Мужчина подбежал к нему, поозирался, приподнял, подтащил к квартире, залез в карман старика, открыл его ключом дверь, втащил старика в переднюю и там оставил. И это все спиной к наблюдательнице.
А когда выходил, повернулся к ней лицом. Тут-то она меня, вернее Казаченко, и разглядела.
- Это еще доказать надо, что именно Казаченко, а не кого другого, тихо, будто самому себе, сказал Смолянинов.
- Тут и доказывать нечего, - горячо заявил Ким. - Пальто по описанию, сделанному Сизовой, полностью совпадает с тем, во что был одет Казаченко при задержании.
- Совпадение.
- Нет, не совпадение. Группа крови Ревзина и следы ее на одежде Казаченко совпадают. Кроме того, я вчера вечером еще раз повидался с Казаченко. Он рассказал все, как было. Разногласия с показаниями Сизовой только в мелочах. Казаченко увидел Ревзина около его дома, хотел с ним поговорить и пошел к подъезду. Остальное известно.
- Ты не спрашивал его о похищении старика, об "экспертизе"?
- Впрямую нет. Поинтересовался вскользь: об их встречах в последнее время, о чем говорили, ну и так далее. У меня такое впечатление, что Казаченко к похищению отношения не имеет.
Докладывая об этих событиях генералу, Смолянинов то и дело порывался встать, но, наталкиваясь на взгляд Левко, усаживался на место.
- Долго, Дмитрий Григорьевич, очень долго тянется эта волынка. Я понимаю, конечно, важно сохранить книги, не дать расхитить библиотеку, если она существует...
- Конечно, существует! - резко поднялся полковник и пошел вокруг длинного стола, за которым проходили совещания.
- Я не закончил, - строго прервал его генерал. - Если она существует не только в нашем воображении.
Пока мы дров вроде бы не наломали. Казаченко задержан без всякого отношения к книгам?
- Об этом знают все, кого мы считали нужным поставить в известность.
- Вот и ладно. Мне доложили, что на фабрике у Москвина тоже идет проверка. Его арест, если до этого дело дойдет, ненужного удивления не вызовет. А что дальше? Что вы наметили?
- Надо арестовать Москвина. На нем все сходится.
- На каком основании арестовать? Что мы предъявим прокурору? "Разгон"? Так Москвин - сам потерпевший. Описание квартиры, где Ревзин проводил "экспертизу"? Это не доказательство. Что еще? Ничего.
- Знаю.
- А раз знаешь, ищите. Москвин, Казаченко, мальчишки, обворовавшие квартиру Ревзина, все это - фрагменты одной мозаики. Кстати, как вы вышли на подростков?
- Сами явились, с повинной. Разбираемся.
- Вот-вот, разбираетесь. Выясните, кто за ними стоит. Приложите их друг к другу. Да моего старого знакомца дядю Лешу не оставьте без внимания, позаботьтесь. Это моя личная просьба.
- Понял, - усмехнулся Смолянинов.
- Понял, - ворчливо передразнил генерал. - Всето ты, Дмитрий Григорьевич, понимаешь, а того, что с меня каждый день за эти книги шкуру снимают, понять не можешь. В Москве создается специальная комиссия. Ее наши страсти-мордасти не интересуют: ей книги подавай, и чтоб в целости и сохранности.
- Постараемся, что ты сейчас предлагаешь?
- Да ты нахал! Я что, начальник уголовного розыска? У меня своих забот полон рот. Это ты предлагай. Ребята у тебя толковые, грамотные. Карзанян-то как?
- Он не в курсе. Закончим это дело, тогда уж...
- Ну вот видишь, такая сила, а ты руками разводишь... Вспомни нас: мы тоже в молодости не лаптем щи хлебали. Какие дела прокручивали!
...Когда Сергей Левко после окончания высшей школы милиции получил назначение в областной уголовный розыск, Смолянинов считался ветераном отдела и поначалу не воспринял новичка. Ему показалось, что тот не имея опыта практической работы, слишком громко высказывает собственное мнение. Но, как ни странно Сергея Харитоновича нередко поддерживало руководств во и его предположения оправдывались.
