Для пришедших к нему на службу дороги назад нет. Того же, кто пытается "соскочить", ждет скорая и беспощадная расправа. "Адмирал" - милиционер. Он никого не боится, потому что у него "все схвачено".
Недавно глубокой ночью мы натолкнулись в районе Картушки (середина Азовского моря) с хорошо оснащенным браконьерским судном. Не обращая внимания на сигнальные ракеты, оно стало уходить с нарастающей скоростью. Мы потеряли время, поскольку вынуждены были пересаживаться с неповоротливого парохода на быстроходный катер. И настигли их под градом автоматных пуль. Пришлось прыгать на палубу с ходу. На разбойном судне обнаружили рыбу, запрещенные орудия лова и автоматы Калашникова...
ДО ШТИЛЯ ЕЩЕ ДАЛЕКО
И если по крымскому периметру Азовского моря Иван Куренной и его товарищи совместно с общественностью, Госкомприродой, "Беркутом" и милицией порядок навели, то с пришлыми сладу нет никакого.
Сегодня в Азовском море идет настоящая война. И цена ей не только жизнь осетровых, но и человеческая.
Самым интенсивным был июль. Тридцать восемь схваток стражей моря с ворами! Лишь только в один из вечеров было конфисковано полтонны осетровых. Оптовая цена одного килограмма - 1 доллар. Вот и представьте, какой навар бывает у тех, кому удается уйти от патруля.
Рыбинспекция не знает ни выходных, ни праздников. Люди эти отдыхают только в непогоду. Но она благоприятствует редко. Когда бушует Азов, то где-нибудь под Феодосией может быть штиль, а близ Севастополя или у Тарханкута браконьерствуют турки...
Иван Куренной не любит говорить о политике. Видимо, бесстрашный этот человек не хочет потерять возможность защищать родное море от беды.
Он промолчал о том, какие последствия и по его части уготованы Крыму прошедшими у наших берегов маневрами "Си-Бриз". Чужие суда подошли к нашим берегам вплотную. Даже вошли в озеро Донузлав - одну из самых некогда таинственных баз Черноморского флота. Показали мы и гроты сверхсекретной в прошлом Балаклавской бухты.
Военные не браконьерствуют - может возразить кто-то. Да, пожалуй. Но зато моряки Турции продают рыбакам навигационную информацию. В самую неблагоприятную погоду, когда рыбоохрана не может выйти на работу, браконьеры безболезненно обходят все препятствия, находя свои ставники и аханы.
Но часто и не находят. Спрятанные в глубинах километровые сети-ловушки опутывают рыбу, и она, обездвиженная, гибнет с голоду и от недостатка кислорода.
...По оперативной сводке управления "Крымазчеррыбвод", к началу октября 1997 года у берегов полуострова зафиксировано около 400 браконьерских инцидентов...
Глава 10 КОНТРАБАНДИСТЫ
За четыре месяца 1998 года в Симферопольской региональной таможне число задержаний контрабанды увеличилось втрое. Конфисковано более 87 тысяч долларов, незаконно провозимых через границы Украины.
Взлет показателей в сравнении с предыдущим годом можно трактовать и как возросшее досмотровое мастерство, и как прогрессию контрабандистского размаха.
Из 25 уголовных дел более половины связано с нелегальным перемещением товаров, в том числе и по подложным документам.
Особенно активно в таможенных фильтрах осаждаются наркотики. Только постом на Керченской паромной переправе за четыре месяца предотвращены пять попыток этой смертоносной контрабанды. В одном из случаев было задержано 1,3 килограмма опия.
ПУЩАТЬ? - НЕ ПУЩАТЬ! - ТАК БЫЛО СО ВРЕМЕН...
Еще в V веке до н.э. Геродот, описывая жизнь скифов, сообщал, что благодаря Херсонесу, являвшемуся посредником в экспорте зерна, которое поступало сюда из степной части Крыма, Греция получает баснословно дешевый и в большом количестве хлеб, поскольку торговля оным, как и другими товарами (соль, рыба), ведется безо всякой пошлины.
