Баба Лиза обижалась, но понимала: ругань – единственная радость этого старичка, точно так же, как сплетни – единственная радость ее самой.
Именно Степан Дмитриевич нашел тело Глафиры и вызвал скорую. По словам медиков, Глаша приняла большую дозу лекарств и умерла от передозировки. Степан Дмитриевич, услышав такую версию, загадочно наморщил лоб; он не поверил, что жизнелюбивая и веселая Глаша могла покончить с собой. Елизавета тоже в это не верила. Но, как бы то ни было, теперь баба Лиза осталась совсем одна, и все, что ей оставалось, это сидеть у окна, наблюдая, кто и во сколько уходит или приходит.
Самым интересным жильцом в подъезде Елизавета Ивановна считала живущего на восьмом этаже Олега Павловича. Этот человек давал больше всего поводов для сплетен. Если бы она не знала, что Олегу Павловичу тридцать восемь лет, она никогда бы не поверила. Не верили и женщины, которых он водил к себе домой. Лифт в подъезде часто ломался и она, увидев в окно, как Олег Павлович возвращается домой с женщиной, всегда смотрела в глазок. Если лифт действительно не работал, мужчина обязательно останавливался на каждом этаже, чтобы поцеловать попутчицу то в висок, то в напудренную щечку, а то и в губы.
Но сегодня Елизавета Ивановна стояла не у окна маленькой кухни, а у стены, которая соседствовала с квартирой деда Степана. Прижав ухо к веселеньким обоям в цветочек, баба Лиза уже пять минут пыталась что-нибудь расслышать. Несколькими минутами ранее в квартире соседа что-то упало. Но упал не Степан, потому что после грохота она слышала шаги. Это было очень странно. Обычно, когда дед какую-нибудь вещь, начинал жутко ругать виновника происшествия. Иногда им оказывался загнувшийся край ковра, иногда неплотно подогнанный паркет в коридоре, иногда средство для мытья посуды, от которого руки становились жирными и из них выскальзывали чашки и блюдца. Сегодня Степан Дмитриевич ограничился лишь неясным возгласом.
Баба Лиза взяла с полки стакан и приставила его к стене. Приложив ухо к донышку, она снова услышала шаги. Значит, упал действительно не Степан. Но почему дед не стал ругаться?
Елизавета Ивановна открыла дверь и позвонила в соседнюю квартиру. Никто не ответил, зато она увидела щель между дверью и косяком. Расширив ее до ширины ладони, баба Лиза смогла рассмотреть лишь небольшую часть коридора.
– Степан Дмитриевич! Ты там? – громко спросила она.
Никто не ответил, и женщина открыла дверь полностью. То, что она увидела, заставило ее отступить на шаг назад и испуганно запереть за собой металлическую дверь своей квартиры. Закрыв ее на два замка и цепочку, баба Лиза бросилась к телефону.
– Алло, милиция?!
* * *
Олег Павлович возвращался с работы в плохом настроении. Начальник отказался предоставить ему отпуск, ссылаясь на занятость и большой объем работы, Настенька, с которой Олег познакомился на прошлой неделе, позвонила и сообщила, что уезжает на два месяца в Германию. Эту поездку мужчина расценил, как нежелание продолжать отношения. Вдобавок к перечисленным неприятностям, лифт в подъезде снова не работал, и Олегу пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. Если бы рядом была Настенька, это путешествие было бы намного приятнее.
На шестом этаже Олега Павловича ждал еще один досадный сюрприз. Дверь в квартиру вечно ругающегося деда Степана была открыта. Хозяин лежал на полу. Олег подбежал к пожилому человеку, но на полпути понял, что опоздал. Голова старика была разбита, на обоях – брызги крови, на полу – большая лужа, куда Олег нечаянно наступил. Рядом с мужчиной лежал окровавленный молоток. Степана Дмитриевича убили.
Олег Павлович осторожно повернулся в поисках телефона, но вызвать милицию не успел. В квартиру ворвался здоровый омоновец в маске и наставил на него дуло автомата.
– Бросить оружие! Поднять руки!
– Я вошел минуту назад! – громко, так, чтобы слышали два стоящих за омоновцем милиционера, крикнул Олег. – Он уже умер, когда я пришел!
