К счастью, отцу еще только шестьдесят, так что… – Она пожала плечами и сделала глоток кофе.
– А я думал, он моложе.
Она улыбнулась, и Рудольф заметил у нее на левой щеке небольшую ямочку.
– Ему все идет на пользу! – Она снова стала серьезной. – Отец из кожи вон лезет, чтобы показать всем, какой он богатый. Не обращайте на это внимания. И несмотря на свой кабинет – вы сами видели, какой у него вкус, – он замечательный знаток своего дела. Я это говорю не потому, что он мой отец. Все, что касается перевозок, он знает досконально, и, уж если он бьет тревогу, значит, для этого есть все основания. У него интуиция. Вам это может показаться смешным, но до сих пор интуиция ни разу не подводила его. Несколько лет назад он вдруг забеспокоился, почувствовав, что случилось какое-то несчастье. Я, признаюсь, тогда посмеялась над ним. А он был прав! Действительно случилось несчастье. Наш трейлер потерпел аварию. Шофер погиб. Трейлер не сразу нашли. Мы считали, что он в ФРГ, а он упал в реку в Норвегии. Мы ничего не предпринимали, его обнаружили случайно. Я была уверена, что отец просто паникует, и по моей вине мы сидели сложа руки. Это дело уже давно расследовано, не будем на нем задерживаться. У шофера в пути случился удар, и трейлер слетел в реку. Наверно, шофер уже чувствовал себя неважно, потому что свернул с шоссе на пустынный проселок, там-то и случилась авария.
– Другими словами, вы хотите сказать, что разделяете опасения своего отца и тоже считаете, что ваши трейлеры похищены?
Она кивнула.
Рудольф помолчал.
– Вам, наверно, известно, что в Италии сейчас очень… неспокойно? – спросила она.
– Да, но… похищение трейлеров!
– Не забывайте, общая стоимость груза семнадцать миллионов двести тысяч крон!
– Я знаю, и все-таки…
– Конечно, все было застраховано, – заметила она таким тоном, как будто отвечала на заданный вопрос. – Но с машинами было четыре водителя. Шоферы высшего класса. Смелые, надежные и порядочные люди, которые работают у нас уже много лет. Какова их судьба? У нас есть договоренность с водителями, и, если в пути что-то случается, они непременно связываются с нами. По вечерам фирма закрыта, но они знают, куда можно звонить в любое время суток. Они не звонили» Поэтому мы, естественно, и не беспокоились. Я думаю, у них все было в порядке, пока неожиданно что-то не случилось.
. – Сколько человек знало о том, что они везли в Италию такой ценный груз?
– Наверно, все сотрудники фирмы, – задумчиво проговорила Лиллиан. – А сколько человек знало об этом в Конгсберге, я сказать не могу. Мы там имеем дело только с господином Исаксеном, но он мог рассказать об этом кому-нибудь еще… Этого я, к сожалению, не знаю.
– А сколько человек работает у вас в фирме?
– Тридцать два, из них восемь постоянных водителей. Кроме того, шесть водителей работают у нас нештатно, мы приглашаем их, когда нужно.
– Наверно, неосмотрительно допускать, чтобы столько людей знало о таком ценном грузе?
– Конечно, неосмотрительно! Но в тайне этого не сохранить. У нас коммутатор. У нас служащие, которые оформляют документы. Ясно, что об этом шли разговоры. И в отделах. И в нашем кафетерии. Никто не придавал этому значения, ведь разговоры велись между сотрудниками фирмы, так сказать – в своей семье. А потом одна рассказала мужу, другой – жене или невесте, вот и пошло гулять по городу. Какая уж тут тайна! – Лиллиан тяжело вздохнула. – Разумеется, мы пытаемся хранить все в тайне, но это бесполезно. Мы не раз убеждались в этом. Условно мы называли их груз макулатурой. Но вы представляете себе, как приятно произнести цифру семнадцать миллионов двести тысяч крон? У водителей как будто нимб вокруг головы появляется… Между прочим, на обратном пути они должны были привезти из ФРГ очень дорогую электронную аппаратуру для Норвежского радио. – Она снова вздохнула. – Нет, такие сведения просачиваются, невзирая ни на какие меры предосторожности.