В VIII веке на полуостров проникают сначала русские купцы, которые селятся в Корсуне и Судаке; затем является войско новгородского князя Бравлина, осуществившее поход от Херсонеса до Керчи, чтобы защитить интересы своих купцов, несправедливо притесняемых, как это было принято писать в учебниках истории, византийско-хазарскими феодалами.
Именно тогда под давлением славяно-русского оружия и возникли сначала в Суроже (Судаке), а затем и в Корчеве первые мытни, где проходившие великим путем из варяг и обратно караваны стали платить пошлину за провоз товаров; сборы, таким образом, были упорядочены и отстранялись от национально-политической окраски.
Особенно важной статьей доходов были таможенные сборы во времена Тмутараканского княжества, располагавшегося в устье Кубани, когда в его состав входили (Х-Х11 века) Керчь и некоторые другие города Крыма (в том числе и Сурож). Контроль государства в ту пору был таков, что арабские географы Х-Х11 веков называли Черное море Русским, а Керченский пролив "устьем Русской реки".
Похоже, крупнейшим торгово-таможенным центром здесь являлся тогда Сурож (Сугдея, Солдайя), возникший еще в III веке, упоминаемый в "Слове о полку Игореве" рядом с Тмутараканью и Корсунем. В XIII веке по Руси широко известны были "сурожские гости" - купцы, торговавшие беспошлинно (как "свои") шелком, хлопчатобумажными и легкими шерстяными тканями, солью, рыбой, а также закупавшие традиционные русские товары.
С присоединением Крыма к России, с его "замирением" и в результате раздачей огромных земельных угодий, принадлежавших ранее султану, ханам, беям и мурзам, бежавшим в Турцию, здесь очень быстро формируется помещичье землевладение. В этих хозяйствах практикуется наемный труд, более прогрессивный, нежели крепостнический. И поскольку шерсть, вина, зерно пользовались огромным спросом на европейском рынке, полуостров стремительно развивается как особая экономическая зона и вскоре становится золотым дном империи.
Интенсивный процесс специализации обусловил усиленный товарообмен, повысил зависимость производителей от рынка. Из Крыма за границу в огромных объемах стали вывозиться фрукты, овощи, табак. В Константинополь интенсивно уходили соль, красная рыба, евпаторийский лук.
Все эти товары и становятся в первые годы после присоединения Крыма и бурного развития земледелия на плодородных землях предгорий (позже - и степей) предметом незаконного экспорта. Захиревшие, а то и уничтоженные в период турецко-татарского правления, таможенные традиции в Крыму заставила возрождать сама-жизнь.
"И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов?" - писал Михаил Лермонтов.
Откуда в русском человеке это сочувствие? У Лермонтова - окрашенное цветом вины. У Куприна (вспомним его листригонов) - романтизация рыбацкого мирка Балаклавы. И не только потому, что там этот человек находил грубое подобострастие собутыльников, материал для своей поэзии. Наверняка он знал, даже был посвящен в то, что потомки херсрнесских греков промышляли не только рыбой, но и контрабандой. А сколько романтического любования и сочувствия, вроде бы даже вопреки разуму, у Александра Грина, у Багрицкого, у Паустовского...
Быть может, потому в нас эта склонность к идеализации, что контрабанда испокон для нашего человека - дитя дефицита, что контрабандист всегда снабжал народ если не запретными, то наверняка недоступными плодами цивилизации?
И все-таки мы лукавим, выставляя на авансцену нашего театра рискового и даже чем-то благородного контрабандиста.
Под стать ему у нас и мытарь.
Чаще всего в произведениях искусства это нечто в большей или меньшей мере смахивающее на великолепного Верещагина в луспекаевской трактовке, хотя в быту фраза "таможня берет добро" была не менее распространена, чем "таможня дает добро" киношного Абдуллы.
