Возможно, что его разыскивали очень многие, но мне не было до этого дела. Старина Майк Хаммер не на шутку разозлился. Золоченая табличка на дверях гласила: “Хью Гарднер”. После моего настойчивого стука он открыл дверь и, узнав меня, с удивлением произнес:
— Майк?! — Это прозвучало почти как вопрос. Неизменная сигара чуть не выпала у него изо рта.
— Привет, Хью.
— Давненько мы не виделись. Я уж начал беспокоиться.
— На то были причины.
Мы пожали друг другу руки, двое друзей, встретившихся после длительной разлуки. Мы оба были сильными, но за это время он ушел далеко вперед, я же здорово отстал. И все же я видел, что мы остались добрыми друзьями.
Он старался загладить многолетнее невнимание к моей персоне самой радушной улыбкой и улыбался все время, как бы говоря мне, что ничего, в сущности, не изменилось с тех пор, как мне в первый раз пришлось участвовать в перестрелке в баре, а он наутро красочно живописал обо всем этом в своей колонке.
Я сел, помахал рукой его белокурой секретарше и подумал, что все-таки у меня остались друзья.
— Ты паршиво выглядишь, — заметил Хью.
— Мне это уже говорили.
— Это правда, что я слышал о тебе с Патом?
— Слухи быстро распространяются.
— Ты же знаешь, в нашем деле все друг про друга все знают.
— Согласен. Поэтому не старайся быть деликатным.
— Ну и чудак ты! — Хью рассмеялся.
— Все мы в какой-то степени дураки и чудаки.
— Конечно, но ты всех обскакал. Знаешь, что тут происходит?
— Могу себе представить.
— Черта с два можешь! Когда они подобрали тебя, я сразу же об этом узнал. Когда ты был в доме Пата, я знал, где ты. Мне всегда это было известно, где бы ты ни находился — пьяным, неузнанным.
— Почему же ты не вытащил меня?
— Майк, — снова засмеялся он, — у меня были собственные проблемы. Если ты сам не можешь решить свои, то кто же это сделает за тебя? Кроме того, я думаю, что это будет для тебя хорошим уроком.
— Благодарю.
— Не стоит... Но я беспокоился.
— Очень мило с твоей стороны.
— Теперь все обстоит хуже. — Хью вытащил сигару изо рта, затушил ее в пепельнице и внимательно взглянул мне в глаза. — Майк...
— Говори, Хью.
Хью был честен и открыт. Он никогда не ходил вокруг да около.
— Ты опасный человек, Майк.
— Для тебя?
Он покачал головой:
— Нет. Они не трогают журналистов. Они уже обожглись с Джо Андермахом и Виктором Рэйселом, посмотри, что с ними сталось. Обо мне не беспокойся.
— Но ведь ты беспокоился обо мне.
Хью что-то проворчал, закрыл глаза, снова открыл их и потянулся за сигарой. Он носил очки и выглядел безобидным чудаком, но в действительности это было не так.
— Я уже давно не беспокоюсь за тебя, Майк. Скажи, что ты от меня хочешь? После семи лет разлуки это должно быть чем-то весьма значительным.
— Сенатор Кнэпп, — выдохнул я.
Ему не нужно было это говорить. Каждое слово было написано на его лице крупными буквами. Он, разумеется, подумал, что раз к нему заявился Майк Хаммер, значит, произошло убийство, а убийство может стать сенсацией.
— Сенатор Кнэпп. Он умер, когда я.., хм.., когда меня не было.
— Он не умер, — напомнил Хью, — его прикончили.
— О'кей, будь по-твоему. Я не успел заскочить в библиотеку, и притом у меня нет с собой читательского билета.
— Он мертв уже три года.
— Больше.
— Первое “почему”?
— Потому.
— Ты делаешь успехи, приятель.
— Ты знаешь другой ответ?
— Не для тебя.
— Так как же с сенатором?
— Мы ведь ведем честную игру? — на всякий случай осведомился Хью. — Из этого можно будет сляпать материал?
— Я весь к твоим услугам, Хью. Ты все узнаешь первым, но.., в свое время.
— Есть у тебя несколько минут?
— Да.
— Тогда подожди.