Омоновец, сообразив, что подозреваемый не собирается сопротивляться, быстро подскочил к нему, заломил руки за спину и легонько стукнул по шее. Олег Павлович согнулся пополам и охнул от боли. В квартиру вошли стоявшие за дверью омоновцы, три милиционера, пожилой мужчина в белом халате с большим металлическим чемоданом в руках и фотограф.
– Я не виноват! – Олег попытался обернуться, но тут же получил тычок в спину.
– В машину его, – приказал усатый лейтенант. – В отделении разберемся.
В милицейском «бобике» было тесно. На скамье рядом с Олегом Павловичем сидел милиционер, напротив – два омоновца, ни на секунду не выпускавшие из рук оружие.
– Я не виноват! – В который раз повторил мужчина. – Это недоразумение.
Милиционер засмеялся.
– Все так говорят. На допросе не так запоешь! Все расскажешь, как миленький!
– Но я действительно оказался там случайно!
– Ага, и молотком старика тоже случайно ударил. Да так неудачно, что тот окочурился.
Один из омоновцев щелкнул предохранителем и снисходительно заметил:
– Эксперты, конечно, работать будут, но тебя, дружок, в камеру. Однозначно.
– То есть как в камеру! Мне завтра на работу! И вообще, я не хочу в тюрьму!
– Никто не хочет, – зло оскалился лейтенант. – Зачем старика убил?
– Я не убивал! Говорю же вам!
Омоновец размахнулся и ударил Олега по лицу. От неожиданности тот упал и ударился головой о дверцу.
– Ты поосторожнее! – окрикнул омоновца милиционер. – Не дай бог убьешь!
Олег Павлович понял: выхода у него нет. На прошлой неделе он смотрел документальный фильм о психиатрической клинике, в которой показывали человека, лежащего без движения. Может быть, если он поступит точно так же, его примут за ненормального, поместят в больницу и не арестуют? А если настоящего убийцу не найдут? Тогда можно будет договориться с врачами. Пообещать денег. А потом все как-нибудь образуется.
Эти мысли пронеслись в голове Олега Павловича в секунду. Он резко дернулся на полу и свернулся калачиком.
– Эй, ты, – толкнул его грязным ботинком омоновец. – Вставай!
Олег не пошевелился.
– Ты его слишком сильно ударил! – взвизгнул милиционер. – А ну, встать!
Олег Павлович зажмурился и прикусил язык, чтобы не закричать, когда его снова будут бить.
Лето 2006
Из-за базедовой болезни глаза у Щукина Сережки всегда были навыкате, а худоба только подчеркивала этот недостаток, отчего молодой человек жутко страдал и стеснялся знакомиться с девушками. Однако сейчас, глядя на свадебную фотографию, лежащую в специальном кармашке портмоне, он улыбался. Его изображение уже не казалось чем-то отвратительным: глаза стали как будто меньше, острый подбородок не так выдавался, даже прыщи исчезли. Вот оно, счастье! Любовь меняет человека! Он любил свою прекрасную Елену, любил, несмотря на ее слабое здоровье и больное сердце, и девушка отвечала ему взаимностью. И это было чудесно!
Леночка обняла мужа за талию. Глаза ее светились радостью.
– Не надо, Лена, здесь же люди!
– Пускай смотрят! Красивая блондинка имеет право обнять мужа! Пусть завидуют!
Сергей покраснел и неловко отстранился.
– Ты лучше на дом посмотри. Кажется, мы пришли.
Молодожены стояли посреди небольшой площади, размеченной для парковки машин, и смотрели на новостройку. Семнадцатиэтажный дом, облицованный декоративным кирпичом, выглядел солидно: пластиковые окна сверкали чистыми стеклами, декоративный кирпич образовывал на стенах двухцветные прямоугольники, большие стеклянные двери вели в просторный холл, который было видно даже с улицы. Над вторым этажом красовалась растяжка: «Продажа квартир». Соседствующая с ним развалюшка – деревянный одноэтажный полуразрушенный домик только подчеркивал красоту и величие монолитного чуда.
