Я должна представить алиби? Когда он умер?
? Я думаю, сегодня рано утром.
? Я была дома, с детьми.
? Во сколько они встали?
? Около восьми, ? сказала она.
? Вы могли съездить убить Хэндфорда и вернуться до этого времени.
? Вероятно, но я этого не делала. Льюис, вы хотите уйти от меня, уйти от нашей... сейчас можно сказать только ? дружбы?..
? Нет. Я задаю вам вопросы, которые может задать вам полиция, сегодня или завтра. У них есть умный детектив по фамилии Вивэз, который...
И тут я остановился на полуслове. У меня возникло еще одно подозрение. У Эда Вивэза была дочь. Он говорил что-то о том, как полезна была бы для всех смерть Дуайта Хэндфорда.
? Слишком много подозреваемых, ? сказал я, откидываясь на спинку стула. ? У меня всего на одного подозреваемого меньше, чем у полиции: я могу исключить из списка себя. Наша встреча в субботу не отменяется?
? Не отменяется. ? Она коснулась моей руки. ? Выберите место, где нам поужинать. А я выберу фильм.
? Спасибо, ? сказал я. ? Извините меня, пожалуйста.
? За что? За то, что вы честны со мной?.. Теперь для меня начинается самое тяжелое. Сказать Адели, что ее отец погиб, должна я, а я понятия не имею, как она будет реагировать. Пожалуй, я сделаю это прямо сейчас, я не в состоянии жить с этим целый день.
? Сообщите мне, как она воспримет эту новость, ? попросил я.
? Я скажу вам в субботу, ? пообещала она. ? Оказывается, быть подозреваемой очень интересно. Теперь я свободна от подозрения?
? Да, ? ответил я ? и соврал.
Выйдя из кабинета инспектора, Фло сообщила мне, что ей придется задержаться с Эдной, чтобы оформить бумаги, а потом Эдна отвезет ее домой. Фло выглядела взволнованной и сияющей. Они торопились уладить дело.
Я передал Салли то, что Харви сообщил мне о новом вирусе. Она написала электронное письмо всем корреспондентам своей адресной книжки, чтобы предупредить их, и я ушел.
Я не сомневался в том, что Хэндфорд убил Берил Три, но точно не знал, кто прикончил Тони Спилца и самого Дуайта Хэндфорда, хотя в лице двух последних человечество не понесло никакой утраты.
Главным кандидатом оставался Джон Пираннес. Он поссорился со Спилцем, вносившим свою лепту в обучение Адели. Хэндфорда он хотел убрать потому, что тот, возможно, стал свидетелем убийства Спилца, и потому, что он был непредсказуем, агрессивен и опасен. Возможно, Пираннес знал, что Дуайт убил Берил. Я решительно склонялся к тому, что это был Джон Пираннес.
Этот ответ мог бы закрыть для меня дело Хэндфорда, но дело Хэндфорда закрываться не хотело.
Я должен был знать наверняка.
Мою жену сбил пьяный водитель, который сбежал с места преступления. Его не нашли, и дело так и не закрыли. Мне требовалась законченность, определенность. И я должен был как можно скорее поговорить об этом с Энн Горовиц.
Синий «Бьюик» проехал за мной до стоянки «ДК». Я подошел к Дэйву, выглянувшему из окна.
? Как торговля?
? Не шибко. В дождь всегда мало народа, но меня это не огорчает. Ты был у Пираннеса?
? Был.
? И остался жив. Поздравляю! Сегодня утром «Красавица» снялась с якоря и двинулась в неизвестном направлении.
? Неудивительно.
? Возьмешь бургер и близзард?
? Я только что пообедал, дай колу.
Дэйв указал глазами на что-то за моей спиной. Я обернулся и увидел двух полицейских. Их машина стояла в нескольких футах от нас.
? Льюис Фонеска? ? спросил один из них.
Оба копа были молодые. Один стройный, гладко выбритый, а другой, плотный, с пышными светлыми усами.
? Да, ? сказал я.
? Будьте любезны проехать с нами. Детектив Вивэз хочет с вами поговорить.
? У меня есть выбор?
? Нет, сэр, ? ответил худой коп.
Я не спрашивал, могу ли поехать за рулем своей «Гео», и забрался на заднее сиденье их автомобиля. До недавних пор эмблемой полицейских машин штата служило изображение микеланджеловского Давида на дверце. Копия статуи стояла во дворе музея Ринглинга, а копии с копии украшали двери, вестибюли и казенные машины города. Отголоски этого поклонения далекому европейскому искусству остались до сих пор. Я не очень разбираюсь в живописи, но мне нравился музей, полированные полы темного дерева и старинного вида галереи с картинами в рамах с пышной резьбой, которые Ринглинг собрал во время своих путешествий в Старый Свет. Кто-то знающий говорил мне, что это худшие работы лучших мастеров ? Рембрандта, Тициана и компании.
