"
Я переписала обе эти заметки. Затем, в выпуске "Комет" от 26 мая я нашла сообщение, занимавшее почти всю первую страницу газеты. Там была помещена и фотография. Видимо, Роза Либерри была очаровательной девушкой. Судя по её детски-серьезному лицу ей было не больше шестнадцати лет. на газетной фотографии она была в темном платье из тафты с рукавами из шифона. Темные волосы причесаны просто и скромно, выражение широко поставленных глаз ласковое и нежное.
Этот снимок должен был произвести сенсацию. Смерть такого очаровательного создания никого не могла оставить равнодушным. А, так как речь шла о самоубийстве, эта трагедия должна была оставить после себя глубокие, никогда не заживающие раны! Я с волнением прочитала следующее сообщение:
- "Родители думают, что их дочь похищена.
Отец приехал, чтобы искать своего ребенка. мистер Джон Дж. Либерри из Цинцинатти, прибывший сегодня в Джиллинг-сити, чтобы лично вести поиски своей дочери, утверждает, что юная девушка, вероятно, похищена. мистер Либерри, известный в Цинцинатти состоятельный коммерсант, ожидает с часу на час, что к нему обратятся с требованием выкупа за освобождение дочери. Начальник полиции, мистер Хартиган, однако, полагает, что мисс Либерри убежала по своей воле. Возможно, все дело в тайном любовном увлечении."
В номере за 27 мая снова появилась публикация:
- "Не имеем ли мы здесь дело с торговлей людьми?"
Средняя колонка первой страницы была заполнена фотографиями. На них была запечатлена Роза в возрасте трех одиннадцати и пятнадцати лет. На одной Роза была снята вместе с родителями. Снимок начальника полиции Хартигана был снабжен подписью:
"Шеф полиции уверен, что юная девушка опять появится"
Была напечатана и фотография её тети . Под ней стояло: "Миссис Стайес утверждает, что здесь налицо случай торговли девушками!"
Тут же были снимки отца и матери. Я долго и внимательно рассматривала эти фотографии, пытаясь сравнить их с людьми, живущими сейчас на Трент-стрит. Но никто из них не был похож на изображенных на этих снимках. Все-таки прошло восемнадцать лет, а за такой промежуток времени человек может измениться до неузнаваемости. Может быть кто-то из этих троих жил на Трент-стрит и стал убийцей миссис Гэр?
Я внимательно прочитала следующее сообщение, занимавшее почти две колонки.
- "О Розе Либерри нет вестей уже почти четыре дня!
Ее отец обвиняет полицию в нерадивости.
Сенсацией стало высказанное сегодня в полицейском участке мисс Рэчел Стайнс, тетей пропавшей без вести юной девушки, утверждение о том, что здесь, вероятно, речь идет о случае торговли девушками. Она убеждена, что юную девушку в аморальных целях держат в неволе в каком-нибудь доме с определенной репутацией.
Начальник полиции остается при своей версии, что мисс Либерри сбежала по своей воле и, вероятно, тайно вышла замуж.
- "Джиллинг-сити - чистый город," - утверждает в своем интервью шеф полиции. - Каждый год исчезает какое-то количество девушек, чаще всего каждая из них находится, причем оказывается, что причина, обычно, заключается в тайных любовных делах. Мисс Либерри шестнадцать лет, поэтому она романтична. Мы скоро услышим. что речь идет об обычных сердечных делах."
Эти высказывания возмутили несчастного отца пропавшей без вести юной девушки, и он сказал:
"Это похоже на начальника полиции, - то, что он пытается очернить мою дочь. Я считаю, что полиция этого города не только не способна, но и, фактически, не желает заниматься этим делом. Сердцевина этой полиции прогнила, и эта сердцевина - начальник полиции!"
- Ага - я так и думал! - внезапно раздался голос за моей спиной. Я вздрогнула и вернулась в настоящее время. Обернувшись, я увидела Ходжа Кистлера.
- Что ты здесь делаешь? - спросила я рассеянно, так как мыслями все ещё находилась в прошлом. Если бы рядом с Кистлером сейчас оказался шеф полиции Хартиган, я едва ли удивилась бы.
