Колени и руки дрожали.
— Бегом! — приказал он, увлекая меня в сторону подворотни, вытирая мокрое лицо рукавом — он вспотел гораздо сильнее, чем я.
— Ты кто? — спросила я, когда мы оказались в полутемном полуспящем дворе, где слышались споры, смех и отголоски телевизионной рекламы из окон.
— Дед Пихто! — отрезал он. — Какого хрена ты сорвалась с хаты?
— В ротонду.
— В ротонду, — задумчиво протянул он, — запросы у тебя!
— Ты кто?! — повторила я.
— Лейтенант Гусев. Отдел по борьбе с организованной преступностью.
— Новичок… — прошептала я.
— Новичок, — кивнул он. — Ты вот что, — голос у него был хриплый, какой-то безликий, — раз такое дело, идем со мной.
— Какое дело? — спросила я, доверху наполняясь подозрениями.
— Раз они решили устроить переговоры, зная, что рядом будет милиция или кто покруче, значит, у них есть на это причины. Один я их не разберу.
Возвращаться просто так не могу. Поэтому вернемся с тобой. Посидим до конца разговора, представим дело таким образом, будто тебя можно взять в заложницы, потому что за тобой стоят люди, которые круты и которые кончили Илюху. Если согласятся, я дам сигнал, и их возьмут на горячем. Если нет — то же самое, но стрельбы и опасности больше. Поняла?
— Поняла. Слишком рискованно.
— Да, — согласился он, безучастно глядя своими пустыми черными глазами.
— Плевать я на них хотела. У меня есть пистолет, — я смолчала о том, какой.
— Вот именно, — кивнул лейтенант Гусев, — поэтому, как загорячеет, ты на пол падай и тихонько лежи со своей пушкой. Может, выживешь.
— Спасибо, — вежливо ответила я.
— Не за что, — сказал он, — погоди, сейчас только перекинусь. — Он с неожиданной легкостью вынул из глазниц свои темные глаза, на месте которых остались настоящие, блестящие и живые, линзы сунул в пакетик из кармана, оттуда вытащил бороду и усы, практически мгновенно прилепил их куда надо, вывернул черную куртку наизнанку так, что получилась темно-зеленая, зачесал волосы в другую сторону и посмотрел на меня с усмешкой.
— Вдарим!.. — пророкотал звонким молодым баском. — Осталось минут пятнадцать.
Мы вдарили.
Глава 10
ЛАСКА
Все пятнадцать минут меня не отпускало ощущение нереальности происходящего. Время разворачивало пружины судеб быстрее, чем я могла сориентироваться и понять, что все-таки происходит. По словам лейтенанта — если это действительно был работник РУОПа, — выходило: о пропаже диктофона преступники узнали, но встречу решили не переносить.
Почему?
Хотят показать всему миру, насколько они круты? Собираются устроить ложное представление, в то время как настоящие переговоры состоятся в другом месте? Тогда как вычислить это место?
— Гусев! — настойчиво сказала я. — Мне кажется, твой план глуп.
— Почему? — спросил он, останавливаясь, словно налетел лбом на стену.
— Потому что какой-то он дряблый. Слишком много условий: «Если они…», «А если они не…» Сорвется. Сложные планы всегда срываются.
— Есть предложения?
— Мы лучше просто подслушаем и запишем, что они там будут говорить.
У меня с собой диктофон.
— Туда даже близко не подпустят посторонних. Скорее всего там охрана.
— Ты этого Гостя в лицо хоть раз видел?
— Его никто из города в лицо не видел. Он НЕ ОТСЮДА. Поняла?
— Из-за бугра, что ли?
— Кто ж знает? Я говорю — не нашего полета он птица… Гораздо выше.
— Но кто?! Киллер, наркоделец, политическая проститутка, депутат?
— Хрен его знает. Запутала ты меня совсем… Все казалось так просто…
— Да наплевать на все это! — вдруг разозлилась я. — Просто пойдем туда… и посмотрим по обстоятельствам!.. Тебя как звать, Гусев?
— Серега.
— А меня — Танюха. Вместе мы их всех!..
Пошли.
На набережной было людно, как почти всегда в этот полуночный час: тусующихся старушек сменили иномарки, столпившиеся около казино, а в тихих светских беседах с промыванием костей всем и вся просто сместились акценты.
