звонок по внутренему телефону, неторопливое выяснение моей личности, односложные подтверждения и, наконец, получаю разрешение подняться на третий этаж в кабинет номер триста шестнадцать.
- А. вот и представитель частного сыска, - приветствовал меня майор.
- Ну, старлей, навел я о тебе с утра справки. Чего же ты сразу не сказал, что ты у нас Герой России? Ну народ, ну народ! Ладно, личность ты известная, будем говорить, противоречивая, но в нашем смысле чистая.
Я хмыкнул. Он взглянул на меня и пошевелил тяжелыми плечами.
- А ты не ухмыляйся. Мало ли сейчас нашего брата... Даже среди героев...
Он не стал уточнять, что имел в виду, касаясь нашего брата, а я не стал справшивать. Вместо этого спросил другое.
- Почему вы меня старлеем называете? Я давно уже уволился.
- Брось, старлей. Кто был офицером, тот смело может вычеркивать годы гражданки. Ты на себя посмотри. Был Героем, а сейчас на побегушках, как волк ногами кормишься.
Я внезапно рассердился.
- Что-то не вижу между нами разницы, майор.
Он чуть не порвал рот, так ему стало весело.
- А не скажи, старлей. Я служу своей стране, а ты - прислуживаешь её отдельным представителям. Проще говоря, ворам.
- Ты, майор, как я замечаю, против частной собственности митингуешь. Изливаешь злобу неудачника? Как же, встречал. И не раз. Митингуют, митингуют, пока самих не купят. А потом готовы и сами стрелять по шахтерам или там учителям. Знаю, кто к вам в милицию идет. Кому смелости не хватило грабить в открытую.
- Ну вот, - развел он руками, - и на человека стал походить. А то я никак не мог понять, что ты за человек. Думаю, неужели сломался, но в тебе хоть злость сохранилась, и то хорошо. Ну ладно, хватит знакомится, перейдем к делу.
И мы перешли к делу.
Я, с трудом успокаиваясь, спросил, что они тут узнали нового.
- Что-нибудь выяснили, майор?
- Больно ты скор. Мы и так с головой похоронены в делах. Да и начальство... - он устремил указательный палец в потолок. - Скорее ты уже что-то смог выяснить. - Он сощурил глаз, отчего его простецкий деревенский нос пошел морщинками, - Ну признавайся, узнал что-нибудь новое?
- Тарасову сегодня звонили.
- Да, быстро откликнулись, - взлохнул майор. - Мы вот весь день ждали, что господин Тарасов нам позвонит, да он, видимо, больше доверяет свободным ребятам. Тебе, например, старлей.
- Возможно. У меня же индивидуальный подход... как у семейного врача, а у вас - массовое делодопроизводство.
- Ага, психотерапевты. Ну говори, что и как там? Много запросили?
- Достаточно.
- А все-таки?
- Учти, майор, Тарасов не хочет вмешивать в это дело органы правопорядка. Он хочет сам все провернуть. С моей помощью, разумеется. Так что не обессудь.
- Да уж понятно. Ну, дальше.
- Я должен буду сопровождать его к назначенному месту. А потом сам передам деньги.
- Еще не звонили: когда, где?
- А разве у вас телефон не на прослушке?
- А мобильный? - вскинулся майор. - Мы же все ещё в прошлой эпохе живем, не поспеваем, дорогой ты мой. Так как, больше не было звонков?
- Нет. И учти, майор, Тарасов всерьез не хочет контактировать с вами по поводу этой операции. Насколько я краем уха слышал, Тарасов может здорово крови попортить, если ему на мозоль наступить.
- Это он тебя послал нас предупредить? - нахмурился Степанов .
- Обижаешь. Я и сам бы не против, чтобы вы вмешались. Дело-то такое!.. Вон, в меня уже стреляли. И чует мое сердце, это ещё не вечер.
- А может, ты ещё кому насолил?
Я махнул рукой и вытащил пачку "Кэмел".
- Все может быть. Будешь?
Майор взял две сигареты, одну засунул за ухо.
- Сигареты кончились, понимаешь, сшибаю с утра, а выйти времени нет.
Я отдал ему пачку, и он не стал отказываться.
- Так сколько эти гаврики запросили, и сколько наш славный фармацевт готов отдать за жену и дочку?
- Триста пятьдесят тысяч долларов.
- Во дают! - с веселым удивлением сказал майор Степанов. - Тут корячишься, как проклятый, а тут!..
