Никогда не остаешься равнодушным, безучастным после такого чтения.
Он долго покачивал головой с печальной улыбкой, затем, повернувшись к листкам, добавил:
— Смысл этих записей довольно точно отражает восторженность и жизнерадостность Виолетты, но все это, в общем, является анемичной пародией ее искусства. Можете поверить…
После молчания Питер спросил:
— Кто мог это написать, по-вашему?
— Не имею ни малейшего представления.
— По словам миссис Миллер, эти листы якобы вырваны из дневника миссис Гарднер.
— Да, мне тоже так кажется!
Питер не смог скрыть своего удивления:
— Как? Вам случалось его читать?
— Нет. Но Виолетта часто говорила о нем. Похоже, она говорила это, чтобы посмеяться надо мной, — я приходил в восторг от чтения ее стихов. Уверяла, что ее стихи гораздо хуже, чем проза. В дневник она вкладывала лучшее, на что была способна. А это, как вы и догадываетесь, разжигало мое любопытство! Однако несмотря на мои настоятельные просьбы, она его так и не показала.
— Как же вы смогли узнать эти листки? — удивилась Дебра.
— Из-за одной мелочи, которую заметили бы и вы, вглядись вы повнимательнее. Я имею в виду саму бумагу, а не текст.
Пара не замедлила приглядеться к бумаге и обнаружила слегка обесцвеченные пятна на каждой странице, формой напоминающие какой-то рисунок.
— Да, я кое-что вижу, — сказала Дебра. — Похоже на контур цветка!
— Совершенно верно, — подтвердил Симпсон. — Виолетта не раз говорила мне, что закладывала между страниц цветы со своей клумбы.
Опять в их мысли бесшумно вкрался призрак покойной. Дебра вспомнила, как в первую ночь привидение листало страницы дневника, переложенные засушенными цветами.
— Она считала, что красивые цветы лишь улучшали написанное, придавали ему некую магическую силу, опьяняющий аромат, своеобразный вкус, подобно тому, как изысканные специи улучшают вкусовые качества блюда. Прекрасное дополнение к ее талантам… Но, увы! Повторяю, мне так и не пришлось отведать его!
— А что вы думаете о самом тексте? Насколько мы понимаем, в нем содержится конфиденциальная информация, с которой многие были бы не согласны!
— Да, у меня такое же впечатление. Мне даже думается, что это мог написать кто-то близкий ей по духу.
— С какой целью, по-вашему? — подталкивал его Питер.
— Право, не знаю, что сказать…
— Вы не находите, что эти мнимые размышления обвиняют ее мужа?
— Да, конечно. Но так как мы уже знаем, что это фальшивка, то не стоит доверять написанному. И все же то, что здесь изложено, — правда, если мне не изменяет память. Я не обнаружил ни одного искажения. Боже! Что за печальная история, подумать только!
Профессор ненадолго умолк. Отвернувшись к окну, он мрачно смотрел на лесную опушку, находившуюся ярдах в тридцати от дома.
— К глубокому горю, вызванному этими несчастными случаями, прибавились еще и ужасные подозрения… — продолжил он.
— Несчастные случаи? — подхватил Питер недоверчивым тоном. — Разве вы не считаете их умышленными убийствами, как предполагает автор этих записей?
Симпсон утвердительно кивнул:
— Да, чувствовалось что-то ненормальное в этой последовательной серии драм. Но в то же время это казалось слишком ужасным, чтобы быть правдой.
— Виолетта Гарднер высказывала вам свои соображения по этому поводу?
Бывший преподаватель философии, казалось, смутился.
— Э-э-э… нет. Я… я хочу сказать: не в то время, потому что… она больше никогда не приходила после…
— После того, как ваша связь с ней закончилась?
Симпсон побледнел, снял очки и изумленно пробормотал:
— Боже! Откуда вам известно?
— Разные намеки то тут, то там… Впрочем, два других ее любовника уже признались.
Изумившись еще больше, Симпсон молча слушал, как Питер выкладывал ему добытые сведения. Взгляд его был мрачным, отрешенным.