Почти каждый из нас хоть раз да столкнулся в житейском море с реальным стражем и вывоза пошлин, акцизов, и прочих сборов. Истинный этот таможенник зачастую столь резко отличается от симпатичного киногероя, которому "за державу обидно", что нам ничего не остается, как в очередной раз попенять на застойное время, когда были воспитаны таможенники, которые, аки псы лютые, потрошили бедного нашего туриста перед железным занавесом.
Правда, многие, наверное, хорошо помнят и то, как моряки торгового флота и прочие другие, ходившие в "загранку", привозили оттуда ковры и хрусталь, дубленки и плащи "болонья", видеоаппаратуру и прочее. Да в таких количествах, что товары эти заполняли толкучки, барахолки и другие черные рынки. Конечно, же это была та самая настоящая контрабанда, которая просачивалась, а в канун перестройки буквально валом хлынула в отечество, за которое никому уже не было обидно.
Нет, то были еще не челноки. Но там, в недрах черного рынка, уже пузырились соки, уже занимались корни и нового корчемника, и нового мытаря.
Никогда не забуду чернокожего московского студента, снятого с поезда "Москва-Берлин" в Бресте только за то, что тот не задекларировал карманные доллары. Он плохо понимал русский язык скорее всего по двум причинам. Пьяный хам в униформе таможенника неправильно ставил ударения и столь обильно оснащал свою речь матерщиной, что позеленевший от страха и ничего не понимающий африканец лишь беспомощно размазывал слезы по щекам цвета ваксы...
А вот впечатление нового времени. В Казачьей Лопан и под Харьковом двое изящных молодых людей в погонах украинской мытницы после недолгого препирательства со своим ровесником - проводником фирменного поезда "Москва-Симферополь" - взяли 1,5 миллиона русскими рублями (до деноминации) за то, что тот - разумеется, без декларации - вез в Джанкой десятка два оверлоков.
Они разные - нынешние как таможенники, так и контрабандисты. И назвать этот круг мирным - язык, увы, не поворачивается.
Демократизация общества сказалась на морали. Дурно понятая свобода внесла в нравственный реестр независимой Украины в первую очередь пункт наркотической зависимости. И похоже, становясь самостийной, наше отечество приобретает все заморские проблемы, хотя крымские специалисты как с одной, так и с другой стороны закона единодушно утверждают, что потребление "тяжелых" наркотиков здесь еще мало, прежде всего потому, что у потенциальных клиентов для этого нет денег. Пользуются доморощенными средствами и дешевой химией. "Тяжелые" дорогие наркотики идут в основном на транзит, и их хозяева уповают, что местные таможенные органы недостаточно состоятельны. Возможно, пока что нам до продвинутых стран далеко, однако навыки растут адекватно количественному и качественному опыту борьбы с таким пограничным явлением, как контрабанда одного из самых ядовитых плодов цивилизации. Уже сейчас достижений у наших борцов в этой весовой категории хоть отбавляй.
Вот один из недавних случаев. При досмотре легковой машины, следовавшей из Голландии в Россию транзитом через Крым (разумеется, не ближний свет, что не могло не вызвать подозрения!), сумели обнаружить довольно солидную партию наркотиков; до этого "голландцы" преодолели полдюжины границ - и прокололись только на полуострове.
Приведу и пример новаторского метода досмотра. По информации, поступившей из Одессы, работники Симферопольской региональной таможни задержали большую партию (более 165 тонн) томатной пасты, расфасованной в двухстах металлических бочках. Три отдела таможни и три собаки, задействованные в столь объемном досмотре, результатов не принесли, поскольку груз этот имел, если так можно выразиться, трехслойную защиту: собственно бочка и герметически закупоренный фольго-полиэтиленовый мешок. Пробиться сквозь такую броню, как оказалось, было не под силу даже утонченному обонянию кокер-спаниеля. Пришлось обратиться к умельцам на завод "Фотон", где очень быстро изготовили специальные приспособления: средства для разукупоривания фольго-полиэтиленового мешка, а также универсальный щуп, обеспечивающий сразу три параметра досмотра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Недавно глубокой ночью мы натолкнулись в районе Картушки (середина Азовского моря) с хорошо оснащенным браконьерским судном. Не обращая внимания на сигнальные ракеты, оно стало уходить с нарастающей скоростью. Мы потеряли время, поскольку вынуждены были пересаживаться с неповоротливого парохода на быстроходный катер. И настигли их под градом автоматных пуль. Пришлось прыгать на палубу с ходу. На разбойном судне обнаружили рыбу, запрещенные орудия лова и автоматы Калашникова...