– Фрекен Бек, покажите мне, пожалуйста, список ваших сотрудников, как штатных, так и нештатных. Кроме того, мне нужен очень подробный маршрут этих двух трейлеров. И еще, сообщите мне полные данные о господине Исаксене, номер телефона и адрес завода в Конгсберге, а также назовите всех, кто, по вашему мнению, представляет интерес в связи с этим делом.
Через несколько минут, получив необходимые сведения, Рудольф собрался уходить.
– Я буду здесь всю ночь, – сказала Лиллиан. – У нас тут есть хорошая кухня и битком набитый холодильник, так что не жалейте меня. Если мне сообщат, что трейлеры прибыли в Бриндизи, я немедленно свяжусь с вами. Но я настроена далеко не оптимистично.
7
Вечером, в четверть десятого, заведующему отделом Албректсену позвонил direttore di polizia, dottore Луиджи Кантагалли. Сперва он обрушил на Албректсена поток общепринятых любезностей, а потом перешел к делу.
– Экспедиционная фирма «Джеронтони» в Бриндизи обратилась к итальянской полиции в связи с исчезновением двух норвежских трейлеров. Прежде чем предпринять какие-либо расследования, полиция должна была убедиться, что трейлеры действительно пересекли итальянскую границу. Этот факт подтвержден. Трейлеры пересекли границу 21 октября в пятницу в одиннадцать часов утра. Таможенники обратили на них особое внимание, во-первых, потому, что трейлеры везли такой ценный груз, а во-вторых, потому, что женщина в. кабине одного из трейлеров была molto simpatica.
– Женщина? – вскричал Албректсен. – Я не ослышался, вы действительно сказали «женщина»?
– Si, si, – подтвердил Кантагалли. – Четверо мужчин и одна женщина.
– Норвежка?
– Si, si!
– Вы в этом уверены?
– Positivo,
Последовала долгая тирада. Из нее явствовало, что один poliziotto, то есть полицейский, обратил на нее особое внимание. Он как раз зашел в отделение таможни, чтобы поболтать с другом. Увидев женщину с красным паспортом в руке, он еще подумал, что прошли те времена, когда все северные женщины были блондинками. Эта норвежка была такая темноволосая, что вполне могла бы сойти за итальянку.
Кантагалли сообщил также, что они ведут интенсивное расследование.
– Как вам, должно быть, известно, у нас в Италии похищено десять трейлеров, – мрачно сказал он. – Мы отметили на карте места, где они были похищены. Что случилось с вашими Трейлерами, нам пока не известно, но мы исходим из того, что их постигла та же участь. Нам срочно нужны все сведения, какими вы располагаете: фотографии водителей, женщины, если только это возможно, – словом, все, что может помочь нам при расследовании. Ведь если так будет продолжаться, вскоре уже ни одна иностранная экспедиционная фирма не решится направлять в Италию свои трейлеры. Наша печальная слава уже облетела весь мир, и это отнюдь не облегчает наше положение. Поэтому мы будем весьма признательны, если норвежская полиция окажет нам незамедлительную помощь.
– Это я вам обещаю, – сказал Албректсен и положил трубку.
Потом он вытер лоб, на котором выступила испарина.
В десять минут одиннадцатого на Виктория-Террассе забили тревогу.
Старший инспектор Рудольф Нильсен позвонил Лиллиан Бек, он хотел убедиться, что она по-прежнему находится у себя в кабинете. Рудольф коротко рассказал ей о случившемся. Она глубоко вздохнула и, задержав дыхание, с трудом проговорила:
– Значит, с ними была женщина? Наверно, они посадили ее по пути. Отсюда они уехали вчетвером, и я не знала, что с ними поедет кто-то еще.
– Я сейчас к вам приеду. У вас подъезд заперт?
– Да, но я буду смотреть в окно. Когда примерно вас ждать?
– Через пятнадцать минут.
Он положил трубку.
Карстен, слушавший этот разговор, огорченно покачал головой.
– Каким образом могут бесследно исчезнуть два трейлера и пять человек?