Хью не пошел просматривать свои архивные записи. Все, что ему было нужно, так это зажечь чертову сигару и поудобнее устроиться в кресле. Набрав полный рот дыма, он промычал:
— Лео Кнэпп был вторым Маккарти. Он был яростным противником левой идеологии, обладал большой властью и имел вес в политических кругах. Он возглавлял правое крыло партии и был готов взорвать всю страну, лишь бы освободить ее от коммунистов. Все так и называли его — человек-ядро или мистер Америка. Это было время забастовок, когда глупые выскочки проводили свою программу за объединение профсоюзов. А затем какие-то подонки убивают его. Тривиальная кража со взломом, во время которой его пристрелили.
— Ты уверен?
Он посмотрел на меня, сжав сигару зубами.
— Ты знаешь меня, Майк. Я репортер и тоже ненавижу красных. Ты думаешь, я это так оставил?
— Могу себе представить, что ты сделал.
— Что? Ты можешь заткнуться?! — Хью со злостью выплюнул сигару. — Майк...
Видимо, я задел его за живое, но я пришел к нему не миндальничать.
— Послушай теперь меня. То, что ты мне рассказал, я и так знал, но если ты хочешь получить горячий материал, мне нужны кое-какие факты, чтобы подтвердить мои догадки. Пока я не закончу расследование, огласка может мне повредить. Здесь замешаны очень серьезные люди, и у меня нет никаких нитей к ним.
— Так расскажи мне. Я понимаю, куда ты закидываешь удочку. Ты потерял контакты и хочешь, чтобы я собрал для тебя информацию?
— Догадливый малыш!
— Ну что ж, я сделаю это.
— Черт побери! Ты проделывал это и прежде. И держи Мерилин подальше от этого. Для нее ты хороший муж и отец, и она не захочет, чтобы ты получил пулю в брюхо.
— Заткнись и лучше расскажи, что у тебя на уме. И я все ему выложил. Все, что произошло за эти семь лет. Хью внимательно слушал, забыв про сигару, которая медленно догорала в пепельнице. Когда я закончил, он спросил:
— Чего же ты от меня хочешь?
— Не знаю. Мне нужна любая помощь.
— О'кей, Майк, — кивнул Хью. — Когда все будет готово для взрыва, дай мне зажечь фитиль. Черт возьми, возможно, нам удастся получить интервью для телевидения с будущим покойником.
— Кроме шуток, приятель.
— Не унывай. Все могло быть гораздо хуже.
— Вот я и не унываю, хотя уверен, что все может получиться очень скверно. Он криво усмехнулся:
— А что тебе надо прямо сейчас?
— Сенатор Кнэпп.
— Как раз сейчас его вдова находится в своей летней резиденции Там, где убили сенатора.
— Я думал, она там никогда больше не покажется. Хью пожал плечами:
— Это было бы глупо. Летняя резиденция в местечке Вилоус около Вашингтона — любимый дом покойного сенатора, и она поддерживает его в приличном состоянии. До конца года она будет жить там. Лаура по праву считается одной из самых известных хозяек в столице, она часто устраивает званые обеды и вечеринки. А какая она красотка — просто куколка!
— Да?
Он авторитетно кивнул:
— Сенатор был видным мужчиной и женщину выбрал себе под стать. Супруги Кнэпп были во всех отношениях выдающейся парой. Такую не часто увидишь.
— Крепко сказано.
— Так оно и есть. Послушай, если тебе необходимы бумаги с подробностями, я могу достать их из отдела хранения справочного материала.
— Был бы весьма тебе признателен. Через пару минут на его столе уже лежал конверт с бумагами. Хью протянул его мне:
— Это даст тебе полное представление об убийстве.
— Думаю, в скором времени там появятся новые документы. — Я поднялся и надел шляпу. — Еще раз благодарю.
— Не советую идти напролом. Будь осторожен, Майк. Ты пока еще не в форме.
— Не беспокойся.
— И еще: не высовывай свою голову. За последние годы многое изменилось, и теперь ты не такой, каким был раньше. А многие захотят расквитаться с тобой за прежнее.
— Полагаю, что ты прав, — усмехнулся я в ответ.
Оставив позади Нью-Йорк, я повернул на север и через пять-шесть миль подъехал к летней резиденции сенатора Кнэппа. Вилла, выстроенная в стиле швейцарского шале, располагалась возле горного ущелья, по дну которого протекала стремительная речушка. Вокруг росли голубые ели.
Резиденция в Вилоус стоила больших денег, но сенатор был богатым человеком и строил дом по собственному проекту, не считаясь с затратами.
