Поскольку мотор был выключен, музыка казалась еще громче.
– Я ненадолго, – сказал Виктор, вылезая из машины. На секунду он задумался о том, как пройдет разговор теперь, когда он находится на территории, принадлежавшей Гефардту. Участок был довольно большой. Густые ряды берез и кленов делали дом невидимым для соседей. С левой стороны здания виднелся эркер – вероятно, гостиная. Света в окнах не было, несмотря на то что уже начинало темнеть, но у подъезда стоял фургон «форд», поэтому Виктор решил, что кто-то из хозяев был дома.
Виктор заглянул в машину.
– Я ненадолго.
– Ты это уже сказал, – проговорил Виктор-младший, настраивая приемник.
Смущенный, Виктор только кивнул. Он направился к дому. Приближаясь к входу, он подумал, не лучше было бы поехать домой и оттуда позвонить Гефардту. Но затем он вспомнил про похищенное лабораторное оборудование, присвоение чеков умерших сотрудников и кирпич, влетевший в окно сына. Это придало ему злости и сделало его шаг более решительным. Подойдя поближе, он взглянул на кирпичный фасад и подумал, не был ли кирпич, влетевший в его окно, остатками кирпича, использованного для отделки этого дома. Осматривая эркер, Виктор еле сдержался, чтобы не запустить в него одним из камней, обрамлявших дорожку. Вдруг Виктор остановился.
Он несколько раз моргнул, как бы проверяя, не обманывает ли его зрение. Теперь, когда его отделяло от окна расстояние примерно в двадцать футов, он увидел, что оконные стекла разбиты. Из рамы торчали острые куски стекла. Как будто его мечта о возмездии мгновенно воплотилась в жизнь.
Оглянувшись на машину, в которой маячили силуэты Виктора-младшего и Филипа, Виктор едва подавил в себе желание повернуть прочь и уехать отсюда. Что-то здесь было не так. Он чувствовал это. Виктор опять посмотрел на разбитое окно, затем на ступени, ведущие к входной двери. Уж слишком тихим, слишком темным был этот дом. Но затем он подумал: а как объяснить свое поведение сыну? Сказать, что испугался? Нет, раз уж он здесь, надо сделать следующий шаг.
Поднявшись по ступенькам, Виктор заметил, что входная дверь слегка приоткрыта.
– Здравствуйте! – крикнул Виктор. – Есть кто-нибудь дома?
Он толкнул дверь и вошел внутрь.
Крик застыл у него на губах. Такого кровавого зрелища, которое предстало его глазам в гостиной Гефардта, он еще никогда не видел, хотя и работал в городской больнице Бостона. В комнате лежали в причудливых позах семь трупов. Тела были изрешечены пулями. В воздухе висел запах кордита.
По-видимому, убийца ушел совсем недавно: кровь все еще вытекала из ран. Помимо Гефардта, в комнате лежали женщина примерно его возраста, очевидно жена, пожилая чета и трое детей. Самому младшему было около пяти лет. Гефардта прострелили такое количество раз, что верхняя часть головы отсутствовала.
Проверив, нет ли у кого-либо признаков жизни, Виктор поднялся. Чувствуя головокружение, он прошел к телефону, думая про себя, что не стоит ни к чему прикасаться. В «скорую» звонить уже не имело смысла, поэтому он сразу набрал номер полиции. Ему ответили, что высылают наряд.
Виктор решил дождаться приезда полиции в машине. Он боялся, что, если еще какое-то время пробудет в доме, его вырвет.
– Нам придется пока остаться здесь, – сказал он, садясь за руль и приглушая радио. Перед глазами стояла гостиная, полная трупов. – Там, в доме, кое-что произошло, полиция уже выехала.
– А долго? – спросил Виктор-младший.
– Не знаю. Может быть, час или около того.
– Пожарные машины приедут? – с интересом спросил Филип.
Полиция прибыла на четырех патрульных машинах, вероятно, весь состав отделения города. Виктор не стал заходить внутрь, оставаясь на лестнице. Примерно через полчаса один из полицейских в штатском вышел поговорить с ним.
– Лейтенант Марк Скаддер, – представился он. – Я думаю, ваше имя и адрес уже записали?