– Женщину они могли захватить по пути и ссадить до того, как их похитили, если, конечно, их похитили. Мне это кажется настолько невероятным, что я еще не привык к этой мысли.
Братья были удивительно не похожи друг на друга. Несмотря на одинаковый рост, Рудольф из-за своей полноты казался значительно ниже худого Карстена. Рудольф, закончивший гимназию сразу после войны – что указывает на его возраст, – был на два года старше брата. Он был почти лысый и почти безбровый, тогда как у Карстена была густая черная шевелюра и очень густые темные брови.
Их мать, которая когда-то все свое свободное время посвящала чтению стихов знаменитого рабочего поэта, не только назвала своего первенца его именем, но и дала ему прозвище – Рулле, что значит Круглый. В детстве Рудольф был тощий и длинный, однако со временем он прибавил в весе, и тогда прилипшее к нему прозвище стало все больше и больше тяготить его.
Среди документов, которые Лиллиан Бек передала Рудольфу еще днем, была черно-белая фотография, сделанная в апреле на торжествах по поводу тридцатилетия фирмы «Инт-Транс». В фотолаборатории полиции изображение каждого, кто был снят на этой фотографии, пересняли и увеличили, один комплект фотографий остался в лаборатории, второй Рудольф взял себе.
С помощью другой фотографии, полученной от Лиллиан, которая шутки ради сфотографировала шоферов, когда они из-за чего-то спорили возле машин, он нашел в пачке фотографий четырех пропавших водителей. Вообще снимок, сделанный Лиллиан, получился неудачный и мог пригодиться только для этой цели.
С обратной стороны каждой фотографии, врученной Рудольфу в лаборатории, в левом верхнем углу шариковой ручкой был написан номер. Рудольф попросил Карстена проследить, чтобы фотографии шоферов были немедленно отправлены фототелеграфом шведской, датской, немецкой, австрийской и итальянской полиции, а также в Интерпол и на таможенные пункты, через которые должны были проехать трейлеры. Одновременно срочно передавалось подробное описание трейлеров и подробная опись перевозимого груза.
Пока Карстен этим занимался, Рудольф позвонил Албректсену.
– Фотографии у меня. Ни одна из женщин, которые были на празднике по поводу юбилея фирмы, не могла бы произвести сильное впечатление на мужчину, тем более на итальянца. Сейчас мы с Карстеном едем к фрекен Бек. Вполне возможно, что на празднике присутствовали не все. По-моему, она хорошо знает каждого сотрудника фирмы, и, надеюсь, мы получим от нее дополнительные сведения.
– Хотел бы я знать, каким временем мы располагаем и когда «грифы» накинутся на нас? – мрачно сказал Албректсен, имея в виду прессу. – Свяжись со мной, как только побеседуешь с фрекен Бек. И не забудь отправить фототелеграфом… – Он неожиданно умолк.
– Карстен уже все отправил, – поспешил сказать Рудольф.
– Прекрасно.
Они одновременно положили трубки, и через минуту Рудольф с Карстеном уже вышли из кабинета.
Погода стояла отвратительная, хотя для осени не холодная, был туман и моросил дождь. Садясь в машину, Рудольф поднял воротник плаща и громко чихнул.
– Ну вот! – недовольно буркнул он. – Как осень, так насморк, черт бы его побрал. Все некстати! Такого сложного дела у нас еще не было.
– От простуды хорошо помогает лук, сваренный в молоке, – добродушно посоветовал брату Карстен. – Лук не ешь, а молоко процеди и выпей. – Он снова сделался серьезным. – Если трейлеры действительно похищены, то водители, скорей всего, убиты. Трудно себе представить, что кто-то станет долго держать в плену четырех взрослых сильных мужчин. Избавиться от четырех трупов – дело нехитрое, а вот как, скажи, можно избавиться от двух пятнадцатиметровых трейлеров?
Лиллиан Бек ждала их у подъезда. Она нисколько не удивилась, увидев двух полицейских вместо одного.
– Отец очень переживает, – пожаловалась Лиллиан, сама она выглядела усталой и бледной. – Я жду его с минуты на минуту.
Не успели они сесть, как приехал директор Бек. На нем, как и прежде, был безупречный костюм, только на этот раз темный, белая рубашка и темно-серый галстук из натурального шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– А я думал, он моложе.