Года через полтора на рыбалке Сергей признался Дмитрию и Степану Карзаняну, что очень боится допустить ошибку при выполнении одного пустякового задания, и просил их помощи. Тогда, несмотря на свою антипатию, Смолянинов пошел ему навстречу. Со временем они стали добрее относиться друг к другу, и постепенно все трое сдружились. Бывало, что ссорились, а то и обижались друг на друга, но взаимного уважения не теряли...
- Так то мы, Сережа, а то они, - в тон ему заметил полковник. - Сколько им придется побегать, прежде чем из них получится хорошая упряжка!
- Ты что же, не уверен в них или чего придумал?
- Запрошу-ка я одно интересное дело из архива.
Представь себе, имена стал забывать, клички. По делам, что были лет пятнадцать-двадцать назад, все фамилии помню, а как звали тех, кто год-два назад проходил, забыл.
- Будет тебе прикидываться. В субботу на рыбалку махнем. Все вспомнишь. Готовь снасти. Кстати, и о кадрах поговорим: на наших сотрудников жалобы от населения все еще поступают.
...Старое уголовное дело помогло освежить в памяти детали, которые и в самом деле стали забываться.
Москвин проходил свидетелем по делу группы мошенников. А мог, и, наверное, должен был сесть на скамью подсудимых. Но его участие в деятельности расхитителей, орудовавших на железной дороге, доказать не удалось, и он оказался по эту сторону барьера, отделявшего преступников от честных людей. А после засыпал все инстанции жалобами на то, что его посмели в чем-то заподозрить. Эти воспоминания вызвали в Смолянинове раздражение, злость на самого себя за то, что не удалось отыскать факты, свидетелей, которые обличили бы Москвина в соучастии. Вот уж действительно, не пойман - не вор. Но ведь вор же, вор.
"Столько ценностей, что у него из квартиры во время "разгона" вынесли, - рассуждал полковник, - на зарплату не приобретешь. Ворюга этот Москвин, что и говорить. А вот, поди же, на свободе".
Тут же Смолянинов укорил себя: "Уж не зависть ли застит глаза? Подумаешь, ценности. Вдруг Москвин всю жизнь только и делал, что о них мечтал. Не может что ли, честный человек быт свой украсить как хочет? Стыдно, полковник".
Хотя ему и в самом деле стало стыдно, Дмитрии Григорьевич так и не переубедил себя в отношении Москвина...
После обеда он собрал у себя Логвинова и Карзаняна.
- Давайте, что у вас? Потом обсудим и решим, как дальше действовать. Сроку у нас всего одни сутки - генерал торопит.
- Ого! - непроизвольно вырвалось у Кима
- Что, мало? - улыбнулся Смолянинов. - Ладно, шучу. Целых двадцать четыре часа.
- Вот это другое дело, - поддержал шутку Илья. - Двадцать четыре - это не один.
- Раз ты доволен больше других, с тебя и начнем. Докладывай, что у Москвина.
- Лично у него все в порядке. На работу является вовремя. До 11 часов ходит по цехам. Смирно сидит в кабинете, по вызовам выезжает. На проверку - ноль внимания.
- Все это я и без тебя знаю. Что ты еще установил?
- Да так, все больше мелочи.
Смолянинов грустно покачал головой:
- Докладывай быстро и подробно обо всех мелочах. Мне что, каждое слово из тебя клещами вытаскивать?
- По моим наблюдениям, Москвин мало с кем общается. После работы сразу домой. Среди его посетителей посторонних не бывает. Гостей дома принимает редко. Все распоряжения передает в основном через своего заместителя. Тот почти все время проводит у него в кабинете. Я пока сидел в приемной, только и слышал от секретарши, как она отвечала по телефону:
"Семен Павлович занят, у него Александр Феоктистович, позвоните позже".
- Александр Феоктистович? - переспросил Ким. - Как он выглядит?
- Я его всего раз видел, мельком. Высокий, худощавый. Лицо приятное, даже располагающее. Глаза вот только... наглые. Одет в костюм-тройку...
- Точно, летчик, - воскликнул Ким. - Товарищ полковник, это же летчик из той компании. Ну и жук!
А другие, похоже, и в самом деле думают, что он всю страну облетал.
- Он и в самом деле облетал, - не понимая, о чем идет речь, сказал Илья. - Поталов - заместитель Москвина по снабжению.
- Заместитель, значит, - усмехнулся Смолянинов, огибая стол и садясь. Так, так. А говоришь - мелочи. Так вот, к вашему сведению, этот Поталов до недавнего времени числился начальником товарной станции.
