— Ну, теперь я должен взглянуть на вашу комнату, — сказал он и осветил карманным фонарем наружную сторону ее двери. Конец ключа выглядывал наружу.
— Теперь совершенно понятно, как этот парень проник к вам. Эти старомодные ключи очень легко повернуть снаружи, если есть хорошая отмычка. Что-нибудь пропало?
— Я не успела еще посмотреть, — ответила Молли, направляясь к письменному столу. Когда она подошла к нему, то яркий румянец на ее лице сменился бледностью.
— О Боже! Исчез мой дневник!
Глава 15
— Хотя эта деревенская гостиница и похожа на крепость, — сообщил на следующий день за завтраком Сократ, — но есть, по крайней мере, шесть мест, откуда легко и удобно можно забраться в нее. Поэтому я рад, что мы сегодня перебираемся в «Принценгоф».
— Почему ты не позвал меня ночью? — укоризненно сказал Лексингтон.
— Мне удалось без твоей помощи успокоить мисс Темальтон. И я действительно не знаю, какую еще услугу ты бы мог оказать ей, не правда ли, Молли?
Мисс Темальтон молча уставилась в свою тарелку.
— Для чего понадобился этому бандиту твой дневник? — взволнованно спросил Лексингтон. — Там было что-нибудь важное?
— Для меня очень, очень важное, — убедительно сказала она. — Ах, мистер Смит, когда я подумаю, что его кто-нибудь сейчас читает…
Она была настолько подавлена кражей дневника, что Сократ не пытался развеселить ее веселой шуткой, к тому же у него не было ни малейшего желания шутить в это время.
— Не содержалось ли в вашем дневнике что-то компрометирующее мистера Менделя? — серьезно спросил он.
— Да, и даже много. Перед моей… перед… я хочу сказать, что до недавнего времени у меня была привычка много писать о нем, но еще больше о добром мистере Джефри, которого окружал такой романтический ореол.
— А что вы писали о мистере Менделе?
— Ну, всякое, о его привычках, образе жизни, о том как он проводил свой день… Жизнь здесь была так монотонна, что я развлекалась тем, что записывала свои наблюдения над другими и делала маленькие наброски, например о необычном поведении отчима, когда в жаркий солнечный день он тащился в павильон со своим письменным прибором и работал там до захода солнца, причем никто не смел ему мешать. Тиммс сервировал обед, но и ему вход был разрешен только тогда, когда его вызывали звонком, проведенным на кухню.
— Я видел этот звонок, — подтвердил Сократ.
— Тогда вы заметили мраморный стол в павильоне и кресло, похожее на трон, которое, кажется, было вывезено из Италии и представляло для мистера Менделя особую ценность. В остальной части дневника о нем нет ничего, что вор не мог бы узнать от любого его слуги.
— Странно, весьма странно, — пробормотал Сократ.
Затем он оставил молодых людей одних и отправился на пепелище поместья «Фальдфрицен», где остались лишь ряд обуглившихся стен и путаница сгоревших балок.
В саду на холме стоял павильон, построенный по классическим канонам, из белого камня, с богато украшенным фронтоном. Большие окна давали возможность со всех сторон любоваться видом. То, что Молли назвала троном, безусловно, заслуживало этого названия… Мраморное сиденье с высокой спинкой покоилось на массивной глыбе из желтого мрамора. Все убранство внутри павильона было изысканным, так что носило отпечаток какого-то достоинства, и сразу же делалось понятным, почему его хозяин выбрал этот павильон и это кресло для своего времяпрепровождения.
Когда Сократ вернулся в гостиницу, юная пара все еще сидела за завтраком.
— Не забудь собрать вещи, Лекс. — напомнил он брату. — В десять часов Штейн пришлет за нами автомашину. — По лицу молодой девушки пробежала тень.
— Вам не нравится наше переселение в «Принценгоф», Молли?
— Приятным для себя я его не нахожу, — ответила она. — Хотя мистер Штейн всегда такой любезный и милый, но как раз сейчас я не хотела бы, — она метнула многозначительный взгляд в сторону Лексингтона. — жить под его кровлей.