Она улыбнулась, и Рудольф заметил у нее на левой щеке небольшую ямочку.
– Ему все идет на пользу! – Она снова стала серьезной. – Отец из кожи вон лезет, чтобы показать всем, какой он богатый. Не обращайте на это внимания. И несмотря на свой кабинет – вы сами видели, какой у него вкус, – он замечательный знаток своего дела. Я это говорю не потому, что он мой отец. Все, что касается перевозок, он знает досконально, и, уж если он бьет тревогу, значит, для этого есть все основания. У него интуиция. Вам это может показаться смешным, но до сих пор интуиция ни разу не подводила его. Несколько лет назад он вдруг забеспокоился, почувствовав, что случилось какое-то несчастье. Я, признаюсь, тогда посмеялась над ним. А он был прав! Действительно случилось несчастье. Наш трейлер потерпел аварию. Шофер погиб. Трейлер не сразу нашли. Мы считали, что он в ФРГ, а он упал в реку в Норвегии. Мы ничего не предпринимали, его обнаружили случайно. Я была уверена, что отец просто паникует, и по моей вине мы сидели сложа руки. Это дело уже давно расследовано, не будем на нем задерживаться. У шофера в пути случился удар, и трейлер слетел в реку. Наверно, шофер уже чувствовал себя неважно, потому что свернул с шоссе на пустынный проселок, там-то и случилась авария.
– Другими словами, вы хотите сказать, что разделяете опасения своего отца и тоже считаете, что ваши трейлеры похищены?
Она кивнула.
Рудольф помолчал.
– Вам, наверно, известно, что в Италии сейчас очень… неспокойно? – спросила она.
– Да, но… похищение трейлеров!
– Не забывайте, общая стоимость груза семнадцать миллионов двести тысяч крон!
– Я знаю, и все-таки…
– Конечно, все было застраховано, – заметила она таким тоном, как будто отвечала на заданный вопрос. – Но с машинами было четыре водителя. Шоферы высшего класса. Смелые, надежные и порядочные люди, которые работают у нас уже много лет. Какова их судьба? У нас есть договоренность с водителями, и, если в пути что-то случается, они непременно связываются с нами. По вечерам фирма закрыта, но они знают, куда можно звонить в любое время суток. Они не звонили» Поэтому мы, естественно, и не беспокоились. Я думаю, у них все было в порядке, пока неожиданно что-то не случилось.
. – Сколько человек знало о том, что они везли в Италию такой ценный груз?
– Наверно, все сотрудники фирмы, – задумчиво проговорила Лиллиан. – А сколько человек знало об этом в Конгсберге, я сказать не могу. Мы там имеем дело только с господином Исаксеном, но он мог рассказать об этом кому-нибудь еще… Этого я, к сожалению, не знаю.
– А сколько человек работает у вас в фирме?
– Тридцать два, из них восемь постоянных водителей. Кроме того, шесть водителей работают у нас нештатно, мы приглашаем их, когда нужно.
– Наверно, неосмотрительно допускать, чтобы столько людей знало о таком ценном грузе?
– Конечно, неосмотрительно! Но в тайне этого не сохранить. У нас коммутатор. У нас служащие, которые оформляют документы. Ясно, что об этом шли разговоры. И в отделах. И в нашем кафетерии. Никто не придавал этому значения, ведь разговоры велись между сотрудниками фирмы, так сказать – в своей семье. А потом одна рассказала мужу, другой – жене или невесте, вот и пошло гулять по городу. Какая уж тут тайна! – Лиллиан тяжело вздохнула. – Разумеется, мы пытаемся хранить все в тайне, но это бесполезно. Мы не раз убеждались в этом. Условно мы называли их груз макулатурой. Но вы представляете себе, как приятно произнести цифру семнадцать миллионов двести тысяч крон? У водителей как будто нимб вокруг головы появляется… Между прочим, на обратном пути они должны были привезти из ФРГ очень дорогую электронную аппаратуру для Норвежского радио. – Она снова вздохнула. – Нет, такие сведения просачиваются, невзирая ни на какие меры предосторожности.
