- Извини, друг, - заметил Важин, - и "Пекин", и "София" тоже на Садовом кольце, и ничего, приличные заведения.
- Действительно, - вновь не без удивления сказал Малков, - как-то не думал. Но все равно не хочется мне идти. Сходи сам.
- У тебя это в сто раз лучше получится. Ты же на презентациях как рыба в воде. Познакомишься с кем нужно, поговоришь, поснимаешь...
Тоже одна из причин: я никудышный оператор.
- Никудышный, - проворчал Малков, - а зачем тогда в это дело влез?
На днях Важин докладывал Муравьеву о результатах поездки в Зубову Поляну.
- Результаты, - оценил их успехи Муравьев, - нулевые.
Разговор получился нелицеприятным. Важин говорил раздраженно:
- Зачем вообще надо было нас посылать в эту Поляну? Носимся взадвперед вместо того, чтобы съездить в деревню, где они сидят за самоваром на лоне природы.
- Хорошо, если так, - сказал Муравьев. - Поэтому я туда и не тороплюсь. Если они там чай пьют, то и пусть себе... А если ей сейчас паяльник в одно место вставляют?! В той же Зубовой Поляне? Как это так, быть рядом и не поинтересоваться, к кому, в какой дом заходил Блинов?!
- Но у нас есть главный результат поездки, - возражал Важин, - это поведение депутата. Он ведет себя так, словно не у него жену выкрали, а у чужого дяди. Разве это не подтверждает его причастности...
- Подтверждает, подтверждает, - проворчал Муравьев. - Ты за логикой своей следи. Только что говорил, что она у Афонина, а теперь - о причастности депутата... Ладно. Вот свежая новость! - уже совсем другим тоном продолжал Муравьев. - Нам стало известно о тесной связи Блинова с фирмой "Росс-ОКО". Вроде как объединение коммерческих организаций или что-то в этом духе. Так вот это объединение, занимаясь в основном нефтью, лесом и недвижимостью, растет как на дрожжах. Сейчас они на полную катушку строят в Москве многоквартирные башни, не говоря уж об особняках в Подмосковье. Что настораживает. По телефону Блинов об "ОКО" не говорит никогда. Только при личных встречах. Конечно, наблюдаем мы ещё мало, окончательные выводы делать рано, но все же...
Так вот это "ОКО" устраивает на днях презентацию по поводу какого-то завершенного строительства. В частном заведении "Рай на Садовом кольце", которое скорее всего принадлежит также им. Это недалеко от Театра кукол. Мог бы ты как журналист там побывать?
- Постараюсь, - ответил Важин, тут же подумав о Малкове.
- Понимаешь, дело какое, - пояснил Муравьев, - там или деньги большие за вход надо платить, или проникать по линии прессы. Они, кстати, телевидение пригласили.
- Проникнем, - заверил Важин. - Не я, так мой друг-журналист.
- Тот, с которым ты в Зубову Поляну гонял?
- Тот самый.
- Смотри, дело твое. Но какой ему интерес?
- В самом деле... - Важин усмехнулся. - Никакого. Просто он любопытный.
Малков поломался, но согласился.
А согласившись, тут же сел за телефон.
Поговорив с кем-то на Российском телевидении, он перезвонил одному из ведущих Московского канала, члену Союза писателей. И пока Важин возился на кухне с кофейником, с телевидения сообщили, что Малков включен в список приглашенных на презентацию фирмы "ОКО".
Теплым осенним вечером Александр вышел из джипа у семиэтажного кирпичного дома дореволюционной постройки, мрачной тюремной коробкой торчащего на пустыре. Малков помнил, совсем недавно здесь были типичные московские трущобы, теперь их снесли, посеяли травку, и от тех домов осталась лишь эта "тюрьма". Здесь же была автостоянка, но парадный вход оказался закрытым.
Обойдя дом, журналист обнаружил обширный двор, огражденный изящной решеткой, с двумя новыми или удачно отреставрированными флигелями. Миновав желтую, опрятную проходную, Малков увидел лужайку с небольшим фонтаном посредине, у большого крыльца террасы стоял сверкающий "Мерседес". По дорожке, выложенной мраморными плитами, Александр прошел через двор.
Открылась тяжелая дверь, и журналист очутился в полутемном фойе.