Сократ отлично понимал ее состояние и недовольство, но по разным причинам перемена жилья казалась ему полезной для работы. Ему был необходим частный дом, где никто не мог бы проследить за его приходом и уходом и где он мог бы без помех говорить по телефону Кроме того, у Штейна было два автомобиля, которые могли пригодиться.
С точностью до минуты в гостинице появился владелец «Принценгофа» и был поражен, когда услышал о ночном приключении девушки.
— Чем скорее вы отсюда уедете, тем будет лучше, — горячился он. — Давайте, Тиммс, загружайте багажник.
Молли оставила для себя всю прислугу отчима, и то, что приглашение Штейна распространялось и на этих людей, в немалой степени повлияло на ее решение переехать на время к нему.
В то время, когда Тиммс еще тащил чемоданы, молодая девушка с Лексингтоном отправилась пешком в дорогу.
— Не желаете ли и вы пройтись, Сок? — предложил Штейн и с печальной миной на лице посмотрел вслед удаляющейся молодой парочке. — Что слышно нового о Джефри?
— Ничего, я думаю, что мы вообще о нем никогда не услышим. Куда его спрятали, остается загадкой.
— Может быть, он ушел на собственных ногах? — заметил Штейн.
— Возможно, но я убежден, что если он не мертв, то во всяком случае тяжело ранен.
— И все же, несмотря на тщательность, с которой обыскали тропинку, мы не нашли следов крови. Если пуля его только оглушила, то он вскоре пришел в сознание и мог конечно, без посторонней помощи дотащиться домой.
— Трудно судить об этом, — возразил Сократ, — в этом случае исчезновение трупа Джефри намного таинственнее, чем убийство Менделя, или пожар, или даже странное вторжение в комнату Молли.
Они шли по тропинке к тем дубам, и оба одновременно остановились под роковым суком.
— Вы пытались восстановить картину преступления? — спросил Штейн.
— Ни разу с той ночи, когда мы обнаружили его. Я конечно, знаю, что Менделя не втащили, а он сам влез на дерево.
— Что?.. Со своими подагрическими ногами?
— О его ногах я ничего достоверного не знаю, — спокойно возразил Сократ. — Когда я поднялся на дерево, первым делом осмотрел его обувь. Это были грубо подбитые гвоздями башмаки, и между гвоздями к подошве прилипли крошечные кусочки коры, которые после микроскопического исследования оказались именно дубовой корой.
— А почему его тело было опутано веревкой?
— С таким же правом вы можете спросить меня, каким образом револьвер Менделя оказался у Джефри.
Глаза Штейна с удивлением остановились на лице Смита.
— Револьвер Менделя?
— Конечно. Вы помните, что револьвер Джефри был найден около тропинки и со взведенным курком? Это ясно показывает на то недоверие и подозрение, с которым он шел на свидание. Из объяснений Тиммса явствует, что раньше этот револьвер лежал в кабинете Менделя, и кроме того мы нашли торговца оружием, который продал его Менделю.
Мой ход рассуждений привел меня к тому, что в ночь убийства Джефри нашел этот револьвер, который, возможно, выпал у Менделя. Как нам сказал Гритт, Джефри стоял на пороге своего дома и дважды вынимал его из кармана, рассматривая его. Дважды…
— Гм… — задумчиво произнес Штейн, — Он дважды осматривал его, следовательно, он попал к нему совсем недавно.
— Совершенно верно. Между прочим, я обнаружил, как скрылся от нас тот человек, который хохотал как сумасшедший. При дневном свете эта извилистая тропинка хорошо видна, она выходит обратно на дорогу. Если бы я не искал его в кустах, а послал своего брата вверх по дороге, то мы без труда поймали бы этого парня при выходе из рощи.
— Запутанная история, чертовски запутанная, — вздохнул Штейн.
Медленным шагом они дошли до ворот белой виллы, когда Сократ обратил внимание своего спутника на коренастую женщину, которая махала им рукой и наконец выбежала навстречу.
— По-моему, это экономка Джефри, — сказал Сократ и подождал, пока запыхавшаяся женщина подошла к ним.
— Я увидела вас из окна, — проговорила она.