— Аверил и полковник? — удивился он. — Право, я и не знал. Честно говоря, наш роман был более длительным. Наверное, потому, что мы больше дружили до этого… у нас были общие увлечения. Но конец положила Виолетта. Как-то неожиданно стала меня избегать. Я пытался поговорить с ней: без толку. Предполагаю, что она осознала двусмысленность нашей идиллии и предпочла прекратить ее.
Похоже, разрыв она перенесла безболезненно, я же никогда так и не смог ее позабыть. Она ворвалась в мою жизнь, как солнечный луч, и с тех пор, скажу откровенно, серость моего существования не освещалась ничем. Невозможно забыть тот майский день, когда она стремительно вошла в мою мастерскую и с ходу заявила, что хотела бы маленькую канарейку… Но, думаю, мы отклоняемся от темы. Драма, которая нас интересует, произошла месяца два-три спустя: мы тогда уже не встречались… Мне так и остались непонятными ее чувства…
Указав на страницы, Питер заметил:
— Не думаю, что вы не обратили внимания на выражение «этот дорогой профессор Симпсон». С одной стороны, звучит дружески, и в то же время здесь проскальзывает нечто интимное, намек на былую любовную интрижку. Это позволяет предположить, что автор этих строк был в курсе ваших отношений с покойной.
— Да, именно так. Поэтому-то я и сказал вам, что все здесь тревожаще верно. Кстати, известно ли вам, что один из несчастных случаев произошел совсем рядом? Пруд, в котором утонула маленькая Сара Кольз, находится прямо за этими деревьями.
— В тот день вы были здесь?
— Да, как и всегда. Я старый отшельник и редко покидаю свое логово.
— И даже были в этой самой комнате?
— Да, большую часть второй половины дня.
— А вы, случайно, не заметили ту таинственную личность, ту тень, которую Виолетта, а точнее, автор этих строк подозревает в убийстве?
Профессор подошел к окну и показал на открытое место перед лесом:
— Люди, идущие к пруду, никогда не проходят за домом. Они, как правило, поднимаются вон по той тропинке, к западу… Среди кустов шиповника, видите?
— Да, прекрасно вижу, — подтвердил Питер. — Вы, значит, должны были заметить того, кто шел по ней?
— Это так. Мне уже задавали такой вопрос в то время, — серьезно сказал профессор.
— И что вы ответили?
— Что, кроме тех, кто и должен по ней пройти, я больше никого не видел. Но это не совсем так. Был еще кое-кто…
Дебра удивленно раскрыла глаза и встретилась взглядом с Питером, который воскликнул:
— И вы ничего не сказали! А ведь это, по всей видимости, и был тот монстр, присутствие которого чувствовала Кэти Маршал…
— Да, я знаю. Но этот человек не мог быть убийцей.
— Почему?
— Я просто знаю. Поэтому ничего и не сказал.
— Кто это был?
Симпсон коротко взглянул на своих гостей, напряженно всматривавшихся в его губы, и пожал плечами:
— Старая история. Лучше бы не вспоминать о ней. Никто не выиграет оттого, что будет ворошить прискорбное прошлое. Воспоминания, они как фрукты: надо отбирать лучшие и выбрасывать плохие.
— Вам все еще помнится Виолетта? — сочувственно спросил Питер.
Профессор достал из кармана большой носовой платок, вытер вспотевший лоб.
— Да, как я уже сказал.
— В тот день она хотела купить у вас канарейку?
Симпсон улыбнулся и сразу помолодел на несколько лет.
— Купить? Нет… Позволю себе заметить, я тоже так думал, когда она показала на одну пичужку в клетке… У нее тогда было лицо, какого я еще никогда не видел… В моих ушах вечно будет звучать ее ответ на мой вопрос: «Нет, я желаю иметь канарейку именно от вас».
Недоверчивое удивление появилось на лицах Дебры и Питера. Последний тихо проговорил:
— Боюсь, я чего-то недопонимаю…
— Лирическое выражение предложения себя, вы понимаете?
— Предложение? Так вот прямо?
Хозяин дома сглотнул слюну, поморщился, потом ответил:
— И я так думал! Но она была так красива, нежна, что никакое слово не могло бы замарать ее уст. Однако свое пожелание она высказала иносказательно!
— Маленькую канарейку?
— Да, то есть ребенка.