- Иди и ты в фармацевты, - посоветовал я.
- Ага, бегом. Не надо было мне в свое время в училище идти. Ты-то небось процветаешь, частник? Деньги лопатой гребешь?
Он оживился и подмигнул мне.
- А на счет нашего вмешательства не бойся. Нет информации, нет и нас. Хочешь сам все свершить - давай. Только зря ты в это дело влез. Что тебе деньги, если ты будешь трупом? Думаешь, бабы ещё целы? Тарасов по телефону говорил с кем-нибудь из них: с женой или дочкой?
Он ещё больше оживился.
- А дочка его ещё та штучка. Хорошо быть дочкой богатого. Была бы она из другой семьи, давно бы уже исправлялась в местах не столь отдаленных. За ней целый список тянется: наркотики, приводов тьма...
- А что удалось выяснить на счет двоюродного брата? При чем тут со всем этим он? И почему ему так не хотелось встречаться с вами?
- А что Терещенко? Понравился ты ему, - пояснил майор. - На Терещенко ничего интересного у нас нет. Семьдесят пятого года рождения, сирота, сам с Украины, из Маздокы, воспытывался в детдоме. Два раза судим. Первый раз год условно за хулиганство, потом за кражу ещё два получил. Шесть месяцев назад освободился. Еще не успел нигде отметиться. Последние дни проживал в гостинице "Ярославская". Нигде не работает.
- Так может быть, он действительно в родстве с Еленой Тарасовой, и она ему деньги передает, содержит его?
- Может быть, и содержит. Елена Олеговна тоже родом из Маздокы, с Тарасовым познакомилась на какой-то презинтации в Москве, стала одной из его секретарш, а потом очень быстро продвигалась по службе, пока не получила в свое распоряжение особняк в Кисилевском переулке. Вместе с влюбленным в неё мужем.
- Что-то ты, майор, заранее недолюбливаешь Тарасовских дам. Ты же их не знаете.
- И то верно. Почему бы молодой девушке не влюбиться в очень богатого бизнесмена? Ну ладно, старлей, подписывай протоколы и свободен. Так когда, говоришь, позвонят эти похитители? А впрочем, - махнул он рукой, - вольному воля, разбирайтесь, как хотите. Я тебе завтра звякну, узнаю, жив ли еще. Если что, то помяну, будь спокоен.
- Да пошел ты, майор! - сказала я, думая, что дело и впрямь может в любой момент обернуться плачевно.
- Приятно, знаешь, видеть, что и вам, частникам, может быть не сладко, - сказал майор Степанов, пожимая мне руку.
Оставил я его заметно повеселевшим. Он что-то весело насвистывал.
ГЛАВА 20
БЕДНЫЙ РОДСТВЕННИК
К особняку Тарасова, ставшего за последние дни мне уже близким и чем-то родным, как собственная квартира, я подъехал ровно в девять. Предстоящее дело казалось мне не таким уж и сложным. Я не видел смысла в том, чтобы нападать на нас с Тарасовым, когда мы повезем деньги на блюдечке с голубой каемочкай, как говаривал один вечный странник. Похитители позвонят, сообщат, где мы должны оставить деньги, мы потом уедет, они проследят за нашей машиной, другие возьмут сумку с долларами и все. Я заработаю свои двадцать пять кусков, Тарасов останется в ожидании своих любимых женщин, которые, может быть, и вернуться, но это уже другой разговор.
Я надел кроссовки, спортивный костюм, а поверх - свою любимую кожаную куртку. На светский раут меня, конечно же, в таком виде не пустили бы, но для дела, в котором я должен буду участвовать - это лучшая экипировка.
Особняк Тарасова сиял всеми огнями. Мне даже показалось, чересчур празднично, но это уже дело хозяина. Возможно, после вчерашнего в доме поселились привидения. Каждый борется с призраками собственными методами.
Процедура въезда повторилась. Безымянный пока ещё парень впустил меня в ворота., закрыл их за мной и направился к дому. День, с утра праздничный, к вечеру испортился. Воздух, как и вчера был пропитан влагой. В свете зажженных уже фонарей, листья глянцево блестели. Ветра не было и ажурные тени падали на асфальт подъездной дорожки. Пасмурно, печально. В такую погоду хочется сидеть в тепле, пить водку и не думать о страхах за порогом.
