Я понимаю, мой отец - в некотором роде ваш друг детства, хотя друзьями вы никак не могли стать из-за разницы в возрасте. Но сейчас вы интересуетесь уже моими делами.
Тот остался непрошибаемо спокойным.
- Предположим, что мой интерес не праздный.
- Тогда так. Во-первых, со своими противниками я как-нибудь сам разберусь. Это мои проблемы. Во-вторых, кто вам сказал, что они настолько серьезны? В-третьих, а с кем, собственно говоря, вы предлагаете сотрудничать? С вами лично? С вашими бывшими коллегами, а ныне офицерами ФСБ? С теми людьми, в конце концов, которые известны в нашей среде как "сырьевики"?
- Ни то, ни другое, ни третье. И поверьте мне на слово, противники у вас нешуточные. Не говоря уже о том, что их слишком много. Соответственно, самостоятельно вы с ними не разберетесь. А что касается моего интереса... Хорошо, давайте откровенно. Я, разумеется, не одиночка. Представляю интересы определенной группы людей. Так вот, нам ваши противники не нравятся. Они попросту мешают. Но в нашем положении избавиться от них с вашей эффективностью не получится. У нас свои ограничения, накладываемые, скажем так, положением в обществе.
- Понятно. Тогда представьте себе, что у меня тоже есть положение в обществе, и я не киллер, которого можно нанять для устранения неугодных вам людей.
- Вы меня неправильно поняли. Я не требую именно физической ликвидации. Человека далеко не всегда нужно убивать, что избежать конкуренции. И вы это знаете не хуже меня. Я всего лишь предлагаю соединить усилия для достижения общей цели. Вы где-то равны нам. Но( возможности у нас разные. Вы можете легко нарушать все и всяческие законы, а мы - с той же простотой избавлять вас от неприятностей. Но это не "крыша". В некотором роде совместный проект.
Саша страдальчески закатил глаза. В прошлом году Женьке Щербакову потребовалось уточнить кое-какие сюжетные детали перед съемками своего первого фильма, "Стаи". За помощью обратился на Лубянку. Сам не ожидал, что ему пойдут навстречу - можно подумать, у чекистов других дел мало, еще на всяких режиссеров размениваться. Его пригласили для беседы, предложили задать вопросы. У Женьки их было всего четыре, но достаточно острых. Сам он предполагал, что офицер откажется давать пояснения. Но нет - тот даже обрадовался возможности поговорить на столь злободневные темы. Рассуждал часа четыре, не меньше. Женька потом жаловался, что даже перебить его не всегда получалось. Такой вот болтливый собеседник ему попался.
Вернулся домой, совершенно загруженный и вымотанный этой встречей, упал спать. А наутро, когда на свежую голову принялся вспоминать подробности, внезапно сообразил - а ведь чекист не ответил ни на один вопрос. Вообще ничего интересного не сказал. Что называется, воду лил. Рассуждал, ораторствовал, но, как выяснилось, ни о чем. И в помощи не отказал, и близко к сердцу принял - и не сказал ровным счетом ничего. Женька парень настырный, на достигнутом не успокоился. Добился встречи еще с одним сотрудником ФСБ. Эффект тот же. После чего он сделал вывод: все они такие. Часами будут ходить вокруг да около, мозги запудрят, и дурить будут до тех пор, пока сам не отстанешь. Этакое "нет" по-японски.
Вихров явно прошел ту же школу. Но только одно дело - консультация режиссера, и совсем другое - совместный бизнес. Там, где речь идет о зарабатывании денег и дележе прибыли, нужна определенность.
- Иван Павлович, я отношусь к вам с уважением. Вы друг моего отца. Но если вы и дальше намерены играть втемную, из нашего сотрудничества не выйдет ничего хорошего ни для вас, ни для меня. Я должен знать, с кем имею дело. Конкретно.
Вихров засмеялся.
- Хорошо. Как вам известно, в России три основных вида предпринимателей. Честные и невероятно трудолюбивые люди - таких меньшинство. Бывшие бандиты, воры, спекулянты и мошенники - ныне "новые русские". Кое-кто из них достиг определенных высот. И третий тип - бывшие партийные и комсомольские руководители, бывшие контрразведчики, курировавшие деятельность крупных предприятий, специалисты из числа министерских деятелей. Я представляю интересы группы лиц, входящих в третью категорию. Но в данный момент мои партнеры находятся в некоторой оппозиции к людям, являющимся воротилами нашей экономики, хотя мы относимся к одному классу.