— Вы в этом уверены?
— Более чем… Впоследствии она не раз говорила об этом.
Дебра и Питер попрощались с хозяином. На обратном пути Питер, словно молитву, непрерывно повторял:
— Не понимаю… ничего не понимаю… Подделанный дневник с такими убедительными подробностями… И эта Виолетта Гарднер, на первый взгляд такая добродетельная, оказалась настоящей нимфоманкой… Чего она в действительности хотела?
Дебра, нахмурившись при виде людей у дома миссис Миллер, ответила:
— Ребенка… Профессор Симпсон только что нам сказал.
— Ребенка? Для этого у нее был муж…
— Да, но за три или четыре года совместной жизни она так и не забеременела.
— Тогда миссис Гарднер и пошла искать в деревне то, что не смог ей дать муж! В принципе это нормально — закон природы, первобытный инстинкт, проявляющийся, когда человечеству грозит вымирание.
— Питер, прошу тебя! Можно подумать, что ты ревнуешь к покойнице.
— Ревную? Нет, просто я удивлен, потому что… Но смотри-ка, какая толпа у дома нашей соседки!
— Люди в форме… Кажется, полицейские!
— Верно. Я даже узнаю того, кто разговаривает с ними: наш друг полковник Хоук.
Дебра схватила Питера за руку, тихо сказала:
— Питер, мне кажется, там что-то случилось.
Дебра не ошиблась. Чуть позже отставной военный сообщил чете новость, которую он сам недавно узнал.
— Миссис Миллер мертва? — удивился Питер. — Не верится! Вчера вечером мы оставили ее в добром здравии.
Полковник провел ладонью по своим коротко стриженым волосам.
— Знаете ли, черепица, когда собирается свалиться вам на голову, как правило, не предупреждает об этом заранее.
— А что с ней случилось?
— То, что я вам сказал: насколько я понял, этой ночью ей на голову упала черепица. Не знаю, заметили ли вы, но целый ряд ее слабо держался над входом. Несколько плиток упало, когда хозяйка стояла в дверях. Одна из подруг обнаружила ее лежащей среди осколков с глубокой раной на голове.
25
22 июля
Директор агентства недвижимости Торквея был мужчиной дородным и добродушным. По его спокойному лицу и уверенным движениям можно было судить о процветании фирмы. Доктора Роя Жордана он встретил приветливо, но, выслушав его просьбу, засуетился.
— Да, конечно, мистер Жордан, я знаю своих клиентов. Однако мисс Джеймс оказалась особой необщительной и предпочитает все дела улаживать с помощью переписки.
Психиатр положил на бюро фотографию Дебры. Директор взял ее толстыми пальцами, взглянул, положил обратно и смущенно произнес:
— Да-да, это, вероятно, она, но ведь я не видел ее уже много месяцев… Видите ли, мы обрабатываем больше сотни досье, и мне трудно утверждать… Помню, однако, что она молодая блондинка…
— Но вы мне сказали, что она только что расторгла договор о найме…
— Верно, но уведомление пришло по почте, как обычно и поступают в таких случаях. Вот если бы вы точно объяснили цель ваших поисков…
Доктор Жордан прочистил горло.
— Дело это сугубо личное, касается оно близкой мне особы, которая исчезла… У меня есть причины считать, что она совсем недавно общалась с мисс Джеймс.
— Это ее фотография?
— Да.
— А я думал, что речь идет о мисс Джеймс! — С ноткой раздражения в голосе директор заключил: — Короче говоря, вы желали бы узнать ее новый адрес?
— Да, вы окажете мне большую услугу.
Психиатр покинул агентство, держа в руке блокнот с адресом, продиктованным ему секретаршей. Место казалось ему знакомым, но Жордан не хотел думать об этом до того, как у него перед глазами не будет карты дорог. Скоропалительные выводы, небрежность были не в его правилах.
