— Вы выполните то, что я вам велел, без дальнейших комментариев, — отрезал Барни. — Да… — Он хотел сказать «давай-ка пошевеливайся», но сообразил, что короли не должны разговаривать со своими подчиненными подобным языком, поэтому сказал иначе: — Возьмите трех лошадей: для ее светлости, для меня и для себя тоже — вы будете сопровождать нас до замка фон дер Танн.
Офицер взглянул на револьвер в руке короля, прикинул расстояние между ним и собой. Он знал, насколько труслив Леопольд. Сумеет ли он прыгнуть и выбить револьвер из рук короля прежде, чем боязливый монарх найдет в себе мужество выстрелить? Потом он перевел взгляд на короля, тщетно пытаясь увидеть в его глазах нервный страх. Тогда бы его задача решалась просто. Но то, что он увидел, заставило его самого опустить глаза долу.
Какая новая сила так оживила короля Луты? В его глазах не было ни малейшего страха. Офицер пробормотал извинения, отдал честь и повернулся к двери. Рядом с его локтем шагал самозванец. Широкая кавалерийская шляпа закрывала его лицо, плечи и скрывала оружие, которое король жестко прижимал к ребрам офицера. Рядом с американцем шла принцесса Эмма фон дер Танн.
Трое прошли по пустым коридорам спящего замка, свернули по предложению Барни к конюшням, миновав широкий главный коридор и большой холл, где находились австрийские солдаты и люди Питера Бленца.
На конюшне сонный конюх подчинился указаниям офицера, которому Барни велел ни в коем случае не называть, кто такие он и принцесса. Время, пока трех лошадей седлали для поездки, показалось американцу вечностью. Они вскочили на лошадей и приблизились к воротам. Барни знал, что именно здесь возможны наибольшие осложнения. Он наклонился и прошептал на ухо офицеру:
— Если не пропустишь — убью.
Офицер натянул поводья и повернулся к американцу.
— Сомневаюсь, что нас пропустят без письменного разрешения принца Питера, — проговорил он. — Если они откажутся пропустить, мне придется назвать, кто вы. Охрана состоит из жителей Луты, и я не думаю, что они осмелятся отказать Вашему Величеству.
Когда они подъехали к воротам, из сторожевой будки вышел солдат и остановил их.
— Опусти мост, — приказал офицер. — Это капитан Кранцфорт с поручением короля.
Солдат подошел, поднял фонарь и посмотрел на капитана. Казалось, он был в замешательстве. При свете фонаря американец заметил, что парень страшно напуган — конечно, это был новобранец. На его лице были одновременно страх и почтительное благоговение, но тем не менее он колебался.
— У меня очень строгий приказ, — проговорил он. — Я не имею права никого выпускать без письменного разрешения принца Питера. Если бы здесь были сержант или лейтенант, они бы знали, что делать, но они оба в замке. Здесь со мной только два солдата. Подождите, я пошлю одного из них за лейтенантом.
— Нет, — вмешался Барни, — ты ни за кем не пошлешь. Ну-ка посмотри мне в лицо.
Солдат приблизился и поднял фонарь над головой. Когда свет упал на лицо всадника, солдат даже вскрикнул от неожиданности.
— А теперь опусти мост, — велел Барни. — Это приказ короля! Парень быстро выполнил команду. Заскрипели цепи, заскрежетала лебедка, и тяжелый мост опустился поперек крепостного рва.
Когда Барни проезжал, он передал солдату прощение, написанное Леопольдом.
— Отдай своему лейтенанту, — приказал он, — и скажи, чтобы он передал это принцу Питеру до рассвета. Смотри не забудь!
Секундой позже три всадника уже скакали по извилистой дороге к деревне Бленц. Барни больше не был нужен офицер, ехавший рядом, и он был бы рад отделаться от него, ибо понимал, что этот тип мог найти возможность предать их при переходе через австрийские позиции.
Он сказал капитану, что они едут в замок фон дер Танн на случай, если тот захочет организовать погоню, чтобы она бросилась по ложному пути. Неподалеку от австрийских войск Барни приказал остановиться.