У самого крыльца я заглушил мотор. Я коснулся кнопки дверного звонка, но мне никто не открыл. Я снова нажал и опять с тем же результатом.
Чтобы удостовериться, что в доме действительно никого нет, я поднялся на открытую веранду, опоясывающую дом по периметру, и обошел его вокруг. С одной стороны находился открытый бассейн, с другой — теннисный корт. Между ними приютилось маленькое строение под зеленой крышей — судя по всему, раздевалка. Сперва мне показалось, что здесь никого нет, потом я вдруг услышал приглушенные звуки музыки. Сквозь пышные заросли кустарника я рассмотрел разноцветный зонтик и загоравшую под ним женщину. Ее руки были закинуты за голову, а глаза закрыты. Верхняя часть бикини поддерживала впечатляющих размеров бюст, а трусики были приспущены до самой ватерлинии, чтобы подставить солнцу как можно больше белоснежной плоти.
Я подошел к ней и тихо поздоровался:
— Привет!
Она открыла глаза, сонно заморгала и широко улыбнулась.
— О! — Она была по-настоящему красива какой-то необычной, дикой красотой. — Привет!
Не дожидаясь вопроса, я протянул ей махровый халат, висевший на спинке плетеного стула. Она накинула его на плечи.
— Спасибо, — поблагодарила незнакомка.
— Не слишком ли прохладно для загара? — поинтересовался я.
— На солнце в самый раз, — парировала она и кивнула в сторону кресла. — Присаживайтесь.
Я сел, она поудобнее расположилась в своем шезлонге.
— Итак, мистер?..
— Хаммер. Майк Хаммер. — Я выдавил из себя любезную улыбку. — А вы Лаура Кнэпп?
— Да. А я вас где-нибудь видела, мистер Хаммер?
— Мы никогда не встречались.
— Но мне кажется, ваше лицо мне знакомо.
— Вероятно, вы видели мое фото в газетах.
— Да?
— Одно время я был частным детективом. Она изучала меня, нахмурив брови.
— Процесс, связанный с вашингтонским агентством... Я кивнул.
— Я хорошо его помню. Мой муж был тогда в комитете, который оказался втянутым в это дело. — Она немного помолчала и добавила:
— Значит, вы Майк Хаммер, — и нахмурилась еще сильнее.
— А вы ждали кого-то другого? Выражение ее лица стало сердитым.
— Точно не помню. Возможно.
— Я был болен. — Мне захотелось сразу же предварить ненужные вопросы о моем нездоровом цвете лица.
— Охотно этому верю. Весь вопрос сейчас в том, что вы здесь делаете? Это касается вашей работы? Обманывать ее не было никакого смысла.
— Нет, но вы можете мне кое в чем помочь.
— Каким образом?
— Вы не возражаете, если мы поговорим о подробностях убийства вашего мужа?
На этот раз в ее улыбке стало еще меньше теплоты.
— Вы действуете слишком прямолинейно. Я не боюсь говорить об этом, но вам проще было бы изучить материалы этого происшествия в газетах.
Я скользнул взглядом по ее лицу:
— Тем не менее я рад, что приехал сюда. В ответ Лаура тихо засмеялась:
— Ну что ж, благодарю!
— Я уже перечитывал заметки об этом деле.
— Вам этого недостаточно? Я пожал плечами:
— Не знаю. Я бы предпочел услышать все из первых уст.
— Можно спросить, почему?
— Конечно. Выяснились кое-какие факты, которые могут связать убийство вашего мужа с другим убийством.
Лаура покачала головой:
— Я вас не понимаю.
— Возможно, это звучит дико, но вероятность своего предположения я попытаюсь сейчас обосновать. Из того же самого оружия, которым прикончили вашего мужа, убили другого человека. Любая мелочь, самая незначительная деталь может оказаться недостающим звеном в цепи доказательств виновности преступников.
— Занятно. — Лаура наклонилась ко мне, обхватив колени руками. — Но почему этим занимаетесь вы, а не полиция?
— Они еще займутся. В настоящее время это просто вопрос юрисдикции. Очень скоро к вам явится уполномоченный из Нью-Йорка. — Я сделал паузу. — У меня нет лицензии и законного права заниматься этим делом, вот почему я и явился сюда первым.
— А если я не стану ничего рассказывать? — Ее улыбка стала еще шире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20