? Вы бываете в музее Ринглинга? ? спросил я молодого копа, севшего рядом со мной.
? Был один раз, мальчишкой, ? ответил он.
? А вы? ? спросил я водителя.
? Нет, ? сказал он. ? Моя жена была.
? Ей понравилось?
? Сказала, что да.
Я думал, не спросить ли о музее Ринглинга Вивэза, но, войдя в его кабинет, увидел, что он сидит за столом и барабанит по нему левой рукой.
? Дуайт Хэндфорд мертв, ? сказал он.
Я сел напротив него.
? Не могу сказать, что огорчен.
? Я тоже, но это для меня проблема.
? Где он умер? ? спросил я.
? Вы прекрасно знаете, что он умер в своем доме в Пальметто.
? Откуда я это знаю?
? Не выводите меня из себя.
Он перестал барабанить по столу.
? Сосед видел, как в дом Хэндфорда сегодня утром зашли двое мужчин. Один высокий, в желтом плаще, и низкий, лысый. Они приехали в маленькой белой машине и через несколько минут уехали. Знакомо?
? Что-нибудь еще?
? Сейчас тело осматривает медэксперт. Пока все, что он может сказать, это что Хэндфорд умер и что это случилось сегодня ночью либо рано утром. Очень рано, до того, как его посетили вы и ваш друг.
? И?..
? Вы собираетесь валять передо мной дурака, Фонеска? Хэндфорд был убит. Застрелен. Говоря между нами, включая и маляров в соседней комнате, если они нас подслушивают, мир без него стал гораздо чище. Вы убили его, Фонеска?
? Вы хотите сказать, что я приехал в Пальметто ночью, убил его, а потом съездил туда еще раз, чтобы обнаружить тело и не сообщить полиции?
? Вы убили его? ? снова повторил Вивэз.
? Нет. А, может, вы?
? Не смешно, ? ответил он.
? А я и не шучу. У вас есть и оружие, и мотив. Тот же самый, что у меня. Вы рады, что он мертв.
? Я полагаю, очень многие рады, что он мертв, ? сказал Вивэз.
? Почему вы занимаетесь этим делом, хотя это случилось в Пальметто?
? Потому что я полагаю, что Хэндфорд убил свою жену и, возможно, Тони Спилца: Спилц умер в моем округе, и его смерть в юрисдикции департамента полиции Сарасоты. А полиция Пальметто счастлива спихнуть это на меня, если я буду держать их в курсе расследования.
? Яхта Пираннеса ушла сегодня утром, ? сказал я.
? Я знаю, мы его ищем.
? Что еще?
? Вы не хотите исповедаться?
? В чем? ? спросил я.
Он всплеснул руками.
? В чем хотите! В покушении на жизнь президента, в нарушении правил дорожного движения, мне подойдет что угодно. Вы давно в последний раз были на исповеди?
? Я не католик, ? сказал я. ? Я принадлежу к епископальной церкви, и очень условно.
? Вы знаете, кто убил Хэндфорда или Спилца? ? спросил он.
? Я занимаюсь этим. Предлагаю повесить это на Пираннеса. Если он не совершал этих убийств, то я уверен, что совершал другие, о которых мы не знаем. Он дал мне все основания быть в этом уверенным.
? Это так работает полиция в Чикаго? ? спросил он.
? Так, ? ответил я. ? Но я не полицейский.
? Вы даже и не частный детектив. ? Он начинал выходить из себя. ? Вы всего-навсего доставщик повесток, сующий свой длинный нос в чужие дела!
? Согласен.
? Убирайтесь, Фонеска, ? сказал он, положив руки на стол. ? Я знаю, где вас найти.
? Что стало с теми двумя парнями, которые тут были вчера, с тем черным в наручниках?
? Вы ? тяжелый случай, Фонеска, ? сказал он почти с такой же грустной улыбкой, как у меня.
? Ничего не могу поделать.
? Пришлось отпустить. Они угонщики машин, но без их признания у нас не хватало улик. Они не раскололись и отправились по домам. Как обычно.
? Можно еще вопрос? ? спросил я.
? Почему нет? ? сказал Вивэз.
? Вы были когда-нибудь в музее Ринглинга?
? Вы совсем плохи, Фонеска.
? Наверно, но я провожу что-то вроде опроса.