Вот, значит, кто "отмазал" Москвина во время следствия. А тот в благодарность взял его к себе замом. Так, так. А не упоминалась ли фамилия Казаченко в твоих разговорах на фабрике?
- Нет, - немного подумав, ответил Илья. - Надо у водителя Москвина поинтересоваться. Если Казаченко с Москвиным в одной компании, Витька должен его знать.
- Так он тебе и сказал, - обернулся к нему Логвинов. - Болтуны у начальства в шоферах не задерживаются.
- А он и не болтун, - обиделся Илья, не терпевший, когда его подозревали в незнании прописных истин. - Парень что надо.
- Ты что, его знаешь? - удивился Смолянинов.
- После школы работали вместе на заводе, в одном цехе.
- Что же ты молчишь?
- Почему молчу? Спросили - сказал.
- А если бы не спросили? - улыбнулся полковник, все больше узнавая в Илье черты обидчивого характера своего друга Степана Карзаняна.
Илья вместо ответа пожал плечами. Смолянинов расценил этот жест скорее как нежелание отвечать, чем отсутствие у Ильи подходящих выражений.
- Вот ты, Илья Степанович, и потолкуй. Нужно выяснить, есть ли какая-нибудь связь между Москвиным и заведующим реставрационной мастерской.
И вообще, постарайся установить связи Москвина с монастырем.
- Ладно.
- Сегодня же.
- Тогда я пошел...
- Подожди. Сначала Логвинова послушаем. Что у тебя, Ким?
- Сегодня вечером у меня встреча с дядей Лешей.
Он звонил мне в гостиницу, не застал, передал администратору, что хочет повидаться по важному делу. Думаю, речь пойдет о поисках древней библиотеки в нашем монастыре. Похоже, он не собирается ни с кем делиться, да и меня в сторону постарается оттереть, как только отпадет во мне надобность.
- Но, но, - остановил его полковник. - Не оченьто зарывайся. Твое дело не библиотека, а сам Коптев и его связи. Смотри не упусти своего "дядю". Генерал в нем особенно заинтересован.
- Старые счеты? - не удержался Илья.
- Вот, именно, старые. У тебя, Ким, - повернулся он к Логвинову, - есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто у них за главного?
- Скорее всего Коптев, судя по взаимоотношениям на вечеринке. Поталов перед ним прогибается, не говоря уже о Владике и Славике. Те вообще, - Ким махнул рукой, - на подхвате...
- А девушка, Лида?
- По-моему, пытается изображать светскую львицу, не понимая, что находится в стае матерых волков. - Ким мельком взглянул на Илью, зная уже о его отношении к Лиде.
Карзанян смотрел на него со смешанным чувством тревоги и надежды. Ему очень хотелось, чтобы Ким был прав и на этот раз, чтобы Лида действительно не оказалась впутанной в эту историю.
- Что тебе удалось установить о ее роли в этой компании? - спросил полковник, заметив состояние Ильи.
- Роль у нее незавидная, - хмыкнул Логвинов. - Ее могут попытаться выставить в качестве курьера, доставлявшего преступникам книги из монастыря, когда дело дойдет до суда. А сейчас держат как симпатичную приманку - на всякий случай. Мы недавно встречались, - не глядя на Илью, продолжал Ким. - Она провела для меня своеобразную индивидуальную экскурсию по монастырю. Говорили об общих знакомых. По-моему, Лида души не чает в Поталове - и умница, мол, он, и кавалер, и щедр необыкновенно. Упомянула, что он через нее передает Славику на реставрацию старые книги из своей библиотеки. Она передавала по просьбе Докучаева какие-то свертки Поталову.
- Ты об этом в рапорте не сообщил, - поднял на Кима глаза Смолянинов, листая бумаги, которые он достал из сейфа.
- Нужно еще проверить. Свертки она передает уже несколько лет. А книги объявились совсем недавно.
- Это ничего не меняет, Логвинов, - сурово произнес полковник. - Вы должны были сообщить сразу.
- Виноват, не хотелось по ошибке брать под подозрение.
- Объявляю вам замечание, для начала. Подготовьте рапорт и со всеми подробностями изложите все, что вам стало известно из бесед с этой женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21