Сегодня суббота, и он гадает, навестит ли его Бессон.
Маловероятно. Утром в субботу его друг обычно лишь наскоро пробегает по палатам Бруссе, пока в машине его ждет жена.
Они живут в просторной квартире на улице Лоншан, в двух шагах от авеню Фош и Булонского леса. На стенах у них висят Ренуар, Гоген, два Сезанна и одна из лучших работ Моне.
Самому Бессону даже не пришлось их покупать. Его тесть Года, смолоду страстно любивший живопись, приобрел за бесценок эти полотна, которые стоят теперь целое состояние. Он вообще дружил с художниками. Часто после работы заходил к ним в мастерские. Чтобы поддерживать с ними еще более тесный контакт, даже купил старую мельницу на реке Луэн, близ Барбизона.
Бессон расширил ее, превратил в настоящий загородный дом, пристроил к ней крыло. Сейчас они с женой, должно быть, уже едут по автостраде N 7.
Ивонна Бессон — одна из самых веселых и терпимых женщин, известных Могра.
Она знает о любовных интрижках мужа и о том, что он не может пропустить ни одной женщины. Возможностей у него предостаточно, и с возрастом это превратилось в навязчивую идею.
Неужели из-за своей болезни Могра начал искать недостатки, уязвимые места у людей, которые его окружают? О любовных похождениях Бессона ходит много разговоров. Поговаривают, что он пропускает через себя большинство своих пациенток, что это стало чуть ли не главным предметом его забот — как два стакана вина у Могра-старшего.
Рене тоже приходилось страдать из-за того, что он не может обладать какой-то женщиной. Не то же ли самое чувствует и Бессон — разумеется, при прочих равных условиях. Не кажется ли ему, что это его унижает? Разве это не стало для него драмой, с тех пор как его физические способности пошли на убыль?
Однажды вечером, после ужина, когда их жены отправились попудрить носики и они остались вдвоем, Бессон доверительно сказал ему:
— Понимаешь ли, мой милый Рене, с тех пор как я не уверен, что сумею дойти до конца, я предпочитаю заниматься этим в местах, где можно найти предлог внезапно прекратить наши игры.
У себя в кабинете, между двумя дверьми, в приемной, которая есть у него в Бруссе… А м-ль Бланш уже прошла через его руки? Или еще пройдет?
Бессон д'Аргуле знаменит. Он обладает всем, что хоть как-то может польстить самолюбию человека. Не проходит ни одного года, чтобы он не получил диплом почетного доктора какого-нибудь зарубежного университета, сидит в президиумах конгрессов, приводящихся в самых разных уголках света.
Выходит, что самое важное для него — это уступчивость случайно встреченной женщины, задранная юбка, обнаженная грудь, ритмичные движения, которые он всякий раз боится не довести до конца.
Могра ошибался, полагая, что его друг для самоудовлетворения стремится к почестям. Ему гораздо важнее лишний раз доказать свою мужественность и вместе с тем убедиться, что его очарование еще действует…
Могра уже сожалеет, что стал размышлять об этом, поскольку теперь в голову пришли не слишком приятные воспоминания. Сам он никогда не отличался особой мужской силой. Он узнал это еще юнцом, когда вышел из дома между двумя доками в Фекане. Он помнит устремленный на него взгляд, когда он беспорядочно задергался, потому что боялся неудачи. Женщина была молоденькая, со смазливой мордашкой и приятным телом.
— Это все потому, что слишком уж ты стараешься.
Если б ты столько об этом не думал…
Он не был импотентом. Во всяком случае, не был им еще несколько дней назад, хотя способности у него и впрямь ниже средних. Однако он и в этом не уверен: ему никогда не хватало смелости расспросить на сей счет кого-нибудь из своих друзей, а когда те начинали рассказывать о своих подвигах, он подозревал их в бахвальстве.
Единственным критерием было отношение к нему самих женщин.
В принципе он им нравится. Поначалу они с любопытством посматривают на него, словно он не такой, как другие.
