Первый взгляд Сократа упал на неуклюжую старинную французскую плиту. Внутри ее были громадные горы золы, которая даже частично высыпалась наружу и смешалась с пылью на полу.
— Пусть меня назовут сельским старостой, если это не остаток воротника! — воскликнул Сократ через некоторое время, роясь в серой пыли. — Но, к сожалению, больше ничего здесь нет. Пойдем обратно в столовую, Лекс.
На решетке камина также было большое количество золы. С безграничной тщательностью слой за слоем разрывал Сократ пепел в камине, и его труды были вознаграждены. Зажатый между двумя кирпичами, лежал сильно обожженный треугольный кусочек бумаги. Сократ осторожно пинцетом вытащил его и снова согнулся над своим увеличительным стеклом.
— Черт возьми!
Лексингтон, полный любопытства, заглянул к нему через плечо и тщетно пытался проникнуть в путаницу лиловых линий на желтой бумаге, которая заставила всегда хладнокровного Сократа издать удивленный возглас.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Лексингтона старший брат.
— Мне кажется, что это кусочек какой-то этикетки.
— Неверно, неверно, мой мальчик. Совершенно неверно. Это клочок банковского билета в сто или тысячу франков: это установит эксперт. Если ты этот клочок бумаги будешь держать против света, то увидишь на нем следы водяных знаков.
— Но, Сок, кто же станет сжигать банкноты? — запротестовал пораженный Лексингтон.
— Тот, кто может себе позволить сжигать деньги, — последовал ответ. — Здесь нам делать больше нечего с нашими инструментами. Итак, в отель, в ванну.
Они, вероятно, представляли собой довольно забавное зрелище, так как при виде их шофер разразился веселым хохотом.
— Вероятно, там было много грязи, сэр?
— Немало этой грязи мы захватили с собой, — пошутил Сократ.
На обратном пути шофер осведомился, не хотят ли они купить эту ферму, потому что в Эксетере они выдали себя за покупателей, интересующихся этой усадьбой.
— Возможно, возможно, — ответил Сократ. — Не могли бы вы нам порекомендовать садовника? Надежного человека, который смог бы скосить здесь всю траву и уничтожить все заросли.
— Это я могу взять на себя, сэр. Я живу в Акбуртоне, и у меня будет отпуск на четырнадцать дней.
Это предложение пришлось Сократу по душе, человек производил положительное впечатление.
— Хорошо. Я прикажу изготовить для вас ключ от ворот и перешлю его вам. В дом, однако, вы входить не должны. И если при приведении в порядок сада найдете что-нибудь интересное, то должны это сохранить для меня.
Когда Сократ часом позже принял ванну в гостинице и снова принял приличный вид, он сказал своему брату:
— Это счастливая случайность, что нам удалось нанять этого человека. Если бы я послал туда людей из города, наверняка не обошлось бы без лишних разговоров.
— Что, собственно говоря, ты надеешься там найти? — спросил его Лексингтон.
— Что? Никогда ведь неизвестно, что найдешь.
— А как ты себе представляешь это преступление?
— По-моему, человек, который лишился жизни в этом доме, был Деверу, банковский грабитель. Очень многое говорит за то, что его убил Джон Мендель.
Глава 18
— Убил его? — повторил Лексингтон, когда пришел в себя от удивления. — Но ведь Деверу ускользнул в Южную Америку?
— Если он действительно ускользнул, то моя теория, конечно, превращается в ничто.
— Боб Штейн в своих записях констатировал, что в этот день Мендель находился вместе с ним в Кардифе…
— Они могли находиться там в этот день, если ты подразумеваешь 27 февраля, о котором упоминает Мендель в своем «сообщении» на заглавном листе. Но отсюда совершенно не следует, что в этот день Деверу был убит. Наконец, Боб Штейн мог только приблизительно сказать о дне, когда он работал вместе с Менделем, то есть до воскресенья, когда они вернулись в Лондон. Потому что вслед за этим Боб Штейн провел четырехнедельный отпуск в Швейцарии. Шеф тогда очень обиделся на них за то, что они упустили Деверу. Вероятно, этот отпуск для Штейна был очень кстати, чтобы не показываться на сердитые глаза начальнику.