— Сойди с лошади, — велел американец капитану и спешился сам. — Руки за спину!
Офицер подчинился, Барни крепко связал ему запястья кожаным ремешком из упряжи, отвел его с дороги и приказал лечь, затем связал ему щиколотки и сунул кляп в рот. Угроза револьвера заставила капитана молча вынести все это.
— Прощайте, капитан, — проговорил Барни. — Позвольте посоветовать вам потратить время, которое пройдет до вашего освобождения, на раздумья, стоит ли вам бороться за доверие короля. Если бы вы более тщательно выбирали союзников в прошлом, такого бы с вами не случилось.
Сняв седло с лошади офицера, Барни отпустил ее на волю, потом вскочил на своего коня и бок о бок с принцессой поскакал по дороге на деревню Бленц.
10
НОВЫЙ КОРОЛЬ ЛУТЫ
Когда двое всадников приблизились к деревне, охранник преградил им путь. На его оклик американец ответил, что они «друзья из замка».
— Подъезжайте ближе и сообщите мне пароль, — велел охранник.
Барни приблизился и, наклонившись с седла, прошептал ему на ухо: «Сланкамен».
Поможет ли им это слово, как помогло Менку? Барни затаил дыхание, ожидая результата своего эксперимента. Солдат опустил карабин и разрешил им проехать. Со вздохом облегчения всадники проехали в деревню через австрийские позиции.
В дальнейшем они не встречали препятствий, пока не доехали до последней линии караульных на окраине деревни. Здесь Барни уже с большей уверенностью воспользовался паролем и не удивился, что солдат с готовностью пропустил их. Теперь они были на дороге в Луштадт, и ничто более не могло помешать им.
Несколько часов они ехали молча. Барни хотел поговорить со своей спутницей, но в качестве короля ему нечего было ей сказать. Мысли девушки были заняты воспоминаниями о нескольких последних часах и страхом перед будущим. Она должна выполнить то, что пообещала королю, — но что будет потом, и зачем ей вообще такая жизнь? В предрассветных сумерках она бросила взгляд на своего спутника. Почему он так похож на американца, и почему только внешне? Их матери едва ли смогли бы отличить их друг от друга, но характеры этих двоих были полной противоположностью.
Барни повернулся к девушке.
— Мы почти приехали, — сказал он. — Должно быть, вы очень устали.
Его слова выражали заботу, а это было совсем не в обычаях Леопольда. Девушка начала думать, что, может быть, какая-то часть благородства осталась в этом человеке, просто она прежде не замечала этого. С момента, когда она вошла в его апартаменты в Бленце, он был совсем другим человеком, непохожим на Леопольда, которого она знала раньше. Как знать — может быть, он сделал над собой героическое усилие, чтобы стать другим завоевать ее расположение?
Когда взошло солнце, они приблизились к Луштадту. В этот момент из северных ворот города выезжала группа всадников. Войска сблизились с беглецами, и те увидели, что на всадниках форма королевской конной гвардии. Во главе колонны скакал лейтенант. Когда он взглянул на принцессу и ее спутника, то приказал гвардейцам остановиться. Он не поверил своим глазам, но поднял руку, приветствуя короля. Это был Бутцов.
Вот теперь-то его и опознают, подумал Барни. Целых два года он и лутский лейтенант были неразлучны, и конечно, Бутцов поймет, что это Барни в чужом наряде. Он ответил на приветствие друга, посмотрел ему прямо в глаза и спросил, куда он направляется.
— В Бленц, Ваше Величество, — ответил Бутцов, — требовать аудиенции. У меня есть важное сообщение для принца фон дер Танна. Он узнал, что австрийцы направили в Луту целый армейский корпус с батареей гаубиц. Сербия требует немедленно вывести все австрийские войска с территории Луты и предлагает Вашему Величеству поддерживать нейтралитет, если необходимо, применив силу.