- Понятно. Хотите их потеснить? С моей помощью, разумеется.
- Не совсем. Мы планируем провести реорганизацию российской экономики. На данный момент нам принадлежат часть предприятий ВПК, химической промышленности и черной металлургии. Остальное разделено между нашими магнатами и иностранцами. Вот то, что принадлежит последним, должно вновь стать нашим. Кроме того, неплохо бы прекратить отток капитала за рубеж по криминальным каналам. Мне известно, что вы свой черный доход вкладываете в российскую экономику. И надеюсь, что в будущем вы приложите усилия для того, чтобы и ваши коллеги последовали вашему примеру. Грубо говоря воруете в России, извольте и возвращать туда же.
- Если я вас правильно понял, речь идет о возрождении нашей промышленности. Не знаю, Иван Павлович, я реалист. Я владею гигантским концерном, и прекрасно знаю, насколько упадочно общее состояние страны. Разумеется, я не отношусь к числу тех, кто считает - на сегодня нам пограбить хватит, а завтра хоть потоп. Но боюсь, что ваши планы невыполнимы.
- Ошибаетесь. Вы не один, и я тоже. Я не предлагаю вам безнадежное дело. У вас будет определенное направление работы, и вы займетесь только им. У вас, как у любого рэкетира со стажем, есть опыт работы по формированию рынка - и это бесценные знания, если применять их с умом. Мне нравится ваш дар организатора, дар управленца. Вы действительно умеете работать.
Саша сделал резкий отрицательный жест.
- Не надо лести и красивых слов о благе страны. Я понимаю, что нужен вам, примерно сообразил, зачем. Вы хотите, чтобы я навел порядок в криминале, поддержал вашу экономическую политику, прекратил отток капитала за рубеж и обеспечил бы конкурентоспособность моего и вашего товара на зарубежном рынке. Десять лет.
- Что - десять лет?
- Мне потребуется десять лет. При условии полного взаимопонимания.
- Вы настолько точны?
- Ну, плюс-минус год. Я экономист по образованию, и делал кое-какие расчеты на будущее. Правда, касающиеся строго UMF. По идее, можно и быстрей, но мы живем в России. Здесь наверняка будут различного рода кризисы, да и ваши противники не будут сидеть сложа руки. Вряд ли им понравится ваше усиление. А метода у этой братии ничуть не гуманней принятых в жестком криминале. С учетом всевозможных катаклизмов мне и нужно около десяти лет.
Вихров улыбался.
- Вас что-то удивляет?
- Вы очень практичный человек.
- Да, - согласился Саша. - Только за счет этого я богат. Ваш проект в принципе мне нравится. Что касается деталей, то когда будут конкретные предложения, тогда и обсудим. В цифрах. Но я, честно вам скажу, купил бы машиностроительный завод где-нибудь на Урале. Только не окончательно развалившийся. Мне он нужен позарез.
Вихров пожал плечами.
- Хорошо, составьте конкретный запрос, посмотрим, что есть. И окажем помощь в приобретении. А как вы намерены бороться со своими конкурентами в криминале?
- Никак.
- Интересная постановка вопроса.
- Это просто ни к чему. Их раздавить - пара пустяков. Специально этого не делаю, чтобы не спровоцировать черный передел. Пусть живут. Они на меня работать будут.
- И еще один вопрос. Насколько мне известно, в Организации на данный момент официального лидера нет. Вы командуете постольку-поскольку, и шансы вашего противника весьма высоки. Я говорю о Хромом. Вы должны принять все меры, чтобы он ни в коем случае не получил достаточную поддержку среди ваших бригадиров. Меня он в качестве главы Организации ни в какой мере не устраивает.
- Уберите его сами, - мрачно сказал Саша. - У меня ни полномочий, ни возможности нет.
- А что, какие-то сложности?