ДО ШТИЛЯ ЕЩЕ ДАЛЕКО
И если по крымскому периметру Азовского моря Иван Куренной и его товарищи совместно с общественностью, Госкомприродой, "Беркутом" и милицией порядок навели, то с пришлыми сладу нет никакого.
Сегодня в Азовском море идет настоящая война. И цена ей не только жизнь осетровых, но и человеческая.
Самым интенсивным был июль. Тридцать восемь схваток стражей моря с ворами! Лишь только в один из вечеров было конфисковано полтонны осетровых. Оптовая цена одного килограмма - 1 доллар. Вот и представьте, какой навар бывает у тех, кому удается уйти от патруля.
Рыбинспекция не знает ни выходных, ни праздников. Люди эти отдыхают только в непогоду. Но она благоприятствует редко. Когда бушует Азов, то где-нибудь под Феодосией может быть штиль, а близ Севастополя или у Тарханкута браконьерствуют турки...
Иван Куренной не любит говорить о политике. Видимо, бесстрашный этот человек не хочет потерять возможность защищать родное море от беды.
Он промолчал о том, какие последствия и по его части уготованы Крыму прошедшими у наших берегов маневрами "Си-Бриз". Чужие суда подошли к нашим берегам вплотную. Даже вошли в озеро Донузлав - одну из самых некогда таинственных баз Черноморского флота. Показали мы и гроты сверхсекретной в прошлом Балаклавской бухты.
Военные не браконьерствуют - может возразить кто-то. Да, пожалуй. Но зато моряки Турции продают рыбакам навигационную информацию. В самую неблагоприятную погоду, когда рыбоохрана не может выйти на работу, браконьеры безболезненно обходят все препятствия, находя свои ставники и аханы.
Но часто и не находят. Спрятанные в глубинах километровые сети-ловушки опутывают рыбу, и она, обездвиженная, гибнет с голоду и от недостатка кислорода.
...По оперативной сводке управления "Крымазчеррыбвод", к началу октября 1997 года у берегов полуострова зафиксировано около 400 браконьерских инцидентов...
Глава 10 КОНТРАБАНДИСТЫ
За четыре месяца 1998 года в Симферопольской региональной таможне число задержаний контрабанды увеличилось втрое. Конфисковано более 87 тысяч долларов, незаконно провозимых через границы Украины.
Взлет показателей в сравнении с предыдущим годом можно трактовать и как возросшее досмотровое мастерство, и как прогрессию контрабандистского размаха.
Из 25 уголовных дел более половины связано с нелегальным перемещением товаров, в том числе и по подложным документам.
Особенно активно в таможенных фильтрах осаждаются наркотики. Только постом на Керченской паромной переправе за четыре месяца предотвращены пять попыток этой смертоносной контрабанды. В одном из случаев было задержано 1,3 килограмма опия.
ПУЩАТЬ? - НЕ ПУЩАТЬ! - ТАК БЫЛО СО ВРЕМЕН...
Еще в V веке до н.э. Геродот, описывая жизнь скифов, сообщал, что благодаря Херсонесу, являвшемуся посредником в экспорте зерна, которое поступало сюда из степной части Крыма, Греция получает баснословно дешевый и в большом количестве хлеб, поскольку торговля оным, как и другими товарами (соль, рыба), ведется безо всякой пошлины.