Щукин перевернул вкладыш с фотографией, на обратной стороне карандашом была сделана пометка: «улица Корнилова, дом 14, квартира 1. Семенов Павел Петрович». Близоруко прищурившись, Сергей посмотрел на синюю табличку рядом с подъездом.
– Лена, что там написано.
– «Корнилова, четырнадцать».
– Значит, мы пришли по адресу.
– Может, зайдем внутрь?
– Зачем? Придет агент и сам все покажет. Может, туда посторонних не пускают.
– А мы не посторонние, – девушка снова обняла мужа. – Мы будем там жить!
– Подожди! – Сергей украдкой поцеловал Лену в висок. – Может, нам не понравится.
– Нам не может не понравиться! Район отличный, от остановки недалеко, новостройка, да еще по такой цене!
Щукин помрачнел.
– В последнее время столько обманов с этими квартирами! Мне кажется, цену сильно занизили, чтобы мы пришли посмотреть. Тогда они постараются нас уговорить.
– И мы не будем сопротивляться!
– Хм, Сергей Сергеевич? – к молодоженам подошел невысокий человек неопределенного возраста в темно-синем костюме и полосатом многоцветном галстуке.
– Да. Здравствуйте. А вы, наверное, Павел Петрович?
– Рад знакомству.
Мужчины обменялись дежурным рукопожатием, после чего Павел Петрович виновато улыбнулся Елене:
– Извините за опоздание. На дорогах жуткие пробки.
Щукин кивнул.
– Пойдемте смотреть квартиру?
– Пойдемте.
Сергей покосился на неказистый домик и агент по продаже недвижимости, заметив это, небрежно пояснил:
– Не волнуйтесь, домик скоро снесут. Там давно никто не живет, а через месяц и его не будет. На том месте посадят кустарник и разобьют небольшую детскую площадку.
– Ты слышал? Тут будет детская площадка! – Лена радостно толкнула мужа локтем в бок, отчего тот покраснел еще больше.
* * *
– Ваша квартира на первом этаже, – вещал агент поставленным театральным голосом. Фразы его были заучены десятками, а то и сотнями повторениями для покупателей. – Если боитесь воров, можете установить решетки на окна. Зато вам никогда не придется ждать лифта или поднимать мебель по лестнице, а для новоселов, согласитесь, это большой плюс. К тому же здесь просторная кухня, светлая комната, большая кладовка, куда вы можете установить стиральную машину. Там же можно оборудовать гардероб.
Квартира была хорошей, Щукин понял это едва вошел. Леночка тоже была в восторге. Она ходила из кухни в комнату, из комнаты в ванную, из ванной снова в кухню, и довольно ахала.
– Здесь же голые стены! – возмутился Сергей. – Штукатурить надо, линолеум стелить, обои клеить!
– Все точно так же, как в других новостройках, – подтвердил Семенов. – К счастью, сейчас дома сдаются именно в таком виде. У вас остается большой выбор отделочных материалов. Представьте, если бы вы переехали, а вам пришлось смывать не понравившуюся краску, заново грунтовать стены и клеить любимые обои! К тому же, как вы видите, заказчики настояли на установке сантехники. Это большая редкость. Обычно людям приходится покупать и устанавливать унитаз, ванну и раковины за свой счет.
– А розетки?
– Вызовите электрика. Проводку можно сделать для одной люстры в центре полтолка, а можно разместить светильники таким образом, чтобы включать свет только в определенной части комнаты. Очень модное дизайнерское решение.
Лена подошла к мужу и заглянула в его глаза.
– Милый, мы уже столько видели! Неужели ты будешь придираться к таким мелочам? В тех квартирах тоже нужно было штукатурить стены! А здесь даже сантехника установлена! И цена нам подходит!
– Даже для незавершенного строительства это необыкновенно низкая цена, – радостно подтвердил Павел Петрович. – А для уже полностью готового к сдаче дома – совершенно немыслимая! Соглашайтесь, в противном случае, эта квартира уйдет к другим. У меня на завтра запланировано показать ее другой паре.
– Соглашайся, милый!
Щукин не мог противиться глазам жены, взирающим на него с немой просьбой, и кивнул.
– Берем.