Сев в машину, он развернул карту южной части Англии и установил местонахождение Марфорда. Расстояние до него было приличным, поездка займет полдня. После беседы с художником он рассматривал самые невероятные гипотезы, в сердце теплилась надежда, но он боялся пойти по ложному пути. Однако теперь, имея перед глазами схему дорог, Жордан был уверен, что уцепился за нужную ниточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Он долго покачивал головой с печальной улыбкой, затем, повернувшись к листкам, добавил:
— Смысл этих записей довольно точно отражает восторженность и жизнерадостность Виолетты, но все это, в общем, является анемичной пародией ее искусства. Можете поверить…
После молчания Питер спросил:
— Кто мог это написать, по-вашему?
— Не имею ни малейшего представления.
— По словам миссис Миллер, эти листы якобы вырваны из дневника миссис Гарднер.
— Да, мне тоже так кажется!
Питер не смог скрыть своего удивления:
— Как? Вам случалось его читать?
— Нет. Но Виолетта часто говорила о нем. Похоже, она говорила это, чтобы посмеяться надо мной, — я приходил в восторг от чтения ее стихов. Уверяла, что ее стихи гораздо хуже, чем проза. В дневник она вкладывала лучшее, на что была способна. А это, как вы и догадываетесь, разжигало мое любопытство! Однако несмотря на мои настоятельные просьбы, она его так и не показала.
— Как же вы смогли узнать эти листки? — удивилась Дебра.
— Из-за одной мелочи, которую заметили бы и вы, вглядись вы повнимательнее. Я имею в виду саму бумагу, а не текст.
Пара не замедлила приглядеться к бумаге и обнаружила слегка обесцвеченные пятна на каждой странице, формой напоминающие какой-то рисунок.
— Да, я кое-что вижу, — сказала Дебра. — Похоже на контур цветка!
— Совершенно верно, — подтвердил Симпсон. — Виолетта не раз говорила мне, что закладывала между страниц цветы со своей клумбы.
Опять в их мысли бесшумно вкрался призрак покойной. Дебра вспомнила, как в первую ночь привидение листало страницы дневника, переложенные засушенными цветами.
— Она считала, что красивые цветы лишь улучшали написанное, придавали ему некую магическую силу, опьяняющий аромат, своеобразный вкус, подобно тому, как изысканные специи улучшают вкусовые качества блюда. Прекрасное дополнение к ее талантам… Но, увы! Повторяю, мне так и не пришлось отведать его!
— А что вы думаете о самом тексте? Насколько мы понимаем, в нем содержится конфиденциальная информация, с которой многие были бы не согласны!
— Да, у меня такое же впечатление. Мне даже думается, что это мог написать кто-то близкий ей по духу.
— С какой целью, по-вашему? — подталкивал его Питер.
— Право, не знаю, что сказать…
— Вы не находите, что эти мнимые размышления обвиняют ее мужа?
— Да, конечно. Но так как мы уже знаем, что это фальшивка, то не стоит доверять написанному. И все же то, что здесь изложено, — правда, если мне не изменяет память. Я не обнаружил ни одного искажения. Боже! Что за печальная история, подумать только!
Профессор ненадолго умолк. Отвернувшись к окну, он мрачно смотрел на лесную опушку, находившуюся ярдах в тридцати от дома.
— К глубокому горю, вызванному этими несчастными случаями, прибавились еще и ужасные подозрения… — продолжил он.
— Несчастные случаи? — подхватил Питер недоверчивым тоном. — Разве вы не считаете их умышленными убийствами, как предполагает автор этих записей?
Симпсон утвердительно кивнул:
— Да, чувствовалось что-то ненормальное в этой последовательной серии драм. Но в то же время это казалось слишком ужасным, чтобы быть правдой.
— Виолетта Гарднер высказывала вам свои соображения по этому поводу?
Бывший преподаватель философии, казалось, смутился.
— Э-э-э… нет. Я… я хочу сказать: не в то время, потому что… она больше никогда не приходила после…
— После того, как ваша связь с ней закончилась?
Симпсон побледнел, снял очки и изумленно пробормотал:
— Боже! Откуда вам известно?
— Разные намеки то тут, то там… Впрочем, два других ее любовника уже признались.
Изумившись еще больше, Симпсон молча слушал, как Питер выкладывал ему добытые сведения. Взгляд его был мрачным, отрешенным.