Музыка и световое сопровождение, вырывающиеся за пределы дискотеки ночного клуба, вызывали праздничное ощущение.
Многие просто стояли в расстегнутых у горла рубашках, дышали свежим воздухом и трепались о своем.
В этом царстве музыки и света темным мрачным пятном выделялась ротонда — место встреч и влюбленных.
Сейчас там сидели несколько человек, укрытые тенью, ведущие неслышный нам разговор.
Но никакой охраны — будь то официальные люди в форме или «невзначай» крутящиеся рядом парни — не было видно. Я сразу стала предполагать страшное, о чем сообщила Сергею, — снайперы, сигнальные нити…
— Чокнулась, — сказал он, — если здесь кто-нибудь кого-нибудь шарахнет, весь город встанет на дыбы. Нет, не последние люди здесь собрались. А в охрану и берут потому, что надо уметь не стрелять, а убрать ненужного человека с дороги незаметно.
— Тут такой ор и шум, — возразила я, — что звук глушилки слышен не будет.
— Да, только вот труп с дырой вызовет ор в три раза больший. Ладно, нечего тут стоять. Надо подбираться — видишь, там у них серьезный разговор.
В ротонде сидели трое.
Мы медленно, обходя здешние толкучки, приближались к беседке, высматривая, как лучше подойти вплотную.
И уже на подходе мы с Сергеем одновременно увидели, как из общей «толпы» тусующихся отделились двое и не спеша направились в сторону бордюра, почти к самой беседке. Шли они развязно и вроде бы без особого дела — так, посмотреть на огни другой стороны Волги да подставить разгоряченные лица свежему ветру. Но было в их походке и осанке что-то деревянное, напряженное, да и взгляды косили по сторонам — это выдавало охранников. Сергей тоже заметил, он пожевал губами и тихонько заметил:
— Миша с Колей: наши ребята.
— Может, у него совсем нет собственной охраны?
— Черт его знает. Интересно, это они заметили нас или просто тылы охраняют?
В этот момент судьба столкнула меня плечами еще с одним представителем мужского рода, молодым парнем в спортивном, с перевязанным левым плечом и негнущейся рукой. Лицо его все еще хранило остатки красноты, вызванной «черемухой».. Схватившись за поврежденное плечо, куда пришелся нечаянный удар, он хотел было что-то сказать, но осекся.
Увидев меня, он начал бледнеть и беззвучно, но стремительно тянуть ко мне руки. Почти ухватился за куртку.
Я отодвинулась, дернув Сергея за рукав, но он и без того помог мне.
— О-о-о, Саша! — не слишком громко обрадовался он, сгреб парня в объятия, врезал коленом в промежность, лбом в переносицу и добавил двумя пальцами в солнечное сплетение.
Саша задыхался, судорожно глотая воздух, Сергей уже тащил его к скамейкам набережного парка, что-то говорил про пьянство, долгие годы разлуки и разговор по душам. Я пристроилась с другого боку, поддерживая парня, которому грозило пособие по инвалидности, и тоже что-то говорила, над чем-то смеялась.
По дороге уже оклемавшемуся Саше приходилось снова и снова получать в болевые точки, но теперь мы занимались этим вдвоем — Гусев в грудь, я в горло.
Свалили за скамейкой, в тени кустов. Сергей врезал еще раз, по затылку, внимательно осмотрелся, сердито покачал головой.
— Теряем время, — сказал он.
— Пойдем, — ответила я, — там есть незаметный подход, если через внутренний двор гостиницы и по берегу, вплотную к бордюру. Остановимся прямо под беседкой. Думаю, услышим.
— А шаги?
— А волны?
Мы обошли казино с ночным клубом, в темноте и тишине стремительно преодолели препятствия, выставленные незадачливыми строителями, которые перестраивали левую часть гостиницы под ресторан; спустившись к берегу с подветренной стороны, тихонько пошли вперед, прижимаясь к гранитному бордюру.
Голоса стали слышны шагов за пять, я включила диктофон, и мы продолжали продвигаться еще тише и медленнее к беседке, купол которой был виден снизу. Наконец замерли.
— Значит, ваши условия практически совпадают с нашими возможностями, — заключил Алексей Никитич, видимо, подводя итог разговора.
— Да, — ответил жесткий голос немолодого мужчины, — совпадают.