– Фрекен Бек, покажите мне, пожалуйста, список ваших сотрудников, как штатных, так и нештатных. Кроме того, мне нужен очень подробный маршрут этих двух трейлеров. И еще, сообщите мне полные данные о господине Исаксене, номер телефона и адрес завода в Конгсберге, а также назовите всех, кто, по вашему мнению, представляет интерес в связи с этим делом.
Через несколько минут, получив необходимые сведения, Рудольф собрался уходить.
– Я буду здесь всю ночь, – сказала Лиллиан. – У нас тут есть хорошая кухня и битком набитый холодильник, так что не жалейте меня. Если мне сообщат, что трейлеры прибыли в Бриндизи, я немедленно свяжусь с вами. Но я настроена далеко не оптимистично.
7
Вечером, в четверть десятого, заведующему отделом Албректсену позвонил direttore di polizia, dottore Луиджи Кантагалли. Сперва он обрушил на Албректсена поток общепринятых любезностей, а потом перешел к делу.
– Экспедиционная фирма «Джеронтони» в Бриндизи обратилась к итальянской полиции в связи с исчезновением двух норвежских трейлеров. Прежде чем предпринять какие-либо расследования, полиция должна была убедиться, что трейлеры действительно пересекли итальянскую границу. Этот факт подтвержден. Трейлеры пересекли границу 21 октября в пятницу в одиннадцать часов утра. Таможенники обратили на них особое внимание, во-первых, потому, что трейлеры везли такой ценный груз, а во-вторых, потому, что женщина в. кабине одного из трейлеров была molto simpatica.
– Женщина? – вскричал Албректсен. – Я не ослышался, вы действительно сказали «женщина»?
– Si, si, – подтвердил Кантагалли. – Четверо мужчин и одна женщина.
– Норвежка?
– Si, si!
– Вы в этом уверены?
– Positivo,
Последовала долгая тирада. Из нее явствовало, что один poliziotto, то есть полицейский, обратил на нее особое внимание. Он как раз зашел в отделение таможни, чтобы поболтать с другом. Увидев женщину с красным паспортом в руке, он еще подумал, что прошли те времена, когда все северные женщины были блондинками. Эта норвежка была такая темноволосая, что вполне могла бы сойти за итальянку.
Кантагалли сообщил также, что они ведут интенсивное расследование.
– Как вам, должно быть, известно, у нас в Италии похищено десять трейлеров, – мрачно сказал он. – Мы отметили на карте места, где они были похищены. Что случилось с вашими Трейлерами, нам пока не известно, но мы исходим из того, что их постигла та же участь. Нам срочно нужны все сведения, какими вы располагаете: фотографии водителей, женщины, если только это возможно, – словом, все, что может помочь нам при расследовании. Ведь если так будет продолжаться, вскоре уже ни одна иностранная экспедиционная фирма не решится направлять в Италию свои трейлеры. Наша печальная слава уже облетела весь мир, и это отнюдь не облегчает наше положение. Поэтому мы будем весьма признательны, если норвежская полиция окажет нам незамедлительную помощь.
– Это я вам обещаю, – сказал Албректсен и положил трубку.
Потом он вытер лоб, на котором выступила испарина.
В десять минут одиннадцатого на Виктория-Террассе забили тревогу.
Старший инспектор Рудольф Нильсен позвонил Лиллиан Бек, он хотел убедиться, что она по-прежнему находится у себя в кабинете. Рудольф коротко рассказал ей о случившемся. Она глубоко вздохнула и, задержав дыхание, с трудом проговорила:
– Значит, с ними была женщина? Наверно, они посадили ее по пути. Отсюда они уехали вчетвером, и я не знала, что с ними поедет кто-то еще.
– Я сейчас к вам приеду. У вас подъезд заперт?
– Да, но я буду смотреть в окно. Когда примерно вас ждать?
– Через пятнадцать минут.
Он положил трубку.
Карстен, слушавший этот разговор, огорченно покачал головой.
– Каким образом могут бесследно исчезнуть два трейлера и пять человек?
– Женщину они могли захватить по пути и ссадить до того, как их похитили, если, конечно, их похитили. Мне это кажется настолько невероятным, что я еще не привык к этой мысли.