Действительно ли он не такой, как другие? Он готов в это поверить. Но разве каждый не считает себя не таким, как другие?
Почему большинство женщин очень скоро начинают относиться к нему покровительственно, порой даже поматерински? В Фекане это было понятно. Он тогда был просто юнец, которого один вид нагого женского тела буквально приводил в дрожь.
Но теперь-то? От него зависят сотни людей. Он занимает в городе весьма видное положение, ежедневно принимает важные решения, которые имеют серьезное влияние на общественное мнение, когда речь идет о политике, театре, литературе и даже бирже.
Почему же тогда Лина не чувствует себя рядом с ним, словно за каменной стеной? Почему он не может сделать ее счастливой? И почему такая женщина, как м-ль Бланш, проявляет к нему сочувствие?..
Нельзя же лежать вечно с закрытыми глазами. Это несправедливо по отношению к медсестре. Ухаживая за ним, она зарабатывает на жизнь, это верно, но при этом отдает ему частичку своей души. К тому же изо рта у него начинает течь слюна. Он чувствует, что подбородок стал влажный и, кроме того, очень хочется пить.
Могра бесшумно, едва заметно шевельнулся под одеялом, и она уже тут как тут.
— Хорошо поспали?
Своим лукавым видом сестра дает понять, что ее не проведешь, но она на него не сердится.
— Где вы витали мыслями на этот раз?
Она знает, что ответить он не может, но продолжает говорить, одновременно вытирая ему лицо и освежая одеколоном:
— Могу поспорить, очень далеко… Но в вашем путешествии были и приятные моменты — я видела, как вы несколько раз улыбнулись.
А он об этом и не подозревал и теперь пытается сообразить, что же заставило его улыбаться.
— Звонил профессор Бессон, извинялся, что не может сегодня вас навестить.
Он в курсе ваших утренних неприятностей и советует вам не волноваться…
Бессон проезжал в сотне метров от больницы, направляясь в сторону леса Фонтенбло. Бросил ли он хоть взгляд на корпуса из серого камня, говорил ли о нем с Ивонной?
Искренни ли ее жизнерадостность, уравновешенность, доброжелательность?
— Бедолага Рене! Как ты думаешь, он сможет двигаться и разговаривать?
Если нет, то для такого человека, как он, это было бы ужасно!
Не важно, что ей ответил муж. В данном случае Могра интересует не собственное здоровье. Его интересуют другие, ему хочется снять с них все наносное, и если это удастся, тогда будет легче разобраться в самом себе.
Вот только возможно ли это?
К нему пропустили адвоката Клабо. Интересно, обращался ли он в справочное бюро или к старшей медсестре? Спросил ли у кого-нибудь разрешение его навестить?
Маловероятно. Почти все его друзья уже достигли такого уровня, что им не приходится стоять в очередях, обращаться в театральные кассы — один телефонный звонок избавляет их от многодневных хлопот.
Они не являются частью широкой общественности. Они стоят по другую сторону занавеса, знают то, чего остальные не знают и знать не должны.
Клабо явно спросил, как к нему пройти, с самоуверенностью человека, для которого не существует никаких преград. А может, прошел незамеченным, потому что сейчас приемные часы, да еще и суббота, и народу на лестницах и в коридорах больше, чем в будние дни. Можно подумать, что только что кончился киносеанс и публика выходит из зала.
Клабо тихонько постучался и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. М-ль Бланш удивленно смотрит на него и, не зная, следует ли ей вмешаться, бросает на Могра вопросительный взгляд.
— Так тебя, дружище, подвесили за ноги?
Заметил ли адвокат, что он похудел и плохо выглядит, тем более что сегодня его не брили, да и температура подскочила? Не показывая виду, он отдает медсестре пальто и шляпу и садится верхом на стул.
— Не бойся, я предварительно позвонил Пьеру. Он сказал, что ты не очень-то помогаешь врачам, но дела у тебя идут неплохо, и лучше будет, если тебя станут навещать.
Навещать, чтобы обменяться мыслями?!
