Вскоре после их прихода появились Молли и Лексингтон.
Боб Штейн предоставил Молли самую лучшую комнату в доме — большую, с видом на парк. Молли была обрадована известию о ее друге.
— Он находится где-нибудь поблизости? — спросила она Сократа во время послеобеденной прогулки.
— Не думаю.
— Но почему же он скрывается?.. Ведь он не совершил ничего плохого.
— Нет, Молли. Мистер Джефри за последнее время ничего плохого не совершил.
— За… за последнее время? — заикаясь спросила она.
— У мистера Джефри позади тяжелая жизнь, — осторожно начал Сократ, может быть, сейчас наступил момент рассказать Молли о ее родстве с Джефри… — Однако вам следует подумать о том, мое дитя, что нынешнему мистеру Джефри вряд ли можно поставить в вину неблагоразумное поведение в молодости. Я уже сказал, у него была очень тяжелая жизнь, и по вине одного человека он испытывал много превратностей.
Молодая девушка побледнела.
— Не думаете ли вы, что он принимал участие в убийстве мистера Менделя?
— Наоборот, он совершенно не виновен в этом, — успокоил ее Сократ. — Только у него есть маленькая тайна, которую необходимо раскрыть.
— Но ведь это не причина, чтобы прятаться. Чего же он может бояться?
— Повторения своего неприятного приключения, — серьезно проговорил он. — Ну, а теперь не ломайте свою хорошенькую головку. Вот идет Лексингтон, который гораздо лучше меня развлечет вас.
— Тебя в гостиной ждет курьер из Лондона, Сок, — сказал он, и Сократ поспешил к дому.
Курьер оказался служащим «Лондон Сюррей банка».
— Наша дирекция послала меня по инициативе Скотленд-Ярда. Я веду счета мистера Джефри в филиале банка в Лофбури.
— Одну минуту, — попросил Сократ и провел посетителя в столовую. Если вы ничего не имеете против, мы пойдем в сад или лучше всего к грядкам с капустными кочанами, которые если и имеют сердце, то не имеют ушей.
Когда они очутились между грядками овощей, молодой служащий продолжал свой рассказ.
— Мы прочли сообщение об исчезновении мистера Джефри, к сожалению, слишком поздно, так как за час до этого мы оплатили его чек на пятьсот фунтов. Вот он.
— Кто его предъявил?
— Наш кассир сказал, что сам мистер Джефри.
— Не показалось ли кассиру что-нибудь необычным в поведении мистера Джефри?
— Показалось, конечно. У него была толстая повязка на голове, и на вопрос кассира он ответил, что его сбил мотоциклист.
— Он не говорил, что собирается уезжать?
— Нет.
Сократ задумчиво потер подбородок.
— Могу ли я спросить, какой счет мистера Джефри?
— Наш директор считает, что вам на этот вопрос я могу ответить. У него четыре тысячи фунтов наличными и еще значительная сумма в ценных бумагах. Мистер Джефри шесть лет назад получил наследство от своей очень зажиточной тетки, которая была нашей клиенткой, и таким образом сам стал нашим клиентом. Когда вчера наш директор прочел сообщение о его исчезновении, он счел за лучшее проинформировать об этом Скотленд-Ярд.
— Большое спасибо за ваши труды, — сказал Сократ. — В том, что мистер Джефри жив, я убедился еще сегодня утром. Когда был предъявлен чек?
— Вчера в половине двенадцатого и ввиду известия…
Сократ удивленно посмотрел на него.
— Известия? Что вы хотите этим сказать?
— О, проклятие, — вырвалось у молодого человека. — Я совсем позабыл об этом. Взгляните сюда.
Он повернул чек.
Вплотную к перфорированной линии отреза тонким карандашом было написано следующее:
«С. С. Не покидайте Молли. Д.»
Глава 16
В том, что это сообщение предназначено именно ему, не было никакого сомнения. Джефри совершенно точно рассчитал что банк тотчас обратится в Скотленд-Ярд, и чек, таким образом, попадет в руки Смита.
«С. С. Не покидайте Молли. Д.»
Следовательно, молодой девушке угрожает опасность, и только самому Джефри было известно, в какой форме она проявится.