Виктор кивнул.
– Плохо дело, – сказал Скаддер. Закурив, он бросил спичку на газон. – Похоже, какие-то разборки на почве наркотиков. К югу от Бостона такое часто случается, но здесь...
– Вы нашли наркотики? – спросил Виктор.
– Пока нет, – ответил Скаддер, глубоко затягиваясь. – Но уж наверняка это не убийство на почве ревности. В этих целях такую артиллерию не используют. Наверняка стреляли два или три человека одновременно.
– Я вам сейчас еще понадоблюсь?
Скаддер отрицательно покачал головой.
– Если ваши данные записаны, вы больше не нужны.
~~
Расстроенная, Маша едва смогла сосредоточиться на пациентах. От нее потребовалось все ее терпение, чтобы выразить интерес к последней на этот день двадцатилетней пациентке с пограничными расстройствами личности. Как только девушка вышла, Маша схватила сумочку и кинулась к машине, впервые отложив разбор почты до следующего дня.
По пути домой она все время мысленно возвращалась к разговору с Ремингтоном. Либо Виктор ей лгал, скрывая, сколько времени на самом деле мальчик проводит в лаборатории, либо Виктор-младший подделывал объяснительные записки. Оба варианта были одинаково неприятны. Маша поняла, что не стоит даже и начинать разбираться в своих чувствах к Виктору, пока она не выяснит, насколько пострадал Виктор-младший от его эксперимента. Обнаружившиеся прогулы Виктора-младшего еще больше разволновали ее. Это было классическим проявлением расстройства поведения, которое впоследствии могло выразиться в формировании антисоциальной личности.
Маша свернула на подъездную дорогу, резко нажав педаль газа на небольшом подъеме. Уже почти стемнело, ближний свет в машине был включен. Она объехала вокруг дома и потянулась было за пультом дистанционного открывателя гаража, как вдруг в свете фар что-то заметила па двери. Она не могла разглядеть, что это было: свет фар отражался от металлической двери гаража и слепил ее. Заслонив глаза рукой. Маша вышла из машины и подошла поближе. Щурясь, она взглянула на предмет, похожий на набитый тряпьем мешок.
– Господи! – вскрикнула она, когда смогла разглядеть, что это было. Подавив приступ тошноты, она осмелилась взглянуть еще раз. К двери, как будто распятая, была прибита гвоздями задушенная кошка.
Стараясь не смотреть в вылезшие глаза и на свесившийся язык животного, она прочитала записку, привязанную к хвосту: «Лучше бы тебе действовать правильно».
Оставив машину на том месте, где она была, выключив свет и двигатель. Маша поспешила в дом. Сотрясаясь от отвращения, злобы и страха, она сняла пальто и вошла в комнату. Увидев их домработницу Рамону, прибиравшую гостиную. Маша спросила у нее, не слыхала ли та какого-либо шума.
– Я слышала какие-то удары около полудня, – ответила Рамона, – и открыла входную дверь посмотреть, но никого не было.
– Может быть, какая-нибудь машина или грузовик?
– Нет.
Оставив Рамону, Маша пошла звонить Виктору, но ей ответили, что он уже уехал. Она хотела позвонить в полицию, но решила подождать приезда мужа.
Налив себе стакан вина, она собралась было сделать глоток, как увидела огни подъехавшей машины.
– Черт побери! – выругался Виктор, обнаружив, что машина жены загораживает въезд в гараж. – Ну почему твоя мать это делает? Неужели трудно поставить тачку на свою сторону гаража?
Обогнув дом и подъехав к задней двери, Виктор выключил свет и заглушил двигатель. После событий с Гефардтом нервы его были на пределе. Виктор-младший и Филип не знали, что произошло в доме Гефардтов, но не стали спрашивать объяснений своего столь долгого там пребывания.
Виктор медленно вылез из машины и вслед за своими пассажирами прошел в дом. К тому времени как он закрыл за собой дверь, Виктор уже понял, что Маша очередной раз пребывала не в настроении. Это было ясно по ее тону, по тому, как она скомандовала сыну и Филипу снять обувь, идти наверх и мыть руки перед ужином.
Виктор повесил пальто и вошел в кухню.
