их с удовольствием поставит себе на полку, хоть
они и не работают. Я-то знаю мальчишек. Троих вырастил.
- Откуда вы знаете, что у меня сын? - вырвалось у
Хогана.
Скутер оскабился. Эта ухмылка была исполнена ужаса и
патетики одновременно.
- У тебя на лице написано, - сказал он. - Давай, бери.
Ветер усилился настолько, что стены дома застонали.
Песок бился в окна, словно снежная крупа. Хоган взял Зубы за
тонкие ножки, снова удивившись их тяжести.
- Вот, - Скутер протянул бумажный мешок, такой же
помятый и сморщенный, как его лицо. - Положи их туда. Если
положишь Зубы в карман, они там поломаются.
Он положил мешок на прилавок, как бы понимая, как не
хочется Хогану прикасаться к собеседнику.
- Спасибо, - сказал Хоган. Он сунул Кусачие Зубы в мешок
и скатал его. - И от Джека спасибо - это мой сын.
Скутер улыбнулся, обнажив ряд зубов, таких же железных
(но отнюдь не таких больших), как те, что в мешке.
- Рад был помочь, мистер. Будьте осторожны, пока не
кончится ветер. Когда спуститесь с гор, будет спокойнее
ехать.
- Я знаю. - Хоган прочистил горло. - Еще раз спасибо.
Надеюсь, вы скоро... гм... выздоровеете.
- Было бы неплохо, - спокойно произнес Скутер, - но вряд
ли карты так выпадут, как по-вашему?
- Г-м. Ладно. - Хоган с отчаянием понял, что не знает,
как расстаться. - Берегите себя.
Скутер кивнул:
- Вы тоже.
Хоган отступил к двери, распахнул ее и еле удержался на
ногах - таким сильным был ветер, чуть не расплющивший его о
стенку. Мелкий песок засыпал ему лицо, и он зажмурил глаза.
Закрыв за собой дверь, Хоган натянул ворот спортивной
куртки на нос, спустился со ступенек и направился к своему
"доджу"-фургону, который стоял возле заправки. Ветер трепал
ему волосы, а песок стегал по щекам. Он собирался открыть
дверь, когда кто-то тронул его за руку.
- Мистер! Эй, мистер!
Он обернулся. Это был белобрысый парнишка с бледным
крысиным личиком. Одетый в майку и выцветшие джинсы, он
ежился на ветру. Поодаль миссис Скутер тащила на цепи
облезлого зверя к задней двери магазина. Волк-миннесотский
койот походил на изголодавшегося щенка немецкой овчарки,
притом из малорослого помета.
- В чем дело? - спросил Хоган, прекрасно зная, в чем.
- Вы меня не подвезете? - мальчишке на ветру приходилось
кричать.
Хоган вообще-то никого не подвозил - после одного случая
пять лет назад. Он подобрал девушку на окраине Тонопы.
Стоявшая у обочины девушка походила на несчастное дитя с
печальными глазами на плакатах Детского фонда, у которого
мама и единственный друг погибли в одном и том же пожаре с
неделю назад. Однако, когда она очутилась в машине, Хоган
заметил позеленевшую кожу и сумасшедшие глаза наркоманки со
стажем. Впрочем, было уже поздно. Она направила ему в лицо
пистолет и потребовала бумажник. Пистолет был старый и
ржавый, рукоятка его была обмотана изодранной изолентой.
Хоган сомневался, заряжен ли он вообще и сможет ли
выстрелить, но... у него были жена и ребенок в
Лос-Анджелесе, да если бы он и был холост, стоило ли
рисковать жизнью ради сто сорока долларов? Он так не думал
даже тогда, когда только начал осваиваться на новой работе и
сто сорок долларов значили для него гораздо больше, чем
теперь. Он отдал девице бумажник. К тому времени рядом с его
фургоном (тогда это был "форд-эконолайн", нее шедший ни в
какое сравнение с нынешним "доджем" XRT), остановился
грязный синий "Шевроле" с ее приятелем за рулем. Хоган
попросил девицу оставить ему права и фотографию Литы и
Джека. "Отсоси, дорогой", - сказала он и изо всей силы
ударила его по лицу его же собственным бумажником, а потом
выскочила и перебежала в синюю машину.
С голосующими лучше не связываться.