— Простите меня, сэр — сказал молодой служащий, — ведь эта строчка обнаружена в кабинете директора. Мы всегда следуем обычаю осматривать чек, когда клиент выдает его сам, хотя в данном случае кассир не сделал этого. И когда чек попал в кабинет директора, он наткнулся на эту фразу.
«Итак, — размышлял Сократ, — Джефри и далее намеревается оставаться в своем убежище и не в состоянии защитить Молли от грозящей ей опасности, которая, по его мнению, определенно существует».
На одной из машин Штейна он отвез служащего банка на вокзал и вернулся как раз к ужину. Ни Штейну, ни своему брату он ничего не рассказал о причинах этого визита. Можно с полным правом утверждать, что трудно было найти более скрытного человека чем Сократ Смит, и едва ли нашелся бы второй такой человек, который настолько не нуждался бы в чьей-либо помощи. Он не считал нужным советоваться с кем бы то ни было, и Боб Штейн, который знал его привычки, сделал вывод, что открытие в ванной комнате Джефри сделало его таким молчаливым. Несмотря на свою замкнутость, Сократ с затаенной радостью наблюдал за безупречным поведением Штейна по отношению к Молли и Лексингтону. Видно, он решил больше не спорить с судьбой, примирился с тем, что эти двое предназначены друг для друга, и относился философски к этому.
— Ну, старина, — зашумел он, когда Сократ пожелал ему доброй ночи, — эти три дня были для вас богаты событиями.
— Три дня? — переспросил Сократ. — Они мне кажутся тремя годами.
— Я говорил сегодня с Молли о «Фальдфрицене», — продолжал Штейн. — Она хочет выстроить новый дом и затем продать имение. Слишком много ужасных воспоминаний связано у нее с этим местом. Я согласился с ней.
— Хотелось бы надеяться, что она не начнет строительство, пока я не закончу свои розыски.
— Вы еще надеетесь найти какие-нибудь вещественные доказательства в мусоре среди руин?
Сократ, смеясь, кивнул.
— С того утра там на меня работают три человека под руководством способного лондонского чиновника, большого специалиста своего дела из Общества по оказанию помощи.
— Ага. То-то я вчера заметил, что какие-то люди рылись там, и еще удивился, зачем они это делают. Мне все это кажется напрасной тратой времени.
— Это и мое мнение, — присоединился к нему Сократ. — Но вы сами знаете, что иногда при кажущейся совершенно безнадежной работе может совершенно случайно попасть в руки ценнейший материал для всего следствия.
На следующее утро, как обычно, он направился к «Фальдфрицену». Однако ничего ободряющего там не получил.
— За всю мою жизнь я не встречал такого полного разрушения, как это, — гласил приговор лондонского специалиста. — Все деревянные части дотла сгорели.
— А как обстоит дело с остатками письменного стола?
— Я их тщательно просеял. Кстати, мистер Смит, не вы ли здесь бродили вчера ночью.
— Я? Почему вы так решили?
— Один из моих людей видел кого-то прогуливавшегося с карманным фонарем по пепелищу.
— В котором часу это было?
— Вскоре после десяти. Вот этот человек — он проживает там, в домике по ту сторону долины, — возвращался обратно из паба, который закрывается в половине двенадцатого. Он думал, что это вы и не обратил внимания на этого человека.
Сократ опустил голову. Что нужно было этому незнакомцу на развалинах, что он искал?
— Поручите с сегодняшнего дня кому-нибудь ночью дежурить здесь. И еще: рабочие ни в коем случае не должны пользоваться павильоном. Вчера я наблюдал, как двое из них расположились там на завтрак.
— Я уже предупредил их, — ответил чиновник.
Они медленно поднялись по дороге, ведущей к павильону.
— Это очень ценный мрамор, — объяснил Сократ, открывая дверь в павильон. — Проклятье!..
Разбитая на два куска, на полу лежала мраморная плита стола; мраморное кресло, или трон, как его называла Молли, также было опрокинуто.
— Мои люди не могли это сделать, — запротестовал чиновник, указывая на обломки мрамора. — Сэр, что вы об этом скажете?