- Ага. Во-первых, его вообще сложно убить. Он очень хитрый и осторожный. Я дважды подсылал к нему киллеров. И обоих похоронил. Во-вторых, ликвидировать его открыто я тоже не могу, поскольку такой шаг моментально подкосит весь мой авторитет. Получится, что я без всяких оснований свожу личные счеты. Для которых, опять же, кроме давней неприязни, нет причин. Он не насиловал мою жену, не поднимал руку на сестру и так далее. Мне не за что его убивать. Хотите, попробуйте решить этот вопрос без меня и так, чтобы на меня не пало подозрений. Или поговорите с отцом. Мои слова он воспринимает как выражение личной неприязни.
- Я обдумаю, - пообещал Вихров. - Если все так серьезно, возможно, мы кое-что сделаем. Как вы предпочитаете строить отношения?
- Знаете, как сохранить друга на всю жизнь? Никогда не брать у него в долг. Я предпочитаю существующий вариант. Я плачу вам, вы платите мне. Пока это удобней и не вызовет ненужных конфликтов. В дальнейшем возможны взаимозачеты или иная форма. Но не сейчас. Мы слишком мало знакомы.
- Пожалуй, тут вы правы. Тем более, что такие отношения ни к чему не обязывают.
- Вот-вот.
- Меня это устраивает. Считайте, что мы договорились.
Саша устало кивнул, протянул руку, скрепляя неписаный союз. Как же все-таки тяжело разговаривать с Вихровым... Вроде бы и деловой разговор, и все равно - вместо трех слов нагородит кучу дипломатических уверток. Сказывается профессия, сказывается.
Тихо приоткрылась дверь, пропуская отца. Вихров поднялся, протянул ему руку в жесте приветствия.
- Доволен? - спросил отец у Вихрова.
- Пожалуй, - он покосился на отца, лукаво прищурился: - Сергей, у меня к тебе вопрос есть. Личного характера.
Ну вот, начинаются секреты. А как Вихров сразу переменился! Из лиса превратился в приятеля.
- Если это не касается каких-то твоих тайн, можешь спрашивать здесь. Вон, смотри - у Сашки глаза загорелись, он еще не знает, в чем дело, но уже страх, как интересно!
Вихров посмеивался.
- Сергей, вот как старому другу, открой секрет: как тебе это удается?
- Что именно?
- Да все! Тебе шестьдесят три, ты болен раком Бог знает в какой стадии, двенадцать лет провел на лесоповале, после этого схлопотал кучу ранений... Мне пятьдесят два, и я здоров. Но ты, черт бы меня побрал, выглядишь лучше!
- Ага, - с улыбкой сказал Маронко. - Прибавь к вышеперечисленному, что я еще женился на женщине, которая моложе меня на двадцать два года. И она, поверь, вовсе не чувствует себя несчастной из-за того, что связала свою жизнь с богатым, но старым инвалидом.
- Во-во! Ты сам и сформулировал мою основную мысль!
- И мою тоже, - буркнул Саша. - Блин, вот кому завидую в этом отношении, так это отцу. Е-мое, мне б хоть дожить до таких лет, а он все еще молодой мужик!
Они посмеялись.
- Не знаю, - честно признался Маронко. - Наверное, я просто не чувствую себя ни больным, ни старым. Помню об этом, но стареть не спешу. Нет, иногда бывает так, что просто разваливаюсь, или накатывает хандра, и я прикидываю, какой гроб лучше заказывать. А потом - ничего. Ты еще учти, что я периодически подкалываюсь - не регулярно, но достаточно часто. А у наркотиков побочные эффекты есть... Мою жену эти эффекты вполне устраивают.
- Ты так в наркомана не превратишься?
- Даже если так, что с того? Мне они предписаны как болеутоляющее. Терять мне, по-хорошему, нечего. Я не молодой парень, у которого вся жизнь впереди. Еще режим свой отпечаток накладывает. Кто-то мне сказал, что человеческий организм приспособлен к существованию в постоянном напряжении. Страшен не стресс, а перепады между спокойной и бурной жизнью. А у меня этих перепадов и не было никогда, постоянно неприятности да хлопоты. Вон, он кивнул на Сашу, - этот кадр в основном мне их и поставляет. Ни одного года не было, чтобы он меня до бешенства или предынфарктного состояния не довел.
- Да ладно, - недоверчиво сказал Саша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91