– А, это ты, – приветствовала его Маша. – Я полагаю, ты не видел маленького подарка на двери гаража?
– О чем ты говоришь? – спросил Виктор ей в тон.
– Как ты мог этого не заметить – непонятно, – сказала Маша, ставя свой стакан. Она хлопнула по выключателю – на улице зажегся свет. – Иди за мной.
Какое-то мгновение Виктор колебался, затем последовал за ней. Пройдя через гостиную, она вышла через заднюю дверь.
– Маша! – позвал Виктор, пытаясь догнать ее.
Она остановилась перед машиной. Виктор подошел и встал рядом.
– Что ты... – начал он. Слова замерли у него на языке, когда он увидел Кису, распятую на двери гаража.
Маша стояла, уперев руки в бока, глядя не на Кису, а на Виктора.
– Я думала, тебе интересно будет увидеть, как хорошо ты дал понять этим людям, с которыми у тебя проблемы.
Виктор отвернулся. Он не мог смотреть на мертвое, замученное животное, но не мог и взглянуть в лицо жене.
– Я хочу знать, что ты собираешься сделать, чтобы это наконец прекратилось. И не думай, что мне достаточно будет твоего «я все улажу». Я хочу, чтобы здесь и сейчас ты мне сказал, какие действия ты собираешься предпринять. Я уже больше не могу это выносить... – ее голос сломался.
Виктор и сам не был уверен, сколько еще он сможет это вынести. Маша разговаривала с ним так, как будто он был во всем виноват, как будто это он навлек на них все это. Может быть, и да. Но черт его побери, если он знал, кто за этим стоит. Он был растерян не меньше, чем Маша.
Виктор медленно повернулся к двери и только тогда заметил записку. Он уже не знал – то ли ему злиться, то ли плюнуть на все это. Какой подонок это сделал? Если Гефардт, то он их уже не будет больше тревожить.
– Началось с телефонного звонка, потом разбитое окно, теперь убитая кошка. Что дальше? – спросила Маша.
– Мы позвоним в полицию.
– Да, они здорово помогли в прошлый раз.
– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, – сказал Виктор, к которому постепенно возвращалось самообладание. – Я действительно обзвонил тех людей, которые могли быть причастны к этому. Кстати, список подозреваемых теперь сократился до двух.
– То есть?
– Сегодня по пути домой я заехал к Джорджу Гефардту. И он...
– Ой! – раздался внезапно вскрик Виктора-младшего. В голосе звучало омерзение.
Виктор и Маша не ожидали появления сына. Маша надеялась избавить его от этого зрелища. Она быстро встала между сыном и дверью, чтобы загородить несчастное животное.
– Вы посмотрите на ее язык, – сказал Виктор-младший, заглядывая через плечо Маши.
– Ну-ка быстро в дом! – скомандовала Маша, пытаясь загнать его внутрь. Этого она Виктору никогда не простит. Но Виктору-младшему, похоже, очень хотелось еще раз взглянуть. Маша почувствовала, что это был нездоровый интерес, почти патологическая реакция. Она видела, что он ничуть не расстроился. Это было еще одним шизоидным симптомом.
– Виктор-младший! – резко сказала она. Сейчас же иди в дом.
– Как ты думаешь, когда Кису приколачивали гвоздями, она уже была мертвая? – пытаясь еще раз взглянуть на кошку, абсолютно спокойно спрашивал Виктор-младший, пока Маша подталкивала его к двери.
Войдя в дом, Виктор направился к телефону, а Маша стала о чем-то разговаривать с сыном. Виктор набрал номер отделения полиции Норт-Андровера. Дежурный пообещал, что наряд будет выслан немедленно.
Повесив трубку, он вернулся в комнату. Виктор-младший поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Маша сидела на диване, сердито сложив руки. Было совершенно ясно: то, что их сын увидел несчастную кошку, расстроило ее еще больше.
– Я найму на какое-то время службу безопасности, пока мы не выясним это дело до конца, – сказал Виктор. – Они будут наблюдать за домом в ночное время.
– Это надо было сделать сразу, – процедила Маша.
Виктор пожал плечами. Внезапно почувствовав сильную усталость, он сел на диван.