Четыре заказа вы уже выполнили, выполнили хорошо. Теперь посмотрим, как справитесь с этим делом, — в голосе Гостя сквозил едва уловимый акцент, я не смогла разобрать, какой.
— Круглов появится прямо сейчас, — сообщил Мертвяк, — у него встреча с людьми Баулова. Он выйдет из машины с двумя телохранителями примерно в десять минут первого. Переговоры будут проходить в закрытом кабинете казино.
— Значит, так же, как дома, достать его здесь будет невозможно, — вставил Дядя.
— Дальше.
— Он выйдет отсюда через пять минут или около того — переговоры будут исключительно короткими, а после них партнеры не останутся вместе, потому что не принято праздновать до того, как дело будет закончено. Выйдет он, сопровождаемый всего одним охранником, второй в это время будет открывать дверь машины. При выходе Круглов обычно перекидывается парой слов со здешними знакомыми, партнерами по играм. В этот момент Алексей Никитич подаст сигнал.
— Значит, минут восемь-десять, — уточнил Гость.
— Вот его «Опель», — ответил Мертвяк. И правда, сверху послышался звук подъезжающей машины.
— Записывай! — сказала я, начиная отползать в сторону.
— Куда?! — зашипел он.
— Туда! — ответила я и с пяти метров от беседки помчалась в казино что есть духу.
Разумеется, я не успела, он уже вошел туда. В белом «Опеле» сидел водитель, я направилась к нему, пригнувшись, чтобы из ротонды не увидели, что я подхожу к машине. Подошла, присела на корточки, прячась за машиной и чувствуя себя полной дурой, постучала в окно. Он удивленно-отрицательно покачал головой, махнул рукой, мол, уйди. Я так же мотнула головой и постучала сильнее. На третьей попытке он опустил стекло, очень раздраженный.
— Не надо мне ничего! Уйди, я на работе!
— Круглова сейчас попытаются убить, — сказала я. — Не смотри на меня, за нами наблюдают. — Он тут же скосил глаза, пробегая взглядом вокруг. — Там, в ротонде.
— Где?..
— Господи, да в беседке той, мраморной, видишь, с куполом и колоннами! Трое сидят.
— Двое.
— Двое?! Черт! Слушай внимательно: они начнут действовать на выходе, когда твой шеф, как обычно, станет переговариваться со знакомыми. Один из беседки подаст сигнал. Я видела тут еще троих.
— Они кто?
— Не знаю. Я подслушала.
— А ты кто?
— Таня. Детектив.
— Частный? — Он все же метнул в мою сторону взгляд.
— Да! Лучше подумай, как вовремя предупредить его!
— Ты за все, что сказала, отвечаешь, Таня? — угрожающе спросил он.
— Да.
— Смотри. Если херня какая!.. — Он замер, подавшись вперед. Я отползла от машины, привстала и увидела: в дверях казино появился его хозяин.
Полноватый высокий мужик, весь из себя, таких сейчас много. Он продвигался вперед, раздавая улыбки и рукопожатия. За спиной неотступно следовал амбал, каких на свете по пальцам пересчитать. Первый парень уже открывал дверцу, когда водитель начал что-то объяснять ему, указав на меня и, украдкой, на ротонду.
Парень понял, быстро двинулся назад — Круглов говорил с очередным знакомым, вокруг толпились женщины, закрывая обзор. Я метнула взгляд в сторону беседки — там действительно сидели двое.
Телохранитель вклинился в группу разговаривающих, коснулся руки Круглова. Я подалась вперед, нащупывая пистолет, стремительным взглядом пытаясь выловить движущуюся опасную цель. Вдруг что-то дернуло слух, даже не слух, а шестое чувство, что-то неуловимо тонкое и призрачное — свист… едва слышимый свист. Сигнал! Я вклинилась в толпу, расталкивая народ, продвигаясь в сторону Круглова.
Парень бросил хозяину несколько слов, тот побледнел, дернулся к машине, двое телохранителей бесцеремонно отталкивали людей в стороны, прикрывая Круглова, почти бежали к машине.
Я оказалась на одной линии с ними, встретилась взглядами, оттолкнула невысокого темноволосого парня в плаще, удивленно, воззрившегося на суматоху, с нарастающей дрожью окинула взглядом пространство, остающееся до машины — пять шагов, — и застыла, скованная ужасом ледяного предчувствия;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Бегом! — приказал он, увлекая меня в сторону подворотни, вытирая мокрое лицо рукавом — он вспотел гораздо сильнее, чем я.