Цоколь кресла, который Смит считал массивным, в действительности был пустотелым, на дне его стоял плоский ящик. Оловянный ящик со взломанным замком был пуст, за исключением одного листа бумаги, вероятно, в спешке позабытого или не замеченного грабителем. Это был титульный лист, на котором энергичным почерком Менделя, хорошо знакомым Сократу, было написано:
«Сообщение Джона Менделя, бывшего инспектора уголовного отделения Скотленд-Ярда, о событиях в „Луже на болоте“ от 27 февраля 1902 года».
Кроме этого листа Сократу Смиту, несмотря на самые тщательные поиски, ничего найти не удалось. Ночной незнакомец с карманным фонарем забрал себе все остальное.
Итак, записки Джона Менделя еще существуют… Но у кого они сейчас в руках?
Были вызваны двое рабочих, которые поставили снова на цоколь оставшееся целым сиденье.
— Вор избавил себя от труда сбросить эту тяжесть. Посмотрите-ка, мистер Смит, задняя часть кресла имеет шарниры, и тяжесть так отлично сбалансирована, что до статочно небольшого усилия руки, и кресло открывает отверстие в цоколе.
Когда Сократ снова вернулся в «Принценгоф», то узнал что Боб Штейн уехал на свою ферму, расположенную в десяти милях отсюда. Своего брата после долгих поисков нашел в тенистом местечке, где он был занят требующим особого внимания делом: держал моток шерсти для Молли.
— Мне очень жаль, Лекс, что я помешал вам, — начал Сократ, когда затащил влюбленного молодого человека в свою комнату, — но ты сейчас сам убедишься в важности моего дела: я нашел тайник, где находился дневник Джона Менделя.
— Вместе с рукописью?
— Нет, только эту страницу.
Лексингтон торопливо пробежал глазами немногие строчки.
— Да, это, очевидно, заглавный лист. Ты думаешь, что и остальное находилось там?
— Кто-то имел настолько веские причины уничтожить рукопись, что для своей цели не остановился даже перед поджогом. Видимо, какие-то угрызения совести мучили Джона Менделя сильнее, чем то обстоятельство, которое привело к двоемужеству мать Молли. Более того, он ожидал, что человек, которого так боялся, предпримет попытку овладеть его исповедью — ведь таковой она и является. Вот почему он хранил ее в павильоне.
Лексингтон размышлял некоторое время, потом пробормотал:
— Не мог ли это быть Джефри? Если ему так необходимо было уничтожение этой рукописи, то не могли он и убить Джона Менделя?
— Кто может это знать? — прозвучал неопределенный ответ Сократа, хотя он не разделял подозрения Лексингтона. Затем резко уклонился от этой темы.
— Послушай, Лекс, я нанял нового камердинера.
— Что? Ты что, собираешься уволить старого Септимуса?
— Нет, совсем нет, но я не могу перевести его сюда. Чужой дом и чужие люди не доставят старику удовольствия, Ты ведь знаешь, как он горд тем, что за свою жизнь не удалялся больше чем на две мили от Риджент-парк. Вместо него здесь будет Франк.
— Кто он и что собой представляет этот Франк?
— Редкий тип среди слуг. Он даже учился в Оксфорде, был в свое время секретарем у помощника директора полиции, а выглядит так, словно сам в один прекрасный день станет директором полиции.
— Итак, другими словами, он сотрудник уголовной полиции?
— Совершенно верно. И мне он очень нужен.
— А как к этому отнесется Штейн?
— Он не должен ничего знать. Согласись, что это не совсем корректно: введение в частный дом тайком полицейского. Все же я получил инструкцию, — он лукаво усмехнулся при мысли об известной бумаге, — которой должен следовать. Между прочим, я тоже считаю, что Боб Штейн не является в достаточной степени защитником Молли. И ты тоже таковым не являешься, — отметая все протесты брата, сказал он. — Ты слишком влюблен, а это в какой-то мере расслабляет тебя. Франк, напротив, будет отлично справляться с этим.
— Ого! А я сам не могу защитить Молли?
— Нет. Тем более, что тебя здесь не будет. Я как раз решил нанести визит этой «Луже на болоте», и ты будешь меня сопровождать. Думаю, что это старая ферма возместит нам все затраченные усилия на поездку в Девоншир…
— Ах, вот почему ты пригласил Франка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23