? Сначала уберите то, что бросили, и извинитесь, ? повторил Дэйв.
? Не дождетесь, ? сказал Джейсон и взглянул в мою сторону, чтобы убедиться, что, если дойдет до кулаков, их будет трое против одного.
? Кто-нибудь из вас знает девушку по имени Адель Три? ? спросил я.
? Нет, ? ответил миролюбивый подросток, но его ответ звучал не вполне убедительно. Казалось, это имя ему знакомо.
? А Адель Хэндфорд?
Все трое повернулись ко мне. Они несомненно знали имя «Адель». Парни переглянулись. Тощие женщины встали из-за стола и ушли, унося с собой остатки ланча.
? Подружка Эллен, ? буркнул Джейсон, ? той чувихи, которая чуть не заразила меня СПИДом.
? Адель-неломака, ? сказал тот, что вел переговоры. ? Наверное, речь про нее.
? Где ее можно найти?
Они снова переглянулись.
? Я уберу то, что вы разбросали. Извиняться все равно уже поздно.
? Они сами уберут, Лью, ? сказал Дэйв. ? Это их дело.
Я пожал плечами.
? Тогда, если хотите, пять баксов каждому.
? Почему нет? ? согласился «посредник», проходя между Дэйвом и Джейсоном и направляясь ко мне.
Я достал бумажник и вынул три пятидолларовые. Запишем на счет Карла Себастьяна. Спрашивать их о Мелани Себастьян не имело смысла, она принадлежала к другому обществу.
? Она старшеклассница, ? сказал мальчишка. Он был светловолосый и довольно симпатичный, хотя его зубы явно нуждались во вмешательстве стоматолога.
? Адель ходит в школу в Сарасоте?
? Ходила, ? ответил он. ? Я ее не видел последние недели три-четыре, ясно?
? Пока не очень, ? сказал я, хотя это было уже что-то.
? Это все, что я знаю. А вы не знаете, мужики, что сталось с этой Аделью?
Джейсон фыркнул. Третий сказал:
? Она говорила, что уезжает с отцом. Куда ? не знаю. Она снимала клиентов на Норт-Трэй, я ее там видел. Около мотелей, сечете?
? Секу, ? ответил я.
Подросток отошел от меня, а Дэйв спокойно повторил:
? Поднимите, что набросали.
Джейсон наклонился последним.
Попрощавшись с нами хорошо известным жестом, они умчались, скрежеща тормозами. Я взял сэндвич с рыбой, гамбургер и черри-близзард. За мной никого не было. Мужчина и женщина с девочкой уехали, когда Дэйв вышел на улицу.
? Они не злобные, ? сказал он, ? просто дураки. Не люблю такую глупость.
Вручив мне сэндвичи и коктейль, Дэйв принялся за статью.
Я пересек стоянку и поднялся по лестнице в свою двухкомнатную каморку с видом на Триста первую из обоих окон.
Я включил свет, посмотрел на жужжащий кондиционер и сел за стол в своем «кабинете», чтобы поискать Дуайта Хэндфорда в телефонной книге Сарасоты и Брейдентона. Ничего не нашлось, да и вряд ли могло быть. На всякий случай поискал еще Дуайта Три ? тоже мимо.
Приканчивая свой обед и глядя, как тает мороженое в коктейле, я набрал номер «Вест вестерна» и попросил Берил Три из комнаты 204. Она сняла трубку после второго гудка.
? Да.
Было слышно, что работает телевизор, кажется, музыка из «Голливудского бульвара».
? Говорит Лью Фонеска, ? сказал я.
? Да-да!
? Я еще не нашел ее, но у меня есть нить. Похоже, вы были правы. Я думаю, она жила у отца, может быть, и сейчас у него.
? О господи...
? Она ходила здесь в школу, по крайней мере какое-то время. Я съезжу туда завтра утром. Но они могут не захотеть разговаривать со мной, так что, возможно, вам нужно будет подойти.
? Я буду на месте весь день, ? сказала она. ? Только выскочу взять что-нибудь поесть и сразу вернусь в комнату.
? Я позвоню вам завтра, ? сказал я. ? Спокойной ночи.
Я разделся, потрогал щетину на подбородке, надел шорты с надписью «ИМКА» и футболку «Университет Иллинойса» и перешел во вторую комнату с остатками сэндвичей и коктейля. Там я достал папку с материалами о Мелани Себастьян и поставил кассету с «Шарадой», которую купил два дня назад за два доллара в комиссионном на Мэйн-стрит.