Во время этого доклада Бутцов не сводил глаз с принцессы Эммы. Было совершенно очевидно, что он озадачен ее присутствием. Во-первых, считалось, что она в своем поместье Танн, во-вторых, Бутцов прекрасно знал ее отношение к Леопольду и поразился, что она находится рядом с королем по своей воле. Заметив это, Барни с трудом сдержал улыбку.
— Мы сразу же отправимся во дворец, — проговорил он. — Можете дать своему начальнику караула телефонное распоряжение, что ваш отряд будет нашим эскортом.
Бутцов отдал честь и, повернувшись к своему отряду, скомандовал следовать в арьергарде короля.
Снова Барни Кастер из Беатрис, штат Небраска, въезжал в Луштадт в качестве короля Луты. Но сейчас люди на улицах провожали его взглядами без любви или особого энтузиазма. Леопольд не пробуждал обожания в сердцах своих подданных. Некоторые помнили героическое поведение своего правителя на поле сражения, когда его войска победили отряд регента, и тот факт, что американец, который сидел на троне два дня, привел свою маленькую армию к победе. Но с тех пор появился другой, настоящий король. Высокомерие, надменность, мелочность и тирания — вот что характеризовало его правление. Налоги подскочили даже выше, чем были при коррумпированном правлении принца Питера. Король проводил дни в своей постели, а ночи — в развлечениях. Единственным другом Лута при дворе был старый Людвиг фон дер Танн. Народ Лута любил его и доверял только ему.
Старый канцлер встретил у входа принцессу Эмму, лейтенанта Бутцова и мнимого короля. Отец посмотрел на дочь, перевел взгляд на американца и удивленно воскликнул:
— Что это значит, Ваше Величество? Что делает ее светлость в вашей компании?
В голосе принца Людвига не было ни уважения, ни страха — только гнев. Он требовал объяснений от Леопольда-мужчины, а не от Леопольда-короля. Барни поднял руку.
— Не торопитесь судить меня, — сказал он. — Принцесса была привезена в Бленц принцем Питером. Она подтвердит, что я помог ей сбежать и проявил к ней то уважение, на какое женщина может рассчитывать от короля.
Девушка кивнула головой.
— Его Величество был очень добр ко мне, — подтвердила она. — Он был безусловно почтителен со мной, и я убеждена, что не он желал моего ареста и насильственного заключения в замке Бленц. Даже если это была его инициатива, он искупил свою вину тем, что привел меня в Луштадт.
Принц фон дер Танн не мог скрыть удивления неожиданным рыцарством трусливого короля. Дочь — свидетель этому, но как можно поверить во внезапное изменение характера Леопольда Лутского за несколько часов?
Он склонился перед человеком в королевском одеянии. Американец протянул руку. Фон дер Танн взял ее в свои ладони и поднес к губам.
— Теперь давайте пройдем в мои апартаменты и займемся делами, — быстро проговорил Барни. — Ваша светлость, вы, должно быть, устали с дороги. — Он повернулся к принцессе. — Лейтенант Бутцов, подготовьте апартаменты для ее светлости. Потом вызовите графа Целлерндорфа, который, как мне известно, вчера вернулся в Луштадт, и сообщите ему, что я приму его через час. Также сообщите сербскому министру, что мне немедленно требуется его присутствие во дворце. Не теряйте времени, лейтенант, и дайте понять сербу, что «немедленно» означает именно «немедленно».
Бутцов отдал честь. Принцесса Эмма сделала реверанс. Король взял принца Людвига под руку и двинулся в сторону своих апартаментов.
Оказавшись за письменным столом, Барни повернулся к канцлеру. Им владела решимость спасти Луту, если только это вообще возможно. Он был вынужден поставить короля в беспомощное положение, однако стечение обстоятельств дало ему в руки власть и возможность сослужить хорошую службу не только Луте, но и династии фон дер Таннов. Он будет действовать так, как должен был действовать настоящий король, будь он мужчиной, а не тряпкой.
— Итак, принц Людвиг, — начал он, — расскажите, что ожидает нас впереди. Не забудьте, что я был в Бленце и что король Луты должен знать все, происходящее в Луштадте.
— Мы в тяжелом кризисе, сир, — ответил канцлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39