В канделябрах горели свечи, было тихо, прохладно и мрачновато. Малков невольно напрягся: что за люди здесь собрались? К тому же он нигде не видел примет своих коллег-телевизионщиков. Ни осветительных приборов, ни проводов... Его провели через бар к ещё более внушительным, нежели входные, дверям и распахнули...
Огромный, ярко освещенный юпитерами зал был полон народа. Пестран публика, стоящая между накрытыми, украшенными розами столами, уже пила и закусывала, попутно наблюдая, как на сцене дама в черном вечернем платье и мужчина в кремово-белом костюме торжественно пьют из бокалов шампанское. Они выпили, расцеловались, раздались жидкие аплодисменты, кто-то крикнул "ура".
- На этом, друзья, - сказала дама на сцене, - официальная часть временно прерывается. До приезда высокого гостя.
Снова похлопали, тут и там стрельнули пробками от шампанского. На сцену устремились люди с теле - и фотокамерами, с диктофонами, окружили даму в черном. Мал ков, так и не обнаружив в толпе Блинова, тоже поднялся на сцену и увидел вульгарно раскрашенное лицо ведущей. Она шутливо отмахивалась от журналистов:
- Не ко мне, не ко мне! Все вопросы к Альберту Юрьевичу, он управляющий, он все знает лучше меня.
Но Альберт Юрьевич никого не интересовал, он топтался рядом скорее в роли телохранителя главы фирмы, огораживал её от наседающих журналистов, которые засыпали женщину в черном разными, порой откровенно глупыми вопросами. "С какого года вы существуете?", "Любите ли вы своего мужа?", "Что с вами будет, если к власти придут коммунисты?"
- Извините, я принципиально не даю интервью, - сказала глава фирмы и поправилась с улыбкой: - Пока не даю.
Постепенно журналистская братия переключилась на управляющего делами. Тот с удовольствием, подробно и нудно стал рассказывать о деяниях фирмы. Кто-то его перебил:
- Расскажите о новых домах в так называемом Голицынском парке.
- Там уже стоят два четырехсекционных дома, готовых к заселению.
Один, как мы и договаривались с мэрией, будет принадлежать городу, второй - нам.
- Кто в них будет жить? - спросила симпатичная черноволосая девушка, подсовывая диктофон к лицу управляющего. - Ведь там были городские отстойники, по санитарным нормам...
- Все нормы согласованы, - снисходительно отвечал управляющий. - Неужели вы думаете, что, не утряся этот вопрос, мы начали бы строительство? Отстойники надежно погребены, скоро там вновь зазеленеет вырубленный в тридцатые годы парк.
- И все же, кого вы намерены там поселить? - не унималась брюнетка.
- Себя, - улыбаясь, ответил управляющий. - И свою семью. Надеюсь, этим все сказано?
"Ах ты, Альбертик, - думал Малков, нацеливая на него телекамеру, - как же, будешь ты там жить со своей семьей".
- А кроме вашей семьи? - не унималась дотошная журналистка. - Кто в основном будет жить на отстойниках?
- Не надо, не надо подобных терминов, - сухо ответил управляющий. - А кого там поселят, это, извините, не в моей компетенции. - И он отвернулся от назойливой девушки.
- Скажите, - тут же спросили его с другой стороны, - как стали возможны такие темпы? Два дома за лето - фантастика!
- Вопрос риторический, - улыбнулся управляющий. - Просто надо работать. И просто платить тем, кто работает.
Малков оказался рядом с черноволосой журналисткой и сказал ей как союзнице:
- Да, в таком костюме только и жить на болоте.
- Что вы! - воскликнула девушка.
Там будут жить те, кого они выселяют из Центра. За это строительство на отстойнике они загребают землю, которая в тысячу раз дороже всех их новостроек. Отсюда и темпы. Воровать надо быстро.
Малков с удивлением посмотрел на собеседницу. "Как она здесь оказалась?" подумал он, но спросить не успел. Девушка на улыбку Александра не ответила, повернулась и быстро ушла в зал.
В это время на сцене вырос известный пародист. Худой, сутулый, в то же время вальяжный. Всех лишних деликатно, но настойчиво удалили к столам, и пародист начал острить.