Наблюдая, как Кэри Грант разыскивает Карсона Дайла, я завел дело на Адель Три. Пока оно получилось не очень объемным, только фото и несколько заметок. Мне казалось, папка должна стать толще.
Я работал. У меня было два дела. И куча вопросов.
Мой дед, отец моей матери, играл на мандолине. Он утверждал, что мандолина знает все ответы, хотя не говорил, на какие вопросы. Я любил слушать, как он играет итальянские народные песни, песни своего сочинения, даже одну мелодию Элвиса. Ему очень нравилась «Люби меня нежно». Он просто растворялся в звуках мандолины. Закрывал глаза и слушал ответы.
? Все взаимосвязано, ? говорил он, закрывая глаза и плавая неизвестно где.
Я слышал звуки мандолины. Она задавала вопросы. У меня было двое клиентов, потерявших близких людей. Карл Себастьян, который выбрал меня по случайной рекомендации, потерял жену. Так же как и я. Может быть, мне удастся найти его жену. Берил Три потеряла дочь. Моя жена не дожила до того, чтобы родить дочь. Значит, я потерял дочь или сына.
Фонеска, сказал я себе. Чертов меланхолик. Подумай о чем-нибудь, что ты любишь, о чем-нибудь, что делает тебя счастливым или хотя бы довольным. Вспомни фильмы с Уильямом Пауэллом и Кэри Грантом или Джин Артур. Подумай о свиных отбивных, которые подают на Дивижн-стрит в Чикаго. О горах со снежными вершинами. Ты же любишь горы со снежными вершинами.
Подумай о том, чтобы, как прежде, находить людей. О том, чтобы найти самого себя, ты подумаешь потом.
3
От моего дома-офиса до средней школы Сарасоты можно было дойти пешком, но я поехал на машине. Мне нужно было посетить несколько мест, повидать разных людей, кое-что сделать и кое о чем подумать.
Побрившись, умывшись и почистив зубы в ванной, расположенной на втором этаже через шесть дверей от моего офиса, я надел чистые брюки, белую рубашку с короткими рукавами и один из моих четырех галстуков. У меня был один коричневый галстук, один синий, один серый с вышитым Микки-Маусом (подарок клиента, который полагал, что обладает чувством юмора) и галстук в стиле Сальвадора Дали, с тающими часами на фоне скал. В это утро я надел простой коричневый галстук и очки. Обычно я надевал очки, только садясь за руль, но иногда еще в особых случаях, полагая, справедливо или нет, что они придают мне более профессиональный вид.
Перед выходом я позвонил в приемную Джеффри Грина, доктора медицины, элитного психиатра. Было бы интересно, подумал я, послушать разговор Грина с Энн Горовиц.
Я сказал, что у меня проблема, и голос секретарши сделался особенно сочувственным. Она спросила, кто направил меня к доктору Грину, и я ответил ? Мелани Себастьян. Я просил лишь несколько минут его времени.
? Одну секундочку, ? сказала она.
Я стоял у окна и смотрел на утренний поток машин на Триста первой. За дорогой находился бар «Хрустящий доллар». Здание было довольно ветхое, и вывеска, некогда, если верить Дэйву, ярко-алая, поблекла до мутно-розовой. На верхнем этаже соседнего двухэтажного здания помещался танцзал с окнами во всю стену. Иногда я выходил на балкон, опирался на решетку и смотрел, как танцуют вальс.
К югу от бара располагалось несколько магазинов, а за ними ? руины стадиона «Уайт Сокс».
«Сокс» переехали на стадион «Эд Смит» на Двенадцатой улице до того, как я появился в Сарасоте. Летом «Уайт Сокс Сарасота» принимали гостей на «Эд Смит», и город хвастался тем, что здесь некоторое время жил Майкл Джордан . «Сокс» уехали, и появились «Цинциннати Редз». Я еще ни разу не ходил на бейсбол.
? Мистер Фонеска? ? спросила секретарша.
? Да.
? Доктор Грин может уделить вам несколько минут сегодня в час дня. Вам это удобно?
? Да.
? Приходите, если можно, минут на десять раньше, чтобы заполнить некоторые бумаги.
? Хорошо, я приду.
Я повесил трубку. До того момента, когда речь зайдет об оплате, я решил не развеивать ее иллюзии, будто объявился новый пациент. Такие траты я позволить себе не мог. Просунув в дверь одну руку и одну ногу, я знал, как пробраться внутрь.