— Ну, что случилось? Нашелся мистер Джефри?
— Нет, сэр. Но при уборке дома я обнаружила несколько странных вещей, которые хочу вам показать. Вы ведь из уголовной полиции?
Сократ кивнул и последовал за объемистой дамой в дом, где она драматическим жестом открыла дверь в ванную комнату.
— Вот. — Она указала пальцем на стул, на котором лежало нечто похожее на два носовых платка, они были крепко склеены чем-то друг с другом.
— Где вы их нашли?
— Под ванной. Я точно знаю, что они там не лежали, потому что я лично занимаюсь уборкой в ванной комнате.
— Пятна крови, — сказал Сократ, протягивая Штейну один из окрашенных в темно-красные пятна носовой платок.
— Это еще не все, — с торжествующим видом сообщила женщина. — Я стала думать над этим и вспомнила об аптечном шкафчике мистера Джефри, который, как у большинства господ, находится в ванной комнате.
Она открыла дверцы белого лакированного настенной шкафчика и указала на разбросанные пузырьки и бинты.
— Кто-то побывал в этом шкафчике, — и она указала на кровавый отпечаток пальцев, — что вы на это скажете?
Сократ осторожно вынул клубок бинтов и под ними нашел открытый флакон с йодом, часть которого была пролита, по-видимому, в спешке, на полку, на что указывали высохшие коричневые пятна.
— После этого я стала тщательно обыскивать все уголки, — сказала полная важности миссис Говард, — по-моему кто-то промывал свою рану под краном ванны.
Маленькое пятно на безукоризненной белизне ванны доказывало правильность ее предположении.
— Вы должны были стать сыщиком, миссис Говард, — пошутил Сократ и продолжил, обернувшись к Штейну — Итак, несомненно одно: мистер Джефри определенно возвращался сюда и обработал йодом свои раны. Почему же он не остался дома? Что заставило его снова исчезнуть?
— В какое время мог здесь побывать мистер Джефри, миссис Говард? — спросил Штейн.
— Об этом я не могу ничего сказать. Мы все, закончив свою работу, легли спать в обычное время и не имели никакого представления, что с мистером Джефри что-то случилось, пока нас не разбудила полиция в три часа утра.
— Покажите мне теперь, пожалуйста, спальню, — попросил Сократ после того, как еще раз осмотрел все вокруг.
Мистер Джефри был, как рассказывала экономка, очень аккуратным, почти педантичным человеком и всегда сам укладывал белье в гардероб.
— Сначала мы осмотрим его костюмы, — предложил Сократ, останавливаясь у платяного шкафа. Второй костюм, который он снял с вешалки, мог испугать любого, сомневающегося в судьбе Джефри. Это был темный охотничий пиджак, левое плечо которого было жестким на ощупь.
Сократ подошел с ним к окну.
— Этот пиджак был на нем, когда его ранили, так как одно плечо совсем пропиталось кровью. Итак, мистер Джефри жив.
— Но где же он?
Сократ пожал плечами.
— Мне кажется, что через один или два дня мы узнаем причину его исчезновения. Большое спасибо, миссис Говард, — обратился он к экономке. — И не беспокойтесь больше о своем хозяине.
Четверть часа спустя Сократ стоял на крыльце «Принценгофа» и только теперь прервал свое молчание, которое хранил всю дорогу от белой виллы до дома Боба Штейна.
— Это открытие освобождает от большой заботы, — заметил он в своей обычной спокойной манере.
— Как это понимать? — спросил пораженный Штейн. — Вы так близко к сердцу принимали исчезновение Джефри?
— К сердцу? Это, пожалуй, не совсем верное выражение. Однако благодаря тому, что Джефри находится в живых, я получаю отсрочку приговоренного к виселице. Потому что покушавшийся на Джона Менделя должен был сначала устранить Джефри, прежде чем взяться за меня.
— Вас? Вас?.. — медленно повторил Штейн. — Следовательно, вы считаете, что вам угрожает опасность?
— Я убежден в том, что он меня не пощадит и способ убийства, вероятно, будет довольно оригинальным для нас двоих, способ моего уничтожения должен быть очень привлекательным, — добавил он громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23