Плоские и откровенно комплиментарные для хозяев банкета шутки были оценены залом одиночными аллодисментами. Затем рядом с ним появился маленький кругленький юморист с вечно потеющей лысиной. Тоже попробовал острить под одобрительно-нетрезвые возгласы.
- Отгадайте, кто к нам скоро приедет? - многозначительно спросил пародист. - Даю наводку: маленький, лысенький, в кепочке... Кто отгадает, тому будет приз.
- Ильич! - закричали из зала. - Ленин!
- Неправильно. Кстати, где у нас приз? - Он растерянно похлопал себя по карманам. - И какой будет приз? Отгадайте хоть это, если не можете ответить на первый вопрос.
- У тебя всю жизнь один приз, - мрачно сказал юморист. - Твоя книжка с автографом.
- А что, плохая книга? - якобы обиделся пародист. - Вот мы проверим! - Он тут же выудил из кармана книгу, показал её залу. - Господа, кто её купит с автографом за один доллар? - Начались торги. Книжка ушла за полторы тысячи.
- А ты говорил.
- Друзья! - вскричал юморист как бы в отчаянии. - Кто купит мой знаменитый одесский портфель за два доллара?
Потрепанный портфелишко взяли за три тысячи триста. Малков покачал головой: покупатели были явно не подставные, расплачивались наличными тут же, на сцене.
- Так кто же приедет? - спросили из зала.
- Если б я знал, - сказал пародист, - я бы книжку оставил себе.
Раздался одинокий, какой-то неестественный смех. Кое-кто в зале успел основательно поднабраться.
Малков вышел на воздух. Лужайка, "Мерседес", идиллия. "Совсем, что ли, уйти, - подумал Александр. - Блинова нет, той девчонки-правдоискательницы тоже не видно". Он закурил, и к нему тут же подошел человек.
- Вы уходите? Вас проводить?
- Нет, я подышать...
- Пройдемте во двор. Здесь не рекомендуется.
- Что не рекомендуется? Дышать?
Его проводили петляющими коридорами в уютный внутренний дворик с ещё зелеными кустами жасмина, с китайскими фонариками, правда, пока не зажженными. Здесь, под открытым небом, тоже стояли столы с горами бутербродов и фруктов, с разнообразными бутылками. А под ветвями жасмина журчал искусственный ручеек, с миниатюрными водопадами. "Действительно, рай в городском аду", - подумал Малков и увидел Блинова. Депутат, похоже, недавно приехал. Он стоял с бокалом шампанского, осматривал двор, в то время как женщина в черном давала какие-то пояснения.
В ответ Блинов удовлетворенно кивал. Малкова он не узнал, хотя двор был практически пуст: кроме Блинова и президента фирмы лишь ещё двое крепких парней стояли в сторонке и уничтожали дармовую закуску.
Решив остаться неузнанным, Малков боком подошел к одному из столов, налил себе коньяка. В стороне, у кустов, он увидел пластмассовый дачный стул. Он сел, соорудив на своем кофре походный столик: фужер с коньяком, два бутерброда с икрой, сигареты. Он выпил и закурил, с удовольствием вытянув ноги.
Опускались мягкие осенние сумерки. "Собственно, - думал Малков, краем глаза продолжая наблюдать за Блиновым, - здесь мне вряд ли удастся что-либо узнать. Подслушать, о чем они говорят, я не могу, снимать их вдвоем смысла вроде бы нет..." Тут он отчетливо понял, что совершил большую промашку, не познакомившись с той бойкой журналисткой. Она несомненно обладала серьезной информацией о деятельности фирмы "ОКО"
и, возможно, о её боссах.
Скорее не зрением и не слухом, а каким-то шестым чувством, по какому-то неуловимому движению воздуха, по чужим взглядам, изучающим его спину, Малков понял, что в этом райском дворе начинает что-то происходить. Подошел один из парней и сказал:
- Простите, сидеть здесь нельзя.
- Елки точеные, что же здесь можно? Ничего себе рай...
Он с сожалением встал, отдал стул и тут обнаружил, что уже зажглись китайские фонари. Полюбовавшись фонариками, Александр осмотрелся...
Блинова во дворе не было. Рядом с женщиной в черном вновь стоял управляющий в своем идеальном костюме, и они оба напряженно всматривались в сторону входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26