— А что случилось в этот знаменательный день, 27 февраля? — настойчиво спросил Лекс.
— Вот именно это мы и должны выяснить.
После обеда они отправились в обратный путь и остановились в Лондоне на ночь. Утром продолжили свой путь, так как Лексингтон еще вчера тщетно пытался связаться по телефону с «Принценгофом». Там никто не отвечал, и телефонистка высказывала предположение, что была нарушена связь или абонента не было на месте.
— Ты расскажешь Штейну о своем открытии? — спросил Лексингтон.
— Нет. В данном случае слишком откровенные разговоры могут помешать.
— Я не понимаю.
— В таком случае придется пояснить это тебе на примере, ты, невинный агнец, — засмеялся Сократ. — Итак, предположим, что я поделюсь с Бобом Штейном своими подозрениями о том, что Мендель убил Деверу. Что может произойти дальше?.. Боб постарается доказать мне посредством своих записей в тетрадях, заметками и прочими документами, что Мендель в этот или другой день не мог быть в «Луже на болоте». Для работника полиции ничего не стоит придумать алиби для обвиняемого, против которого обвинение еще не полностью сформулировано… Я расскажу Бобу Штейну лишь про открытие одного очень запущенного дома посреди невероятно одичалого сада. И только когда смогу бесспорно доказать виновность Менделя, расскажу об этом Штейну. Тогда я смогу арестовать человека, который в ночь на третье июня застрелил Джона Менделя.
Когда они подъехали к дому, Боб Штейн сидел на террасе с сигаретой в зубах.
— Хэлло, со счастливым возвращением, — приветливо крикнул он. — Успешно?
— Не очень, — ответил Сократ.
— Почему же вы не привезли с собой Молли? — спросил Штейн.
— Молли?.. Что это значит?
— Да то, что она вчера после обеда уехала в Лондон, — пояснил Штейн, и если бы он бросил бомбу, это не произвело бы большего эффекта. — Я думал, что между вами была договоренность, и для того, чтобы она успела на поезд в 3.15, я сам доставил ее в Гвильдфорд.
— Был ли с ней какой-нибудь багаж? — спросил Сократ.
— Только ручная сумочка. А что? Что-нибудь не так?
— Ведь она мне твердо обещала до моего возвращения никуда не отлучаться. — Голос Сократа звучал со странной настойчивостью. — Говорила она вам, что собирается делать в Лондоне?
Штейн отрицательно покачал головой.
— Я думал, что вы хотите встретиться с ней, поэтому и не задавал никаких вопросов.
Обеспокоенный недобрым предчувствием, Сократ поднялся в свою комнату.
— Франк, что случилось с мисс Темальтон? — тихо спросил он, когда дверь в комнату закрылась за ним.
— Этот же самый вопрос занимает меня целое утро, — ответил человек из Скотленд-Ярда. — Следуя вашим инструкциям, я выспался вчера после обеда и всю ночь находился в засаде. Только сегодня утром, около половины шестого, когда одна из горничных принесла мне чашку чая, я узнал об отъезде мисс Темальтон.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Незадолго перед тем, как лечь спать, я встретил ее в библиотеке, где она сидела в кресле и читала книгу. Я тоже хотел взять что-нибудь почитать. А она воспользовалась случаем, попросив, чтобы я забил гвоздь в ее туфельке. Больше я, к сожалению, ничего не знаю.
Лексингтон, бледный и расстроенный, казался сразу постаревшим, и, чтобы его как-то успокоить, Сократ сказал, хлопнув брата по плечу.
— Хладнокровие, Лекс, вероятно, ее вызвал в Лондон нотариус.
Но ни нотариус, ни другие лица, к которым обращался Сократ, — никто не звонил в «Принценгоф».
— Я не хочу рисковать, — сказал Сократ. — Лекс, сообщи полиции о том, что она пропала. А также как можно скорее уведоми Скотленд-Ярд.
— Я, как это могло со мной случиться? — упрекал себя Франк. — Это я виноват во всем.
— За вами нет никакой вины. Вы поступили точно по моим инструкциям. Конечно, мне не могло прийти в голову, что средь бела дня нам тоже следовало наблюдать за ней…
— Вы считаете, что это…
— Очень серьезно, — ответил Сократ на неоконченный вопрос Франка. — Ее первое исчезновение было игрушкой, и его легко было разгадать. Но это? Это мне совсем не нравится.