* * *
«Главное, – звучал в голове голос друга, – внимательно читай договор».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Именно Степан Дмитриевич нашел тело Глафиры и вызвал скорую. По словам медиков, Глаша приняла большую дозу лекарств и умерла от передозировки. Степан Дмитриевич, услышав такую версию, загадочно наморщил лоб; он не поверил, что жизнелюбивая и веселая Глаша могла покончить с собой. Елизавета тоже в это не верила. Но, как бы то ни было, теперь баба Лиза осталась совсем одна, и все, что ей оставалось, это сидеть у окна, наблюдая, кто и во сколько уходит или приходит.
Самым интересным жильцом в подъезде Елизавета Ивановна считала живущего на восьмом этаже Олега Павловича. Этот человек давал больше всего поводов для сплетен. Если бы она не знала, что Олегу Павловичу тридцать восемь лет, она никогда бы не поверила. Не верили и женщины, которых он водил к себе домой. Лифт в подъезде часто ломался и она, увидев в окно, как Олег Павлович возвращается домой с женщиной, всегда смотрела в глазок. Если лифт действительно не работал, мужчина обязательно останавливался на каждом этаже, чтобы поцеловать попутчицу то в висок, то в напудренную щечку, а то и в губы.
Но сегодня Елизавета Ивановна стояла не у окна маленькой кухни, а у стены, которая соседствовала с квартирой деда Степана. Прижав ухо к веселеньким обоям в цветочек, баба Лиза уже пять минут пыталась что-нибудь расслышать. Несколькими минутами ранее в квартире соседа что-то упало. Но упал не Степан, потому что после грохота она слышала шаги. Это было очень странно. Обычно, когда дед какую-нибудь вещь, начинал жутко ругать виновника происшествия. Иногда им оказывался загнувшийся край ковра, иногда неплотно подогнанный паркет в коридоре, иногда средство для мытья посуды, от которого руки становились жирными и из них выскальзывали чашки и блюдца. Сегодня Степан Дмитриевич ограничился лишь неясным возгласом.
Баба Лиза взяла с полки стакан и приставила его к стене. Приложив ухо к донышку, она снова услышала шаги. Значит, упал действительно не Степан. Но почему дед не стал ругаться?
Елизавета Ивановна открыла дверь и позвонила в соседнюю квартиру. Никто не ответил, зато она увидела щель между дверью и косяком. Расширив ее до ширины ладони, баба Лиза смогла рассмотреть лишь небольшую часть коридора.
– Степан Дмитриевич! Ты там? – громко спросила она.
Никто не ответил, и женщина открыла дверь полностью. То, что она увидела, заставило ее отступить на шаг назад и испуганно запереть за собой металлическую дверь своей квартиры. Закрыв ее на два замка и цепочку, баба Лиза бросилась к телефону.
– Алло, милиция?!
* * *
Олег Павлович возвращался с работы в плохом настроении. Начальник отказался предоставить ему отпуск, ссылаясь на занятость и большой объем работы, Настенька, с которой Олег познакомился на прошлой неделе, позвонила и сообщила, что уезжает на два месяца в Германию. Эту поездку мужчина расценил, как нежелание продолжать отношения. Вдобавок к перечисленным неприятностям, лифт в подъезде снова не работал, и Олегу пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. Если бы рядом была Настенька, это путешествие было бы намного приятнее.
На шестом этаже Олега Павловича ждал еще один досадный сюрприз. Дверь в квартиру вечно ругающегося деда Степана была открыта. Хозяин лежал на полу. Олег подбежал к пожилому человеку, но на полпути понял, что опоздал. Голова старика была разбита, на обоях – брызги крови, на полу – большая лужа, куда Олег нечаянно наступил. Рядом с мужчиной лежал окровавленный молоток. Степана Дмитриевича убили.
Олег Павлович осторожно повернулся в поисках телефона, но вызвать милицию не успел. В квартиру ворвался здоровый омоновец в маске и наставил на него дуло автомата.
– Бросить оружие! Поднять руки!
– Я вошел минуту назад! – громко, так, чтобы слышали два стоящих за омоновцем милиционера, крикнул Олег. – Он уже умер, когда я пришел!