— Ты кто? — спросила я, когда мы оказались в полутемном полуспящем дворе, где слышались споры, смех и отголоски телевизионной рекламы из окон.
— Дед Пихто! — отрезал он. — Какого хрена ты сорвалась с хаты?
— В ротонду.
— В ротонду, — задумчиво протянул он, — запросы у тебя!
— Ты кто?! — повторила я.
— Лейтенант Гусев. Отдел по борьбе с организованной преступностью.
— Новичок… — прошептала я.
— Новичок, — кивнул он. — Ты вот что, — голос у него был хриплый, какой-то безликий, — раз такое дело, идем со мной.
— Какое дело? — спросила я, доверху наполняясь подозрениями.
— Раз они решили устроить переговоры, зная, что рядом будет милиция или кто покруче, значит, у них есть на это причины. Один я их не разберу.
Возвращаться просто так не могу. Поэтому вернемся с тобой. Посидим до конца разговора, представим дело таким образом, будто тебя можно взять в заложницы, потому что за тобой стоят люди, которые круты и которые кончили Илюху. Если согласятся, я дам сигнал, и их возьмут на горячем. Если нет — то же самое, но стрельбы и опасности больше. Поняла?
— Поняла. Слишком рискованно.
— Да, — согласился он, безучастно глядя своими пустыми черными глазами.
— Плевать я на них хотела. У меня есть пистолет, — я смолчала о том, какой.
— Вот именно, — кивнул лейтенант Гусев, — поэтому, как загорячеет, ты на пол падай и тихонько лежи со своей пушкой. Может, выживешь.
— Спасибо, — вежливо ответила я.
— Не за что, — сказал он, — погоди, сейчас только перекинусь. — Он с неожиданной легкостью вынул из глазниц свои темные глаза, на месте которых остались настоящие, блестящие и живые, линзы сунул в пакетик из кармана, оттуда вытащил бороду и усы, практически мгновенно прилепил их куда надо, вывернул черную куртку наизнанку так, что получилась темно-зеленая, зачесал волосы в другую сторону и посмотрел на меня с усмешкой.
— Вдарим!.. — пророкотал звонким молодым баском. — Осталось минут пятнадцать.
Мы вдарили.
Глава 10
ЛАСКА
Все пятнадцать минут меня не отпускало ощущение нереальности происходящего. Время разворачивало пружины судеб быстрее, чем я могла сориентироваться и понять, что все-таки происходит. По словам лейтенанта — если это действительно был работник РУОПа, — выходило: о пропаже диктофона преступники узнали, но встречу решили не переносить.
Почему?
Хотят показать всему миру, насколько они круты? Собираются устроить ложное представление, в то время как настоящие переговоры состоятся в другом месте? Тогда как вычислить это место?
— Гусев! — настойчиво сказала я. — Мне кажется, твой план глуп.
— Почему? — спросил он, останавливаясь, словно налетел лбом на стену.
— Потому что какой-то он дряблый. Слишком много условий: «Если они…», «А если они не…» Сорвется. Сложные планы всегда срываются.
— Есть предложения?
— Мы лучше просто подслушаем и запишем, что они там будут говорить.
У меня с собой диктофон.
— Туда даже близко не подпустят посторонних. Скорее всего там охрана.
— Ты этого Гостя в лицо хоть раз видел?
— Его никто из города в лицо не видел. Он НЕ ОТСЮДА. Поняла?
— Из-за бугра, что ли?
— Кто ж знает? Я говорю — не нашего полета он птица… Гораздо выше.
— Но кто?! Киллер, наркоделец, политическая проститутка, депутат?
— Хрен его знает. Запутала ты меня совсем… Все казалось так просто…
— Да наплевать на все это! — вдруг разозлилась я. — Просто пойдем туда… и посмотрим по обстоятельствам!.. Тебя как звать, Гусев?
— Серега.
— А меня — Танюха. Вместе мы их всех!..
Пошли.
На набережной было людно, как почти всегда в этот полуночный час: тусующихся старушек сменили иномарки, столпившиеся около казино, а в тихих светских беседах с промыванием костей всем и вся просто сместились акценты.