- Я? Я тот самый знаменитый добрый самаритянин. Ты просто не узнала меня в этой современной американской одежде! Я только хоте узнать, ты уже пообедала?
- Обед? О, Боже, ведь уже...
- Так я и думал! Уже второй час. Но сегодня четверг, и моя газета сдана в печать. Идем обедать!
- Она исчезла... Роза Либерри исчезла... мне нужно сначала...
- Она от тебя не убежит. Ну, давай - пошли!
Поколебавшись, я последовала за Ходжем из этого затхлого помещения. Я все ещё не могла вернуться в настоящее время, а находилась в далеком прошлом, в "деле Либерри"
- Но в таком виде, вся в пыли, ты не можешь идти обедать ни со мной, ни с каким-либо другим цивилизованным человеком.
Я послушно отправилась в туалетную комнату. Я была слишком проникнута и заинтересована тем, что прочитала, чтобы протестовать!
- Похоже, ты здесь очень хорошо ориентируешься! - сказала я Кистлеру, когда мы вместе с ним шли по лабиринту коридоров и переходов.
- Я же здесь, в конце концов, достаточно долго отбывал наказание за свои грехи. Я предлагаю пойти в "Датч Мун".
Только усевшись за уютный столик в углу ресторана, я ощутила усталость и возбуждение.
Но тарелка вкусного горячего супа помогла мне снова обрести силы. Я рассказала обо всем, что разыскала и прочла до обеда. Кистлер внимательно выслушал и затем сказал:
- Ясно одно: чем глубже влезаешь в это дело, тем больше обнаруживается всяких мерзостей. Впрочем, мне тоже есть что рассказать.
- Что-то ещё случилось?
Меня просто кое-что поразило. Прошу обратить внимание - меня, а не этого простака-полицейского в холле.
- А теперь скажи, наконец, вразумительно! - поторопила я.
- Кажется, я после тебя был третьим, кто сегодня утром пользовался ванной комнатой. Стоя перед зеркалам, я внезапно почувствовал, что у меня закружилась голова. Но это было не совсем обычное головокружение - мне только показалось, что я криво стою. Нет, даже не так. Пол был неровным! Я, конечно, осмотрел это место. Ты ведь знаешь, что пол в ванной комнате выложен черно-белым кафелем. Так вот, несколько кафельных плиток уже не были подогнаны вплотную друг к другу. То есть, их, очевидно, вынимали, а обратно положили наспех. Кто-то что-то там искал! Как ты считаешь?
- Да ты настоящая ищейка!
- Благодарю. Полицейский внизу, в холле, был не так вежлив. Но, на всякий случай, он позвонил Штрому.
- Надо надеяться, теперь он, наконец, нашел!
- Ничего он не нашел. Он позвонил мне на работу...
- Глупец. Я имею в виду не Штрома, а нашего ужасного таинственного "шпиона"! Если он, наконец, нашел то, что искал, может быть, не станет больше пытаться нас убивать! - эгоистично сказала я.
- Я не думаю, что он что-нибудь нашел. Под этими выломанными плитками ничего нельзя было спрятать.
- Тогда он будет продолжать свои поиски! Однако, надо надеяться, что теперь, когда мы имеем в доме такого детектива, он, наконец-то, будет пойман!
- Тогда уж нужно в каждой комнате посадить детектива! - довольно произнес Кистлер.
- Во всяком случае, я сейчас немедленно возвращаюсь в архив "Комет". И если там возможно найти хотя бы самую малость - я найду ее!
- Могу я пойти вместе с тобой?
- Нет, благодарю. Одна я работаю быстрее и лучше!
Кистлер проводил меня до издательства - и был таков.
20
Как я и предполагала, в мое отсутствие кипа газет, которые я с таким трудом отыскала, была убрана. Следовательно, моя охота началась снова. Когда я опять нашла нужные мне номера газет, библиотекарь был так поражен, что застыл посреди помещения, как вкопанный. Не обращая внимания на удивление старика, я вторично присела к длинному столу и продолжила прерванную Кистлером работу; 28 мая 1919 года "Комет" поместила длинное сообщение:
"Мать опасается, что её дочери нет в живых."
Под этим коротким заголовком газета сообщала подробности о душевном состоянии безутешных родителей, неспособности полиции и о все более возрастающем интересе публики к делу Либерри.