? Был. С женой и детьми. Мы состоим в Обществе друзей музея. Мне очень нравится там ? старина, тишина... Островок нормальной жизни во всем этом хаосе, где такие, как вы, разъезжают по улицам и задают идиотские вопросы. Вы удовлетворены?
? Вполне, ? сказал я.
? Уходите, Льюис, ? сказал он спокойно. ? Вы мне почти симпатичны, но это может измениться.
Я ушел. Молодые полицейские, которые меня привезли, ждали у двери кабинета, глядя, как работают маляры, и болтали с ними. Они предложили отвезти меня домой, но я ответил, что пойду пешком.
Я пошел по Мэйн-стрит мимо ИМКА, где я не был пять дней. Мне очень не хватало велосипеда и разминки. Я хотел, чтобы повседневная жизнь вернулась в свое русло. Я хотел снова быть один. Глядя на людей на тренажерах за стеклянной стеной, я постоял немного, ожидая прозрения, но его не последовало. Я вернулся на Триста первую и повернул на юг, к дому.
Проходя мимо бара «Хрустящий доллар» напротив «ДК», я вдруг остановился как вкопанный. Ну конечно! Это был единственный ответ, который имел смысл. Только этот смысл меня не обрадовал.
Синий «Бьюик» стоял около «ДК», а ангел сидел за одним из столиков и ел что-то вроде бургера-люкс. Возможно, он видел, как меня забирали полицейские, и решил, что ехать за ними не стоит. Он ждал меня.
Я не хотел, чтобы он последовал за мной теперь, и вошел в «Хрустящий доллар». Там царил полумрак, к которому глаза привыкали не сразу. Музыки не было. Хотя я больше двух лет жил через дорогу, сюда я никогда не заходил. Бар оказался меньше, чем я думал, ? всего один ряд деревянных столов справа и длинная стойка с табуретами слева. Кабинок не было. За одним из столов сидел молчаливый пьяница лет пятидесяти в яркой гавайской рубашке, устремивший глаза куда-то в прошлое.
У стойки стояли двое, тихо о чем-то беседуя. Женщина выглядела как ветеран Норт-Трэйл, лица мужчины в помятом пиджаке я не видел.
Я подошел к стойке и заказал длинноволосому бармену неопределенного возраста ? от сорока до шестидесяти ? пиво «Будвайзер». Он дружелюбно улыбнулся, подмигнул и сказал:
? Момент.
Никакой музыки ? это было приятно. Я никогда не понимал, почему, если вы садитесь к кому-нибудь в машину или приходите домой, чтобы поговорить, люди включают музыку.
Телевизор над баром тоже не работал, и в зале было темно. Мне тут решительно нравилось, но вряд ли здесь такая же обстановка вечером, подумал я. Приходить в «Хрустящий доллар» следовало в середине дня. Надо запомнить.
? Есть телефон? ? спросил я, когда бармен вернулся с моим пивом.
? Там, возле сортира, ? кивнул он. ? Мелочь нужна?
Я посчитал. В кармане оставалось несколько четвертаков и еще чуть-чуть мелочи.
? Нет.
? Кивните мне, если захотите счет или еще один «буд».
? У вас нет музыки, ? сказал я.
? У нас так принято. Иногда включаем телевизор, когда показывают футбол. По воскресеньям и в понедельник вечером. Вечерами обычно тихо.
Он знал, что мне надо побыть одному, и перешел к мужчине и женщине. Это был настоящий бармен.
Я позвонил и вернулся допивать пиво.
Через десять минут моя кружка была пуста, я заплатил и оставил хорошие чаевые.
Подойдя к двери, я взглянул в сторону «ДК». Ангел закончил обедать и, вероятно, вернулся в «Бьюик», наблюдая за стоянкой и моей дверью. Я прошел назад по Мэйн-стрит и остановился у книжного магазина напротив кинотеатра «Голливуд-20».
Эймс подъехал на мотороллере через несколько минут. На нем была синяя куртка на «молнии» и шлем. Я сел сзади него, и он протянул мне второй, зеленый шлем.
По телефону я сказал ему, куда мы едем, но не объяснил зачем. На мотороллере слишком шумно, чтобы разговаривать. Я подождал, пока Эймс припаркуется на стоянке на Лонгбоут, куда мы добрались минут за пятнадцать. Он повернул ключ и пристегнул мотороллер цепочкой. Шагая рядом с Эймсом, я изложил свой план.
? Входим так же? ? спросил он.
? В тот раз получилось, ? сказал я. ? Сегодня должно быть легче.
На пруду за кустами вокруг Бич-Тайдс сегодня стояли две длинношеие птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35