Музыка и световое сопровождение, вырывающиеся за пределы дискотеки ночного клуба, вызывали праздничное ощущение.
Многие просто стояли в расстегнутых у горла рубашках, дышали свежим воздухом и трепались о своем.
В этом царстве музыки и света темным мрачным пятном выделялась ротонда — место встреч и влюбленных.
Сейчас там сидели несколько человек, укрытые тенью, ведущие неслышный нам разговор.
Но никакой охраны — будь то официальные люди в форме или «невзначай» крутящиеся рядом парни — не было видно. Я сразу стала предполагать страшное, о чем сообщила Сергею, — снайперы, сигнальные нити…
— Чокнулась, — сказал он, — если здесь кто-нибудь кого-нибудь шарахнет, весь город встанет на дыбы. Нет, не последние люди здесь собрались. А в охрану и берут потому, что надо уметь не стрелять, а убрать ненужного человека с дороги незаметно.
— Тут такой ор и шум, — возразила я, — что звук глушилки слышен не будет.
— Да, только вот труп с дырой вызовет ор в три раза больший. Ладно, нечего тут стоять. Надо подбираться — видишь, там у них серьезный разговор.
В ротонде сидели трое.
Мы медленно, обходя здешние толкучки, приближались к беседке, высматривая, как лучше подойти вплотную.
И уже на подходе мы с Сергеем одновременно увидели, как из общей «толпы» тусующихся отделились двое и не спеша направились в сторону бордюра, почти к самой беседке. Шли они развязно и вроде бы без особого дела — так, посмотреть на огни другой стороны Волги да подставить разгоряченные лица свежему ветру. Но было в их походке и осанке что-то деревянное, напряженное, да и взгляды косили по сторонам — это выдавало охранников. Сергей тоже заметил, он пожевал губами и тихонько заметил:
— Миша с Колей: наши ребята.
— Может, у него совсем нет собственной охраны?
— Черт его знает. Интересно, это они заметили нас или просто тылы охраняют?
В этот момент судьба столкнула меня плечами еще с одним представителем мужского рода, молодым парнем в спортивном, с перевязанным левым плечом и негнущейся рукой. Лицо его все еще хранило остатки красноты, вызванной «черемухой».. Схватившись за поврежденное плечо, куда пришелся нечаянный удар, он хотел было что-то сказать, но осекся.
Увидев меня, он начал бледнеть и беззвучно, но стремительно тянуть ко мне руки. Почти ухватился за куртку.
Я отодвинулась, дернув Сергея за рукав, но он и без того помог мне.
— О-о-о, Саша! — не слишком громко обрадовался он, сгреб парня в объятия, врезал коленом в промежность, лбом в переносицу и добавил двумя пальцами в солнечное сплетение.
Саша задыхался, судорожно глотая воздух, Сергей уже тащил его к скамейкам набережного парка, что-то говорил про пьянство, долгие годы разлуки и разговор по душам. Я пристроилась с другого боку, поддерживая парня, которому грозило пособие по инвалидности, и тоже что-то говорила, над чем-то смеялась.
По дороге уже оклемавшемуся Саше приходилось снова и снова получать в болевые точки, но теперь мы занимались этим вдвоем — Гусев в грудь, я в горло.
Свалили за скамейкой, в тени кустов. Сергей врезал еще раз, по затылку, внимательно осмотрелся, сердито покачал головой.
— Теряем время, — сказал он.
— Пойдем, — ответила я, — там есть незаметный подход, если через внутренний двор гостиницы и по берегу, вплотную к бордюру. Остановимся прямо под беседкой. Думаю, услышим.
— А шаги?
— А волны?
Мы обошли казино с ночным клубом, в темноте и тишине стремительно преодолели препятствия, выставленные незадачливыми строителями, которые перестраивали левую часть гостиницы под ресторан; спустившись к берегу с подветренной стороны, тихонько пошли вперед, прижимаясь к гранитному бордюру.
Голоса стали слышны шагов за пять, я включила диктофон, и мы продолжали продвигаться еще тише и медленнее к беседке, купол которой был виден снизу. Наконец замерли.
— Значит, ваши условия практически совпадают с нашими возможностями, — заключил Алексей Никитич, видимо, подводя итог разговора.
— Да, — ответил жесткий голос немолодого мужчины, — совпадают.