Последующий опрос Боба Штейна не прибавил никакой информации.
— Вы проводили Молли до самой платформы? — допытывался Сократ. — Или простились с ней у входа в вокзал?
— У билетной кассы. Я. дурья голова, ни разу не спросил…
— Почему вы вообще должны были спрашивать? — перебил его Сократ, чьи нервы начали понемногу, сдавать. — Гвильдфорд очень оживленный городок, через вокзал которого проходит за день до пяти тысяч пассажиров. И поэтому мне кажется бесцельным спрашивать о ней у служащих.
— И все же я проедусь туда и попытаюсь что-нибудь разузнать, — сказал Боб Штейн. — Я также могу взяться за окружающие местечки, если… Если она вернулась обратно, — закончил он. — Я не совсем уверен, что она уехала в Лондон. Может быть, это была только уловка с ее стороны?
— Что вы хотите этим сказать? — Сократ повернулся на своем стуле, чтобы посмотреть Штейну в глаза.
— Я хочу сказать, что Джефри является главной пружиной в этом деле. Если допустить, что он жив, что он имеет на девушку влияние и что по каким-то темным причинам вынужден скрываться…
— Джефри… — задумчиво повторил Сократ. — Я совершенно забыл о нем.
Сразу же после полудня Штейн вернулся из своей поездки и почти одновременно с ним прибыла телеграмма.
— От Молли? — удивленно воскликнул Сократ, разорвав адресованный ему желтый конверт. Он громко прочел вслух:
«Немедленно приходите на Квакер-стрит, 479. Я сделала важное открытие. Захватите с собой, пожалуйста, Лексингтона и попросите зайти Франка, так как Жаннет хочет с ним поговорить».
Сократ наморщил лоб.
— Кто эта Жаннет?
— Не все ли равно? Во всяком случае она в безопасности, — ликовал его брат, а лицо Штейна искривила широкая улыбка.
Сократ поднялся по лестнице и показал телеграмму Франку.
— Ну, кто эта Жаннет?
— Моя невеста, мистер Смит, — объяснил Франк. — Но каким образом она встретилась с мисс Темальтон? И что она хочет?
— Она живет на Квакер-стрит?
— Совсем близко. На Портум-сквер.
— Хорошо. У нас как раз хватит времени, чтобы успеть на скорый поезд. Будем надеяться, что снимается наконец покров и со второй тайны, ибо их две.
— Две? — проворчал Франк. — Скорее, двадцать две.
Поезд подходил уже к вокзалу Ватерлоо, когда Смит неожиданно стукнул себя кулаком по лбу.
— Черт меня побери…
Это было настолько неожиданное для Сократа выражение, которым он ругался только в исключительных случаях, что сидевший напротив Франк опустил газету.
— Что случилось, мистер Смит?
— Ничего. За исключением того, что я болван. Сообщение о вашей помолвке опубликовано?
— Конечно, — улыбнулся Франк. — Мы объявили об этом в прошлом месяце.
— Я держу пари, что отдел «Великосветская хроника» поместил портреты вашей невесты и ваш с надписью: «многообещающий молодой чиновник из отдела криминалистики», или что-нибудь в этом роде.
— Приблизительно так и было написано в этой заметке, — подтвердил Франк. — К чему все же ваш вопрос?
— Об этом я вам расскажу позднее.
Сократ угрюмо и озлобленно смотрел перед собой.
Когда такси остановилось у дома № 479 по Квакер-стрит, сбитый с толку Лексингтон показал на медную дверную дощечку с надписью:
«Частная школа для мальчиков и девочек».
Чистенькая горничная, появившаяся на их звонок, не скрыла своего удивления и поспешила вызвать директора. Последний, узнав, в чем дело, сказал:
— Это, должно быть, ошибка, так как в этом доме, кроме моей жены и меня, никто не проживает. Правильно ли обозначен адрес?
Вместо ответа Сократ протянул ему телеграмму.
— Может, почта ошиблась? — предположил директор.
— Один момент, — вмешался Франк. — Пойдемте к моей невесте. Ее дом находится тут, за углом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23