В VIII веке на полуостров проникают сначала русские купцы, которые селятся в Корсуне и Судаке; затем является войско новгородского князя Бравлина, осуществившее поход от Херсонеса до Керчи, чтобы защитить интересы своих купцов, несправедливо притесняемых, как это было принято писать в учебниках истории, византийско-хазарскими феодалами.
Именно тогда под давлением славяно-русского оружия и возникли сначала в Суроже (Судаке), а затем и в Корчеве первые мытни, где проходившие великим путем из варяг и обратно караваны стали платить пошлину за провоз товаров; сборы, таким образом, были упорядочены и отстранялись от национально-политической окраски.
Особенно важной статьей доходов были таможенные сборы во времена Тмутараканского княжества, располагавшегося в устье Кубани, когда в его состав входили (Х-Х11 века) Керчь и некоторые другие города Крыма (в том числе и Сурож). Контроль государства в ту пору был таков, что арабские географы Х-Х11 веков называли Черное море Русским, а Керченский пролив "устьем Русской реки".
Похоже, крупнейшим торгово-таможенным центром здесь являлся тогда Сурож (Сугдея, Солдайя), возникший еще в III веке, упоминаемый в "Слове о полку Игореве" рядом с Тмутараканью и Корсунем. В XIII веке по Руси широко известны были "сурожские гости" - купцы, торговавшие беспошлинно (как "свои") шелком, хлопчатобумажными и легкими шерстяными тканями, солью, рыбой, а также закупавшие традиционные русские товары.
С присоединением Крыма к России, с его "замирением" и в результате раздачей огромных земельных угодий, принадлежавших ранее султану, ханам, беям и мурзам, бежавшим в Турцию, здесь очень быстро формируется помещичье землевладение. В этих хозяйствах практикуется наемный труд, более прогрессивный, нежели крепостнический. И поскольку шерсть, вина, зерно пользовались огромным спросом на европейском рынке, полуостров стремительно развивается как особая экономическая зона и вскоре становится золотым дном империи.
Интенсивный процесс специализации обусловил усиленный товарообмен, повысил зависимость производителей от рынка. Из Крыма за границу в огромных объемах стали вывозиться фрукты, овощи, табак. В Константинополь интенсивно уходили соль, красная рыба, евпаторийский лук.
Все эти товары и становятся в первые годы после присоединения Крыма и бурного развития земледелия на плодородных землях предгорий (позже - и степей) предметом незаконного экспорта. Захиревшие, а то и уничтоженные в период турецко-татарского правления, таможенные традиции в Крыму заставила возрождать сама-жизнь.
"И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов?" - писал Михаил Лермонтов.
Откуда в русском человеке это сочувствие? У Лермонтова - окрашенное цветом вины. У Куприна (вспомним его листригонов) - романтизация рыбацкого мирка Балаклавы. И не только потому, что там этот человек находил грубое подобострастие собутыльников, материал для своей поэзии. Наверняка он знал, даже был посвящен в то, что потомки херсрнесских греков промышляли не только рыбой, но и контрабандой. А сколько романтического любования и сочувствия, вроде бы даже вопреки разуму, у Александра Грина, у Багрицкого, у Паустовского...
Быть может, потому в нас эта склонность к идеализации, что контрабанда испокон для нашего человека - дитя дефицита, что контрабандист всегда снабжал народ если не запретными, то наверняка недоступными плодами цивилизации?
И все-таки мы лукавим, выставляя на авансцену нашего театра рискового и даже чем-то благородного контрабандиста.
Под стать ему у нас и мытарь.
Чаще всего в произведениях искусства это нечто в большей или меньшей мере смахивающее на великолепного Верещагина в луспекаевской трактовке, хотя в быту фраза "таможня берет добро" была не менее распространена, чем "таможня дает добро" киношного Абдуллы.