Теперь в течение двух недель ежедневно появлялись подобные статьи, иногда на первой, иногда на внутренних страницах "Комет".
Основным содержанием этих статей было одно и то же: о Розе Либерри все ещё нет вестей. 21 июня не появилось вообще никакой информации об этом трагическом происшествии. Затем ни одна неделя не обходилась без упоминания об исчезновении юной девушки.
Я встала, так как от долгого сидения у меня онемело все тело. Мои руки были угольно-черными, и вообще, у меня было такое ощущение, что я должна производить впечатление человека, весьма далекого от цивилизации. Старый библиотекарь бродил взад и вперед по комнате и время от времени бросал на меня любопытные взгляды. Несколько раз появлялся и худой, маленький мальчик-курьер, чтобы что-то принести. Но я почти не замечала происходящего вокруг меня. Несмотря на сильный голод, мне очень хотелось узнать, как дальше развивалось это дело, и я продолжала свои занятия.
Когда же я добралась до июльских выпусков газеты, меня охватило чрезвычайное волнение. Июль 1919-го! Именно этим месяцем была датирована долговая расписка, имевшаяся на руках у мистера Уэллера. Страница за страницей просматривала я газету - и ничего не нашла! Абсолютно ничего! И в последующих номерах первой недели июля тоже ничего не нашлось, пока я, наконец, не обнаружила в конце одной колонки эту маленькую заметку:
- "Мисс Этель Смит, проживающая на Сен-Симон-стрит, 417, сегодня утром была найдена в своей комнате мертвой одним из жильцов этого дома. Так как мисс Смит повесилась, была извещена полиция."
Дата выпуска этой газеты: 8 июля 1919 года! Та же самая дата, что и в долговой расписке Уэллера! Я дрожащими руками открыла номер от 9 июля. Хотя я и ожидала того, что прочитала, меня охватил такой ужас, как и жителей Джиллинг-сити тогда, восемнадцать лет назад, когда была опубликована эта история. Мне в глаза бросился кричащий заголовок:
"Отец узнает в самоубийце свою дочь Розу. Мистер Джон Дж. Либерри из Цинцинатти нашел, наконец , свою дочь Розу, которая с 23 мая считалась без вести пропавшей. Он нашел её сегодня утром в городском морге - как самоубийцу! С того самого дна, как стало известно об исчезновении юной девушки, несчастный отец ни на минуту не прекращал поиски своей дочери. Он ежедневно наводил справки в больницах, отелях, тюрьмах и моргах. Сегодня ему, наконец, сообщили, что недавно доставлен труп темноволосой молодой девушки.
Отец тут же поспешил в морг и узнал Розу. Теперь этот достойный всяческого сочувствия человек наконец закончил свои поиски! Перед ним лежала - мертвая - его так долго пропадавшая без вести, любимая дочь. Впервые за все эти недели силы покинули этого мужчину, и он дал волю слезам. Репортер нашел его рыдающим над телом своего ребенка.
Тотчас была извещена тетя, миссис Рэчел Стайнс. Ее едва не парализовало от ужаса, так как, в конце концов, юная девушка находилась под её надзором и исчезла из её дома.
Матери сообщить не могли, так как она больна. Многонедельные заботы и страх за свою дочь свалили её.
Узнав о случившемся, начальник полиции Хартиган выразил свое удивление. Такого он, конечно, не ожидал! Он сказал: - "Я выражаю убитым горем родителям свое глубочайшее соболезнование."
Шеф полиции планирует начать основательное расследование причин и связей этого трагического происшествия. Он сказал репортерам:
- "Сообщите публике, что мы сделаем все для того, чтобы выявить скрытые причины этого самоубийства. Будет установлено, добровольно ли эта юная девушка пошла на смерть или её вынудили совершить этот отчаянный поступок. Прежде всего будут подробно допрошены жильцы дома на Сен-Симон-стрит, где мисс Либерри жила под именем Этель Смит. Неизвестно, почему мисс Либерри изменила свое имя. Вы можете быть уверены в том, что любой, в отношении которого возникнет хотя бы малейшее подозрение, что он является виновником самоубийства мисс Либерри, будет немедленно арестован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35