— Аверил и полковник? — удивился он. — Право, я и не знал. Честно говоря, наш роман был более длительным. Наверное, потому, что мы больше дружили до этого… у нас были общие увлечения. Но конец положила Виолетта. Как-то неожиданно стала меня избегать. Я пытался поговорить с ней: без толку. Предполагаю, что она осознала двусмысленность нашей идиллии и предпочла прекратить ее.
Похоже, разрыв она перенесла безболезненно, я же никогда так и не смог ее позабыть. Она ворвалась в мою жизнь, как солнечный луч, и с тех пор, скажу откровенно, серость моего существования не освещалась ничем. Невозможно забыть тот майский день, когда она стремительно вошла в мою мастерскую и с ходу заявила, что хотела бы маленькую канарейку… Но, думаю, мы отклоняемся от темы. Драма, которая нас интересует, произошла месяца два-три спустя: мы тогда уже не встречались… Мне так и остались непонятными ее чувства…
Указав на страницы, Питер заметил:
— Не думаю, что вы не обратили внимания на выражение «этот дорогой профессор Симпсон». С одной стороны, звучит дружески, и в то же время здесь проскальзывает нечто интимное, намек на былую любовную интрижку. Это позволяет предположить, что автор этих строк был в курсе ваших отношений с покойной.
— Да, именно так. Поэтому-то я и сказал вам, что все здесь тревожаще верно. Кстати, известно ли вам, что один из несчастных случаев произошел совсем рядом? Пруд, в котором утонула маленькая Сара Кольз, находится прямо за этими деревьями.
— В тот день вы были здесь?
— Да, как и всегда. Я старый отшельник и редко покидаю свое логово.
— И даже были в этой самой комнате?
— Да, большую часть второй половины дня.
— А вы, случайно, не заметили ту таинственную личность, ту тень, которую Виолетта, а точнее, автор этих строк подозревает в убийстве?
Профессор подошел к окну и показал на открытое место перед лесом:
— Люди, идущие к пруду, никогда не проходят за домом. Они, как правило, поднимаются вон по той тропинке, к западу… Среди кустов шиповника, видите?
— Да, прекрасно вижу, — подтвердил Питер. — Вы, значит, должны были заметить того, кто шел по ней?
— Это так. Мне уже задавали такой вопрос в то время, — серьезно сказал профессор.
— И что вы ответили?
— Что, кроме тех, кто и должен по ней пройти, я больше никого не видел. Но это не совсем так. Был еще кое-кто…
Дебра удивленно раскрыла глаза и встретилась взглядом с Питером, который воскликнул:
— И вы ничего не сказали! А ведь это, по всей видимости, и был тот монстр, присутствие которого чувствовала Кэти Маршал…
— Да, я знаю. Но этот человек не мог быть убийцей.
— Почему?
— Я просто знаю. Поэтому ничего и не сказал.
— Кто это был?
Симпсон коротко взглянул на своих гостей, напряженно всматривавшихся в его губы, и пожал плечами:
— Старая история. Лучше бы не вспоминать о ней. Никто не выиграет оттого, что будет ворошить прискорбное прошлое. Воспоминания, они как фрукты: надо отбирать лучшие и выбрасывать плохие.
— Вам все еще помнится Виолетта? — сочувственно спросил Питер.
Профессор достал из кармана большой носовой платок, вытер вспотевший лоб.
— Да, как я уже сказал.
— В тот день она хотела купить у вас канарейку?
Симпсон улыбнулся и сразу помолодел на несколько лет.
— Купить? Нет… Позволю себе заметить, я тоже так думал, когда она показала на одну пичужку в клетке… У нее тогда было лицо, какого я еще никогда не видел… В моих ушах вечно будет звучать ее ответ на мой вопрос: «Нет, я желаю иметь канарейку именно от вас».
Недоверчивое удивление появилось на лицах Дебры и Питера. Последний тихо проговорил:
— Боюсь, я чего-то недопонимаю…
— Лирическое выражение предложения себя, вы понимаете?
— Предложение? Так вот прямо?
Хозяин дома сглотнул слюну, поморщился, потом ответил:
— И я так думал! Но она была так красива, нежна, что никакое слово не могло бы замарать ее уст. Однако свое пожелание она высказала иносказательно!
— Маленькую канарейку?
— Да, то есть ребенка.
— Вы в этом уверены?