– Ты знаешь, что ответил мне Виктор-младший, когда я спросила его о том, что он чувствует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Я ненадолго, – сказал Виктор, вылезая из машины. На секунду он задумался о том, как пройдет разговор теперь, когда он находится на территории, принадлежавшей Гефардту. Участок был довольно большой. Густые ряды берез и кленов делали дом невидимым для соседей. С левой стороны здания виднелся эркер – вероятно, гостиная. Света в окнах не было, несмотря на то что уже начинало темнеть, но у подъезда стоял фургон «форд», поэтому Виктор решил, что кто-то из хозяев был дома.
Виктор заглянул в машину.
– Я ненадолго.
– Ты это уже сказал, – проговорил Виктор-младший, настраивая приемник.
Смущенный, Виктор только кивнул. Он направился к дому. Приближаясь к входу, он подумал, не лучше было бы поехать домой и оттуда позвонить Гефардту. Но затем он вспомнил про похищенное лабораторное оборудование, присвоение чеков умерших сотрудников и кирпич, влетевший в окно сына. Это придало ему злости и сделало его шаг более решительным. Подойдя поближе, он взглянул на кирпичный фасад и подумал, не был ли кирпич, влетевший в его окно, остатками кирпича, использованного для отделки этого дома. Осматривая эркер, Виктор еле сдержался, чтобы не запустить в него одним из камней, обрамлявших дорожку. Вдруг Виктор остановился.
Он несколько раз моргнул, как бы проверяя, не обманывает ли его зрение. Теперь, когда его отделяло от окна расстояние примерно в двадцать футов, он увидел, что оконные стекла разбиты. Из рамы торчали острые куски стекла. Как будто его мечта о возмездии мгновенно воплотилась в жизнь.
Оглянувшись на машину, в которой маячили силуэты Виктора-младшего и Филипа, Виктор едва подавил в себе желание повернуть прочь и уехать отсюда. Что-то здесь было не так. Он чувствовал это. Виктор опять посмотрел на разбитое окно, затем на ступени, ведущие к входной двери. Уж слишком тихим, слишком темным был этот дом. Но затем он подумал: а как объяснить свое поведение сыну? Сказать, что испугался? Нет, раз уж он здесь, надо сделать следующий шаг.
Поднявшись по ступенькам, Виктор заметил, что входная дверь слегка приоткрыта.
– Здравствуйте! – крикнул Виктор. – Есть кто-нибудь дома?
Он толкнул дверь и вошел внутрь.
Крик застыл у него на губах. Такого кровавого зрелища, которое предстало его глазам в гостиной Гефардта, он еще никогда не видел, хотя и работал в городской больнице Бостона. В комнате лежали в причудливых позах семь трупов. Тела были изрешечены пулями. В воздухе висел запах кордита.
По-видимому, убийца ушел совсем недавно: кровь все еще вытекала из ран. Помимо Гефардта, в комнате лежали женщина примерно его возраста, очевидно жена, пожилая чета и трое детей. Самому младшему было около пяти лет. Гефардта прострелили такое количество раз, что верхняя часть головы отсутствовала.
Проверив, нет ли у кого-либо признаков жизни, Виктор поднялся. Чувствуя головокружение, он прошел к телефону, думая про себя, что не стоит ни к чему прикасаться. В «скорую» звонить уже не имело смысла, поэтому он сразу набрал номер полиции. Ему ответили, что высылают наряд.
Виктор решил дождаться приезда полиции в машине. Он боялся, что, если еще какое-то время пробудет в доме, его вырвет.
– Нам придется пока остаться здесь, – сказал он, садясь за руль и приглушая радио. Перед глазами стояла гостиная, полная трупов. – Там, в доме, кое-что произошло, полиция уже выехала.
– А долго? – спросил Виктор-младший.
– Не знаю. Может быть, час или около того.
– Пожарные машины приедут? – с интересом спросил Филип.
Полиция прибыла на четырех патрульных машинах, вероятно, весь состав отделения города. Виктор не стал заходить внутрь, оставаясь на лестнице. Примерно через полчаса один из полицейских в штатском вышел поговорить с ним.
– Лейтенант Марк Скаддер, – представился он. – Я думаю, ваше имя и адрес уже записали?
Виктор кивнул.