Почти каждый из нас хоть раз да столкнулся в житейском море с реальным стражем и вывоза пошлин, акцизов, и прочих сборов. Истинный этот таможенник зачастую столь резко отличается от симпатичного киногероя, которому "за державу обидно", что нам ничего не остается, как в очередной раз попенять на застойное время, когда были воспитаны таможенники, которые, аки псы лютые, потрошили бедного нашего туриста перед железным занавесом.
Правда, многие, наверное, хорошо помнят и то, как моряки торгового флота и прочие другие, ходившие в "загранку", привозили оттуда ковры и хрусталь, дубленки и плащи "болонья", видеоаппаратуру и прочее. Да в таких количествах, что товары эти заполняли толкучки, барахолки и другие черные рынки. Конечно, же это была та самая настоящая контрабанда, которая просачивалась, а в канун перестройки буквально валом хлынула в отечество, за которое никому уже не было обидно.
Нет, то были еще не челноки. Но там, в недрах черного рынка, уже пузырились соки, уже занимались корни и нового корчемника, и нового мытаря.
Никогда не забуду чернокожего московского студента, снятого с поезда "Москва-Берлин" в Бресте только за то, что тот не задекларировал карманные доллары. Он плохо понимал русский язык скорее всего по двум причинам. Пьяный хам в униформе таможенника неправильно ставил ударения и столь обильно оснащал свою речь матерщиной, что позеленевший от страха и ничего не понимающий африканец лишь беспомощно размазывал слезы по щекам цвета ваксы...
А вот впечатление нового времени. В Казачьей Лопан и под Харьковом двое изящных молодых людей в погонах украинской мытницы после недолгого препирательства со своим ровесником - проводником фирменного поезда "Москва-Симферополь" - взяли 1,5 миллиона русскими рублями (до деноминации) за то, что тот - разумеется, без декларации - вез в Джанкой десятка два оверлоков.
Они разные - нынешние как таможенники, так и контрабандисты. И назвать этот круг мирным - язык, увы, не поворачивается.
Демократизация общества сказалась на морали. Дурно понятая свобода внесла в нравственный реестр независимой Украины в первую очередь пункт наркотической зависимости. И похоже, становясь самостийной, наше отечество приобретает все заморские проблемы, хотя крымские специалисты как с одной, так и с другой стороны закона единодушно утверждают, что потребление "тяжелых" наркотиков здесь еще мало, прежде всего потому, что у потенциальных клиентов для этого нет денег. Пользуются доморощенными средствами и дешевой химией. "Тяжелые" дорогие наркотики идут в основном на транзит, и их хозяева уповают, что местные таможенные органы недостаточно состоятельны. Возможно, пока что нам до продвинутых стран далеко, однако навыки растут адекватно количественному и качественному опыту борьбы с таким пограничным явлением, как контрабанда одного из самых ядовитых плодов цивилизации. Уже сейчас достижений у наших борцов в этой весовой категории хоть отбавляй.
Вот один из недавних случаев. При досмотре легковой машины, следовавшей из Голландии в Россию транзитом через Крым (разумеется, не ближний свет, что не могло не вызвать подозрения!), сумели обнаружить довольно солидную партию наркотиков; до этого "голландцы" преодолели полдюжины границ - и прокололись только на полуострове.
Приведу и пример новаторского метода досмотра. По информации, поступившей из Одессы, работники Симферопольской региональной таможни задержали большую партию (более 165 тонн) томатной пасты, расфасованной в двухстах металлических бочках. Три отдела таможни и три собаки, задействованные в столь объемном досмотре, результатов не принесли, поскольку груз этот имел, если так можно выразиться, трехслойную защиту: собственно бочка и герметически закупоренный фольго-полиэтиленовый мешок. Пробиться сквозь такую броню, как оказалось, было не под силу даже утонченному обонянию кокер-спаниеля. Пришлось обратиться к умельцам на завод "Фотон", где очень быстро изготовили специальные приспособления: средства для разукупоривания фольго-полиэтиленового мешка, а также универсальный щуп, обеспечивающий сразу три параметра досмотра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41