Омоновец, сообразив, что подозреваемый не собирается сопротивляться, быстро подскочил к нему, заломил руки за спину и легонько стукнул по шее. Олег Павлович согнулся пополам и охнул от боли. В квартиру вошли стоявшие за дверью омоновцы, три милиционера, пожилой мужчина в белом халате с большим металлическим чемоданом в руках и фотограф.
– Я не виноват! – Олег попытался обернуться, но тут же получил тычок в спину.
– В машину его, – приказал усатый лейтенант. – В отделении разберемся.
В милицейском «бобике» было тесно. На скамье рядом с Олегом Павловичем сидел милиционер, напротив – два омоновца, ни на секунду не выпускавшие из рук оружие.
– Я не виноват! – В который раз повторил мужчина. – Это недоразумение.
Милиционер засмеялся.
– Все так говорят. На допросе не так запоешь! Все расскажешь, как миленький!
– Но я действительно оказался там случайно!
– Ага, и молотком старика тоже случайно ударил. Да так неудачно, что тот окочурился.
Один из омоновцев щелкнул предохранителем и снисходительно заметил:
– Эксперты, конечно, работать будут, но тебя, дружок, в камеру. Однозначно.
– То есть как в камеру! Мне завтра на работу! И вообще, я не хочу в тюрьму!
– Никто не хочет, – зло оскалился лейтенант. – Зачем старика убил?
– Я не убивал! Говорю же вам!
Омоновец размахнулся и ударил Олега по лицу. От неожиданности тот упал и ударился головой о дверцу.
– Ты поосторожнее! – окрикнул омоновца милиционер. – Не дай бог убьешь!
Олег Павлович понял: выхода у него нет. На прошлой неделе он смотрел документальный фильм о психиатрической клинике, в которой показывали человека, лежащего без движения. Может быть, если он поступит точно так же, его примут за ненормального, поместят в больницу и не арестуют? А если настоящего убийцу не найдут? Тогда можно будет договориться с врачами. Пообещать денег. А потом все как-нибудь образуется.
Эти мысли пронеслись в голове Олега Павловича в секунду. Он резко дернулся на полу и свернулся калачиком.
– Эй, ты, – толкнул его грязным ботинком омоновец. – Вставай!
Олег не пошевелился.
– Ты его слишком сильно ударил! – взвизгнул милиционер. – А ну, встать!
Олег Павлович зажмурился и прикусил язык, чтобы не закричать, когда его снова будут бить.
Лето 2006
Из-за базедовой болезни глаза у Щукина Сережки всегда были навыкате, а худоба только подчеркивала этот недостаток, отчего молодой человек жутко страдал и стеснялся знакомиться с девушками. Однако сейчас, глядя на свадебную фотографию, лежащую в специальном кармашке портмоне, он улыбался. Его изображение уже не казалось чем-то отвратительным: глаза стали как будто меньше, острый подбородок не так выдавался, даже прыщи исчезли. Вот оно, счастье! Любовь меняет человека! Он любил свою прекрасную Елену, любил, несмотря на ее слабое здоровье и больное сердце, и девушка отвечала ему взаимностью. И это было чудесно!
Леночка обняла мужа за талию. Глаза ее светились радостью.
– Не надо, Лена, здесь же люди!
– Пускай смотрят! Красивая блондинка имеет право обнять мужа! Пусть завидуют!
Сергей покраснел и неловко отстранился.
– Ты лучше на дом посмотри. Кажется, мы пришли.
Молодожены стояли посреди небольшой площади, размеченной для парковки машин, и смотрели на новостройку. Семнадцатиэтажный дом, облицованный декоративным кирпичом, выглядел солидно: пластиковые окна сверкали чистыми стеклами, декоративный кирпич образовывал на стенах двухцветные прямоугольники, большие стеклянные двери вели в просторный холл, который было видно даже с улицы. Над вторым этажом красовалась растяжка: «Продажа квартир». Соседствующая с ним развалюшка – деревянный одноэтажный полуразрушенный домик только подчеркивал красоту и величие монолитного чуда.