— Более чем… Впоследствии она не раз говорила об этом.
Дебра и Питер попрощались с хозяином. На обратном пути Питер, словно молитву, непрерывно повторял:
— Не понимаю… ничего не понимаю… Подделанный дневник с такими убедительными подробностями… И эта Виолетта Гарднер, на первый взгляд такая добродетельная, оказалась настоящей нимфоманкой… Чего она в действительности хотела?
Дебра, нахмурившись при виде людей у дома миссис Миллер, ответила:
— Ребенка… Профессор Симпсон только что нам сказал.
— Ребенка? Для этого у нее был муж…
— Да, но за три или четыре года совместной жизни она так и не забеременела.
— Тогда миссис Гарднер и пошла искать в деревне то, что не смог ей дать муж! В принципе это нормально — закон природы, первобытный инстинкт, проявляющийся, когда человечеству грозит вымирание.
— Питер, прошу тебя! Можно подумать, что ты ревнуешь к покойнице.
— Ревную? Нет, просто я удивлен, потому что… Но смотри-ка, какая толпа у дома нашей соседки!
— Люди в форме… Кажется, полицейские!
— Верно. Я даже узнаю того, кто разговаривает с ними: наш друг полковник Хоук.
Дебра схватила Питера за руку, тихо сказала:
— Питер, мне кажется, там что-то случилось.
Дебра не ошиблась. Чуть позже отставной военный сообщил чете новость, которую он сам недавно узнал.
— Миссис Миллер мертва? — удивился Питер. — Не верится! Вчера вечером мы оставили ее в добром здравии.
Полковник провел ладонью по своим коротко стриженым волосам.
— Знаете ли, черепица, когда собирается свалиться вам на голову, как правило, не предупреждает об этом заранее.
— А что с ней случилось?
— То, что я вам сказал: насколько я понял, этой ночью ей на голову упала черепица. Не знаю, заметили ли вы, но целый ряд ее слабо держался над входом. Несколько плиток упало, когда хозяйка стояла в дверях. Одна из подруг обнаружила ее лежащей среди осколков с глубокой раной на голове.
25
22 июля
Директор агентства недвижимости Торквея был мужчиной дородным и добродушным. По его спокойному лицу и уверенным движениям можно было судить о процветании фирмы. Доктора Роя Жордана он встретил приветливо, но, выслушав его просьбу, засуетился.
— Да, конечно, мистер Жордан, я знаю своих клиентов. Однако мисс Джеймс оказалась особой необщительной и предпочитает все дела улаживать с помощью переписки.
Психиатр положил на бюро фотографию Дебры. Директор взял ее толстыми пальцами, взглянул, положил обратно и смущенно произнес:
— Да-да, это, вероятно, она, но ведь я не видел ее уже много месяцев… Видите ли, мы обрабатываем больше сотни досье, и мне трудно утверждать… Помню, однако, что она молодая блондинка…
— Но вы мне сказали, что она только что расторгла договор о найме…
— Верно, но уведомление пришло по почте, как обычно и поступают в таких случаях. Вот если бы вы точно объяснили цель ваших поисков…
Доктор Жордан прочистил горло.
— Дело это сугубо личное, касается оно близкой мне особы, которая исчезла… У меня есть причины считать, что она совсем недавно общалась с мисс Джеймс.
— Это ее фотография?
— Да.
— А я думал, что речь идет о мисс Джеймс! — С ноткой раздражения в голосе директор заключил: — Короче говоря, вы желали бы узнать ее новый адрес?
— Да, вы окажете мне большую услугу.
Психиатр покинул агентство, держа в руке блокнот с адресом, продиктованным ему секретаршей. Место казалось ему знакомым, но Жордан не хотел думать об этом до того, как у него перед глазами не будет карты дорог. Скоропалительные выводы, небрежность были не в его правилах.
Сев в машину, он развернул карту южной части Англии и установил местонахождение Марфорда. Расстояние до него было приличным, поездка займет полдня. После беседы с художником он рассматривал самые невероятные гипотезы, в сердце теплилась надежда, но он боялся пойти по ложному пути. Однако теперь, имея перед глазами схему дорог, Жордан был уверен, что уцепился за нужную ниточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31