Но буря становилась все сильнее, а у мальчишки даже
куртки не было. Что ему сказать? Отсоси, дорогой, заползи
под камень со всеми прочими ящерками, пока ветер стихнет?
- Ладно, - произнес Хоган.
- Спасибо, отец! Большое спасибо!
Подросток подбежал к пассажирской двери, дернул ее,
увидел, что она заперта, и остановился в ожидании, пока его
впустят, втянув голову в плечи. Ветер парусом надувал майку
у него на спине, обнажая худую прыщавую кожу.
Направляясь к водительской двери, Хоган оглянулся на
"Придорожный бакалейный и зоологический магазин Скутера".
Хозяин стоял у окна, наблюдая за ним. Он поднял руку в
торжественном приветствии - ладонью наружу. Хоган помахал в
ответ, вставил ключ в замок и повернул. Открыв водительскую
дверь, отпустил фиксатор и жестом пригласил парнишку.
Тот сел и с трудом, двумя руками, закрыл дверь.
Завывающий ветер слегка покачивал фургон.
- Ого! - прохрипел мальчишка и пятерней пригладил волосы
(шнурок он потерял, и теперь волосы беспорядочно болтались
по плечам). - Ну и буря! Что надо!
- Да, - сказал Хоган. Между двумя передними сиденьями
был подлокотник - в инструкциях он называется капитанским
мостиком, - и Хоган сунул бумажным мешок в одно из его
отделений. Потом повернул ключ зажигания. Двигатель сразу же
заработал с добродушным урчанием.
Мальчишка вертелся на сиденье, одобрительно разглядывая
внутренность фургона. Там были постель (сейчас сложенная),
маленькая печка на сжиженном газе, несколько багажный
отделений, где Хоган держал коробки с образцами, и крохотный
туалет в конце.
- Не слабо, отец! - воскликнул подросток. - Все
удобства. - Он повернулся к Хогану. - Куда едем?
- Лос-Анджелес.
Юнец ухмыльнулся:
- Ну, класс! И я туда же! - Он достал только что
купленную пачку "Мерит" и выщелкнул сигарету.
Хоган включил фары и выжал сцепление. Затем отвел рычаг
передач назад и повернулся к мальчишке:
- Давай я тебе кое-что объясню, - сказал он.
Тот уставился на него широко открытыми невинными
глазами:
- Конечно, чувак, - нет проблем.
- Во первых, я в принципе никого не подвожу. С этим уже
были некоторые неприятности, так что у меня вроде как
привычка. Я тебя довезу до подножия холмов Санта-Клары, и
все. Там напротив автобусная остановка - Сэмми. Рядом с
трассой. Там ты сойдешь. Понял?
- Понял. Годится. Заметано, - взгляд тех же широко
открытых глаз.
- Во вторых, если ты действительно намерен курить, то
выйдешь прямо сейчас. Это ты усек?
На какое-то мгновение Хоган заметил совсем другой взгляд
парнишки (несмотря на столь краткое знакомство, Хоган
искренне хотел бы верить, что их было только два) -
пристальный, изучающий. И тут же тот принял невинный вид
безобиднейшего существа. Он сунул сигареты за ухо и показал
Хогану пустые руки. При этом Хоган заметил
непрофессиональную татуировку на левом бицепсе: "ДЕФ ЛЕППАРД
4-КРАТНЫЙ".
- Никаких сигарет, - произнес юнец. - Все.
- Годится. Билл Хоган. - Он протянул руку.
- Брайан Адамс, - сказал мальчик, быстро пожимая руку
Хогана.
Хоган снова выжал сцепление и начал потихоньку выезжать
на дорогу N 46. При этом его взгляд упал на кассету,
лежавшую на приборной доске. "Безрассудный" Брайана Адамса.
"Ну конечно, - подумал он. - Ты Брайан Адамс, а я, ясное
дело, Дон Хенли. мы только что заехали в "Придорожный
бакалейный и зоологический магазин Скутера", чтобы запастись
материалом для наших новых альбомов".
Выезжая на трассу и пытаясь что-то рассмотреть в тучах
пыли, он поймал себя на мысли, что не перестает думать о
девице - той, с окраины Тонопы, которая ударила его по лицу
его же бумажником перед тем, как убежать. Все это начинало
ему крайне не нравиться.
Потом сильнейший порыв ветра чуть не отбросил машину
вправо, и он сосредоточил все внимание на дороге.
1 2 3 4 5 6