Я захлопнул дверцу машины, вошел на крыльцо и, повернувшись спиной к дому, смотрел в сад, квозь тьму которого желтыми оконцами просвечивалась улица. Привратник прошел мимо меня и открыл входную дверь .Я повернулся; придерживая тяжелую створку, парень ждал, пока я соизволю войти. Я прошел в дом. Парень закрыл за мной дверь.
- Еще не звонили? - спросил я его. Парню на вид было года двадцать два-двадцать три. Может быть. постарше. Но ненамного. Явно моложе меня. Каштановые волосы, карие глаза, чуть выше среднего роста. Особых примет нет. В ответ на мой вопрос, он отрицательно покачал головой и в этот раз ничего не вымолвив ни слова. Немой что ли? Мне стало любопытно.
- Как тебя зовут? - спросил я только чтобы услышать его голос.
Парень помедлил, но все же ответил.
- Александр.
- Кем ты здесь служишь, Александр? - продолжал я распросы.
Он вновь помедлил. Потом что-то мелькнуло в его глазах, и он ответил:
- Племянником.
Я удивился.
- Вот те на! Племянником Виктора Константиновича?
- Да.
- И давно ты служишь племянниом?
- Третий год. Как армию отслужил.
Я сел в кресло, вытащил сигареты и предложил ему. Он отказался.
- Очень интересно, - сказал я, рассматривая парня. - А где служил?
- В Чечне, - ответил племянник богатого фармацевта.
- Рядовой?
- Сержант.
- Я тоже там служил, - сообщил я. - Но офицером.
- Тоже неплохо.
Я оглянулся.
- А где твой дядя?
- Он наверху ждет звонка.
- Ну что ж, подождем и мы. Принеси пока пивка. Ты будешь?
Александр отрицательно покачал головой. Но мне принес пару банок и стакан.
- Хочу спросить, Александр. Я вот Марину уже видел, а Елену Олеговну вчера не довелось. У твоего дяди даже фотографию не попросил посмотреть. Как она выглядит?
Парень взглянул на меня. Мне показалось, что мой вопрос не доставил ему удовольствия.
- Она очень красивая, среднего роста, стройная, вососы темные... не знаю, что ещё можно сказать.
- Вы с ней не очень ладили?
Александр посмотрел на меня. И вдруг в его лице что-то дрогнуло. Он явно разозлился.
- Может ещё что хотите выпить? Я могу виски принести.
- Не стоит, - отказался я и отвернулся. С Александром все было ясно: держали парня на побегушках, видимо, как ослика пучком травы заманивая будущими капиталами. А тут ещё надавно свалившаяся неизветно откуда молодая хозяйка. У меня в голове, пока ещё смутно, но уже вырисовывался образ Елены Олеговны. Но окончательных выводов я ещё делать не собирался.
Александр ушел, а я попытался представить, что сейчас чувствует сам Тарасов, ожидая наверху звонка похитителей своей любимой жены и не особенно любимой дочки (я вспомнил, что он не посовестился сдать Марину своему подчиненному, сдыдливому, но верному Арбузову).
Я встал и, открыв дверь во двор, вышел на воздух. Свежо, влажно. Я полной грудью вдохнул воздух. Оглянулся. В холле все ещё никого не было. Я ждал.
Ничего не происходило до десяти часов. В десять в холл спустился Тарасов. Я поднялся ему навстречу, и он оглядел меня с ног до головы.
- Если вы готовитесь к боевым действиям, то это зря, - сердито проскрипел он. - Я намерен получить свою жену и дочь в целости и сохранности. Поэтому мы будем выполнять все, что они нам скажут.
- А что они уже сказали? - осведомился я, не обращая внимание на его тон. Еще не известно, каким бы был у меня тон, если бы у меня украли кого-нибудь из близких.
- Мы поедем на улицу Беломорская. На соединение Беломорской с Ленинградским шоссе. Это недалеко от Речного вокзала.
На Речной, так Речной..
- Да, чем быстрее закончим, тем лучше.
ГЛАВА 21
ИЗМЕНЕНИЕ ПЛАНА
Мы сели в машину Тарасова. Причем, как я и предполагалось, Тарасов уступил мне руль. Александр открыл ворота и выпустил нас. Оглянувшись, я видел, как он смотрит нам вслед.
Некоторое время мы ехали молча. Тарасов угрюмо смотрел перед собой. На дорогу он точно не смотрел. Я первым нарущил молчание.
- Что мы должны будем там делать?
- Там должны будут выставлены пластмассовые дорожные ограждения красного цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37