Братья были удивительно не похожи друг на друга. Несмотря на одинаковый рост, Рудольф из-за своей полноты казался значительно ниже худого Карстена. Рудольф, закончивший гимназию сразу после войны – что указывает на его возраст, – был на два года старше брата. Он был почти лысый и почти безбровый, тогда как у Карстена была густая черная шевелюра и очень густые темные брови.
Их мать, которая когда-то все свое свободное время посвящала чтению стихов знаменитого рабочего поэта, не только назвала своего первенца его именем, но и дала ему прозвище – Рулле, что значит Круглый. В детстве Рудольф был тощий и длинный, однако со временем он прибавил в весе, и тогда прилипшее к нему прозвище стало все больше и больше тяготить его.
Среди документов, которые Лиллиан Бек передала Рудольфу еще днем, была черно-белая фотография, сделанная в апреле на торжествах по поводу тридцатилетия фирмы «Инт-Транс». В фотолаборатории полиции изображение каждого, кто был снят на этой фотографии, пересняли и увеличили, один комплект фотографий остался в лаборатории, второй Рудольф взял себе.
С помощью другой фотографии, полученной от Лиллиан, которая шутки ради сфотографировала шоферов, когда они из-за чего-то спорили возле машин, он нашел в пачке фотографий четырех пропавших водителей. Вообще снимок, сделанный Лиллиан, получился неудачный и мог пригодиться только для этой цели.
С обратной стороны каждой фотографии, врученной Рудольфу в лаборатории, в левом верхнем углу шариковой ручкой был написан номер. Рудольф попросил Карстена проследить, чтобы фотографии шоферов были немедленно отправлены фототелеграфом шведской, датской, немецкой, австрийской и итальянской полиции, а также в Интерпол и на таможенные пункты, через которые должны были проехать трейлеры. Одновременно срочно передавалось подробное описание трейлеров и подробная опись перевозимого груза.
Пока Карстен этим занимался, Рудольф позвонил Албректсену.
– Фотографии у меня. Ни одна из женщин, которые были на празднике по поводу юбилея фирмы, не могла бы произвести сильное впечатление на мужчину, тем более на итальянца. Сейчас мы с Карстеном едем к фрекен Бек. Вполне возможно, что на празднике присутствовали не все. По-моему, она хорошо знает каждого сотрудника фирмы, и, надеюсь, мы получим от нее дополнительные сведения.
– Хотел бы я знать, каким временем мы располагаем и когда «грифы» накинутся на нас? – мрачно сказал Албректсен, имея в виду прессу. – Свяжись со мной, как только побеседуешь с фрекен Бек. И не забудь отправить фототелеграфом… – Он неожиданно умолк.
– Карстен уже все отправил, – поспешил сказать Рудольф.
– Прекрасно.
Они одновременно положили трубки, и через минуту Рудольф с Карстеном уже вышли из кабинета.
Погода стояла отвратительная, хотя для осени не холодная, был туман и моросил дождь. Садясь в машину, Рудольф поднял воротник плаща и громко чихнул.
– Ну вот! – недовольно буркнул он. – Как осень, так насморк, черт бы его побрал. Все некстати! Такого сложного дела у нас еще не было.
– От простуды хорошо помогает лук, сваренный в молоке, – добродушно посоветовал брату Карстен. – Лук не ешь, а молоко процеди и выпей. – Он снова сделался серьезным. – Если трейлеры действительно похищены, то водители, скорей всего, убиты. Трудно себе представить, что кто-то станет долго держать в плену четырех взрослых сильных мужчин. Избавиться от четырех трупов – дело нехитрое, а вот как, скажи, можно избавиться от двух пятнадцатиметровых трейлеров?
Лиллиан Бек ждала их у подъезда. Она нисколько не удивилась, увидев двух полицейских вместо одного.
– Отец очень переживает, – пожаловалась Лиллиан, сама она выглядела усталой и бледной. – Я жду его с минуты на минуту.
Не успели они сесть, как приехал директор Бек. На нем, как и прежде, был безупречный костюм, только на этот раз темный, белая рубашка и темно-серый галстук из натурального шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29