«ДК» был закрыт. Слишком рано. Я дошел до кафе «У Гвен», находившегося на углу. Хозяйка заведения Гвен ушла на покой несколько лет назад, и ее заменила дочь Шейла. Завсегдатаи стали называть ее Гвен-два, а потом просто Гвен. У Шейлы была дочь-подросток, которая после школы также обслуживала столики. Ее звали Алтея. Интересно, думал я, превратится ли она в Гвен-три. Может быть, это станет традицией, и маму Гвен будет сменять дочка Гвен, пока какой-нибудь гигант градостроительства вроде Карла Себастьяна не снесет их уютную кафешку и не построит на ее месте огромный офис-блок или еще один дорогой многоквартирный дом.
В зале было много народу. Тут сидели и те, кто заходил перекусить по дороге на работу, и пенсионеры, недавние и давнишние, которые привыкли завтракать здесь, чтобы быть рядом с людьми, здороваться, разговаривать.
Я становился более или менее регулярным клиентом. Я заходил сюда, когда мне надо было рано вставать. Если я вставал поздно, я завтракал у Дэйва в «ДК». «У Гвен» открывалось в пять утра, до рассвета.
У стойки оставалось свободное место между мужчиной, похожим на водителя грузовика, и тощим седым стариком.
Гвен с утренней улыбкой, в переднике и почти без косметики на круглом розовом лице поставила передо мной белую кружку с кофе.
? Омлет, две полоски бекона и ржаной тост?
Я кивнул. Она тоже кивнула и поспешила на кухню с кофейником в руке. Люди, сидевшие за пятью столиками позади нас, вели тихий утренний разговор, постепенно просыпаясь.
? Я видел вас здесь раньше, ? сказал старик справа от меня.
Я кивнул и продолжал пить кофе.
? Вы ведь с севера?
Я снова кивнул. Отхлебнул еще кофе.
? Нью-Йорк?
? Чикаго.
? А я из Стьюбенвилла, под Кливлендом. Дин Мартин тоже был из Стьюбенвилла. Я знал некоторых из его людей.
? В самом деле?
? Да. Я тут уже пятнадцать лет. Думал уехать обратно, но у меня там никого не осталось. Жена умерла шесть лет назад. Вы понимаете?
? Понимаю.
? Похоже, вам сегодня не до разговоров, ? сказал он.
Я улыбнулся. Это была не совсем улыбка, но что-то похожее.
? Извините, ? сказал я, когда Гвен, то есть Шейла, вернулась с моей тарелкой. ? Я живу здесь около трех лет. Моя жена тоже умерла.
? Сочувствую вам, ? сказал он. ? Она, наверное, была молода. Кэролайн было семьдесят два года, в наше время развитой медицины еще не старость.
? Да, ? сказал я, начиная есть.
? Меня зовут Тим, а вы...
? Лью.
? Чем вы занимаетесь, Лью?
Я пожал плечами. Чем я занимаюсь? Убиваю время. Смотрю фильмы. Беру работу, когда она приходит сама или когда нужно есть, пить и выживать.
? Работаю в суде, доставляю повестки.
? Правда?
? Конечно, правда.
Яйца были хороши, мягкие, но не сырые. Бекон хрустящий. Кофе тоже помогал, и я потихоньку начинал чувствовать себя человеком.
? Опасное дело? ? спросил Тим. Он повернулся ко мне на своем круглом табурете.
? Обычно нет.
? Я не хочу вас обижать, но думаю, я бы не справился с работой, которая бы восстанавливала против меня людей.
? Меня устраивает режим, ? сказал я.
? А я сварщик, ? сообщил Тим. ? То есть был сварщиком. Мне очень нравилась моя работа.
? Корки Флинн, ? произнес голос слева от меня.
Это был крепкий парень на несколько лет моложе меня. Продолжая жевать, он повернулся ко мне.
? Корки Флинн, ? повторил он. ? Не помнишь? Не так уж, черт возьми, давно это было.
Я посмотрел на него, не отрываясь от завтрака. Ни его имя, ни лицо как будто ничего мне не говорили.
? Ты притащил мне повестку на развод. Явился ко мне в гараж и сунул мне ее прямо при Эрле и Спенсе.
? Вряд ли это был я.
Я вел специальную папку, куда вписывал имена всех людей, кому доставлял бумаги, помечая время и место.
? Я никогда не вручал вам повестку, мистер Флинн, ? сказал я.
? Значит, не ты?
? Совершенно точно. Может быть, кто-то похожий на меня. На меня много кто похож. Это было давно?
? Сразу после Нового года.
? В этом году?
Я продолжал есть. Тим-сварщик с интересом слушал и ждал потасовки, о которой он смог бы рассказать приятелям, сидя у костра.
? В январе я доставлял только две повестки, оба раза женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35