— Как-то я нелепо себя чувствую, видя тебя здесь. Но ты, вероятно, чувствуешь себя еще более нелепо.
Он обводит взглядом зеленоватые стены, капельницу с глюкозой, накрытое салфеткой судно и, наконец, останавливается на м-ль Бланш, которая не знает, выйти ей или нет.
— Я только на несколько минут, — успокаивает Клабо сиделку. — Заменить вас я не смогу, но если ему что-нибудь понадобится, я вас позову.
Он почти лыс, массивен, но так крепок и кряжист, что толстым не кажется.
Пришел Клабо не просто так. Не зря же он с присущей ему бесцеремонностью сразу же выставил из палаты сиделку.
Он уже давно старшина сословия адвокатов и мог бы тоже стать членом Французской Академии, если бы захотел, вернее, если бы не завел себе нескольких непримиримых врагов, поскольку зубы у него острые.
Лет пять или шесть назад он был, бесспорно, самым знаменитым во Франции адвокатом; редко выдавалась неделя, когда в газетах не появлялась его фотография.
С тех пор ему приходится считаться с новым светилом, Кантиллем, которого называют молодым — сейчас ему всего сорок два.
Теперь в газетах появляются снимки то одного, то другого. Грандиозные процессы перестали быть монополией Клабо, и соперникам уже несколько раз приходилось вступать в борьбу в зале суда, когда один представлял интересы обвиняемого, а другой — истца.
Страдает ли от этого Клабо? Так бывает у некоторых животных, например у морских львов: старому вожаку приходится отступить перед молодым, более сильным и напористым.
— Да, Пьер приносит извинения… Ты же сам знаешь, что он за человек.
Уик-энд — это святое, особенно для Ивонны, которая просто заболеет, если не окажется на уик-энд на «Мельнице» вместе с детьми и внуками.
У Клабо два сына и дочь. Один из сыновей женат, дочь помолвлена. Могра знает это не от Клабо. То ли по какому-то молчаливому уговору, то ли из стыдливости они никогда не говорят между собой о своей семейной жизни. Это пошло еще с тех времен, когда они встречались в разных кабачках и никто не знал, у кого есть дети, а у кого нет.
Позже они стали ходить друг другу в гости, преимущественно по вечерам.
Дети уже спали, а если и не спали, то их держали в другой комнате и не выпускали к гостям.
Поэтому они всякий раз удивляются, время от времени получая приглашение на свадьбу.
Клабо живет на набережной Вольтера, напротив Лувра, над магазином торговца редкими книгами и гравюрами, по соседству с антикварной лавкой.
Квартира у него старая и строгая, под стать г-же Клабо, которая чем-то напоминает старшую медсестру.
Любит ли ее Клабо и теперь? Разве может он быть счастлив с женой, которая командует всеми вокруг? Однако он — один из немногих участников ежемесячных завтраков, об амурных похождениях которого никому ничего не известно.
В квартире у него громадный кабинет, где вместе с ним работает один из его сыновей. Клабо встает каждый день в шесть утра. И говорит всем направо и налево, что главный его козырь в том, что для сна ему достаточно четырех-пяти часов.
Кроме участия в судебных заседаниях он еще является юрисконсультом крупных фирм, что и приносит главный доход.
Из всей их компании только Клабо более деятелен, чем Могра. Но Могра ограничивается рамками своей профессии. Он главный редактор газеты, основатель двух журналов, один из которых женский, и, кроме того, интересуется радиовещанием, бывает у популярных в данный момент людей.
Клабо, как и Бессон, знает всех шишек, и это понятно. Он страстно любит театр и знает классический репертуар не хуже какого-нибудь знаменитого актера.
Удивительно, что он находит время и на другие увлечения, скорее даже страсти. Он, к примеру, автор подробнейшего труда, посвященного старым зданиям на Болотах, не поленился объездить все романские церкви страны и посвятил им объемистую монографию.
Сколько же времени у него остается на троих детей?
Впрочем, сам Могра вообще не занимается дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32