Четыре заказа вы уже выполнили, выполнили хорошо. Теперь посмотрим, как справитесь с этим делом, — в голосе Гостя сквозил едва уловимый акцент, я не смогла разобрать, какой.
— Круглов появится прямо сейчас, — сообщил Мертвяк, — у него встреча с людьми Баулова. Он выйдет из машины с двумя телохранителями примерно в десять минут первого. Переговоры будут проходить в закрытом кабинете казино.
— Значит, так же, как дома, достать его здесь будет невозможно, — вставил Дядя.
— Дальше.
— Он выйдет отсюда через пять минут или около того — переговоры будут исключительно короткими, а после них партнеры не останутся вместе, потому что не принято праздновать до того, как дело будет закончено. Выйдет он, сопровождаемый всего одним охранником, второй в это время будет открывать дверь машины. При выходе Круглов обычно перекидывается парой слов со здешними знакомыми, партнерами по играм. В этот момент Алексей Никитич подаст сигнал.
— Значит, минут восемь-десять, — уточнил Гость.
— Вот его «Опель», — ответил Мертвяк. И правда, сверху послышался звук подъезжающей машины.
— Записывай! — сказала я, начиная отползать в сторону.
— Куда?! — зашипел он.
— Туда! — ответила я и с пяти метров от беседки помчалась в казино что есть духу.
Разумеется, я не успела, он уже вошел туда. В белом «Опеле» сидел водитель, я направилась к нему, пригнувшись, чтобы из ротонды не увидели, что я подхожу к машине. Подошла, присела на корточки, прячась за машиной и чувствуя себя полной дурой, постучала в окно. Он удивленно-отрицательно покачал головой, махнул рукой, мол, уйди. Я так же мотнула головой и постучала сильнее. На третьей попытке он опустил стекло, очень раздраженный.
— Не надо мне ничего! Уйди, я на работе!
— Круглова сейчас попытаются убить, — сказала я. — Не смотри на меня, за нами наблюдают. — Он тут же скосил глаза, пробегая взглядом вокруг. — Там, в ротонде.
— Где?..
— Господи, да в беседке той, мраморной, видишь, с куполом и колоннами! Трое сидят.
— Двое.
— Двое?! Черт! Слушай внимательно: они начнут действовать на выходе, когда твой шеф, как обычно, станет переговариваться со знакомыми. Один из беседки подаст сигнал. Я видела тут еще троих.
— Они кто?
— Не знаю. Я подслушала.
— А ты кто?
— Таня. Детектив.
— Частный? — Он все же метнул в мою сторону взгляд.
— Да! Лучше подумай, как вовремя предупредить его!
— Ты за все, что сказала, отвечаешь, Таня? — угрожающе спросил он.
— Да.
— Смотри. Если херня какая!.. — Он замер, подавшись вперед. Я отползла от машины, привстала и увидела: в дверях казино появился его хозяин.
Полноватый высокий мужик, весь из себя, таких сейчас много. Он продвигался вперед, раздавая улыбки и рукопожатия. За спиной неотступно следовал амбал, каких на свете по пальцам пересчитать. Первый парень уже открывал дверцу, когда водитель начал что-то объяснять ему, указав на меня и, украдкой, на ротонду.
Парень понял, быстро двинулся назад — Круглов говорил с очередным знакомым, вокруг толпились женщины, закрывая обзор. Я метнула взгляд в сторону беседки — там действительно сидели двое.
Телохранитель вклинился в группу разговаривающих, коснулся руки Круглова. Я подалась вперед, нащупывая пистолет, стремительным взглядом пытаясь выловить движущуюся опасную цель. Вдруг что-то дернуло слух, даже не слух, а шестое чувство, что-то неуловимо тонкое и призрачное — свист… едва слышимый свист. Сигнал! Я вклинилась в толпу, расталкивая народ, продвигаясь в сторону Круглова.
Парень бросил хозяину несколько слов, тот побледнел, дернулся к машине, двое телохранителей бесцеремонно отталкивали людей в стороны, прикрывая Круглова, почти бежали к машине.
Я оказалась на одной линии с ними, встретилась взглядами, оттолкнула невысокого темноволосого парня в плаще, удивленно, воззрившегося на суматоху, с нарастающей дрожью окинула взглядом пространство, остающееся до машины — пять шагов, — и застыла, скованная ужасом ледяного предчувствия;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15