– Плохо дело, – сказал Скаддер. Закурив, он бросил спичку на газон. – Похоже, какие-то разборки на почве наркотиков. К югу от Бостона такое часто случается, но здесь...
– Вы нашли наркотики? – спросил Виктор.
– Пока нет, – ответил Скаддер, глубоко затягиваясь. – Но уж наверняка это не убийство на почве ревности. В этих целях такую артиллерию не используют. Наверняка стреляли два или три человека одновременно.
– Я вам сейчас еще понадоблюсь?
Скаддер отрицательно покачал головой.
– Если ваши данные записаны, вы больше не нужны.
~~
Расстроенная, Маша едва смогла сосредоточиться на пациентах. От нее потребовалось все ее терпение, чтобы выразить интерес к последней на этот день двадцатилетней пациентке с пограничными расстройствами личности. Как только девушка вышла, Маша схватила сумочку и кинулась к машине, впервые отложив разбор почты до следующего дня.
По пути домой она все время мысленно возвращалась к разговору с Ремингтоном. Либо Виктор ей лгал, скрывая, сколько времени на самом деле мальчик проводит в лаборатории, либо Виктор-младший подделывал объяснительные записки. Оба варианта были одинаково неприятны. Маша поняла, что не стоит даже и начинать разбираться в своих чувствах к Виктору, пока она не выяснит, насколько пострадал Виктор-младший от его эксперимента. Обнаружившиеся прогулы Виктора-младшего еще больше разволновали ее. Это было классическим проявлением расстройства поведения, которое впоследствии могло выразиться в формировании антисоциальной личности.
Маша свернула на подъездную дорогу, резко нажав педаль газа на небольшом подъеме. Уже почти стемнело, ближний свет в машине был включен. Она объехала вокруг дома и потянулась было за пультом дистанционного открывателя гаража, как вдруг в свете фар что-то заметила па двери. Она не могла разглядеть, что это было: свет фар отражался от металлической двери гаража и слепил ее. Заслонив глаза рукой. Маша вышла из машины и подошла поближе. Щурясь, она взглянула на предмет, похожий на набитый тряпьем мешок.
– Господи! – вскрикнула она, когда смогла разглядеть, что это было. Подавив приступ тошноты, она осмелилась взглянуть еще раз. К двери, как будто распятая, была прибита гвоздями задушенная кошка.
Стараясь не смотреть в вылезшие глаза и на свесившийся язык животного, она прочитала записку, привязанную к хвосту: «Лучше бы тебе действовать правильно».
Оставив машину на том месте, где она была, выключив свет и двигатель. Маша поспешила в дом. Сотрясаясь от отвращения, злобы и страха, она сняла пальто и вошла в комнату. Увидев их домработницу Рамону, прибиравшую гостиную. Маша спросила у нее, не слыхала ли та какого-либо шума.
– Я слышала какие-то удары около полудня, – ответила Рамона, – и открыла входную дверь посмотреть, но никого не было.
– Может быть, какая-нибудь машина или грузовик?
– Нет.
Оставив Рамону, Маша пошла звонить Виктору, но ей ответили, что он уже уехал. Она хотела позвонить в полицию, но решила подождать приезда мужа.
Налив себе стакан вина, она собралась было сделать глоток, как увидела огни подъехавшей машины.
– Черт побери! – выругался Виктор, обнаружив, что машина жены загораживает въезд в гараж. – Ну почему твоя мать это делает? Неужели трудно поставить тачку на свою сторону гаража?
Обогнув дом и подъехав к задней двери, Виктор выключил свет и заглушил двигатель. После событий с Гефардтом нервы его были на пределе. Виктор-младший и Филип не знали, что произошло в доме Гефардтов, но не стали спрашивать объяснений своего столь долгого там пребывания.
Виктор медленно вылез из машины и вслед за своими пассажирами прошел в дом. К тому времени как он закрыл за собой дверь, Виктор уже понял, что Маша очередной раз пребывала не в настроении. Это было ясно по ее тону, по тому, как она скомандовала сыну и Филипу снять обувь, идти наверх и мыть руки перед ужином.
Виктор повесил пальто и вошел в кухню.
– А, это ты, – приветствовала его Маша. – Я полагаю, ты не видел маленького подарка на двери гаража?