Щукин перевернул вкладыш с фотографией, на обратной стороне карандашом была сделана пометка: «улица Корнилова, дом 14, квартира 1. Семенов Павел Петрович». Близоруко прищурившись, Сергей посмотрел на синюю табличку рядом с подъездом.
– Лена, что там написано.
– «Корнилова, четырнадцать».
– Значит, мы пришли по адресу.
– Может, зайдем внутрь?
– Зачем? Придет агент и сам все покажет. Может, туда посторонних не пускают.
– А мы не посторонние, – девушка снова обняла мужа. – Мы будем там жить!
– Подожди! – Сергей украдкой поцеловал Лену в висок. – Может, нам не понравится.
– Нам не может не понравиться! Район отличный, от остановки недалеко, новостройка, да еще по такой цене!
Щукин помрачнел.
– В последнее время столько обманов с этими квартирами! Мне кажется, цену сильно занизили, чтобы мы пришли посмотреть. Тогда они постараются нас уговорить.
– И мы не будем сопротивляться!
– Хм, Сергей Сергеевич? – к молодоженам подошел невысокий человек неопределенного возраста в темно-синем костюме и полосатом многоцветном галстуке.
– Да. Здравствуйте. А вы, наверное, Павел Петрович?
– Рад знакомству.
Мужчины обменялись дежурным рукопожатием, после чего Павел Петрович виновато улыбнулся Елене:
– Извините за опоздание. На дорогах жуткие пробки.
Щукин кивнул.
– Пойдемте смотреть квартиру?
– Пойдемте.
Сергей покосился на неказистый домик и агент по продаже недвижимости, заметив это, небрежно пояснил:
– Не волнуйтесь, домик скоро снесут. Там давно никто не живет, а через месяц и его не будет. На том месте посадят кустарник и разобьют небольшую детскую площадку.
– Ты слышал? Тут будет детская площадка! – Лена радостно толкнула мужа локтем в бок, отчего тот покраснел еще больше.
* * *
– Ваша квартира на первом этаже, – вещал агент поставленным театральным голосом. Фразы его были заучены десятками, а то и сотнями повторениями для покупателей. – Если боитесь воров, можете установить решетки на окна. Зато вам никогда не придется ждать лифта или поднимать мебель по лестнице, а для новоселов, согласитесь, это большой плюс. К тому же здесь просторная кухня, светлая комната, большая кладовка, куда вы можете установить стиральную машину. Там же можно оборудовать гардероб.
Квартира была хорошей, Щукин понял это едва вошел. Леночка тоже была в восторге. Она ходила из кухни в комнату, из комнаты в ванную, из ванной снова в кухню, и довольно ахала.
– Здесь же голые стены! – возмутился Сергей. – Штукатурить надо, линолеум стелить, обои клеить!
– Все точно так же, как в других новостройках, – подтвердил Семенов. – К счастью, сейчас дома сдаются именно в таком виде. У вас остается большой выбор отделочных материалов. Представьте, если бы вы переехали, а вам пришлось смывать не понравившуюся краску, заново грунтовать стены и клеить любимые обои! К тому же, как вы видите, заказчики настояли на установке сантехники. Это большая редкость. Обычно людям приходится покупать и устанавливать унитаз, ванну и раковины за свой счет.
– А розетки?
– Вызовите электрика. Проводку можно сделать для одной люстры в центре полтолка, а можно разместить светильники таким образом, чтобы включать свет только в определенной части комнаты. Очень модное дизайнерское решение.
Лена подошла к мужу и заглянула в его глаза.
– Милый, мы уже столько видели! Неужели ты будешь придираться к таким мелочам? В тех квартирах тоже нужно было штукатурить стены! А здесь даже сантехника установлена! И цена нам подходит!
– Даже для незавершенного строительства это необыкновенно низкая цена, – радостно подтвердил Павел Петрович. – А для уже полностью готового к сдаче дома – совершенно немыслимая! Соглашайтесь, в противном случае, эта квартира уйдет к другим. У меня на завтра запланировано показать ее другой паре.
– Соглашайся, милый!
Щукин не мог противиться глазам жены, взирающим на него с немой просьбой, и кивнул.
– Берем.
* * *
«Главное, – звучал в голове голос друга, – внимательно читай договор».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47