– О чем ты говоришь? – спросил Виктор ей в тон.
– Как ты мог этого не заметить – непонятно, – сказала Маша, ставя свой стакан. Она хлопнула по выключателю – на улице зажегся свет. – Иди за мной.
Какое-то мгновение Виктор колебался, затем последовал за ней. Пройдя через гостиную, она вышла через заднюю дверь.
– Маша! – позвал Виктор, пытаясь догнать ее.
Она остановилась перед машиной. Виктор подошел и встал рядом.
– Что ты... – начал он. Слова замерли у него на языке, когда он увидел Кису, распятую на двери гаража.
Маша стояла, уперев руки в бока, глядя не на Кису, а на Виктора.
– Я думала, тебе интересно будет увидеть, как хорошо ты дал понять этим людям, с которыми у тебя проблемы.
Виктор отвернулся. Он не мог смотреть на мертвое, замученное животное, но не мог и взглянуть в лицо жене.
– Я хочу знать, что ты собираешься сделать, чтобы это наконец прекратилось. И не думай, что мне достаточно будет твоего «я все улажу». Я хочу, чтобы здесь и сейчас ты мне сказал, какие действия ты собираешься предпринять. Я уже больше не могу это выносить... – ее голос сломался.
Виктор и сам не был уверен, сколько еще он сможет это вынести. Маша разговаривала с ним так, как будто он был во всем виноват, как будто это он навлек на них все это. Может быть, и да. Но черт его побери, если он знал, кто за этим стоит. Он был растерян не меньше, чем Маша.
Виктор медленно повернулся к двери и только тогда заметил записку. Он уже не знал – то ли ему злиться, то ли плюнуть на все это. Какой подонок это сделал? Если Гефардт, то он их уже не будет больше тревожить.
– Началось с телефонного звонка, потом разбитое окно, теперь убитая кошка. Что дальше? – спросила Маша.
– Мы позвоним в полицию.
– Да, они здорово помогли в прошлый раз.
– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, – сказал Виктор, к которому постепенно возвращалось самообладание. – Я действительно обзвонил тех людей, которые могли быть причастны к этому. Кстати, список подозреваемых теперь сократился до двух.
– То есть?
– Сегодня по пути домой я заехал к Джорджу Гефардту. И он...
– Ой! – раздался внезапно вскрик Виктора-младшего. В голосе звучало омерзение.
Виктор и Маша не ожидали появления сына. Маша надеялась избавить его от этого зрелища. Она быстро встала между сыном и дверью, чтобы загородить несчастное животное.
– Вы посмотрите на ее язык, – сказал Виктор-младший, заглядывая через плечо Маши.
– Ну-ка быстро в дом! – скомандовала Маша, пытаясь загнать его внутрь. Этого она Виктору никогда не простит. Но Виктору-младшему, похоже, очень хотелось еще раз взглянуть. Маша почувствовала, что это был нездоровый интерес, почти патологическая реакция. Она видела, что он ничуть не расстроился. Это было еще одним шизоидным симптомом.
– Виктор-младший! – резко сказала она. Сейчас же иди в дом.
– Как ты думаешь, когда Кису приколачивали гвоздями, она уже была мертвая? – пытаясь еще раз взглянуть на кошку, абсолютно спокойно спрашивал Виктор-младший, пока Маша подталкивала его к двери.
Войдя в дом, Виктор направился к телефону, а Маша стала о чем-то разговаривать с сыном. Виктор набрал номер отделения полиции Норт-Андровера. Дежурный пообещал, что наряд будет выслан немедленно.
Повесив трубку, он вернулся в комнату. Виктор-младший поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Маша сидела на диване, сердито сложив руки. Было совершенно ясно: то, что их сын увидел несчастную кошку, расстроило ее еще больше.
– Я найму на какое-то время службу безопасности, пока мы не выясним это дело до конца, – сказал Виктор. – Они будут наблюдать за домом в ночное время.
– Это надо было сделать сразу, – процедила Маша.
Виктор пожал плечами. Внезапно почувствовав сильную усталость, он сел на диван.
– Ты знаешь, что ответил мне Виктор-младший, когда я спросила его о том, что он чувствует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45